15 января православный Петербург прощался с митрофорным протоиереем Анатолием Иосифовичем Морозом (15.10.1930 - 13.01.2020), почётным настоятелем храма князя Александра Невского в Усть-Ижоре. За 69 лет! предстояния пред престолом ему довелось служить во многих храмах нашего города. Более тридцати лет Батюшка отдал возрождению церковной жизни Ижорской земли. В 1989 году под окормлением отца Анатолия восстановлено здание и начаты богослужения в храме святого равноапостольного великого князя Владимира, а в 1995 году – в поднятом из руин храме святого благоверного великого князя Александра Невского. Настоятелем которого он был 27 лет.
Провожали человека и прощались с эпохой.
Огромный величественный храм Александра Невского в Усть-Ижоре был полон. Чин отпевания в сослужении сонма духовенства возглавил митрофорный протоиерей Василий Иванович Стоиков. Их дружба с отцом Анатолием началась в юности – они одноклассники по Духовной академии, выпускники 1955 года – и продолжалась всю жизнь. Ровно, мощно под сводами храма звучит голос маститого Батюшки. Торжественно и эпически невозмутимо возносятся под купол молитвы.
Торжество православия. Я очень люблю ходить к храму Александра Невского по холмистым дорогам Усть-Ижоры пешком. Навстречу таинственно распахиваются старинные просторы. Время замедляется. Попадаешь в забытый сказочный мир. С вереницей частных домов под старыми деревьями, булыжной мостовой и белым, сияющим на берегу реки храмом. Невозмутимые рыболовы бросают в Ижору с моста сети. На воде у берега кружатся уточки, а в небе парят остроклылые чайки. Здесь, оглушённый мегаполисом, человек с изумлением возвращается в утерянную нами неторопливую настоящую жизнь.
Главной встречей, конечно, является храм. Огромный, но не громоздкий. Богатый, но не давящий пышностью. Храм изумительно вписывается в скромный и могучий северный ландшафт. В плоское, наполненное небом, пространство разлива Невы. Он, подобно белой птице, тихо парит над водой. Сейчас кажется, что храм был здесь всегда.
Практически заново отстроенный из руин в начале 1990-х годов, храм был восстановлен с необычайным вкусом и тактом. Ни внутри, ни снаружи не было ощущения новодела. Штукатурка «ручной работы» с живыми линиями и плоскостями. Высокие окна с частыми деревянными переплётами. Огромное светлое пространство храма. Добротный дощатый пол. Литые паникадила. Резной иконостас. Церковные иконы XIX века. И великолепные росписи купола и стен. – Всё настоящее: добротное и простое. В нём присутствовала скромная целомудренная чистота и тишина сельского храма. Первозданно, до разорения, его внутреннее убранство было много богаче. Но в восстановленном виде он сохранил главное – величие, мощь и красоту духовного простора.
И другим чудом, неизменно происходящим здесь, были службы. Когда весь огромный храм наполнялся ликованием хора, красотой и силой голоса настоятеля Анатолия Мороза. Уникального мощного и необычайно выразительного тенора.
Службы здесь были особенные. Отец Анатолий сохранял старинную ритмику, мелодику, нынче почти утерянную в церковном богослужении. Чин богослужения был торжественным, неспешным, собранным и очень тёплым. В нём дышала дореволюционная традиция, где каждое слово живёт и слышит друг друга, не перебивает, не смазывает, но поддерживает, дополняет, разворачивает смысл во всей возможной полноте. Поёт само и вплетается, как цветок, в венок музыкальной фразы, наполненное мыслью и духовным благоуханием.
Литургии, которые служил настоятель Анатолий Мороз, всегда становились торжеством православия.
Истоки. Отец Анатолий никогда «не приходил к Богу». Он жил с Ним всегда. Анатолию Морозу посчастливилось родиться в 1930 году в благочестивой православной крестьянской семье в Западной Белоруссии, зе́мли которой тогда входили в Польшу. Отец был разносторонне одарённым человеком. В 1918 году он окончил первый курс юридического факультета в Москве. Слышал Ленина и, увлечённый речами о справедливости, даже вступил в партию. Однако вскоре дела большевиков разочаровали, и он сжёг партбилет. Революционная смута заставила вернуться домой. Кроме крестьянского труда, Иосиф Мороз владел столярным искусством – умел делать скрипки. Он имел твёрдую веру, обладал превосходным голосом, пел и читал в церкви.
Детские года Анатолия прошли в тепле патриархальных крестьянских семейных традиций. С добросердечным отношением к людям и ответственным к делу. Вся жизнь освящалась верой и знанием Бога. Эти представления о мире стали основой личности. В школе преподавали Закон Божий, два раза в неделю приходил батюшка. Все дела начинались с молитвы и приносили добрый результат. Если в жизни что-то не ладилось, знали к Кому обратиться. Господь помогал во всех бедах. Отец Анатолий вспоминал, как в одно засушливое лето священник и все односельчане ходили служить молебен на поле. Долгожданный дождь пришёл сразу. Домой дети радостно бежали по лужам. Урожаи были всегда. С молитвой сеяли. С молитвой убирали. Никто в селе не воровал, не блудил. Невозможно было и помыслить о таком.
Безмятежная жизнь окончилась в 1939 г. В село вошли советские войска. Всё стало меняться на глазах. Закон Божий отменили. На уроках изумлённым ученикам рассказывали, что человек не образ Божий, а потомок обезьяны. В школе сменили преподавателей. Многих достойных людей выслали. Организовали колхозы. С 1947 г. Анатолий два года работал в колхозе, помогал матери. По расчёту в конце года на трудодень приходился стакан зерна, а на всю семью из восьми человек (родители и шесть человек детей) – полмешка. Крестьяне шутили, что их «освободили от хлеба и соли».
Началось невиданное и неслыханное – воровство. Чтоб не умереть с голода, люди ночью ходили таскать снопы с колхозных полей, со своих бывших наделов.
«Такие студенты нам нужны». Господь дал Анатолию большие дарования: светлый, быстрый ум, блестящую память, слух и великолепный голос. Юноша окончил музыкальную школу, умел играть на нескольких инструментах. Собирался поступить в консерваторию.
Когда в Жировичах открылась Минская семинария, Анатолий без колебаний решил посвятить жизнь служению Богу. Поступать поехал с рекомендацией от настоятеля Матвея Крыцука (будущего священномученика) и с любимой скрипкой. На собеседовании преподаватель сказал: – «Такие студенты нам нужны».
Со своей будущей матушкой отец Анатолий познакомился в 1950 году в одной из поездок домой на каникулы. Он часто с тёплым юмором рассказывал об этой встрече. Мария Константиновна, «самая красивая девушка Белоруссии», стала верной спутницей в многотрудной жизни священника.
Во диаконы рукоположен в 1951 году. В том же году после окончания семинарии поступил в Ленинградскую духовную академию. Преподавали в академии – выпускники дореволюционных духовных школ, люди высочайшего образования и культуры. Почти всем наставникам довелось засвидетельствовать верность Богу подвигом исповедничества, пройти лагеря. С ответственностью и величайшей радостью они взялись за дело восстановления духовного сословия, почти полностью уничтоженного репрессиями. Им удалось передать свою самоотверженную веру новому поколению. Послевоенные выпуски были очень духовно сильными. Это не удивительно, ведь многие, выбирая в то время путь священства, хорошо осознавали возможные испытания в будущем и предварительно получали другие профессии – на случай «если посадят или сошлют». Многие однокурсники, выпускники 1955 года, стали выдающимися пастырями – митрополит Иоанн (Снычев), протоиереи: Василий Лесняк, Михаил Сечейко, Василий Стоиков. Их поколению веру пришлось отстаивать во времена хрущевских гонений.
На службе в академическом храме своим голосом и истовостью служения молодой дьякон обратил внимание настоятелей нескольких ленинградский церквей. Дьяконов не хватало. Все приглашали его служить. Однако, он желал серьёзно учиться и твёрдо отказывался. Протоиерею Феодору Цыбульскому, настоятелю храма Дмитрия Солунского в Коломягах, удалось «взять хитростью». Анатолий Мороз снял комнату и вызвал в Ленинград жену. Учился в экстернате: пять дней служил на приходе, два дня посещал занятия. Блестящая память, усердие и молитва помогали справляться.
16 августа 1953 года Анатолий Мороз рукоположен во иереи. Хиротонию совершал митрополит Ленинградский и Новгородский Григорий (Чуков). На всю жизнь этот день стал днём благодарственных молитв. Для отца Анатолия характерно хранение и неукоснительное почитание главных вех жизни, тех невидимых миру, но мистически существующих ступеней духовного возрастания.
Жизнь священника. Отцу Анатолию довелось служить почти во всех храмах Ленинграда, уцелевших при большевиках. Как правило, более двух лет на приходе не задерживался. Как только налаживались добрые отношения с прихожанами, богоборческие власти священника переводили. Дольше всего довелось служить в церкви «Кулич и Пасха» (7 лет), в Свято-Троицком соборе Александро-Невской лавры и Спасо-Преображенском соборе (по 10 лет). И последние три десятилетия в Усть-Ижоре.
Он застал когорту выдающихся иереев. Многие из них были исповедниками веры, их опыт церковной жизни простирался в дореволюционную Россию. Отец Анатолий воспринял духовную силу наставников. Его жизнь стала бескомпромиссным служением церкви.
Благодаря чистому искреннему духовному устроению, уникальным музыкальным данным, молодой священник смог воспринять и сохранить лучшие образцы живой музыкальной традиции русской церкви.
Второй голос. Господь дважды благословил отца Анатолия голосом. Первым был баритон. На одной из служб в Свято-Троицком соборе священник с таким усердием старался наполнить огромный храм звуком, что сорвал связки. Через два месяца молчания, обнаружилось, он может петь тенором. Его тенор сохранил струи более низких регистров. Голос отличается тёплой окраской, большим диапазоном и особой рельефностью.
Огромным искушением является громадный талант. Нужна духовная сила – противовес. Иначе, непомерный груз дарования может повести человека за собой. Но отец Анатолий имел должную силу. Во время хрущёвских гонений на церковь, представители богоборческой власти пытались соблазнить мирской славой и материальными благами за отказ от церкви. Обещали квартиру, машину, деньги. Приглашали солистом в малый оперный театр. Но, несмотря на бедственное материальное положение, отец Анатолий твёрдо хранил верность церкви.
Троицкая церковь «Кулич и Пасха». Когда отец Анатолий служил в храме «Кулич и Пасха», его пригласил уполномоченный по делам религии на душевную беседу с коньячком и закуской. Задача состояла в том, чтобы подготовить верующих к сносу храма под благовидным предлогом строительства на его месте станции метро.
После воскресной литургии священник возгласил с амвона: «Наш храм собираются уничтожить! Братья и сёстры, не дадим совершить преступление!». Прихожане отправились в Москву с петицией о сохранении памятника архитектуры. Церковь оставили. Место для станции «Пролетарская» нашлось.
Зато отец Анатолий оказался без работы. Запрещалось брать его даже церковным сторожем. Тяжёлое испытание для главы семьи с двумя детьми. Опального священника спасали прихожане – давали деньги, кто сколько мог. Через год митрополит Никодим (Ротов) поставил отца Анатолия в последний ряд лаврского хора, «чтобы уполномоченный не видел».
Владимирская церковь в Усть-Ижоре. В 1988 году митрополит Алексий направил отца Анатолия посмотреть, в каком состоянии находится церковь в Усть-Ижоре, которую было решено восстановить. И спросил, не согласиться ли он взяться за это дело. Отец Анатолий поехал на место своего возможного назначения вместе с матушкой. Здание бывшей кладбищенской часовни, закрытой в 1941 году, находилось в полном разорении. Их встретили голые кирпичные стены и горы мусора. Тогда отец Анатолий служил в Спасо-Преображенском соборе, одном из самых богатых храмов в центре города. До того времени о восстановлении храмов в епархии никто не слышал, церкви только уничтожали. Кто-то должен был начинать. И он согласился.
По благословению митрополита Алексия протоиерей Анатолий Мороз был назначен настоятелем храма святого равноапостольного великого князя Владимира. Строительного опыта никакого, средств мало. Однако желание восстановить церковь собирало добровольцев. Приезжали из Металлостроя, Понтонной, Колпино, Рыбацкого, Отрадного. Работали днём и ночью. Вывезли несколько грузовиков мусора. И уже на Рождество 1989 года служили первую литургию!
Церковь святого князя Александра Невского в Усть-Ижоре. В конце 1980-х пришло время духовного обновления. Люди возвращались из исторического забытья. Появилась идея восстановить разрушенный храм Александра Невского. В Усть-Ижоре ещё были живы люди, которые помнили его былую красоту. Местные жители начали в свободное время разбирать завалы. Была создана общественная организация «Невская битва». Идею поддержали городские власти. Появилось финансирование. В 1988 году к воссозданию храма приступил трест «Леноблреставрация». Предполагалось в воссозданном здании разместить исторический музей. Но время менялось, и всем стало очевидно, что нужна церковь. В 1990 году, в год 750-летия Невской битвы, было принято решение возвратить здание верующим. 15 июля 1990 года Патриарх Алексий II с семью архиереями при огромном стечении народа отслужили службу у входа в разрушенный храм.
В 1991 году недостроенное здание было передано церкви, настоятелем был назначен протоиерей Анатолий Мороз. Работы то замораживались, то вновь продвигались. К делу подключились предприятия Металлостроя. Большой вклад внесли администрация и сотрудники НИИЭФА. На объекте трудились энтузиасты из окрестных населённых пунктов. Это была поистине народная стройка.
Все внутреннее церковное убранство: росписи, резные иконостас и престол, иконы, киоты были созданы и приобретены заботами и молитвами настоятеля.
12 сентября 1995 года, в день перенесения мощей, архиепископ Новгородский и Старорусский Лев освятил храм святого благоверного великого князя Александра Невского в Усть-Ижоре.
Служба. Ко времени назначения настоятелем отец Анатолий имел большой духовный опыт и богатый опыт участия в лучших церковных богослужениях. Своё понимание и слышание настоящей церковной службы настоятель о. Анатолий Мороз старался воплотить в воссозданном храме Александра Невского. Возродить подлинный духовный и музыкальный масштаб служения Богу. Он одаривал прихожан, завораживал мощной, неторопливой, властной, безукоризненно музыкальной службой. Привычная воскресная литургия наполнялась пасхальной радостью, искристостью рождественского праздника, стремилась к великолепию патриаршей службы. Порой казалось, купол храма приподнимается вместе с голосами певчих под управлением регента Людмилы Анатольевны Бортник, дочери настоятеля. Храм ликовал, от яркого, эмоционально окрашенного звучания смешанного хора.
Отец настоятель задавал тон во всём. Его истовость, серьёзность, ответственность проявлялась во всех деталях богослужения. И в требовательности к сослужащим.
Службу Батюшка любил. Служил с радостью, не сокращал богослужений.
Служба завораживала. Здесь «откладывались все попечения». Время отступало. Мы осознавали иной масштаб бытия. Присутствовали при чуде воскрешения живой традиция церковной культуры. Истории церкви, народа, отечества.
Голос. Подлинным украшением службы был голос настоятеля. Всегда мощное насыщенное звучание, в котором сочеталось дерзновение со смирением, В нём удивительно соединялись мужественность, теплота и аскетизм. Чтение украшалось старинными умилительными интонациями. Глубокое понимание текста, чёткая артикуляция, широкий диапазон, виртуозное владение голосом давали особый рельеф в интонировании фраз, особенную музыкальную и смысловую выразительность. И главное – всё произносилось в Духе Святе. Голос настоятеля зачастую с лёгкостью своей силой перекрывал хор.
Когда протоиерей Анатолий Мороз служил в Преображенском соборе и в Александро-Невской лавре, прихожане специально ходили слушать его пение. Старые петербуржцы до сих пор вспоминают то время.
Отец Анатолий был солистом хора духовенства, организованного митрополитом Никодимом (Ротовым). Патриарх Алексий II неизменно приглашал протоиерея Анатолия в сопровождающий его в паломничествах хор духовенства.
Проповеди. Батюшка был прекрасным проповедником слова Божия. Ему поручал проповеди на службах в Александро-Невской лавре митрополит Никодим (Ротов). Смелое яркое слово приводило в церковь людей. В богоборческие времена за это приходилось иметь серьёзные конфликты с уполномоченными по делам религии. Но священник продолжал служить Богу как должно.
Последние его проповеди, которые довелось слышать мне в Усть-Ижоре, были святоотеческими. Настоятель пересказывал тексты Евангелия, церковные предания, говорил об истории России и церкви, о том, что довелось пережить ему. О событиях священного писания он рассказывал так, будто присутствовал при них. Говорил ярко: просто, но с глубоким духовным наполнением. В словах сияла неколебимая вера, неопровержимая, самоочевидная вера. Говорил горячо, властно ведя за собой слушателя. Отец Анатолий обладал прямым видением мира, виденьем духовного человека. Он отчётливо разделял добро и зло. И ко злу был непримирим.
В его проповедях присутствовала статика, неизменная бескомпромиссная очевидность необходимости выполнения человеком законов Божией правды. Их согревал чистый и светлый духовный огонь проповедника.
О духе служения. В чине богослужения всё было безукоризненно: отточено, чётко, прямо. Порядку подчинены все: священники, алтарники, чтецы. Малейшую развязность, необязательность настоятель категорически отсекал. Пресекал тем резче, чем духовно ближе был ему человек. Это не муштра, а духовное напряжение, сознание того: «перед Кем стоишь, Кому служишь!». И эта истовость передавалась всем молящимся.
В то же время отношение к людям было очень тёплым. Если хор пел хорошо, настоятель в конце литургии непременно благодарил певчих.
«Душе моя, восстании, что спиши». Особо памятно прихожанам исполнение отцом Анатолием в дни чтения канона Андрея Критского кондака «Душе моя, восстани, что спиши…». В этой молитве необычайной красоты, сияли смирение, самоотречение и властный призыв к исправлению. Будто отец Анатолий выходил за пределы себя самого в космос – в голос, который становился гласом Божьим. И перед всеми разверзались небеса. И испуганно вопрошала душа: – «Что показывают нам земным? Куда выносят из тела?» – и в смятении трепетала: – «Отойди от меня, я человек грешный!».
Казанская икона Божией Матери. Отец Анатолий очень почитал Казанскую икону Божией Матери. Молитва перед ней не раз помогала в безвыходных ситуациях при строительстве храма Александра Невского. И когда церковь засияла во всей красе, всенощное бдение по многолетней традиции заканчивалось тёплой совместной молитвой перед этим образом. Певчие спускались с солеи, вставали полукругом перед иконой, за ними собирались прихожане, выходил служащий священник и все вместе пели молитвы Богородице.
В последние годы из-за бунта одного священника это прекрасное, но неуставное, окончание службы упразднилось. Отец настоятель смиренно уступил.
Пасхальная исповедь. Батюшка чрезвычайно строго выполнял всё, что полагается делать священнику по долгу службы. Он неукоснительно читал все положенные священнику молитвы.
Перед ночной службой на Пасху, когда собирается огромное стечение верующих, отец настоятель перед началом исповеди произносил горячую проповедь с властным призывом людей в церковь. Затем поочерёдно читал разрешительную молитву над каждым причастником. Вслух, отчётливо, не опуская ни слова.
В памяти одна из последних таких исповедей отца Анатолия. В углу под иконами в духоте, со всех сторон обуреваемый народом, стоит неколебимо, как утёс, невысокого роста физически немощный Старец. И с твёрдостью и радостной торжественностью в течение часа, вплоть до начала службы, возлагает епитрахиль на голову очередного человека и повторяет, и повторяет те же слова молитвы.
Учение примером. Отец Анатолий учил примером. Он терпеливо, неутомимо наставлял, поправлял своих учеников, если у них что-либо не получалось по неопытности. Но не терпел нерадения. Не осуждал, но терял интерес к такому человеку.
Двух молодых священников, только что окончивших обучение, которые по его замыслу должны были стать преемниками и продолжателями дела, настоятель нарочито старался как можно чаще ставить служить рядом с собой. Показывая им пример достойного служения.
Последний раз в своём храме святого благоверного великого князя Александра Невского Батюшка Анатолий молился в алтаре на ночной рождественской службе 7 января 2020 года.
Отец Анатолий был настоящим во всём. Он горел рвением к службе. Он горел рвением к делу. В очень преклонных годах настоятель не только просил прихожан, но и сам участвовал в субботниках по уборке листьев. Это была нелёгкая работа, необходимо было убрать с большой территории груды листьев, опавших с разросшихся старых клёнов.
Горячая деятельная энергия Батюшки проявлялась во всем. В храме помнят забавную историю о том, как уже немолодой настоятель один передвигал неподъёмную чугунную скамейку.
Батюшка был открыт, доброжелателен, расположен к людям. Щедр. Любил радовать сотрудников и прихожан праздничными застольями в церковном «зелёном домике». Был радушным и хлебосольным хозяином.
Немало скорбей, невзгод, потерь, болезней пришлось перенести Батюшке в жизни. Но он не роптал, сохранял веру и сердечную радость. Всегда был духовной опорой ближним.
Невозможно высказать и описать человеческую жизнь. Сколько событий, людей, эпох включила душа отца Анатолия! Многие и многие пришли за ним в церковь. И остались в ней навсегда. Множеству духовенства довелось стоять рядом с ним у престола. Постигать красоту и мощь церковной традиции – красоту богослужения, твёрдость и сияние веры. Вырастать духовно. Своим служением и службами он ставил человека прямо перед Богом.
Многим довелось прожить рядом с ним часть своей жизни. Прикоснуться к русской истории, огромному миру церковной жизни, к жизни подвижника и исповедника.
Он горел особым – Благодатным огнём, который так отчётливо был виден всем. И от этого огня начинали светиться новые души.
А девятый день упокоения 21.01.2020 совпал с 69-летием дня венчания отца Анатолия с матушкой Марией.
Людмила Фоминична Московская, доктор физико-математических наук, член Союза писателей России
