«В связи с начавшейся санкционной войной коллективного Запада против России во весь рост встаёт задача перестройки отечественной экономики. Речь идет не о латании дыр. Необходим переход от навязанной нам три десятка лет назад модели либеральной рыночной экономики к модели мобилизационной экономики. Первая модель программировала деградацию мощных производительных сил, доставшихся России в наследство от СССР, превращавших страну в колонию Запада. Вторая модель дает шанс на победу в санкционной войне». Об этом говорит в свое статье «Государственная валютная монополия – ещё актуально?» профессор, д.э.н., председатель Русского экономического общества им. С.Ф. Шарапова Валентин Юрьевич Катасонов. Материал опубликован на портале Фонда стратегической культуры.
Автор статьи отметил, что у нас есть опыт в этой области: «на рубеже 20-30-х годов ХХ века в Советском Союзе завершилась эпоха НЭПа и началась индустриализация, потребовавшая радикальной перестройки управления экономикой. Эта перестройка выражалась в резком возрастании роли государства в экономической жизни, расширении государственного сектора за счет сворачивания частнокапиталистического уклада, введении директивного планирования народного хозяйства сверху донизу (от Госплана до отдельных предприятий), установлении государственной монополии в банковском секторе, строгом разделении контуров наличного и безналичного денежного обращения. Новый хозяйственный механизм призван был ускорить экономическое развитие, сделать промышленный сектор доминирующим, создать индустриальную основу укрепления обороноспособности страны, превратить отечественную экономику в самодостаточную и независимую от неустойчивой конъюнктуры мирового рынка и всевозможных блокад, которые тогдашний Запад устраивал в отношении СССР.
Индустриализация проводилась за счет массовых закупок за рубежом машин и оборудования (средств производства) в соответствии с пятилетними и годовыми планами строительства новых промышленных объектов и реконструкции существующих. Для этого в стране была введена государственная монополия внешней торговли (ГМВТ). Она предусматривала не только управление экспортными и импортными операциями (Наркомат внешней торговли), но также проведение этих операций специально на то уполномоченными государственными организациями (в послевоенное время они стали называться всесоюзными внешнеторговыми объединениями) согласно пятилетним и годовым планам экспорта и импорта товаров и услуг».
«Реализация принципа ГМВТ, — подчеркнул Катасонов, — предполагала соблюдение еще одного принципа новой модели – государственной валютной монополии (ГВМ), что подразумевает исключительное право государства на совершение операций с валютными ценностями, а также на управление принадлежащими стране валютными фондами.
В отличие от ГМВТ, которая была в полном объеме введена декретом 22 апреля 1918 года, ГВМ в СССР складывалась постепенно. Декрет о национализации банков от 14 декабря 1917 г. предусматривал перевод валютных ценностей частных банков (включая золото) на балансы Госбанка и Наркомата финансов. Закон от 12 января 1918 г. об установлении казенной монополии на торговлю золотом и платиной обязал золотопромышленность сдавать продукцию золота в казну. В период НЭПа произошел частичный демонтаж ГВМ. В частности, в 1923 году была отменена монополия Госбанка на операции с иностранной валютой. Допуская капиталистические элементы к валютным операциям, Советское государство сохраняло жесткий контроль над валютными операциями (они проводились на специальных площадках воссозданных товарных и фондовых биржах)».
«С началом индустриализации страны, — продолжил профессор, — главной задачей советской валютной политики стала максимальная концентрация валютных ресурсов в руках государства с целью обеспечения закупок необходимых машин и оборудования. Частный валютный рынок был постепенно ликвидирован. Запрещено было хождение наличной иностранной валюты в стране, приняты специальные меры для ускоренного развития золотой и платиновой промышленности, запрещен вывоз золота. В 1932 году было создано Всесоюзное объединение "Торгсин", которое стало скупать наличную иностранную валюту и драгоценные металлы у населения. Взамен граждане получали специальные боны и книжки в рублях на покупку импортных и дефицитных отечественных товаров в магазинах объединения. В конце 1935 года все основные валютные ценности населения были саккумулированы, и «Торгсин» прекратил свое существование».
Экономист напомнил, что «с 1930 года Госбанк становится единой инвалютной кассой. С 1931 года начинают действовать годовые государственные валютные планы, состыкованные с планами экспорта и импорта. Окончательно и в полном объеме ГВМ была установлена постановлением ЦИК и СНК СССР от 7 января 1937 г. "О сделках с валютными ценностями и о платежах в иностранной валюте". В таком виде (с небольшими коррективами) ГВМ просуществовала ровно полвека, ее разрушение началось в 1987 году.
Постановление 1937 года предоставляло Госбанку СССР исключительное право совершать на территории СССР сделки с иностранной валютой и валютными ценностями. По поручению и под контролем Госбанка СССР валютные операции производились также Банком для внешней торговли СССР. Право скупки добываемого в СССР золота, платины и металлов платиновой группы было предоставлено Министерству финансов СССР. ГВМ распространялась на операции с иностранной валютой и платёжными документами (векселями, чеками, аккредитивами и др.), выписанными в иностранной валюте; с драгоценными металлами (золотом, серебром, платиной и металлами платиновой группы) в монетах, слитках и сыром виде; с иностранными фондовыми ценностями (акциями, облигациями и купонами к ним).
Валютное планирование в интересах индустриализации обеспечивало управление всем платежным балансом страны и позволяло поддерживать на нужном уровне курс советского рубля по отношению к иностранным валютам. Сначала Госбанк СССР определял курс рубля по отношению к французскому франку (в 30-е годы он был ядром «золотого блока» и имел самую низкую волатильность). Сначала курс был равен 3 франкам за рубль, после девальвации франка – 4,25. С июля 1937 года курс рубля стал определяться в долларах, в котором с 1934 года было зафиксировано постоянное содержание золота (1 американский доллар за 5 рублей 30 копеек)».
«В 1950 году, — продолжил автор статьи, — исчисление курса рубля было переведено с долларовой на золотую основу, содержание рубля было установлено в 0,222168 грамма чистого золота. Отныне валютные курсы иностранных валют основывались на неизменном золотом содержании рубля и устанавливались в зависимости от изменений, происходящих в золотом содержании иностранных валют (хотя курсы валют и их золотые паритеты, согласно решениям Бреттон-Вудской конференции 1944 года, должны были быть постоянными, тем не менее время от времени происходили девальвации или ревальвации валют).
Советский рубль в условиях ГВМ за пределы страны до войны не выходил. Его использование в расчетах по внешней торговле началось лишь с образованием социалистического лагеря в сделках СССР с другими странами-членами этого лагеря. Чаще всего он использовался как клиринговая валюта, с помощью которой покрывалось сальдо взаимных расчетов. С 1964 года в расчетах со странами-членами Совета Экономической Взаимопомощи (СЭВ) стал использоваться переводной рубль. Однако это был не советский рубль; это была наднациональная региональная валюта, которая имела фиксированный курс по отношению к национальным денежным единицам стран-членов СЭВ. Переводной рубль также считался иностранной валютой, и с ним работали только Госбанк и Банк для внешней торговли».
Также профессор обратил внимание на то, что «Госбанк имел резервы в иностранных валютах, которые можно рассматривать как официальные валютные резервы СССР. Информация об этих резервах была государственной тайной. По доступным на сегодняшний день источникам можно заключить, что остатки иностранной валюты на счетах Госбанка (а также уполномоченного Банка для внешней торговли) были невелики. Руководство страны и Госбанка исходило из того, что валюта не должна «залеживаться», а призвана работать на экономическое развитие страны. Ведь и в те времена против нашей страны вводились экономические санкции и существовали риски ареста и конфискации Западом запасов свободно конвертируемых валют.
В СССР были немалые международные резервы, но основная их часть состояла не из обычных иностранных валют, а из золота (которое тогда также имело статус валюты). Вот что по этому поводу можно прочитать в учебнике 1950-х годов: "Золото составляет основную часть валютных резервов Советского Союза. Помимо золота, в качестве валютных резервов используется иностранная валюта, то есть принадлежащие Советскому государству счета в иностранной валюте в иностранных банках. Необходимость инвалютных резервов вытекает из существования двух систем и экономического сотрудничества между ними. Вместе с тем, резервы иностранной валюты, как правило, находятся на минимально необходимом уровне, так как они подвержены обесценению и замораживанию. Источниками накопления валютных резервов социалистического государства являются активный платежный баланс, увеличение добычи золота, а также мобилизация имеющихся в стране валютных ценностей" (Любимов. Н.Н. Международные экономические отношения. Учебник. М.: Издательство "Международные отношения", 1957)».
В.Ю.Катасонов напомнил о том, что «при формировании валютных резервов СССР ставка была сделана не на обычные валюты (доллары США, британские фунты, французские франки и др.), а на золото, свидетельствуют некоторые цифры, которые стали доступными после открытия архивов. Накануне Великой Отечественной войны золотой резерв СССР составил 2600 тонн (Рудаков В.В., Смирнов А.П. Золото России. – М.: Кругозор, 2006, с. 110). В 1953 году золотой запас Советского Союза был равен 2050 тоннам. По этому показателю СССР занимал на тот момент времени второе место в мире, уступая лишь Соединенным Штатам (см.: Катасонов В.Ю. Золото в экономике и политике России. – М.: Анкил, 2009, с.92-93).
Приведённая информация о ГВМ в СССР содержит некоторые подсказки, каким образом следует перестраивать валютно-финансовую сферу современной российской экономики, попавшей в сложные обстоятельства санкционной войны».