Итоговые уроки Великой Отечественной войны

Гипотеза всё более аксиомна: обе мировые войны, а также революции большевистская – 1917-го и «великая криминальная» – 90-х были реализацией центральной антирусской стратагемы «мировой закулисы» – стереть Россию с политической карты мира. Потому свержение русского Императора Николая II премьер-министр Великобритании Ллойд Джордж приветствовал «с чувством живейшей радости» – как «первую победу принципов, из-за которых нами была начата война» («Новое время», Петроград, 1917, 9 марта). Ну а то, что британцы вместе с Россией союзничали в Антанте, так, по мнению аналитика Н.Нарочницкой, из корыстных побуждений: чтоб помешать кайзеру Вильгельму строить железную дорогу Берлин-Багдад, чем обесценивались бы полностью британские морские пути.

Сокрушить Россию не удалось ни Германией (1914-18), ни интервенцией Антанты и Японии (1918–22), ни Белыми армиями (1918-20). Сразу же принялись готовить Германию к новой войне против России (СССР). Чтоб убийственнее немцам и русским друг друга колошматить, доводили потенциал конфликтности до кондиции бойцовских петухов. Забегая вперёд, скажем, что, не добившись с помощью внешней экспансии поражения Советского Союза и в Великой Отечественной войне, «закулиса» порешила его изнутри: горбачёво-ельцинским предательством национальных интересов. «Коммунистический идол рухнул навсегда!» – ликующе доложил «Вашингтоскому обкому» правящий путчист Борис Ельцин. Однако Беловежский «недоворот» (моя формулировка) позволил путинской России, жизнью смерть поправ, воскреснуть из руин и пепла. И снова РФ, обладающую гипероружием гарантированного возмездия, сдерживают удавкой анаконды и завлекают приманкой разоружающего «партнёрства». Слегка меняется только тактика. Стратегия же антирусскости остаётся неизменной как со стороны Запада, так и, как ни странно, из «либерального крыла» правящего истеблишмента РФ. Как целью стравливания Сталина и Гитлера было ослабление Германии и уничтожение Российской империи/СССР, так и ныне чинятся бесконечно препятствия завершению строительства взаимовыгодного РФ и GE «Северного потока–2». Ибо перспектива возможного альянса Германии и России геостратегически неприемлема для англосаксонского мира и его сателлитов.

«Торгашеский» Запад умело использует тевтонскую интенцию восточной устремлённости «Drang nach Osten», провоцируя задиристый немецкий ген поощрением «жизненного пространства» за счёт России, предварительно стянув паутиной полного бесправия и унижения германскую нацию – сперва Версальским договором от 10 января 1920, а затем – тайным «Актом о Канцлере» от 21 мая 1949 (по 2099 каждый канцлер Германии обязан еще до принятия присяги подписать этот документ о лояльности США; гарантом выполнения являются золотые запасы Германии, отданные Союзникам в качестве залога). Так манипуляционное управление нацеленным «клювом на Восток» способствовало развязыванию Германией как Первой, так и Второй мировых войн. Сын Уинстона Черчилля Рандольф считал идеальным исходом войны на Востоке такой финал: последний немец убивает последнего русского и растягивается мёртвым рядом. Видимо, сын огласил мечты отца. Британцы буквально накануне войны вели секретные переговоры с Гитлером. Судя по обнародованным новым архивным материалам, три месяца стоял самолет: Геринг должен был прилететь в Лондон для подписания сепаратного договора с Германией. Так что Гитлеру были развязаны полностью руки для похода на Восток.

Конечно, развязывание Второй мировой войны было совокупным продуктом сложных хитросплетений многих политических факторов. Помимо разжигания Версальским территориально-психологическим провоцированием («зерно большой войны» по Ленину) и тяжелейшей ситуации в разгар «великой депрессии» отметим ещё несколько позывов на войну: – Тоталитарные политические режимы в Европе не допускали мягко-дипломатических методов при решении возникавших противоречий, неизбежных в международной жизни; – Колониальные империи европейских держав того времени не намеревались уступать свои привилегии в мировом раскладе и помогать «униженным европейским нациям» подниматься к высотам цивилизации; – СССР активно стремился восстановить своё влияние, обезопасив себя от любых возможных интервенций извне.

Для понимания величия победы надо осознавать тогдашние реалии. Именно потому и несоразмерна с чем-либо по масштабам Победа, что враг был невероятно силён. Не было в истории человечества сильнее военной машины тогда, если исходить из осмысления событий лета 1941-го. И всё же германцы потерпели поражение, хотя в 1942 обладали бóльшими ресурсами, чем СССР. Запад в 1938-м превентивно заключил с Германией «Мюнхенский сговор», и СССР ничего не оставалось как последним в Европе заключить с Гитлером «пакт Молотова–Риббентропа». Запад сделал ставки и выжидал, чья возьмёт. И когда бывший белебеевец деревенский паренёк генерал Иван Андреевич Ласкин пленил командующего 6-й армии генерал-фельдмаршала Фридриха Паулюса – чем обеспечил победный перелом в войне – только тогда форсировали «второй фронт», испугавшись упустить зримую перспективу Победы. Сталинград стал не только триумфом советского оружия, но и «просветлением» в западных мозгах. А до этого драка была практически один на один с Третьим рейхом. Поставки оружия и продовольствия, Тегеранские встречи Сталина, Черчилля и Рузвельта в 1943 и согласованные боевые действия союзников были гораздо позже, после Сталинграда. Нельзя было опоздать к делёжке победного пирога.

Как же СССР удалось выжить после 22 июня 1941 и дойти до Сталинградской победы? Генри Киссинджер в своей «Дипломатии» славословит гений Сталина, который обвёл вокруг пальца Чемберлена, по всем правилам дипломатического искусства XVIII века. Да, Иосиф Виссарионович «изменил расписание войны» и её конфигурацию. Тем самым помешал англосаксам войти, чтобы остаться, в Восточную Европу, потому как надо было им оборонять Западную. Победными были сверхстойкость российского воинства («Русского солдата мало убить, его надобно ещё и повалить» – подметил ещё Фридрих Великий) и поразительная живучесть советской социальной системы. Выплавляя стали меньше чем в Германии, она делала больше оружия. Теряя людские ресурсы и территории, она могла мобилизовать больше солдат, чем противник. Лишившись промышленности, она на сибирских заснеженных полях под открытым небом подростками производила снаряды для фронта. А до этого станки удалось быстро эвакуировались на восток под носом у наседавшего противника. Руководство страны и армии училось на ходу, перестраивая режимы государственного управления и оборонной промышленности. Всё во имя Победы!

Забегая несколько вперёд, укажем, что влияние Советского Союза к 1949 году распространялось на геополитическое пространство от Берлина до Вьетнама. Много ли в истории человеческих цивилизаций можно найти аналогий? В те же послевоенные годы была восстановлена треть национального достояния СССР, разрушенного войной. Все так мечтали о мире. Все так хотели забыть войны навсегда. Но на Дальнем Востоке ещё суждено было появиться ядовитым грибам «Малыша» и «Толстяка». Ядерные взрывы в Хиросиме и Нагасаки заставили японское руководство согласиться на Потсдамский ультиматум союзников 10 августа 1945. Вторая мировая война длилась с 1 сентября 1939 года (китайцы считают, что мировой конфликт «стартовал» 7 июля 1937 года) по 2 сентября 1945 года. Переиграть победные для СССР итоги WWII призвана была операция «Немыслимое»: несостоявшаяся советско-английско-американская война 1945 года. Чуть позже между «союзничками» разгорелся ядерный шантаж.

В 1947 году была запущена «доктрина Трумэна». Именно тогда в мировую политику вползла холодная война – потому как СССР не рухнул в ходе Великой Отечественной и сразу после неё, но достаточно быстро создал ядерное оружие. Ведь выживание России не планировалось. Холодную войну, как «поэтапную капитуляцию» СССР, запускали с намерением начать горячую – ядерными бомбами, если Москва не согласится с диктатом Вашингтона. Монополию на ядерные вооружения и возможность безнаказанности за их применение позднее назовут «синдромом атомной бомбы». Америка не изжила этот синдром. Рассекреченные архивы показали, что США и Великобритания всерьёз обсуждали в начале 1960-х применение ядерного оружия при обострении ситуации вокруг Гонконга. И лишь Карибский кризис 1962 впервые заставил американцев задуматься: а что если ядерное оружие будет применено против них самих на территории США?! Ядерная безнаказанность США начала испаряться именно тогда.

Ко второй половине 1960-х в мире сложилась достаточно стабильная биполярная политическая система, где Восточный и Западный блоки достигли стратегического паритета, основанного на доктрине гарантированного взаимного уничтожения (Mutual Assured Destruction). СССР догнал США в мощи ядерных сил. В результате в 1972 году США были вынуждены подписать с Советским Союзом Договор об ограничении противоракетной обороны (ПРО). Договаривающиеся стороны согласились на ограничение затрат на противоракетную оборону. В геополитике на условиях этого договора речь шла уже только о кратности гарантированного уничтожения противника, а о невозможности самого гарантированного возмездия. Бегство войск США из Вьетнама и появление у американцев «вьетнамского синдрома» повлияли на запуск холодной войны. В период с конца 1960-х и вплоть до 1979 года в политической лексике по нарастающей звучало словосочетание «разрядка политической напряжённости» (Détente). Мир помнит детище той разрядки – 18 июля 1975 года командиры советского космического корабля «Союз-19» Алексей Леонов и американского «Аполлон-18» Томас Стаффорд обменялись рукопожатием на орбите. Кульминацией Détente было подписание в августе 1975 в Хельсинки Заключительного акта Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе (СБСЕ). На нём 33 европейских государства, США и Канада подтвердили нерушимость европейских границ, начертанных ещё в Потсдаме 1945-м.

Второй этап холодной войны отсчитывается от ввода советских войск в Афганистан в конце 1979-го. Этот этап очень отличается от первого и характеризуется пропагандистским давлением США и НАТО на Советский Союз и его союзников. Ни о каких планах ядерного шантажа тут уже речь не шла. В ответ на стремление СССР к паритету в ядерных вооружениях США разорительной гонкой вооружений создавали трудности в развитии советской экономики. Предательство Горбачевым-Ельциным национальных интересов России стало спусковым крючком «самоубийства» СССР. В 1989-м из Афгана были выведены советские войска и полностью расформирован Варшавский договор. Таким образом, горячее противостояние в Холодной войне захлебнулось. Победители отлили медаль «За победу в холодной войне» («Cold War Victory Medal»). «Победой библейского масштаба» окрестил это событие президент США Буш-старший в январе 1992-го. На радостях Горбачёв посодействовал объединению Германии и разрешил ей войти в НАТО, за что «почётному немцу» вручили Нобелевскую премию мира. А Ельцин пел и плясал, выводя из Германии русских летунов в палатки во чистом поле. Запущеннные ещё при Никите Хрущеве процессы деградации СССР (их удалось тогда «заморозить», но к 1982-му они ожили) способствовали развалу Союза Советских Социалистических Республик.

Переход от биполярного к однополярному миру коренным образом изменил геополитическую карту мира. Но появление в геополитике однополярности совсем не означает «окончания истории». Многие страны меняли ориентиры своей внешней политики. Появилась «новая Европа», поучающая «старую Европу» вашингтонским истинам; прибалтийские карлики, проводя политику апартеида по отношению к русскоязычным «негражданам», стали дерзко покусывать «русского медведя». «Ближнее зарубежье» России на глазах переориентируется на Вашингтон и Брюссель. США решили «маршем демократии» подхлестнуть «недостаточно быструю» эволюцию в руководстве бывших советских республик и запустили «цветные революции» для смены оставшихся после распада СССР руководителей ещё советской закваски. Смена в ноябре 2003 Э. Шеварднадзе на М.Саакашвили в Грузии и в декабре 2004-го Л. Кучмы на В.Ющенко на Украине, попытки провести аналогичные революции в Абхазии (ноябрь 2004-го), Белоруссии (март 2006-го и 2021-го), Киргизии (февраль–март 2005-го) и Узбекистане (май 2005-го) были новым стратегическим ходом США по освоению советского наследия.

Вскармливается международная «ненависть к России – как индульгенция». Внутренняя контра, воспитанная компрадорски-олигархическим режимом, консолидируется с внешними антирусскими силами. Политическое руководство РФ разучилось анализировать происходящие в современном мире процессы. Отсюда явная прострация в выборе геополитического места и роли в системе мировых координат, неспособность разработать перспективную модель государства и общества. Как следствие, отсутствие стратегии развития государства Российского и глубокий системный кризис. Его основа заключена в утрате духовного цивилизационного стержня и в попытках постичь чужеродные ценности, силком насадив их на русскую почву.

Куда же идти дальше? Дорогой распятого варварами Рима в небытие истории? Или всё же путём возрождения? Нельзя восстанавливать нашу Восточнославянскую цивилизацию в её евразийской обширности без опоры на наши исторические корни. Нельзя соглашаться с уходом в НАТО Киева – Матери городов русских. Неужели Россия должна смириться с европейским лицемерием и фактически апартеидом в Прибалтике против русскоязычных «неграждан»? Как можно не замечать уникальной возможности восстановления утраченных геополитических позиций через стратегический союз с Ираном? К сожалению, государственное устройство и общество России не только малопривлекательно для геополитических соседей, но и малоэффективно для экономического развития. Есть ли у России шанс?

Имперский победный русский дух без массированной постоянной поддержки поник. На языке китайской стратагемы – «вытащен хворост из-под очага» – духовная опора горения Победой. Если в предыдущих войнах целью было уничтожение живой силы и инфраструктуры противника, то в нынешней ментально-гибридной войне – «уничтожение самосознания, изменение ментальной – цивилизационной – основы общества противника». Такова трансформация Украины из «братской» в «бандеровскую» – «незаметно» сменили духовный код нации. Сумятицу в формирование подлинно национальных народно-патриотических приоритетов вносит тот факт, что в РФ не ведают какой тип государственности строят. Капитализм «с человеческим лицом? Социализм с базарной (слабо рыночной) экономикой? Для неразберихи между «свой» и «чужой» официозом подменено понятие «враг» на беззубый эвфемизм «партнёр».

Но у последней черты Отечество, кажется, вздрогнуло. «Надеюсь, – заявил Владимир Путин, – что никому не придёт в голову перейти в отношении России так называемую красную черту. А где она будет проходить – это мы будем определять в каждом конкретном случае сами». Этот новый внешнеполитический манифест России произвёл эффект путинской мюнхенской речи. Примерно в том же смысловом ключе глава русского внешнеполитического ведомства при Александре II князь А.М. Горчаков дал понять Западу, что Россия не отказывается от права голоса в европейских международных вопросах, но только собирается с силами для будущего. «La Russie ne boude pas – elle se recueille» (Россия сосредотачивается). Эта фраза точно определяла занимаемое Россией политическое положение после Крымской войны. А три года спустя князь Горчаков заявил: «Россия выходит из того положения сдержанности, которое она считала для себя обязательным после Крымской войны». Так и Россия нынешняя выдавливается из участи пораженца в холодной войне, заявив о своих геостратегических намерениях. Опасно «медведя» загонять в угол. Глядишь – ещё с китайским тигром спарится назло надменным Евро-Анлантистам.

Однако ещё далеко до нравственно здорового эффективного социального государства, которое только и сможет противостоять в «ментальной войне». Руководству РФ надлежит перестать вести, как говорит патриот, системный аналитик Сергей Михеев, «двойную игру – заигрывание с карликами». Надо утвердить верховенство закона. Политически разоружить привластный бизнес, настояв на «полной прозрачности конечной бенефициарной собственности всех предприятий, включая медиакомпании» (Д.А.Медведев не знал, кто владеет аэропортом «Домодедово» в Москве!). Но есть ли надежда на столь кардинальную трансформацию власть имущих? Какой лидер нужен народу на новом этапе развития? Тот же Сергей Михеев на этот вопрос ответил развёрнуто: «Во внешней политике – более активный проект, который восстановит историческую справедливость... Во внутренней – экономика как способ организации жизни людей, а не способ получения прибыли. Схема национальной культуры не подлежит экономическому регулированию. В морально-нравственном контексте – идеалы традиционных религий должны быть доминирующими в формировании информационного содержания, культурной политики. Человек, который будет двигать эти три ипостаси... Я таких людей не вижу».

Как говорил И.В.Сталин, снова «Кадры решают всё». Национально-приоритетными должны стать все сферы русской жизни, её политики, хозяйствования и культуры. И в международных отношениях без умения отстаивать интересы своей страны не может быть достойно-убедительной дипломатии. Переговорный процесс должен маневрировать не в рамках сиюминутных бизнес-выгод (как сейчас), а цивилизационно-национальных глобальных интересов. Поскольку международная договорная безопасность не работает в прежних режимах, надо отстраивать адекватную сложившимся обстоятельствам новую систему взаимосвязанности государств – с задействованием арсенала средств предотвращения как прямой военной, так и косвенных – экономико-политической и гибридно-этической агрессий.

Если Афганистан напоминает аналитикам второй Вьетнам, и США, как и РФ – не в лучшей «спортивной форме», не лучше ли Западу по-другому реагировать на Россию: сменить «выжидательно-предупредительную стратегию сдерживания оппонента непрямыми действиями» (с напряженнным изнурительным выжиданием – «сюрпляс») на формулу Генри Киссинджера: чтоб шли параллельными курсами, ощущая друг друга локтями, но не наступая друг другу на пятки? Пока не поздно: ведь барометр напряженности в мире застыл на силовом столкновении холодной войны малой интенсивности. А с применением тактического ядерного оружия трудно будет воздержаться от глобального ответа – ядерного Армагеддона.

Евгений Александрович Вертлиб /Dr. Eugene Alexander Vertlieb, президент Международного института стратегических оценок и управления конфликтами (МИСОУК-Франция); ответственный редактор отдела прогнозирования политики Запада «Славянской Европы» (Мюнхен); экзекьютив член Инициативы «Лиссабон-Владивосток» (Париж)