Иностранцев всегда удивляло в России многовластие на местах, которое никогда не регламентировалось. Как правило, всегда было трудно найти главного – все были «главные», а решать вопросы никто не мог, иными словами, никто не брал ответственность на себя. И когда анализируешь исторические документы, художественные произведения наших писателей-классиков, невольно приходишь к выводу, что главным всегда был чиновник, как бы его ни называли: воевода, дьяк, лесничий, инженер, асессор и прочий «чиновный люд». Всякие местные общественные организации всегда были не в почёте на Руси, им всегда приходилось сражаться с ветряными мельницами, а сами они служили «дымовой завесой» для «тихой» деятельности чиновников.
Сегодня властный беспредел ощущается особенно остро. Его, не поворачивается язык, даже назвать словом «анархия», там есть какой-никакой порядок. А сегодня вроде и есть власть, мы её даже выбираем, а вот решить какой-либо вопрос, тем более жизненный, рядовому человеку почти невозможно. И мэр любого населённого пункта, который на Западе хозяин, у нас просто ставленник кого-то. И снова, под видом реформы, жуётся бесконечная жвачка о каком-то «местном самоуправлении», а что это такое – никто не знает и слабо представляет само это понятие. А Вы знаете? Я нет. Поэтому и обращаюсь к тому предмету, который, изучая в некоторой мере, стал представлять его в функционировании, о чём попытаюсь рассказать ниже. Этот предмет – «российское земство». Может, кто и прочтёт из политиков мой материал и воспользуется опытом прошлого.
Когда на всех перекрёстках кричат громко о введении, так называемого «местного самоуправления», у меня это не вызывает особого энтузиазма по многим причинам. Во-первых, вызывает большое недоумение то, что солидные государственные мужи и маститые «учёные» называют это мероприятие (извините, но на реформу это не тянет - В.К.) «впервые в России власть отдаётся населению, проживающему на данной территории». Они, что не знают историю своей страны? Никто власть народу не собирался, и не собирается отдавать, и поэтому возникает много и во-вторых, и в третьих и т. д. вопросов, которые не разрешимы. Это очередной шаг перевалить ответственность за государственные функции на народ, и тем самым обвинить его в собственно ошибках правительства и президента. Вспомним о земствах, и тогда ясно поймём, что идея одна и та же, но условия её проведения очень разные.
Введение земских учреждений, обусловленное принятым 1 января 1864 года законом, предусматривающим глубокую реформу управления местной жизнью, объяснялось рядом причин. Уместно вспомнить, что эта реформа явилась одним из звеньев в цепи глубоких преобразований, ознаменовавших царствование Александра II. 19 февраля 1861 года было отменено крепостное право и российское самодержавие стремилось провести ускоренное обновление хозяйственной и культурной жизни страны, которая из-за своей отсталости оказалась на грани политической катастрофы. Решение такой задачи было невозможно без действенных мер по пробуждению общественной жизни в провинции. Слишком уж запущены были русские дороги и мосты, в жалком состоянии находилось народное здравоохранение, а подавляющее большинство крестьянских детей не получало никакого образования… Без заинтересованного участия всех сословий в местных делах решить задачу подъёма провинциальной жизни было невозможно.
До 1864 года забота о местных нуждах возлагалась на целый ряд постоянных или временных бюрократических органов. В губерниях и уездах существовали всевозможные приказы, комиссии, присутствия, комитеты. Деятельность этих мелких административных учреждений осложнялась невообразимой волокитой и была, по сути дела, бесплодной.
Аналогичные, если не большие, проблемы стоят и сегодня перед Россией. Только тогда была вера в Верховную власть, сегодня её нет; провинция была самобытной, но нужной государству, сегодня её игнорируют или просто губят; тогда народ стремился к деятельности и справедливости, сегодня к жульничеству и выживанию; тогда нужно было пробудить общественное сознание, сегодня загнать его в определённые рамки.
Создавшиеся по закону 1864 года земства должны были взять на себя основной груз забот о местной, хозяйственной и культурной жизни, о подъёме народного образования и здравоохранения, об улучшении местных дорог и мостов. При этом новые органы общественного самоуправления отделялись от администрации. Гласные (или, говоря современным языком, - депутаты) земств выбирались всем населением уезда по трём избирательным категориям (куриям): дворянской, городской и крестьянской. Срок их полномочий – три года. Проводившиеся ежегодно земские собрания рассматривали текущие вопросы и определяли круг задач для практической деятельности исполнительных органов – земских управ.
Самодеятельность земских учреждений была подкреплена порядком формирования их бюджета. Никаких ассигнований от казны они не имели, а для своих нужд, вправе были вводить земские сборы с населения. Эти налоги платили все сословия, но основной источник земского бюджета составляли сборы с торговых и промышленных предприятий, а также с иной недвижимости.
Работа в земских учреждениях требовала немалых сил, бескорыстия, самоотверженности. Значительная часть русской интеллигенции шла на службу в земства совсем не из-за материальных выгод, а ради искреннего стремления оказать посильную помощь в деле улучшения жизни народа. В этом смысле, деятельность земств имела сугубо созидательный характер. Дела решались быстро, без проволочек и без административной канители. Особо продуктивными были вклады земств в развитие народного образования и здравоохранения.
Небольшой пример – земство Острогожского уезда Воронежской губернии в течение 1,5 – 2 лет (1906–1907 гг.) собрало средства, осуществило постройку и открытие Общественной библиотеки и Художественной галереи имени И.Н. Крамского, 100-летие которой будет отмечаться в 2007 году. Сравните с темпами нынешних строительств.
Но главное, даже, не в этом, а в людях, которые идут в это самое «местное самоуправление» сегодня. В большинстве это «деловые люди», мало интересующиеся судьбой своего народа, точнее населения, а ищущие для себя и своей сомнительной деятельности «крыши» и депутатской неприкосновенности. Здесь даже не надо приводить примеров. А просто взять и проанализировать любые муниципальные выборы и всё станет ясно. Среди них нет таких людей, как председатель Воронежской губернской земской управы Афанасий Николаевич Сомов (1823–1899). Он начал свою карьеру морским офицером, но в 1849 г. в чине мичмана вышел в отставку. С 1859 по 1866 год он занимал выборную должность губернского предводителя дворянства. В этом качестве он по закону становился председателем земского собрания, а уж потом возглавил управу. Как раз в это время шло строительство железнодорожной линии Воронеж – Козлов (Мичуринск), чему активно содействовал Афанасий Николаевич. Его именем была названа одна из станций близ Воронежа. В дальнейшем Сомов пребывал в должности губернатора в разных местностях России, стал действительным тайным советником, сенатором. В 1890-е годы он пожертвовал 100 тысяч рублей на нужды местного дворянства. Ещё при жизни Сомова его бронзовый бюст был установлен в зале дворянского собрания. Он не только ратовал за дворянство, но и всех людей губернии. А что ныне?..
Но как бы ни было положительным моментом введение земства в своё время, оно всё-таки не стало эффективной властью, потому что ему больше были дарованы общественные рычаги, а не сама власть. Над его деятельностью осуществляла полный контроль дворянско-царская бюрократия, которая держала всю власть в своих руках, но, всё - таки, вынужденная считаться с общественным мнением.
Если я правильно понимаю, то Президент этой «реформой» пытается укрепить вертикаль власти. Но это президент. А вот как на это смотрит глава сельского поселения Урыв Воронежской области Н.П. Рубцов: «Вертикаль власти осознаётся и ощущается при видимой стабильности социальных процессов, или же деятельности, организуемой для улучшения положения дел. В Урыве, при невозможности трудоустройства, сложности в поддержании объектов соцкультбыта едва ли можно говорить о существовании вертикали власти».
В подтверждение сказанного Николай Петрович приводит цифры и факты. В селе, где проживает более двух тысяч человек, 70% пенсионеров. При таком раскладе закономерна демографическая ситуация, близкая к драматической. В 2004 году в Урывском сельском поселении, включающим ещё и хутора Долгали и Весёлый, умер 61 человек, родилось 3 ребёнка. За пределами села сегодня работают 40 земляков. Выпускники Урывской школы (базовая для пяти сёл) в полном составе покидают родное село, чтобы не возвращаться.
Сбор налогов также является тонкой струйкой финансов, не решающих даже первостепенных проблем. Собирать просто не с чего. Ранее существовавшие мини-предприятия по переработке сельхозпродукции остановлены. Бюджет более чем на 80% дотационный. Денежные средства решают всё, но взяться им неоткуда. Грядущий закон о самоуправлении в свете сегодняшних неустройств и лишений вряд ли, что улучшит…
А как быть большинству рабочих, оставшихся не у дел в результате ликвидации производства? Есть ли будущее у села с героической историей? Задача архи сложная, но разрешимая только в том случае, если власть будет в руках самоотверженных людей. Поскольку всем уже давно очевидно отсутствие взаимосвязи с власть предержащими и народом. Нет настоящей связи и между столицами и провинцией.
Сегодня, когда залгавшаяся власть, потерявшая доверие в народе (общества, как такового, сегодня нет – В.К.), пытается поправить свои дела за счёт, так называемого «местного самоуправления», отдавая ему тот же «ноготь» власти, что когда-то земству отдало самодержавие. Вся-то власть, рука дающего, остаётся у чиновничьей бюрократии, во главе которой стоит президент (раньше царь), назначающий губернаторов. Сравните прошлое и настоящее - раньше земства полностью зависели от губернаторов и дворянских собраний, а что изменится сегодня? Только то, что вместо дворянских стали законодательные думы, советы, собрания. Как не назови эти органы – суть их одна. И ещё одно, очень важное отличие настоящего от прошлого – сегодня народ не верит любой власти, и настоящие, честные люди не идут во власть, в отличие от прошлого, когда земства во многом были восприняты, как прогрессивное явление, и народ поверил в них. Земства во многом оправдали народные надежды. Сегодня никаких уже надежд никто не лелеет.
Но и тогда, и сегодня (реформа местного самоуправления) всё это есть попытки чиновничье-бюрократического государства ещё глубже укрыться от гнева народного, переложив все заботы о народе на него самого. А себе чиновник оставляет право власти беспредельно господствовать над этим самым народом.
Р.S. Этот материал я писал, работая в архивах Острогожского краеведческого музея в 2005 году и на местности… За это время ничего не изменилось, а только ухудшилось.
Вадим Тимофеевич Кулинченко, капитан 1 ранга в отставке, публицист
.png)
