«Университет шокирован этим чудовищным преступлением. Все обстоятельства трагедии установит следствие», - говорится в официальном комментарии СПбГУ по делу доцента Олега Соколова.
«Санкт-Петербургский университет, - отмечается далее, - полностью поддерживает инициативы, высказанные депутатом Государственной Думы Евгением Марченко: о том, чтобы правоохранительные органы в обязательном порядке информировали руководство образовательных организаций (вузов, колледжей, школ и т.д.) о случаях, когда их сотрудники были уличены в домашнем насилии, а также о восстановлении требования об обязательном предоставлении работниками образовательной сферы документов о состоянии психического здоровья».
Заместитель председателя Совета при Президенте России по правам человека Ирина Киркора считает, что России нужен закон о профилактике домашнего насилия. Однако внесённому в парламент документу постоянно оказывается противодействие.
«Много лиц, которые почему-то говорят небылицы по поводу этого законопроекта, что это будет угроза для семьи. Мне кажется, для семьи самая большая угроза — это то насилие, которое оказывается. Когда один сидит в тюрьме, а другой лежит в земле», — сказала Киркора Интерфаксу, отвечая на вопрос, не стоит ли просить ускорить принятие законопроекта после убийства аспирантки в Санкт-Петербурге.
Она отметила, что в настоящее время в России «нет механизмов психологической работы с проявлениями агрессии».
В пресс-службе уполномоченного по правам человека в России Татьяны Москальковой агентству сказали, что омбудсмен концептуально поддержала законопроект и направила соответствующее заключение.
Ведущий радио «Комсомольская правда» Дмитрий Делинский отметил, что произошедшее в СПб — «не первый случай семейного насилия в истории доцента Соколова. У него были высокие покровители, в том числе, судя по всему, в среде реконструкторов, в научной среде, в руководству СПбГУ, которые замяли дело о семейном насилии. Десять лет назад очередная его студентка собралась уходить от доцента Соколова, он ее привязал к стулу, избивал, подносил к лицу горячий утюг, угрожал изуродовать до неузнаваемости на всю жизнь. Девушка вырвалась, написала заявление».
Ведущая радио «Комсомольская правда» Елена Афонина со ссылкой на некую «правозащитницу» Алену Попову заявила, что этой трагедии «можно было бы избежать, если бы в стране работал закон о домашнем насилии». Афонина отметила, что данный закон находится в разработке, и его продвигает Оксана Пушкина. «Чудовищная история в Питере еще раз меня убеждает в том, что вся наша команда, которая работает над законом о профилактике домашнего насилия, на правильном пути, потому что этот как раз прямая связь с этим законом и яркий пример, когда молчаливое одобрение общества к такого рода преподавателям в кавычках и отсутствие нужной профилактики порождают безнаказанность», - заявила в интервью радио ювенальщица.
Директор Института истории СПбГУ Абдулла Хамидович Даудов в телепередаче Первого канала «Пусть говорят» рассказал, какой была его реакция, когда ему впервые позвонили в связи со случившимся: «Я вообще-то подумал, что меня разыгрывают, потому что это было не совместимо с тем, что мы знали о Соколове, Анастасии Ещенко. Мне звонили преподаватели тоже с недоверием, мол, такая информация. Но последующие события показали, что это правда. И все были в шоке от того, что произошло».
«Все переживают, все выражают глубокие соболезнования родным и близким Анастасии Ещенко. И я, пользуясь случаем, хотел бы то же самое сказать маме. Она в Петербурге. К сожалению, мне не удалось ее увидеть. А также выразить соболезнования своим коллегам, поскольку они глубоко переживают за случившееся», - сообщил Абдулла Даудов.
Следом микрофон взяла депутат Государственной Думы Оксана Пушкина, продвигающая антисемейный законопроект о «домашнем насилии». Ювенальщица недоуменно поинтересовалась у директора Института истории СПбГУ, неужели он не замечал, что Соколов «со странностями», что он «экзальтированный».
Отвечая на вопрос либералки, Абдулла Даудов заверил, что «при наличии порядка двухсот преподавателей и около 1000 студентов» он «не в состоянии уследить за личной жизнью каждого». «Да, это и не входит в мои обязанности. Это запрещено законом», - подчеркнул руководитель Института истории СПбГУ.
О попытке ювенальщиков ускорить принятие закона о «домашнем насилии», воспользовавшись произошедшим в Санкт-Петербурге чудовищным случаем, рассуждает в телефонном интервью «Русской народной линии» руководитель православного Медико-просветительского центра «Жизнь» протоиерей Максим Обухов:
У нас подобных случаев, таких как стрельба в Сибири или «дело Соколова», происходит гораздо меньше, чем в США. Мы видим, что СМИ специально раскручивают, предают чрезмерной огласке подобного рода истории. Они используют несколько приемов манипуляции общественным мнением.
В чем здесь заключается ложь? Они пытаются доказать с помощью отдельно взятого примера, преувеличивая факты, что это тенденция. Но известно, что 5 процентов в обществе – психически больные люди, и нет общества, где не было бы маньяков. Это вопрос их обезвреживания, работы с ними. Это отдельный вопрос. С помощью отдельно взятого примера нельзя ничего ни доказать, ни опровергнуть. Сейчас могут начать говорить, образно говоря, о том, что человек, который кого-то убил, допустим, был рыжий или еще какой-то не такой. Потом рыжих начнут линчевать на улицах.
В истории с Соколовым привлекло внимание то обстоятельство, что убитая была его сожительницей. И этот момент усиленно раскручивается. Но маньяки могут напасть и на постороннего человека. Здесь же так случайно совпало, что жертвой оказалась подруга Соколова.
Второе: в чем состоит манипуляция? И убийство с расчлененкой, и другие жестокие убийства, и какой-то шлепок, и даже окрик - и все это сводят в одно множество, определяют как «семейное, домашнее насилие». Потом они пытаются подсчитать, что у нас было 1000 или сколько-то еще тысяч случаев насилия – кто-то на кого-то кричал, дергал кого-то за косы, выкинул горшок ребенка и пр. Нам говорят: смотрите, убийство с расчлененкой, а таких случаев, мол, тысячи и тысячи. Это и есть манипуляция. Они стараются раскрутить тему семейного насилия. Если бы Соколов убил просто прохожую, если бы он кого-то застрелил или зарубил на улице, то сейчас дальше участкового полицейского или какого-то квартала об этих случаях никто не знал бы. Но сейчас идет лоббирование и давление на общество с целью добиться принятия нового закона, который предполагает вмешательство в дела семьи. А убийца был выбран для раскрутки этих планов.
В стране живет более 140 000 миллионов человек, и где-то что-то случается. Понятно, что общество не идеальное, и бывают случаи жестоких преступлений. Россия не относится к странам, где слишком много подобных инцидентов. Их у нас намного меньше, чем в других странах. Это касается уровня насилия по отношению к женщинам в целом. Вдобавок к этому лоббисты ювенального закона, который направлен против семьи, все время повторяют одну и ту же ложь про несчастных 14 000 женщин, якобы убитых мужьями. Это ложь. Этого нет и никогда не было. Такие случаи происходят, но их всего около трехсот в год. Из этих трехсот случаев большая часть связана со злоупотреблением алкоголем, что является отдельной проблемой.
Если очередной ювенальный закон будет принят, то у нас будет страшное дело. Во-первых, то, что люди открыто лгут про 14 000 жертв насилия, уже говорит о том, что у них преступные намерения, основанные на лжи. Под слежку за семьями они создадут многотысячную армию чиновников. У нас итак очень много чиновников. Они создадут целую систему судопроизводства, контроля, обысков, налетов на дома, отобрания детей. Будут созданы многочисленные силовые структуры, которые станут подчиняться ювенальщикам. Именно это происходят во многих странах Запада.
Одно из возможных последствий принятия ювенального закона – резкое снижение рождаемости. И, конечно, в случае каждой семейной ссоры, допустим, если муж и жена поссорились и побили посуду, ювенальщики будут врываться в дома, в семьи, они добьются права, как и в других странах, врываться в жилище по звонку какой-нибудь истерички. Даже просто любая семейная ссора будет приводить к тому, что ювенальщики станут влезать в семью. И, конечно, в любую семью можно будет потом вмешаться.
Здесь должно быть всеобщее понимание и давление на законодателей, которые накручивают общественное мнение. Этот случай не является типичным, он из ряда вон выходящий. А нам внушают, что это тенденция. Когда утихнет шум, они, наверное, будут изучать полицейские сводки и, наверное, вытянут еще какой-нибудь случай и будут его так же, как и этот случай, использовать для создания еще большего шума с целью продвижения ювенальных законов.
Один отдельно взятый случай не следует воспринимать как тенденцию. Но их задача заключается в том, чтобы доказать, что семья – источник опасности. Их задача – убедить, что людей нужно защищать от семьи, что нужно взять семью под контроль. Хотя большая, подавляющая часть случаев жестокости, и по отношению к женщинам, и по отношению к детям, происходит вне семьи. Достаточно просто взглянуть на опросы, например, о насилии, о жестоком обращении с детьми в школе. Что мы об этом знаем? Там очень шокирующие данные статистики, гораздо более опасные. В интернатах сколько имеется случаев жестокости? Но интересует их семья, чтобы ворваться в дома и создать семейную полицию, чтобы создать целую армию чиновников на государственном обеспечении.
