С удовольствием вспоминаю свои детские и школьные годы. Они пришлись на советское время; когда Брежнев умер, я учился в десятом классе. Помню, учительница плакала: как же мы теперь будем жить? Я был советским мальчишкой; о Церкви ничего не знал, да у нас в городе и не было церкви. О сталинских лагерях не слышал, мне никто не рассказывал о них. Много дрался, – это считалось признаком доблести. «Давай один на один!» – «Давай!». И начинали колотить друг друга, хотя все были друзьями. А теперь тронь кого, – по судам затаскают; мальчишки перестали быть бойцами, кроме тех, кто занимается боксом или борьбой.
В школе я учился легко, для меня не было трудных предметов; вот только немецкий учить не хотел и толком не знал. Из школы я приходил в половине второго, до пяти делал все уроки, а затем до позднего вечера гулял, читал, играл с друзьями в чижа или в клёк, а зимой в хоккей, но не на коньках, а так, на валенках. Перечитал русскую, европейскую и американскую классику, особенно нравились мне романы Вальтера Скотта, Купера, Джека Лондона.
Мы любили своих учителей, свою школу; через год после её окончания на вечер встречи с выпускниками собрались почти все. Школу я возненавидел, когда моя дочь пошла в первый класс.
Это был 2011 год. В городке с населением 30 тысяч человек были закрыты все средние школы: остались кадетский корпус и злополучный лицей, в который от безысходности шли учиться все те, кто не хотел быть кадетом.
С первого класса начались так называемые «проекты». Поскольку ребёнок не умел ещё толком писать, проектами пришлось заниматься мне (делать мне нечего что ли?) К учебнику по «Окружающему миру» было много вопросов, и с 3-го класса я относил их автора, г.Плешакова, к разряду своих личных врагов. Во 2 классе дочь вывихнула шею на уроке физкультуры, – изучали кувырки назад; после этого она ещё трижды лежала с тем же диагнозом в травматологии. Для кого-то это был бы пустяк, но она занималась скрипкой, и проблемы с шеей были некстати. В старших классах физкультурник решил сделать из наших детей волейболистов, – я не против: кому пальцы не нужны, пусть будут волейболистами. Но дочери я сказал: «Видишь мяч, – пригнись! Ты не для того столько лет занималась музыкой, чтобы выбить мячом палец и потерять профессию». Физкультурник замучил! У него это есть в программе! Где, на каком этапе жизни, наши дети будут выполнять кувырки назад? Где, кроме пляжа, потребуется им волейбол?
С 5-го класса началась кабинетная система. Но кабинеты ещё не были оборудованы мебелью под рост учеников, об этом задумались только через два года, и в некоторых кабинетах скамьи были низки, а столы слишком высоки для пятиклассников, так что при письме расстояние до глаз было сантиметров 20; я сам это видел и советовал подкладывать на скамейку несколько учебников, в первую очередь ОБЖ, чтобы сидеть повыше. Дочь последовала моему совету, одноклассники стали над ней смеяться, а в результате многие испортили зрение. С 8-го класса от перегрузок начались более серьёзные проблемы со здоровьем.
Пять лет я сам работал в лицее учителем информатики и столкнулся с тем, что редко кто из школьников способен к абстрактному мышлению. Они не умеют думать. Постепенно дело выяснилось: объём информации, предусмотренный различными предметами, настолько велик, что мозг не способен её воспринять и критически осмыслить, на это просто нет времени. Дети вынуждены делать уроки до 10 часов вечера. В лучшем случае, в мозгу срабатывает реле, отключающее слишком большую нагрузку, и ученик начинает «валять дурака», кое-как переходя из класса в класс. В худшем случае, ученик зубрит всё, что ему задают, чтобы только запомнить, ответить на оценку и вскоре забыть. Он не приобретает навыков мышления: математического, алгоритмического, исторического. Любая новая задача ставит его в тупик. Когда объяснишь ему метод решения, он как будто понял, но измени постановку задачи, – и снова тупик.
Учителей постоянно заставляют проходить курсы повышения квалификации, даже тех учителей, которые имеют большой опыт работы. Эти курсы – прямое издевательство над людьми и здравым смыслом. Помню, мне втолковывали на курсах в Тамбове, что педагоги должны стать тьюторами, фасилитаторами и модераторами. Дальше цитирую: «Трансформация ролей педагога обусловлена новациями внутри профессиональных сфер, где актуализируются проблемы формального, неформального и информального образования, индивидуальных образовательных траекторий педагога». Это вам не Ушинский! Тех, кто проводит такие курсы, составляет методички, требует от учителей выполнения безумных программ, надо выгонять из системы образования без права когда-либо работать с детьми, а это вся верхушка системы образования. Отдельная тема – оплата работы учителей; при нагрузке 22 урока в неделю моя зарплата составляла 10 тысяч 260 рублей (за вычетом налога менее 9 тысяч), это было два года назад. У меня сохранился трудовой договор. Я работал, как индийский слон, готовился к каждому уроку, едва получая при этом средства на прокорм, а одежды не покупал никакой, носил, что было, и обносился, как бомж.
Но вернёмся к детям. Теперь из-за карантина дети перешли на дистанционное обучение. На самом деле, настоящего обучения нет. Это самообучение с неминуемым ежедневным прохождением тестов на сайтах, которые не имеют никакого официального статуса и не могут быть использованы в качестве обязательных пособий. Например, на сайте videouroki.net я не нашёл даже информации о его авторах; рекламируются какие-то платные курсы, предлагаются сомнительные по своему профессионализму тесты. Это что, официальное учебное пособие? И таких сайтов много: ЯКласс, OnlineTestPad.com и т.д.
Дети, и до дистанционного обучения перегруженные информацией, сидящие за уроками по целым дням, теперь проводят часы за компьютером, в нарушение всех санитарных норм, с несомненным ущербом для здоровья, а родители, видя это и часто не имея возможности помочь, восклицают: «Господи, когда же наши дети окончат эту школу!»
Они её всё-таки окончат, но возненавидят, будут вспоминать, как кошмарный сон, и не захотят даже прийти на вечер встречи с выпускниками.
Сергей Серафимович Лапшин, инженер-системотехник. Работал программистом и учителем информатики в школе
