О феномене «стрелков»

Шокирующая история, произошедшая в Пермском университете, вновь заставляет нас задуматься о моральном состоянии общества, в первую очередь, - молодежи. Закономерной реакцией являются и поиски путей, которые избавят наше общество от участившихся случаев колумбайна и сработают на формирование созидательных моральных установок. Многие по традиции сетуют на недостаток религиозности или на отход от принципов социализма. Люди ищут некие универсальные рецепты преобразования общественной морали. Но нужно понять, что подобных рецептов нет!

Христианское понимание падшести мира и свободы человеческой воли говорит нам о том, что человек всегда стоит перед нравственным выбором. Победить зло мы попросту неспособны. Способны лишь постоянно с ним бороться. Взять в руки оружие и лишать других жизней человек может и исходя из своих религиозных убеждений или ради борьбы за некое справедливое будущее. Тут важно понять, что, видя врага только вне себя, человек забывает о внутренней борьбе, которая нужна ему, чтобы не превратиться в демона. Понимание этого и есть одно из главных сокровищ, которые даёт христианская вера! И чтобы понять, почему случаев бесчеловечных массовых убийств стало всё больше, мы должны дать оценку основным идейным установкам, которые двигали обществом в недавнем прошлом.

Можно сказать, что гуманистический проект провалился. Речь здесь не о христианском гуманизме, призывающем в каждом видеть Божие творение, а о гуманизме светском, самодовлеющем. Попытка смотреть на человека как на ценность саму по себе, привела к реальному обесцениванию человеческого достоинства. Человек постмодерна – это продукт рыночной индустрии, вечный невротик, клубок страстей и панических атак. Попытка рассмотреть человека, как высшую ценность, лишила его осознания свободы воли и нравственного выбора. Он теперь не раб Божий, а раб корпораций, подсовывающих ему антидепрессанты и позиционирующих его как вечно зависимого. При этом много говорят о личности, но эта личность редуцируется к комплексу аффектов, так как ничего выше этого уже не воспринимается.

Говоря о тотальной свободе, человека лишили реального выбора творить добро или зло. Это стало следующим шагом после того, как Маркс объявил человека продуктом общественных отношений. Но от полного растворения в страстях и скатывания в демонизм коммунистов спасали свои метафизика и эсхатология, многое заимствовавшие из христианства. У глобализма же, стоящего на идеологии потребления, метафизики и эсхатологии нет. Ведь потребительское общество также зовёт в светлое будущее «Нового дивного мира», но понимание светлого будущего идёт от идеологических установок. Поэтому именно русско-православный архетип впитанный с молоком матери способствовал преобразованию демонического коммунизма раннего СССР в Советский социализм с человеческим лицом. Человек лишается рая, он обречён на вечный ад материальных желаний и поиска пути их удовлетворения.

Поборники светского гуманизма могут возразить, указывая на акты жестокости некоторых представителей Церкви, творимые в разные эпохи от имени Церкви. История знает многое. Важно это осознать. Главное, что Церкви удавалось сдерживать градус насилия в обществе. Представьте себе, какой была бы история нашей страны, не будь в ней постоянной проповеди Евангелия? Нужно чётко понимать, что отказ от христианских основ автоматически понижает моральную планку у человека. Нельзя выплескивать с водой младенца. Провозглашение всеобщей эволюционности и релятивизма, вообще, исключает какие-либо категорические запреты и моральные императивы.

Участившаяся по всему миру стрельба в школах и вузах – это вызов, на который наше общество должно ответить. И ответить не большим ужесточением и запретительными мерами. Кто даст гарантию, что полицейский или гвардеец, поставленный следить за безопасностью, сам не начнёт стрелять? Вопрос нравственного выбора каждый может решить только внутри себя. Но для этого важно, чтобы общество обладало и продвигало незыблемость моральных установок, провозглашённых в Евангелии.

В современном мире изменился подход к просвещению. Учительство и ученичество издревле понимались сакрально. Школы и университеты были своего рода храмами знаний, процесс их передачи был таинством, а педагог был не просто источником знаний, но часто еще и наставником. Но современное образование сперва превратилось в конвейер, а потом стало пониматься как услуга, что полностью десакрализировало учебный процесс и свело его к статусу товарно-денежных отношений. Педагог, понимаемый как представитель «сферы услуг» в современном обществе поставлен на низкую ступень в социальной иерархии. Это выражено и в нищенских зарплатах, и в постоянной отчётности, отнимающей время и силы от собственно учительства. Уже почти не осталось Учителя и Ученика с большой буквы, остались заказчик и исполнитель, роль последнего стала чисто служебной. Со всем этим ушло отношение к просвещению как к обязательному нравственному росту человека. Главное в современном образовании (о чем заявляют известные идеологи рынка, напр., Герман Греф) – это штамповка кадров для рынка труда. Греф и ему подобные не раз высказывались, что им не нужны развитые и образованные люди, нужны тупые оболваненные исполнители. Показательным стало назначение «лицом» Сбера тиктокера Дани Милохина, достижения которого в области российской культуры – ну очень сомнительны! При этом чуть было не осталось без внимания прорывное изобретение юного екатеринбуржца Даниила Казанцева, которое может реально помочь людям, не имеющим возможности говорить.

Где нет требований морального роста, там автоматически есть моральная деградация, а рассмотрение учителя и ученика с позиций товарно-денежных отношений лишает их достоинства человека.

В последнее время всё быстрее проникает во все сферы жизни общества цифровизация. Футурологи и фантасты давно предупреждали людей о грядущей власти над ними машин. Искусственный интеллект, проникающий во все сферы жизни, сглаживает в восприятии отличие живого от неживого. Так, человек может перестать видеть человека в другом. Сейчас много говорят о вреде, приносимом компьютерными играми, имитирующими военные действия. Помимо внешне реалистичной картины крови и смерти, происходит потеря экзистенциального осознания смерти (кстати, этот аспект вытесняют из жизни людей давно: за 30 лет резко сократилось затрачиваемое время на проводы «в последний путь»). Дети и раньше играли в войну. Без компьютеров. Война – это одна из сторон человеческой жизни, а игра – это способ познания этой жизни. Поэтому, в играх в войну нет ничего противоестественного. Ребенок познаёт мир. Но живые игры в войну строились по принципу субъект-субъектных отношений, а не субъект-объектных, как на компьютере. Помимо вживания в образ солдата, командира, медсестры, ребёнок должен был пытаться воспроизвести чувства человека перед смертью. Он должен был сыграть и смерть! А значит, в какой-то мере, пережить. Компьютер показывает игроку лужи крови, искалеченные тела, но он не позволяет «прожить» эту ситуацию! Так, стрелок-колумбайнер будет видеть и в реальности те же картинки, что видел на компьютере, а не смерть.

И сегодня в кабинетах министерства образования всерьез обсуждается введение в школу программы киберспорта шутинга… Кому это выгодно? Компьютерные игры-стрелялки популярны уже давно: около тридцати лет. Но их влияние на нравственное сознание начинает сказываться со временем. Моральные устои расшатываются не одномоментно. И участившиеся случаи колумбайна демонстрируют, куда конкретно движется общество.

Между колумбайнерами и террористами-бомбистами девятнадцатого века немало общего. Последними, от рук которых гибли в основном простолюдины, двигала, очевидно, не жажда правды и справедливости, а банальная агрессия. Те террористы были нравственными предвестниками грядущей русской революции, – страшного потрясения для страны и народа. Для революционеров прошлого был так же характерен нарочитый атеизм и презрение к морали. Осознавая этот исторический опыт, стоит подумать о современных тенденциях ещё больше. Героизация террористов в советскую эпоху и явилась тем самым домом на песке, не позволившим советскому государству просуществовать и сотни лет.

Прошлый век всё больше погружал в войну некомбатантов. Если в традиционных воинских кодексах напасть на безоружного было недостойным, то под ковровыми бомбардировками войн прошлого и нынешнего веков стало гибнуть всё больше мирных людей. Следующим шагом стали действия, уже направленные конкретно против детей! Первым таким чудовищным актом стало нападение на школу в Беслане первого сентября 2004 года.

Хотя общественно-политические основания колумбайна в России и, например, террористов в Беслане совершенно разные, но с духовно-мистической точки зрения это вещи одного порядка. Они, с одной стороны, высвечивают назревающие духовно-нравственные гнойники в обществе, которые, к сожалению, требуют врачевания в виде подобных нарывов. К сожалению, даже духовные уроки из них не все извлекаем, одно предупреждение относилось к следующему факту: в стране пока продолжаются убийства детей (по официальной статистике около полмиллиона).

С другой стороны, Господь не оставляет, там, где тяжелее во всех компонентах. Господь, как ни странно, даёт преизбыток благодати для верных, которая проявляется в героических поступках и жертвенности (Господь забирает лучших в любом возрасте, которые уже готовы к встрече с ним), проявлении заповеди вечности, можно сказать, исторического символа, христианских народов России: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Ин. 15: 13).

Так, эпоха, сделавшая знаменем десакрализацию жизни человека, лишила саму жизнь ценности.

Ощепков Алексей Николаевич, член Пермского отделения «Русского Собрания», иерей Евгений Хованский, магистр богословия