Доктрина «Русский Донбасс» (см. текст), обсуждённая и одобренная на специально посвящённом ей представительном форуме в Донецке 28-29 января 2021 года, является беспрецедентным по значению документом для России и Русского мира. Это политическая победа, скромная или более крупная, - размер пока я затрудняюсь оценить, - но вполне реальная. Что позволяет говорить об этом?
Документ представлен главами ДНР и ЛНР Д. Пушилиным и Л. Пасечником, (предполагается подписание ими), и согласован с Россией, то есть является актом государственного планирования и государственным манифестом. Подобных идеологических документов государственного уровня, столь явно подчёркивающих роль русского народа, мы не знаем ни в России, ни в других странах.
В Доктрине представлено определение Донбасса как русского национального государства в границах бывших Донецкой и Луганской областей Украины (с тезисом об установлении контроля над ними в будущем).
Доктрина содержит определение и историческую концепцию Новороссии, триединого русского народа, версию истории Донбасса в контексте общерусской истории с первых славянских поселений до становления государственности ДНР и ЛНР в 2014-2017 годах как результата «национально-освободительной борьбы русского народа»; даётся подробная с фактами трактовка «Русской весны», утверждается русский язык и трудовая этика как основа ментальности; Донбасс видится как «опора православной цивилизации». Вводится и ряд других важнейших положений, характеризующих специфику региона и сильные стороны его народа как территориальной подгруппы русских.
Хотел бы особо обратить внимание на следующий стратегический тезис в разделе «Будущее Донбасса»: «Для будущего Донбасса важна судьба соседних регионов Новороссии, пока пребывающих под контролем Украины. Выход этих регионов из состава Украины с ликвидацией украинского государства в его современном виде, создание русского государства – правопреемника Украины значительно улучшили бы перспективы Донбасса». По сути, здесь изложена программа-минимум раздела и ликвидации нынешней антирусской Украины («с государственными образованиями на территории Украины» в последующем) с возвратом в состав России её русской части.
Доктрина не предполагает немедленного присоединения к России «обрубков» в угоду сиюминутной несбыточной пропаганде иллюзий, но обозначает шаги к полному воссоединению русского народа Донбасса.
Доктрина также не предполагает отказа от Минских соглашений, ведь они – доступная пока нам форма международно-правового признания де факто начавшегося в 2014 году раздела Украины по национальному признаку, её конфедерализации и правосубъектности ДНР и ЛНР. Конечно, они не выполняются и не будут выполнены Украиной, но на то, – и Доктрина «Русский Донбасс». Что же, ждать и терпеть?
Доктрина – это прежде всего документ самоидентификации и поддержания личной духовной целостности, волевого ядра русских людей, в этом её роль. Это мировоззренческая оптика. «ДНР и ЛНР – прямой результат проявления политической и национальной воли народа Донбасса и воли русского народа в целом», говорится в разделе «ДНР и ЛНР как русские национальные государства».
Доктрина, выражающая акт воли, имеет огромное морально-психологическое значение для оккупированных Украиной территорий ДНР и ЛНР, и регионов юго-востока Украины. Это глоток свежего воздуха для соотечественников, подвергающихся всестороннему этноциду, ежечасному языковому, культурному и политическому прессингу и унижениям национального и человеческого достоинства на Украине, в условиях стремительного ухудшения условий жизни (стоимость коммунальных услуг выросла на 1000% и более (!) с 2014 года). К сожалению, таких глотков Россия даёт не очень много, заменяя их говорильней в телешоу за деньги и трактовкой отдельных жареных новостей, что, конечно же, нужно, но не может заменить идеологию.
Доктрина имеет тройное – внутриреспубликанское, внутрироссийское, и международное – значение, явно показывая национальные интересы России и русского народа в этих направлениях политики. Третий, внешнеполитический момент – не главный. Это наше внутринациональное дело.
Доктрина Русский Донбасс – это боевое идеологическое орудие «жесткой», а не «мягкой» силы» (на которую все так напрасно уповали в украинском направлении, по сути, добровольно сдав западу «такую страну»), укрепляющее личность русского человека в тяжёлых испытаниях, единство русских сил, политических и вооружённых, и разящее врагов в преддверии дальнейших военно-политических конфликтов вокруг русско-украинского вопроса, у которого, увы, после 2014 года, не осталось иного решения, кроме военно-политического. Многое в ней говорится «по правде», прямым текстом без политкорректно-толерантных эвфемизмов, чуждых краю шахтёров, сталеваров и инженеров.
Для исполнения Доктрины предполагается принятие решений и расширение корпуса Доктрины за счёт приложений. В частности, доработка и издание текста более подробной истории Донбасса (но не слишком длинной, доступной для учеников и читателей версии), дезавуирующей украинские спекуляции вокруг истории Южной Руси и Новороссии, включающей новаторские взгляды на неё. Предстоит ещё много работы по её реализации. Впрочем, для русской Украины и Новороссии нужны свои доктрины и их информационное продвижение на их территории.
Скажу несколько слов о ситуации вокруг подготовки Доктрины как член первичной рабочей группы, составитель её структуры и первоначального варианта, а также участник заключительных пленарных, секционных и кулуарных обсуждений на Форуме, а также с представителями общественности и молодёжи ДНР, российскими экспертами.
Окончательный вариант Доктрины создан Донецким национальным университетом, его рабочей группой во главе с С.В. Беспаловой, в которой он многократно переделывался и обсуждался. Больше половины первоначального текста изменилось. Однако основные положения и структурные части в том или ином виде были сохранены. Текст получился взвешенным, лаконичным, внятным и готовым к подписанию.
Важен сам процесс подготовки и обсуждения проекта Доктрины, который курировал Донецкий национальный (!) университет под руководством ректора С.В. Беспаловой, с участием деканов факультетов, ректоров и представителей других вузов ДНР и ЛНР, и многочисленных блестящих учёных-специалистов по истории, культуре, языку, философии, социологии, общественности и политического актива республики, при широкой трансляции в СМИ.
Сыграло роль и привлечение к дискуссии (а отдельных, и к работе) российской патриотической общественности разных оттенков от православных монархистов и Изборского клуба до националистов и С. Кургиняна, что придало ему широкий внутриполитический характер. Доктрина – поистине результат согласованного соборного творчества широкого коллектива специалистов, коллективной воли, что бывает довольно редко.
Обсуждение Доктрины внутри ДНР до и во время Форума оказалось очень живым, неформальным и заинтересованным. Чувствуется острая потребность активной части народа и работников организаций республики в ясной, «разжёванной» информации по идеологии, истории, русскому национальному мировоззрению, идущим на смену лживому идейному хаосу украинской эпохи.
Конечно, нам изначально было понятно, что сам документ и его текст не могут не вызвать враждебного интереса и жёсткой критики у русофобов и противников национального мышления. У меня были предчувствия внутреннего противодействия. Но, к счастью, проект не «торпедировали» изнутри.
Выявились две категории оппонентов Доктрины Русский Донбасс. Первая, – естественно, украинская сторона. В частности, в лице министра иностранных дел Кулебы, члена Минской группы Арестовича, циничного могильщика СССР и УССР Кравчука, многочисленных политологов – украинских националистов.
Столкнувшись с сильным документом, они избрали обходную тактику его дезавуирования, объявив его нереальным, «фантастическим, «противоречащим Минску» и т.д. А что фантастического они находят в воссоединении ДНР и ЛНР с Россией? Когда-то и возвращение Крыма казалось фантастикой.
Ряд украинских аналитиков дежурно назвали документ «московским», спущенным «сверху». Но ведь его в завершающем варианте компоновали, переписывали и утверждали сами дончане, донецкие гуманитарии и политический слой; да и ранняя группа была совместной. Донецкая доктрина – дело самих дончан.
Вторая группа резких критиков, – известные лица из нашего лагеря, когда-то активно участвовавшие в ДНР и Новороссии, но в силу разных обстоятельств оказавшиеся не у дел в республиках, и вне процесса разработки и громкого публичного обсуждения Доктрины. Хотя и в достаточно благополучном положении. Отношусь к ним лично уважительно и с пониманием. Однако истинные мотивы их жёсткой критики этого яркого знакового события я могу только предполагать.
Какие же аргументы они называют?
Во-первых, ситуация на Донбассе далека от радужной, и поэтому нужны конкретные дела, а не доктрины. Согласен с тем, что по Донбассу политические и экономические решения назрели. Но мне не понятно, как разработка доктрин противоречит реальным делам? Почему нужно бросать идеологическую работу, которая и так провалена? А ведь безыдейность – это шаг к предательству и поражению, как у «регионалов» Януковича.
Наоборот, сама Доктрина есть реальный политический шаг, который подталкивает к логически вытекающим действиям. Так что всё это – сторонние демагогические аргументы «на публику», несерьёзные для специалистов.
Во-вторых, критикуется излишний акцент на русской нации. Мол, Донбасс, – многонациональный регион, и многие считают себя украинцами, а не русскими. Похожие мотивы я встретил пару раз и в ходе обсуждения в Донецке.
Что тут ответить? В Доктрине «Русский Донбасс» присутствует определение Донбасса как «полиэтничного региона», гарантирующее этническое многообразие, в соответствии с данным термином в новой редакции Конституции России.
К тому же ДНР и ЛНР, – достаточно однородные по этническому составу регионы; в частности, по сравнению с некоторыми регионами России, состоящими из нескольких крупных общин, например, Татарстаном, Башкортостаном, Дагестаном, Бурятией, Крымом и другими. Или, по сравнению с Киевом, где есть две разные группы: русские и украиноязычные украинцы. В Донбассе абсолютное большинство – русские малороссийского и великорусского происхождения, разница между которыми незаметна. Есть 5-7% украиноязычных малороссов. Также имеются ассимилированные диаспорные группы (например, греки), по сути, являющиеся русскими по языку и культуре. Согласен, что их следовало бы выделить.
Доктрина для того и создана, чтобы углубить русскую самоидентификацию и этнокультурное единство в образовании, культуре и идеологии, а не плестись в хвосте наследия украинизации. Мне, кажется, критики «отстали» от поезда русской истории, и живут понятиями украинского и даже советского периода, которые предполагали ограничение всего русского в угоду химерам или гибридам.
У третьей группы явно деструктивных недоброжелателей доктрины «Русского Донбасса» насмешливую критику почему-то вызвал приезд на Форум известных журналистов Маргариты Симоньян, Тиграна Кеосаяна и Романа Бабаяна. Мол, армяне, продвигают Русский мир. Но кому лучше, чем армянам, перенесшим недавний карабахский конфликт, понятны проблемы русского национального возрождения Донбасса! Донбассу угрожает карабахский сценарий. Все трое имеют заслуги перед Русским миром, являются его яркими представителями, а телеканал, возглавляемый М. Симоньян, – один из лучших, и вообще один из немногих «смотрибельных», человечных каналов в России и в мире, имеющий чёткую позицию по продвижению русских национальных интересов и цивилизационной многополярности. А это реальное достижение, которое многого стоит.
Кстати, из широкого списка приглашённых на Форум известных представителей российского политического класса почему-то откликнулись только они (за исключением депутата Госдумы А. Козенко, и «аксакала русской политики» С. Бабурина, традиционно работающих по Донбассу). Некоторые, как К. Затулин, В. Соловьёв, С. Цеков, постоянно работающие в данной теме, ограничились видеообращениями. Ездить на Донбасс у российской политтусовки стало, увы, немодным, и даже неудобным для карьеры (или для последующего посещения заграницы?).
Но, как бы то ни было, Доктрина состоялась, и Донбасс сделал ещё один шаг в Россию, а Россия – в русскую Украину.
Сергей Дмитриевич Баранов, кандидат социологических наук, Москва
