«В июле этого года Государственная Дума Российской Федерации приняла два закона по криптовалютам (цифровым валютам). Первый легализует майнинг (добычу) криптовалюты. Второй предусматривает использование крипты для платежей по внешней торговле для того, чтобы обходить антироссийские санкции. Законы вступили в силу 8 августа после их подписания Президентом РФ. Майнинг стартует с 1 ноября, а расчеты по внешней торговле разрешены с 1 сентября», – пишет в статье «Криптовалюта как инструмент борьбы с антироссийскими санкциями: сработает или нет?» д.э.н., профессор, председатель Русского экономического общества им. С.Ф. Шарапова Валентин Юрьевич Катасонов. Статья опубликована на сайте Фонда стратегической культуры.
«О законе по майнингу я уже писал. Теперь подробнее о втором законе. Он предусматривает, что расчеты с помощью цифровых валют будут проводиться в экспериментальном режиме. Проведение эксперимента возложено на Банк России. Центробанк должен разработать программу эксперимента, содержащую порядок допуска цифровых валют к торгам, а также определять требования к организаторам торговли. В программе также должны быть указаны случаи, при которых услуги по проведению торгов могут оказываться торговой системой. Предполагается, что Центробанк создаст платформу для операций с цифровой валютой.
Однако подробной расшифровки программы эксперимента ни Государственная Дума, ни Банк России не дали. Остается только додумывать. Отмечу, что Банк России долгое время был категорически против какого-либо использования криптовалют в России. Потом позиция Центробанка смягчилась. 17 апреля 2023 года председатель Центрального банка Эльвира Набиуллина заявила: “Мы придерживаемся той же позиции, что внутри страны криптовалюта… не должна использоваться, а для внешних расчетов мы предполагаем, что это возможно в виде эксперимента, этот законопроект тоже готовится в виде экспериментального правового режима”.
Сегодня на календаре уже конец ноября. Банк России наверняка бы доложил о проведении операций с криптовалютой, но, судя по всему, таковых до сих пор не было. Видимо, задача по использованию крипты для оплаты внешнеторговых сделок не такая простая. Ведь надо все организовать таким образом, чтобы Банк России знал об этих операциях. Но, с другой стороны, частная цифровая валюта потому и называется “криптой”, что она обеспечивает участникам операций анонимность и конфиденциальность. Увязать использование крипты с контролем со стороны финансового регулятора – задача сложная. А некоторые скептики даже считают, что невыполнимая. Таковые считают, что Банк России просто для галочки организует показательные сделки, что использование крипты дальше эксперимента не пойдет. Вот и глава ЦБ Эльвира Набиуллина журналистам в кулуарах форума Finopolis-2024 призналась, что в лучшем случае первые сделки с криптовалютой в рамках экспериментально-правового режима могут быть проведены лишь в самом конце 2024 года. Она отметила: "Мы продолжаем ожидать, что первые сделки пройдут до конца этого года. Интерес участников есть, но так как этот экспериментальный правовой режим касается международных расчетов, мы считаем его закрытым, не раскрываем информацию по участникам, по количеству сделок".
В конце она заключила: "Будем смотреть, насколько в таком экспериментально-правовом режиме такие расчеты работают. В принципе, экспериментально-правовой режим может продолжаться до трех лет и после этого будет принято решение, нужно ли вносить изменения в общее регулирование. Но это может быть сделано и раньше, если итоги эксперимента позволят". Последнюю фразу можно понять и так: один из возможных итогов эксперимента – прекращение операций с криптой», – сказано в публикации.
«Какие сомнения возникают по поводу того, что крипта может активно использоваться в сфере внешнеэкономических связей России?
Во-первых, криптовалюта имеет очень высокую волатильность, что лишает ее статуса полноценных денег и надежного средства платежа. Взять тот же биткойн (ВТС), самую популярную криптовалюту. Были такие случаи в истории ВТС, когда в пределах месяца максимальная цена оказывалась в три раза выше, чем минимальная. Типичный инструмент спекуляций. Таким инструментом невозможно проплачивать торговые сделки.
Во-вторых, основные торговые партнеры России уже ввели серьезные ограничения или даже полные запреты на многие операции с криптовалютой, даже на её хранение. Наш главный торговый партнер – Китай. По итогам нынешнего года на Поднебесную может уже приходиться почти 40% внешнеторгового оборота России. В сентябре 2021 года в Китае были окончательно запрещены операции с криптовалютами. Нарушение этих запретов влечет там уголовную ответственность, включая тюремное заключение. Не уверен, что наши китайские торговые партнеры согласятся принимать криптовалюту от российских партнеров. Еще один важный торговый партнер России – Индия. Там также просматривается тенденция к “закручиванию гаек” с криптовалютами. Может быть, пока еще в Индии можно найти компании, готовые на торговое сотрудничество с Россией с использованием крипты. Но завтра там может быть установлен такой же полный запрет, как в Китае.
В-третьих, ряд российских юристов обращает внимание на то, что нынешнее законодательство позволяет использовать цифровую валюту для оплаты импортных поставок. А вот получать цифровую валюту за поставленный экспортный товар нельзя. Такая асимметрия очень некомфортна для российских компаний, им нужна криптовалютная улица с двухсторонним движением. А пока предлагается движение одностороннее.
В-четвёртых, как считают технические эксперты, криптовалюты не настолько “непрозрачны”, как это утверждают сторонники этого инструмента. Да, разовые сделки с криптой уловить радарам тех, кто ввел санкции и контролирует их исполнение, действительно сложно. Но когда возникает множество сделок между партнерами, когда криптовалютная трасса наполняется “транспортными средствами”, несущими крипту, мощные радары начинают постепенно различать эту трассу и тех, кто находится на конечных ее пунктах. Нарушители санкций в лице иностранных торговых партнеров России будут расшифрованы.
Я не технарь, поэтому точку зрения узких ИТ-специалистов выразил в образной форме. А технари это объясняют на своем специальном языке. Вот, например, объяснение, которые даёт Владимир Лазарев, сооснователь аналитической блокчейн–компании AML Crypto: "На начальном этапе создания блокчейн–адреса его принадлежность остаётся неясной. Однако с увеличением активности пользователя появляется возможность определить вероятного владельца и его географическое положение. С использованием инструментов открытой разведки (OSINT) удаётся находить дополнительные связанные данные. Этот процесс происходит автоматически, собирая информацию каждую секунду для ассоциации блокчейн–адресов с реальными пользователями […] Один параметр редко позволяет точно определить пользователя, но комбинация 10–15 параметров с высокой долей вероятности классифицирует блокчейн–адрес в кластер, связанный с ещё неизвестным пользователем. И как только происходит деанонимизация одного из адресов из кластера, метка вероятного пользователя распространяется на все блокчейн–адреса конкретного кластера".
Как считают некоторые российские эксперты, только что принятый закон, легализующий использование криптовалюты во внешнеэкономической сфере, может создать один очень серьезный минус. А именно облегчить заинтересованным физическим и юридическим лицам под видом импортных оплат вывод капиталов за рубеж. Это очень серьезная проблема. Думаю, что это одна из причин того, что Банк России так неохотно согласился на эксперимент с криптовалютными платежами», – отметил автор.
«Например, Олег Николаев, член “Деловой России”, генеральный директор ГК “Далпорт”, поддержал инициативу по использованию криптовалют в трансграничных расчётах. Но вместе с тем выразил два сомнения. Во-первых, он опасается, что частный бизнес научится обходиться без контроля со стороны государства; последнее может потерять контроль над крипто-платежами. Во-вторых, расширяются возможности для вывода капиталов.
В связи с темой вывода капитала из страны невольно на память приходит недавний негативный опыт Китая. Ведь там до полного запрета криптовалютных операций в сентябре 2021 года вывод капитала из страны с помощью частных цифровых валют был очень масштабным. В августе 2020 года компания Chainalysis обнародовала свою оценку такого вывода капитала за последние 12 месяцев: более 50 миллиардов долларов. Правда, компания не утверждала, что вся названная сумма представляла собой незаконный отток капитала.
Peckshield, китайская компания по обеспечению безопасности блокчейна, сообщила в своём ежегодном отчёте о борьбе с отмыванием денег в цифровых активах назвала другие цифры. Общий объем капитала, выводимого из Китая через цифровые валюты, оценивался (млрд долл.): 2017 г. – 10,1; 2018 г. – 17,9; 2019 г. – 11,4; 2020 г. – 17,5. Итого за четыре года 56,9 млрд долл. Последние годы подобных оценок не делалось. Видимо, считается, что власти Китая сумели поставить надежные барьеры на пути вывода капитала из страны с помощью крипты», – пояснил экономист.
«Уж коли разговор зашел о зарубежном опыте, то, наверное, следует обратить внимание на те страны, которые, как и Россия, находятся под жесткими санкциями Запада. Это Иран, Венесуэла, Северная Корея.
Хотя в Иране крипто-майнинг ведется достаточно давно, однако, согласно официальным источникам, он лишь сравнительно недавно начал использовать крипту для обхода санкций. В августе 2022 года глава иранской Организации развития торговли Алирез Пейманпак сообщил, что Иран зарегистрировал первый заказ на импорт товаров стоимостью 10 млн долл. в криптовалюте. Пейманпак добавил, что к концу сентября Иран планирует более широко использовать криптовалюту для оплаты импорта.
Примерно тогда же иранский министр промышленности, горнодобывающей отрасли и торговли Реза Фатеми-Амин заявил, что бизнесмены страны отныне могут импортировать автомобили, используя для оплаты криптовалюту вместо долларов США или евро.
Что касается Венесуэлы, то там в течение нескольких лет (с 2017 года) пытались запустить свою криптовалюту под названием El Petro, которая, по замыслу властей, должна быть параллельной валютной наряду с официальной денежной единицей венесуэльским боливаром (который при Николасе Мадуро стал стремительно обесцениваться). Власти заявили, что El Petro не виртуальная валюта, ее обеспечением выступают нефтяные богатства страны. Предполагалось, что El Petro будет использоваться как на внутреннем рынке, так и для обслуживания трансграничных операций. Я об этом писал еще в начале 2018 года в статьях: «Цифровой эксперимент Венесуэлы. О запуске El Petro» и «От проекта El Petro к золотой цифровой валюте».
Не вдаваясь в историю вопроса, отмечу, что в январе 2024 года проект El Petro был закрыт. В стране ведется активный майнинг привычных криптовалют, в первую очередь биткойна. Известно, что некоторые импортные сделки Венесуэлы оплачиваются биткойном, а также стейблкойном USDT. Но никаких обобщенных данных по этому вопросу нет», – подчеркнул профессор.
«Наконец, Северная Корея. По мнению многих экспертов, эта страна является мировым лидером по части оплаты своего импорта с помощью криптовалюты, причем такие сделки радарами служб Запада почти не просматриваются. Северная Корея занимается активно майнингом криптовалют, причем это исключительно государственная монополия. Запасы крипты пополняются не только за счет майнинга, но также с помощью хакерских операций по хищению чужой крипты. Считается, что северокорейские крипто-валютчики и крипто-хакеры – виртуозы, которым нет равных в мире. В КНДР крипта – не частный бизнес, а важная функция государства.
Сотрудники американской финансовой разведки TFI отмечают, что северокорейские специалисты используют так называемые “миксеры” (пулы, или “корзины” криптовалют разного происхождения), чтобы еще больше запутать свои следы, а также сервисы Shapeshift и Changelly. Поэтому отследить работу корейцев очень тяжело. Крипта используется не только для проплат импорта, она также обменивается на доллары или евро. Последние размещаются на счетах подставных (доверенных) физических и юридических лиц в зарубежных банках.
Для более надежной защиты операций от радаров западных служб меры предосторожности предпринимаются и в отношении поставляемых грузов. Экспортные и импортные товары, поставляемые по морю, как правило, перегружаются с одного судна на другое без заходов в порты, т. е. в открытом море.
Некоторые источники отмечают, что в Северной Корее имеется большой государственный резерв цифровых валют (назывались суммы, эквивалентные 1 и даже 1,5 миллиарда долларов). И опытные специалисты управляют этим резервом с целью увеличения его стоимости.
Мои знакомые специалисты по крипте утверждают, что КНДР намного более продвинутая по части цифровых валют страна, чем упомянутые выше Иран и Венесуэла. Некоторые источники сообщают, что в Северной Корее функционируют курсы, школы и университеты, которые готовят специалистов по крипте для государственных служб. Учитывая сближение наших стран, было бы неплохо направить на такое обучение в КНДР тех наших специалистов и чиновников, которым поручено решать вопросы использования крипты для обхода антироссийских санкций», – заключил Валентин Катасонов.
