Литература в глубинке

С многолетним руководителем Клуба культурных инициатив «Зыбчане» Константином Фёдоровичем Поповым беседует помощник главного редактора «Русской народной линии» Павел Вячеславович Тихомиров. «Зыбчане» – это объединение литераторов, художников и фотографов Новозыбкова. Творческая мастерская, результатом деятельности которой является ежегодный выпуск литературно-художественного альманаха «Зыбь».

П.В.Тихомиров: Уважаемый Константин Фёдорович, на протяжении нескольких десятилетий Вы не просто держите руку на пульсе литературной и – шире – художественной жизни нашего края, но и возглавляете творческое объединение, собравшее литераторов, художников и фотографов. В своём блоге Вы достаточно подробно изложили некоторые эпизоды тех баталий, которые сотрясали областные творческие объединения и эхо которых не могло не дойти и до глубинки.

Причём, убеждён, причиной этих баталий является вовсе не столкновение амбиций и банальные интриги, но вещи фундаментального характера – утрата Союзом Писателей былой статусности. Что является прямым следствием отказа от госидеологии. Этот отказ вполне закономерно привёл к изменению отношения Государства к литературному процессу. Наступила эпоха «Руки Рынка».

Как живётся литературным объединениям в объятиях этой «Руки»?

К.Ф.Попов: Начнём по-порядку.

Писать о литпроцессе в областном центре, наблюдая этот процесс со стороны, тем более не варясь в этом котле, может быть и не совсем удобно.

Однако, хотя бы кратко познакомить с ней рядового литератора и читателя на периферии, не всегда имеющих возможность самим глубоко заглянуть в эту тему или обозреть ее, не просто пришла пора, но назрела прямая необходимость. Тем более достаточно полных, непредвзятых и объективных обзоров в выходящих в области изданиях пока встречать не приходилось.

В начале 90-х годов прошлого века официальная литератора оказались на распутье. Союз Писателей СССР, казавшийся незыблемым,был приравнен к остальным общественным организациям, лишён всех прерогатив и финансовой подпитки. Что делать?Куда идти? Из-за хронического безденежья печатные органы областного отделения Союза приказали надолго замереть. Прервалось издание книг. Литература стала делом сугубо общественным и была отделена от государства.

Впрочем, оцепенение продолжалось недолго. Отданная на откуп частного интереса под лозунгом «выживай как можешь», она умирать не захотела. И хотя никаких значительных гонораров «инженерам человеческих душ» больше не предвиделось, потихоньку творческая жизнь стала возрождаться.

Первой знаковой ласточкой нового времени стал выход в 1994 году в Брянске номера литературного журнала «Десна» и создание вокруг него новой творческой организации. Его учредителем и главным редактором стал сотрудник газеты «Брянский рабочий» Станислав Сеньков, незадолго до этого основавший частное издательство с одноименным названием, объявив себя руководителем новоиспеченного Союза Брянских литераторов (СБЛ). Журнал, вначале более чем скромного формата и объёма, постепенно «выбился в люди», приобрел презентабельный вид, цветную обложку. Привлёк на свои страницы много известных в области авторов, расширил свою компетенцию на писательские организации соседних областей, Белоруссию и Украину. Постепенно шло увеличение числа страниц, рос тираж.

Выпускаемый на деньги спонсоров и доходов от издательской деятельности журнал стал и органом потерявшего свои печатные издания Брянского отделения Союза Писателей России (СПР). Его правление решило вступить в коалицию с редколлегией нового журнала, тем более там уже сотрудничали такие известные литературоведы, писатели и поэты как Н. Родичев, В. Парыгин, А. Якушенко, А. Мехедов и др. Помогала финансово на первых порах и областная администрация.

Только вот содержание материалов, подбираемых на личный вкус редактора, сразу оказались под обстрелом критики. Особенно активной она стала после приезда в Брянск филолога и литературоведа, автора многих известных уже публикаций в центральных журналах, тогда еще доцента БГПУ Юрия Иванова.

Рупором новых движений стала газета «Брянские известия», в которой либерально-демократические настроения поддерживал заведующий отделом культуры редакции Евгений Потупов.

П.В.Тихомиров: Итак, литераторы Брянска раскололись на два идейных лагеря: условно говоря «патриотический» и условно говоря «либеральный». Ну, что ж. Это – проявление общероссийской тенденции. Брянск в то время находился в т.н. «Красном поясе». Помню, когда я в 2004-м поселился в Новозыбкове, то был удивлён, увидев в центре города на газетных стендах развороты газеты«Завтра», объединявшей тогда патриотов как левой, так и правой политической ориентации.

К.Ф.Попов: Памятная статья Ю.Иванова «Куда течет «Десна»?», опубликованная также в 1997 году в обобщённом варианте в журнале «Знамя», и её продолжения, стали пробным камнем, брошенным в сторону новой литературной крепости. В ней, а также ряде других публикаций на эту тему, автор, констатируя возросшее самомнение и собственную значимость редакционного совета «межрегионального и международного» журнала, пропагандирующего политическую ностальгию «по милому прошлому», делает неутешительный вывод, вынося «суровый диагноз мировоззренческого недомогания брянской литературы», глубокому «провинциализму мышления» её печатного органа:

«Общим тоном всех публикаций «Десны» звучит «энергичное неприятие всего, что произошло в нашей стране после 1991 года». <…> «Куда течет брянская «Десна», более или менее понятно. <…> Но беда в том, что её основное русло мелководно».

Важной вехой идентификации Брянской литературы стала другая не менее известная публикация Ю. Иванова «Под сенью Тютчева и Толстого», напечатанная в 1998 г. в том же «Знамени» и определившая в последующем название сборника статей литературного критика, выпущенного из печати в 2002 г. Вот как характеризуется в нем её общее состояние:

«Чего недостает многим стихотворцам Брянщины — так это веры. Веры хоть во что-нибудь, кроме славного прошлого. Блуждание во времени, растерянность от незнания пути…». В конце всё же оптимистически заключая: «Сейчас получается, что завтрашний день советской культуры, литературы оказался далеко позади. Отсюда и ощущение кризиса, хотя душа местной музы не нема, даже «лирически щедра». Надеемся: под сенью классики она со временем расправит крылья, сбросив пустую, ссохшуюся идеологическую кожу. Тем более, что ростки нового <…> уже имеются».

Такое подытоживание состояния брянской литературы стало определяющим лейтмотивом литературно-критических статей середины 1990-х годов. Но это было только началом полемики.

П.В.Тихомиров: В конечном итоге литераторы, придерживавшиеся либеральных взглядов, вошли в местное отделение новой организации – Союза Российских писателей.

В своём блоге Вы достаточно подробно рассказывали обо всех этих перипетиях, о «Пересвете», «Литературном Брянске», «Брянском перекрёстке», «Десне» и т.д.

Насчёт Брянска всё более-менее понятно. Повторюсь, многое, из происходившего там является проявлением общероссийских общественно-политических тенденций: разделения на либералов и консерваторов, затем разделение консерваторов на неокрасных и православных патриотов и т.д. и т.п.

Всё это понятно, как понятно и то, что Государство ищет способы не только разделения «протестного электората» на сегменты, представители которых были бы носителями вполне предсказуемого модуса вивенди и модуса операнди, но также ищет способы контроля за этими модусами.

Другое дело, что в век информационных технологий вот эти наши бумажные литературные журналы уже никто всерьёз не воспринимает в качестве каналов подачи информации.

Это в XIX веке были журналы, которые формировали общественное мнение соответствующих фрагментов общества. В некотором смысле это имело место и в позднем Союзе ССР. Мы помним, что консерваторы группировались вокруг «Нашего Современника», а либералы – вокруг «Нового мира».

(Это помимо собственно андерграундного самиздата и «тамиздата»).

Но это всё там, «наверху».

А что же провинция?

Ведь тут у нас ни о каких идейных баталиях не может и речи идти.

Ведь в районных изданиях пишущие люди объединены не по идейному принципу, а просто по факту совместного проживания в одном населённом пункте?

Областные мэтры вряд ли особо интересуются жизнью провинциальных поэтов/писателей, им не до того.

Возникает вопрос: Для чего нужны наши издания, если их никто не читает, кроме самих авторов и тех людей, которым эти авторы дороги как близкие люди?

К.Ф.Попов: Если коротко ответить на этот вопрос — то это нужно для будущего. Попробую подвести логическую линию к этому. Мне уже приходилось обосновывать свою позицию, поэтому повторюсь:

Литература как часть духовной составляющей общественного бытия давно и вполне обоснованно включена в культурную орбиту Новозыбкова. Условно её можно разделить на две части — литература, созданная нашими земляками, занявшими определённую и признанную на региональном или даже российском уровне нишу, и литература, пока не известная за пределами города или области. Давайте назовем её текущей. Есть и небольшая прослойка земляков, — поэтов и прозаиков, проживающих в таких же удалённых от больших центров городах и весях, но работающих, печатающихся и не теряющих связи со своей малой родиной.

Понятно, что разделение это, по чисто разумным доводам, совершенно условное.

Однако, вряд ли кто станет оспаривать тот факт, что отмеченная столичными изданиями, а тем более подкреплённая званиями и членством в «союзах» литература ставится в нашем, да простится мне это сравнение, обывательском понимании, гораздо выше той, что создана людьми, живущими рядом с нами. Тут уж ничего не попишешь — нет пророков в своём Отечестве.

Безусловно и то, что признание — вещь не сиюминутная и, как любое произведение искусства, написанное слово, по меткому выражению писателя Даниила Гранина, должно «отстояться».

Увидеть же за непритязательными на первый взгляд строками «вечное и нетленное», дано, увы, далеко не каждому.

Да и появление у нас хотя бы достаточно компетентных литературоведов и критиков (не говоря уже о специалистах высокого уровня) и без которых пока откладывается расширение местного литературного пантеона — дело, думается, не самого ближайшего будущего. Хотя вещи это взаимосвязанные, ведь хорошо известно, что «белинские» и «добролюбовы» без «пушкиных» и «гоголей» не рождаются, и наоборот. Критики в большой степени как раз и должны определять формы развития местного словотворчества. Другой вопрос: где их взять?

Что положительного во всем этом, так это то, что пока над литературным движением в провинции не довлеют вышестоящие структуры. Ну, нет в городском Отделе Культуры муниципального учреждения дополнительного образования с литературной составляющей.

Выпало это направление из под бдительного ока.

Пока.

Да, библиотеки пытаются взять его на поруки и, так сказать, возглавить. Но, как говорится в известном анекдоте: «чукча не читатель, чукча — писатель», они-то должны работать с читателями, это их священный долг.

При чём здесь писатели?

Наше объединение «Зыбчане» как раз то и выпорхнуло на свет на волне перестройки и рыночной экономики из под стороннего руководства (в прошлом году отметили 25-летие). Хотя в других районах и городах это процветает. Большинство местных литсоюзов возглавляют именно работники библиотек, и, в частности, их руководители.

Причина ещё и в том, что литераторы по своему характеру индивидуалисты и по степени харизматичности в большинстве весьма инертны. Ждут, что им всё поднесут на блюдечке. Соберут за них сборник, опубликуют в прессе, напишут рецензию (в смысле - похвалят), организуют встречу с читателями. На 90% в таких местных литорганизациях всё зависит от руководителя. Сумеет он сплотить и направить коллектив единомышленников, или отдаст на съедение.

Так что первый и основной вопрос - это вопрос самостоятельности. О него-то и разбивается большинство маленьких местных литературных лодок. Самое интересное, что часть местных поэтов и прозаиков как раз не против этого.

Мы пока держимся.

Хотя как только смыкаемся с библиотекой на каком-нибудь общем мероприятии, они не стесняются объявлять нас своей клубной структурой, под вывеской существующей, например, только в их воображении, в смысле на бумаге, творческого объединения (в нашем случае, например, — это т. н. «Литературный шатёр»). Вся разница в том, что они за свою работу получают деньги, а мы – нет.

Поэтому в местных творческих организациях на первое место ставится, как это ни парадоксально, не творческая, а организационная составляющая.

Люди собираются под это крыло в первую очередь для общения! Просто пообщаться друг с другом, поделиться своими наработками, послушать других, поучиться. Качество их труда – дело второстепенное и в принципе — наживное. Да, есть группа более продвинутых литераторов, уже отметившихся на другом уровне. Но это зачастую меньшая часть, и я всегда был против разделения внутри клуба на элиту и остальных. Да, лучшие создают лицо, на них равняются, но опять же, творческий коллектив и уровень творчества вещи, в принципе, разные. Безусловно, рост общего уровня — непременное условие деятельности, но… Как говорил когда-то вождь народов, отвечая на вопрос журналистов о качестве советской литературы: «Других писателей у меня для товарища Поликарпова нэт!»

Всё, приехали. В точку сказал товарищ Сталин. Из этого и нужно исходить при оценке и целей и задач развития местной литературы.

Всё, что делается в таких небольших творческих организациях — направлено на перспективу. В этом смысле мы сами и давно пришли к идее самодостаточности, в том числе финансовой (собираем взносы), выдаем членские билеты, вступление проводим по письменному заявлению, и т.д. Выпускаем свой альманах, имеем информационный бюллетень (газету), готовим литературные страницы в местных газетах, задействовали сайт, страницы в соцсетях, выпустили сборник, планируем еще издания. Пусть другие завидуют, учатся и приезжают перенимать опыт.

Только на такой основе и возможен рост, появление ярких личностей, выход на областные и всероссийские творческие союзы, и как следствие – обратная связь.

Вот такая карусель.

Что касается претензий на «гамбургский счет», то это в принципе недостижимо. К высотам творческих достижений пробиваются единицы. А появление талантов по статистике – вещь непредсказуемая. Наша задача создать условия, чтобы они появлялись. Хотелось бы конечно, чтобы у нас. А это, в первую очередь работа с детьми и молодёжью. Вот, куда нужно направить силы нашим «муниципалитетам».

Но это, как говорится, уже из другой оперы.