Задержание бывшего губернатора Хабаровского края Сергея Фургала 11 июля 2020 года вызвало массовые протесты в городах края, продолжавшиеся несколько месяцев и постепенно за бесполезностью пошедшие на спад. Однако до сих пор и в Хабаровском, и в Приморском краях каждый день можно видеть на улицах автомобили с наклеенными обычно на заднее стекло или багажник баннерами в поддержку С. Фургала.
Недавно побывал по делам службы в Хабаровске. Город с несчастной судьбой столицы российского Дальнего Востока. Он то становился центром, то уступал эту роль другим городам региона. За несколько дней удалось побеседовать с разными людьми, от таксистов до государственных служащих. Разумеется, хотел собрать мнения коренных жителей края и о бывшем губернаторе Хабаровского края Сергее Фургале.
Никто из собеседников не отрицает его криминального прошлого (и в заслугу не ставит), да и не хвалит как руководителя. Ничего выдающегося он для благоустройства города и края сделать не успел, а несколько крупных инфраструктурных проектов, завершенные им, были начаты еще при прежнем губернаторе Викторе Ишаеве. Кого-то С. Фургал уже успел обидеть невыполненными обещаниями… Дело, однако не в этом.
Сергей Фургал был протестным кандидатом на выборах, в его фигуре вылилось общее недовольство населения вмешательством центра в жизнь края без учета интересов коренных жителей. Это в той или иной степени относится к трём китам хабаровской экономики: золотодобыче, заготовке леса и ловле красной рыбы на Амуре. Запрет на экспорт леса-кругляка в интересах государства и более бережного отношения к ресурсам края. Однако в краткосрочной перспективе он вызвал серьёзное недовольство как заготовителей леса (официальных и «чёрных»), так и всех мультипликативно задействованных в этой полукриминальной отрасли, в том числе и простых лесорубов, водителей лесовозов и членов их семей. Собственно, запрет на экспорт необработанного леса не сопровождался уверенной пропагандистской работой, разъясняющей перспективную выгоду для региона в целом и простого человека в частности этой меры, а также поддержкой деревообработки.
Но особенно острая ситуация сложилась с ловом красной рыбы. При губернаторе В. Ишаеве и при его согласии права на организованный лов рыбы перешли компаниям, представляющим интересы московского бизнеса. Сам В.И. Ишаев, кстати, не отличился совестливостью, – 7 февраля 2021 года Замоскворецкий районный суд Москвы признал бывшего губернатора Хабаровского края виновным в растрате 7,5 млн руб., принадлежащих «Роснефти», и приговорил его к 5 годам условно. Русло Амура стало контролироваться вооруженной охраной, в наиболее посещаемых хабаровчанами местах начали выставлять оцепление по берегам. В этом, как его называют местные жители, «омоне» служат наёмные работники из других регионов (местных брать не стали, поскольку с такой работой эффективно не справятся: им ещё в своей среде жить). Это сразу привело к удорожанию в регионе красной рыбы и икры. Кроме того, возможности по самостоятельной заготовке рыбы были существенно ограничены. В результате возник еще один источник недовольства политикой краевой власти. Затем массовой установкой сетей были подорваны популяции лососёвых, особенно кеты. Это вызвало, к сожалению, не масштабные инвестиции в разведение мальков, но ужесточение контроля над ловлей рыбы. Ещё один виток недовольства.
Понятно, что в таких условиях доверие к центральной власти низкое, как и к правящей партии и, соответственно, к местному парламенту. С. Фургал рыбный лов краю не вернул, однако же он шёл во власть от ЛДПР, в его фигуре кристаллизовался общий протест. Поэтому снятие Фургала с поста губернатора было воспринято как надругательство над народным протестом. Не было воли избрать лучшего, была воля избрать другого, независимого от правящей партии, возможно, способного, как надеялись избиратели, проводить самостоятельную политику в интересах края.
Но вот из центра фактически назначен новый губернатор, пока ещё временно исполняющий обязанности. И что он делает для отыскания общественной поддержки, какими политическими технологиями пользуется? Не делает резких движений. Посещает предприятия, уголки, где до него давно не бывало высокого начальства, узнаёт о нуждах, успокаивает, обещает. Что ж, замечательно. Барин приехал рассудить. И президент пользуется подобными приёмами, любит общаться с народом напрямую.
Но вот и ещё одно. Появляется совет при губернаторе, составленный из представителей различных социальных слоёв, дабы нужды и чаянья народные доносить до первейшего в крае начальника, а через то влиять и на принятие местных законов. Как же так? Зачем это? Для таких дел имеется краевой парламент, депутаты которого как раз избраны представлять волю и интересы народа. Приходят вроде бы от народа, регулярно общаются с избирателями, напитываются, так сказать, живыми запросами людей. Впрочем, неэффективность, партийного представительства стала уже общим местом. Именно поэтому политический класс России применяет политтехнологии, имитирующие единство власти и народа: общенародный фронт, прямая линия президента, общественная палата, различные советы при президенте. Всё это по существу заменители общественно-профессионального народного представительства, характерного для самодержавной монархии, заменители реального Земского собора, характерного для самодержавной монархии московских государей.
Разница между Земским собором, то есть действительно работоспособным, значимым для центральной власти народным представительством, и современными подделками под него велика: они не имеют авторитета у центральной власти, отношение к ним внешне заинтересованное, внутренне пренебрежительное. Это хорошо видно: по Общественным палатам, что федеральной, что региональным, превратившимся в бюрократические говорильни; по Общенародному фронту, гальванизируемому, подобно Франкенштейну, к очередным президентским выборам; по «прямым линиям», создающим видимость княжеского суда, когда правитель с изумлением узнаёт о бесчинствах бояр и восстанавливает справедливость для тех, кому удалось высказать челобитную.
Всё это имитации, паллиативы, создающие иллюзию того, что власть широко учитывает в своих решениях и действиях мнение народа. Популистскими мерами и обращением к монархическим архетипам народа поддерживает правящая элита свою легитимность. Характерная особенность завершающихся республик – продлять свою жизнь помощью монархических подпорок.
Однако раньше подобные имитации применялись на общегосударственном уровне, были прерогативой центральной власти. Теперь они, как показывает пример Хабаровского края, выходят в тираж, становятся рядовой политтехнологией в регионах. Это хорошее свидетельство недееспособности партийного парламентаризма.
С другой стороны, для грядущих президентских выборов придётся придумать что-то новенькое, увлечь народ ещё одним подконтрольным заменителем Земского собора.
Александр Семиреченский, педагог, православный публицист
 иером.jpg)
