А сейчас, мой любознательный читатель, мы перенесемся в первую половину девятнадцатого века и прокомментируем три представленные ниже фрагмента из быта аристократического сословия России.
Фрагмент первый. «Последняя его (Ф. И. Толстого) проделка чуть было снова не свела его в Сибирь. Он был давно сердит на какого-то мещанина, поймал его как-то у себя в доме, связал по рукам и ногам и вырвал у него зуб. Вероятно ли, что этот случай был лет десять или двенадцать тому назад?
Мещанин подал просьбу.
Толстой задарил полицейских, задарил суд, и мещанина посадили в острог за ложный извет.
В это время один известный русский литератор, Н. Ф. Павлов, служил в тюремном комитете. Мещанин рассказал ему дело, неопытный чиновник поднял его. Толстой струхнул не на шутку, дело клонилось явным образом к его осуждению, но русский Бог велик!
Граф Орлов написал князю Щербатову секретное отношение, в котором советовал ему дело затушить, чтоб не дать такого прямого торжества низшему сословию над высшим…» (Герцен А. И. 1956, Т.VIII, стр.243).
P.S. Наш комментарий. Граф Федор Иванович Толстой известен русским историкам или как «культовая фигура первой половины XIX века, заядлый картежник, авантюрист-дуэлянт и прототип многих литературных персонажей» (интернет); или, если сказать помягче - как «друг (или приятель) Пушкина А.С. граф Федор Иванович Толстой, прозванный Американцем. Это был человек-легенда, человек с большим количеством плюсов и с не меньшим количеством минусов» (интернет).
Из вышеприведенного фрагмента видно, что прецеденты «ссоры» аристократии с низшим сословием, очевидно, были не такими уж и частыми, поскольку сами аристократы в таких «прецедентах» заинтересованы не были. Ведь это подрывало их репутацию и грозило «высочайшими карами» - «…Толстой струхнул не на шутку, дело клонилось явным образом к его осуждению…». Представим себе, что данный инцидент разыгрался в наше время. Только вместо аристократа – высокий чиновник, а вместо «низшего чина» - простой гражданин Российской Федерации. Каков будет его (инцидента) исход? Большой вопрос!
Фрагмент второй. «А. М. Пушкин (Алексей Михайлович Пушкин, состоявший на милиционной службе при князе Юрии Владимировиче Долгоруком (губернатор Москвы) забавно рассказывает один анекдот из своей военной жизни. В царствование императора Павла командовал он конным полком в Орловской губернии. Главным начальником войск, расположенных в этой местности, было лицо, высокопоставленное по тогдашним обстоятельствам и немецкого происхождения.
Пушкин был с ним в наилучших отношениях, как по службе, так и по условиям общежительности.
Однажды и совершенно неожиданно получает он, за подписью начальника строжайший выговор, изложенный в выражениях довольно оскорбительных. Пушкин тут же пишет рапорт о сдаче полка по болезни своей старшему по нем штаб-офицеру и просит о совершенном своем увольнении.
Начальник посылает за ним и спрашивает о причине подобного поступка. "Причина тому, - говорит Пушкин, - кажется, довольно ясно выражена в бумаге, которую я от вас получил". – "Какая бумага?" Пушкин подает ему полученный выговор. Начальник прочитывает его и говорит: "Так эта-то бумага вас огорчила? Удивляюсь вам! Служба одно, а канцелярия другое. Какую бумагу подаст мне она, я ту и подписую. Службою вашею я совершенно доволен и впредь прошу вас, любезнейший Пушкин, не обращать никакого внимания на подобные глупости"». (Вяземский П.А. Старая записная книжка. Полное собр. соч. СПб, 1883 г. Т.VIII, стр.217).
P.S. Наш комментарий. Во-первых, видно, что «немец» (начальник А. М. Пушкина) совершенно обрусел и поэтому четко разделял две мирские сферы – сферу благожелательных отношений с подчиненными (и не только с подчиненными) и сферу казенных отношений. И больше сказать об этом казусе нечего.
Фрагмент третий. «Мы часто виделись там с Иваном Матвеевичем Муравьевым-Апостолом, у которого была прекрасная квартира над самым морем. Я никогда не забуду, как один раз отец мой (В.В. Капнист), сидя у них на балконе и видя молодых людей наших, ходивших взад и вперед по двору, споривших горячо и толковавших о политических делах и о разных предположениях и преобразованиях, в самом жару их разговоров внезапно остановил их вопросом:
- Знаете ли, господа, как далеко простираются ваши политические предположения?
Лунин первый воскликнул:
- Ах, скажите, ради Бога!
- Не далее, как от конюшни до сарая! – сказал мой отец, и эта неожиданная ирония смутила и сконфузила их совершенно» (Декабристы в воспоминаниях современников. М., 1988 г., стр. 116).
P.S. Наш комментарий. В советское время (где-то в 1975 – 1985 гг.) в журнале «Наука и жизнь» были опубликованы материалы о жизни декабриста Михаила Сергеевича Лунина. Материалы эти печатались с продолжениями, и носили весьма комплиментарный (по отношению к декабристам) характер. В интернете (zen.yandex.ru) читаем:
«Ходил в одиночку на медведя, стрелялся по каждому поводу так, что "тело было уже как решето от выстрелов", героически воевал и пошел практически добровольно на каторгу.
Все это об известном декабристе Михаиле Лунине, одном из самых ярких представителей своего времени. Сейчас все активно спорят, кем же были декабристы - героями или преступниками, почему они радостно сдавали друг друга на допросах, будучи, без сомнения, людьми смелыми и, в конечном итоге, чего же они добивались - свободы равенства и братства или личной власти?» (zen.yandex.ru).
Историческая практика показывает, что всегда находятся «пассионарные» и небесталанные люди, ошибающиеся в своем целеполагании и упрямо идущие по пути заблуждений и богоотступничества. Отсюда надуманный конфликт между «Отцами и детьми» (Тургенев), поощряемый и раздуваемый слугами лукавого с известными целями.
Вышеприведенный фрагмент показывает, что будущий декабрист слушает (В. В. Капниста) – и не слышит его. Как сказано в Евангелии – «слушают и не слышат, смотрят и не видят».
Автор уже упоминал в предыдущих работах, что хорошо бы поменять названия многочисленных «улиц декабристов» в различных городах Российской Федерации на «улицы Милорадовича Михаила Андреевича», генерала от инфантерии, погибшего 14 декабря 1825 года.
«Счастливо избежавший ранений в более чем пятидесяти сражениях, герой Отечественной войны получил в тот день две раны от заговорщиков: пулевую от Петра Каховского (выстрелом в спину или слева) и штыковую от князя Евгения Оболенского. Пулевое ранение оказалось смертельным.
Николай I написал об этом в письме брату:
Бедный Милорадович скончался! Его последними словами были распоряжения об отсылке мне шпаги, которую он получил от вас, и об отпуске на волю его крестьян! Я буду оплакивать его во всю свою жизнь; у меня находится пуля; выстрел был сделан почти в упор статским, сзади, и пуля прошла до другой стороны» (Википедия).
Наши СМИ, воспитанные наследниками революционеров, прославляли декабристов (в том числе, и Лунина), как героев, в течение всего двадцатого века. Историческая же практика показывает, что они были преступниками. И не просто преступниками, а государственными преступниками-богоборцами.
Господи, спаси люди Твоя…!
Уткин Юрий Герасимович, православный публицист