«Настоящий и большой человек»

В шестнадцать лет он стал командиром полка, а в двадцать стал писателем – лучшим детским писателем советской эпохи. Его произведениями зачитывались мальчишки и девчонки нескольких поколений. Да и сейчас зачитываются, если могут достать его книги. Его повесть «Тимур и его команда» положила начало рыцарско-патриотическому движению подростков в стране.

И он же, спустя 50 лет после гибели, стал жертвой самой чёрной, самой грязной клеветы. Главное из обвинений – садистская жестокость по отношению к крестьянам во время Гражданской войны.

К огромному сожалению, самый большой вклад в клеветническую кампанию внёс хороший русский писатель Владимир Солоухин («Солёное озеро», 1992), который охотно поверил измышлениям либерал-космополитов и который не привёл в книге ни одного документа, ни даже ссылок на документы, подтверждающие преступную жестокость Гайдара. Мало того, Солоухин вообще свалил на Гайдара грехи других участников Гражданской войны, воевавших в тех же местах, где и Гайдар.

Но, к счастью, нашёлся человек, который всю жизнь занимался изучением биографии и творчества писателя. Проведя своё расследование, он документально доказал, что абсолютно все обвинения – ложные (Борис Камов. «Аркадий Гайдар. Мишень для газетных киллеров», 2009; журналистская премия им. А.Боровика).

Как же было на самом деле? Отец его, Пётр Исидорович Голиков, был учителем, сыном крепостного, мать, Наталья Аркадьевна Салькова, – из старинного небогатого дворянского рода, все мужчины которого были военными. Так что военные наклонности Аркадию Петровичу Голикову было от кого наследовать. Оба родителя сочувствовали большевикам еще в годы первой «русской» революции. Здесь тоже было что наследовать.

Сам он в 1918 году ещё продолжал учиться в реальном училище в Арзамасе, но в конце года учёбу оставил, став адъютантом командира местного рабочего батальона. Вместе с ним был переведён в Москву, в 1919 году окончил Киевские командные курсы и, став командиром роты, участвовал в боях с петлюровцами, а в следующем году окончил курсы «Выстрел», где преподаватели обнаружили у него полководческие способности. Тогда он и стал командиром полка.

В том же 1920-м году его направили на подавление Тамбовского восстания крестьян. Война есть война, но «кровавую жестокость», которую ему приписал Солоухин, он никогда не проявлял. Наоборот, когда командующий Тухачевский не смог договориться с крестьянами о добровольной сдаче оружия, Голиков лично заявил тому, что приказ, в котором обещалось сдавшим оружие пять лет тюрьмы вместо расстрела, неправилен. Его предложение – просто отпустить таких людей домой – командующим было принято. Вскоре в расположение штаба полка Голикова пришло и сдало оружие более 6 тыс. повстанцев.

В 1921 г. он получил направление на учёбу в Академию Генштаба. Как писал Борис Камов, «17-летних абитуриентов, которые имели бы боевой опыт, два ранения и два военных образования, академия еще не знала. Когда Голиков уже находился в Москве и готовился к сдаче экзаменов, сложилась тяжелая обстановка в Хакасии, в Красноярской губернии. Там с 1920 года действовал отряд под командой местного казака Ивана Соловьева. Отряд невелик, но пользовался поддержкой хакасов и был неуловимым. Губернское руководство попросило у Москвы 1500 бойцов. Столичное начальство решило, что Красноярску просто не хватает умной головы. И отправило туда Голикова. Одного. Его послали в Хакасию не в качестве палача, а как “умеющего договариваться с местным населением”».

Сибирское начальство обиделось на Москву и возненавидело её посланца-мальчишку. На него сыпались донос за доносом. В конце концов, чаша терпения переполнилась. Уголовные дела на него завели сразу четыре ведомства: ЧОН, ГПУ, прокуратура 5-й армии и губком партии. Но 18-летний Аркадий Голиков без всяких адвокатов сумел доказать свою невиновность и был всеми ведомствами оправдан. А преступления, описанные Солоухиным, действительно были, но совершали их другие люди ещё за год – полтора до приезда Голикова в Хакассию.

В такой обстановке обострились последствия контузии и травмы, полученные в 19-м году на «Петлюровском фронте», – взрывная волна сбросила его тогда с лошади, он упал на спину и приобрёл травматический невроз, который мучил его внезапными приступами сильной головной боли всю жизнь. Его долго лечили, но лечение помогало мало и в 1924 г. комполка Голикова отправили в запас.

Оказавшись «не у дел», он взялся за перо. Тут-то и оказалось, что его настоящее призвание – быть детским писателем. Первые же его произведения – «РВС», «Школа» «Дальние страны» – обнаружили в нём такую бездну таланта, такое знание детской психологии, такое умение вести доверительный разговор с мальчишками и девчонками, такой неповторимый язык, что принесли ему всесоюзную славу. Тогда-то он и взял литературный псевдоним «Гайдар», что в переводе с монгольского означает «всадник, скачущий впереди».

Читая гайдаровские рассказы и повести, трудно поверить, что написал их недавний военный – сколько в них душевности, любви и добродушного юмора. Правда, во многих его повестях и рассказах сквозит классовая ненависть – то к кулакам («РВС», «Дальние страны»), то к дворянам («Школа», «Судьба барабанщика») и повышенная симпатия к евреям («Пусть светит», «Военная тайна»). Отнесёмся к этому снисходительно, как к неизбежному результату оголтелой в то время пропаганды «классовой ненависти» и «интернационализма». Снисходительно ещё и потому, что главным мотивом, доминантой всех его сочинений, включая самые лирические рассказы «Голубая чашка» и «Чук и Гек» (написанные уже без классовой ненависти), всегда была горячая любовь к Родине и к Армии – любовь, которую он прививал детям нескольких поколений.

Но, пожалуй, самое главное – Аркадий Петрович Гайдар был честен и в литературе, и в жизни. Друживший с ним перед войной писатель Константин Паустовский вспоминал: «Гайдар был настоящим и большим человеком. Главным и самым удивительным свойством Гайдара было, по-моему, то, что его жизнь никак нельзя было отделить от его книг. Жизнь Гайдара была как бы продолжением его книг, а может быть, иногда их началом» («Встречи с Гайдаром»).

В то время как все советские писатели соревновались в славословии по адресу Сталина, Гайдар ни разу не упомянул его имя в своих произведениях – ему претило выслуживаться. А между тем некоторые его произведения подвергались ожесточённой критике по «идеологическим соображениям», запрещали «Военную тайну», «Голубую чашку» и даже «Тимура и его команду» (считая тимуровцев ненужными конкурентами пионерам). В 1938 году над ним уже сгустились, но внезапно развеялись тучи – оказалось, что указ о награждении группы писателей, в числе которых был Гайдар, завизировал Сталин. И ещё: он никогда ничего не просил для себя. Много лет ютился по разным углам и лишь в 1938 г. получил комнату в коммуналке.

В то время как все именитые советские писатели «сражались за Родину» подальше от стрельбы – в тылу или во фронтовых газетах, Гайдар ушёл добровольцем на передовую – там геройски и погиб 80 лет назад, 26 октября 1941 года. Было ему всего 37 – как Пушкину.

Валерий Васильевич Габрусенко, публицист, кандидат технических наук, доцент, член-корреспондент Петровской академии наук и искусств