Принципиальная несовместимость фигуры Вселенского Патриарха с Православием

Мне уже не раз приходилось цитировать слова великого Святого, святителя Григория Двоеслова: «Антихрист назовёт себя богом. О! Я говорю смело, что кто назовет себя епископом вселенским, тот предтеча антихриста». Эти слова были произнесены Святым ещё задолго до разделения Церквей на Западную и Восточную. Данное высказывание святителя Григория наповал разит папизм во всех его проявлениях и модификациях. Поэтому я никак не могу согласиться с суждением уважаемого главного редактора РНЛ Анатолия Дмитриевича Степанова, который высказал в своей недавней статье «Что делать, чтобы опасность украинской автокефалии не стала реальностью?» следующее: «К сожалению, Россия упустила в свое время исторический шанс утвердить статус Третьего Рима как царствующего града, что привело бы к утверждению Московского Патриарха в роли Вселенского. Этому помешал сначала конфликт Царя Алексея Михайловича и Патриарха Никона, а затем и ликвидация самого Патриаршества Петром Великим. В результате по сути царствующий град Москва (Санкт-Петербург) ради своих узко-политических интересов сохранил статус Константинопольского патриарха как Вселенского, каковым он был и во время существования Второго Рима». Когда я прочитал этот абзац из статьи (в целом – хорошей) Анатолия Степанова, то невольно перекрестился и произнёс: «Слава Богу, что Московский Патриарх не стал Вселенским!»

Надо заметить, что Анатолий Дмитриевич пишет о судьбоносном выборе нашей Церковью и нашим государством своего дальнейшего пути так, словно Господь Бог не принимал в этом выборе никакого участия. У него выходит так: нашли бы общий язык царь Алексей Михайлович и патриарх Никон, не упразднил бы Пётр I Патриаршество – и стал бы Московский Патриарх – Вселенским. Какая досада!.. Получается прямо-таки какой-то деизм (учение, согласно которому Бог, создав мир, самоустраняется и больше в жизни своего творения участия не принимает, то есть, согласно деизму – никакого Божьего Промысла не существует). Но мы-то, православные, – не деисты и хорошо понимаем, что ничего в этом мире не происходит без Воли Божией. И мне совершенно ясно, что Бог не позволил установиться в Москве (Санкт-Петербурге) Вселенскому Патриархату именно по причине, указанной святителем Григорием Двоесловом.

Неужели Анатолий Степанов полагает, что Московский Патриарх, приобретя статус Вселенского, не впал бы в соблазн получить безраздельную власть, подобно Варфоломею и другим Вселенским Патриархам? И разве патриарх Никон, впавший в соблазн папоцезаризма – не яркое тому доказательство? Этот соблазн патриарха Никона так напугал Петра I-го, что тот даже отменил Патриаршество. Можно сколько угодно спорить – прав или неправ оказался Пётр Алексеевич – но несомненно одно: причина такого радикального решения у первого российского императора была веская. Но это – с человеческой стороны. Конечно, такое грандиозное решение не смогло бы реализоваться – не будь на то Божьего Благоволения. Полагаю, что всем это очевидно. Когда же в России была свергнута Монархия, Господь тут же восстанавливает Патриаршество, которое оказалось необходимой духовно-нравственной компенсацией упразднённой законной Царской власти. И везде – как в случае отмены Патриаршества, так и в случае его восстановления – видится явное действие Божьего Промысла.

Но позволю себе пофантазировать. Представьте себе, что Московский Патриарх, учитывая исключительное положение Третьего Рима, пожелал бы ещё и присовокупить себе титул Вселенского. Что для этого необходимо было бы сделать? – Для этого необходимо было бы получить согласие всех остальных православных Церквей – не так ли? Значит, потребовался бы созыв VIII-го Вселенского Собора – никак не меньше. Мы же знаем – каково было и есть отношение к VIII-му Вселенскому Собору большинства православных. Это большинство во все времена рассматривало и рассматривает VIII Вселенский Собор как «Собор нечестивый» (по святоотеческому выражению). И не вызывает никаких сомнений, что все более древние, чем Русская, Церкви от созыва такого Собора отказались бы. А само предложение созыва VIII-го Вселенского Собора со стороны российского императора и Московского Патриарха сочли бы еретическим, что повлекло бы за собой принципиальное изменение отношения к Русской Православной Церкви со стороны остальных Православных Церквей. А если бы Московский Патриарх стал, говоря современным языком, «самовыдвиженцем», то есть, получил бы титул Вселенского лишь от своей Церкви, то остальные Церкви сочли бы это узурпацией, со всеми вытекающими последствиями. Полагаю, что в те времена в Третьем Риме все это очень хорошо понимали. И какие-то «узкополитические интересы» Москвы, о которых говорит Анатолий Дмитриевич, здесь совершенно ни при чём. Провозгласить что-то – это одно дело, а вот удержать провозглашённое и приумножить его – совсем другое. Тут уместно вспомнить товарища Сталина, который в конце войны рассматривал возможность взятия Константинополя, но потом отказался от этого проекта, сказав (по одной из версий) примерно следующее: «Мы, конечно, сможем взять этот город, но вот удержать его в дальнейшем сумеем вряд ли: нам этого не позволят».

Возможно, я ошибаюсь, но мне кажется, что Анатолий Дмитриевич в цитируемом мною выше абзаце говорит не только о нашем прошлом, но и намекает на наше возможное будущее, то есть – на то, что могут сложиться такие обстоятельства, при которых (допустим, после низложения Варфоломея) для Московского Патриарха откроются перспективы стать ещё и Вселенским. В таком случае ещё раз предлагаю Анатолию Дмитриевичу перечитать слова святителя Григория Двоеслова о «вселенском епископе».

Фигура Вселенского Патриарха принципиально несовместима с Православием, и здесь совершенно неважно – о каком по счёту Риме идёт речь. Впрочем, я благодарен Анатолию Дмитриевичу за возможность обсудить интересную тему.

От редакции: Публикуемый выше текст моего доброго друга отца Александра Шумского является критическим откликом на мою статью «Что делать, чтобы опасность украинской автокефалии не стала реальностью?». Точнее это была не статья, а текстовая версия моего доклада на конференции «Православное учение о Церкви и вызовы современности», организованной Аналитическим Центром им. Василия Великого.

Я не хочу писать отдельную статью с возражениями против критики отца Александра, но ответить хотя бы кратко все-таки нужно, поэтому воспользуюсь своим правом главного редактора и сделаю это в послесловии к публикации текста статьи уважаемого оппонента. Думаю, для читателей будет даже удобнее такое сравнение двух позиций.

Собственно основных возражений у меня три. 

1. Отец Александр цитирует яркую фразу святителя Григория Двоеслова, но, боюсь, что понять её правильно невозможно вне контекста, в котором эта фраза был произнесена. Ведь не только патриарх Варфоломей называет себя Вселенским, но и все его предшественники на кафедре так себя именовали с тех пор, как утвердился этот титул. Более того, вся Православная Церковь называла Константинопольского патриарха Вселенским. Получается, если использовать слова святителя Григория вне контекста, все они были предтечами антихриста? Но это ведь абсурд. Не знаю, откуда взята эта фраза Святителя, но, думаю, она сказана по какому-то конкретному случаю или в каком-то определенном контексте.

2. Несомненно, в том, по какому пути пошла история России и Русской Церкви, мы должны видеть действие Промысла Божия. Однако нам не нужно впадать при этом в фатализм. Промысл Божий действует в условиях свободной воли и свободного выбора участников исторического процесса. К примеру, если бы патриарх Никон и царь Алексей Михайлович нашли в себе силы к примирению (а это был бы истинно христианский поступок с их стороны), а Петр Алексеевич не побоялся бы сохранить Патриаршество, введя только какие-то ограничения для политической активности Предстоятеля Русской Церкви, то история России пошла бы несколько иным путем. Но это бы не значило, что Промысл Божий перестал действовать. Промысл Божий все-таки действует не как фатум, но приводя ко благу даже дурные намерения людей. И кстати, отец Александр, думаю, ошибается насчет мотивации отмены Патриаршества царем Петром, его скорее беспокоило не воспоминание о Никоне (его царственный брат Федор, которого Петр любил, просил прощения у Патриарха за беззаконие, учиненное против него их отцом), но контакты своего сына Алексея с окружением Патриарха Адриана, где сложился очаг противодействия реформам Петра Алексеевича, и настойчивые просьбы главного претендента на Патриаршество митрополита Стефана (Яворского) помиловать Алексея. Так что на упрек в склонности к деизму я только могу ответить отцу Александру упреком в склонности к фатализму.

3. Что же касается необходимости созыва VIII Вселенского Собора для провозглашения патриарха Московского Вселенским и связанными с этим страхами, это совсем не очевидно. Вселенские Соборы собирались для решения вероучительных вопросов. Вопрос о передаче статуса Вселенский Предстоятелю нового царственного града Москвы не требовал обязательного созыва столь опасного по своим ассоциациям VIII Вселенского Собора. Он мог быть решен с участием нескольких древних патриархов, которые постоянно бывали в Москве во времена Алексея Михайловича. Приехали ведь они низлагать Никона в Москву. Конечно, они могли попытаться бойкотировать участие в совещании по передаче статуса Вселенский их Московскому собрату. Но тут можно было просто включить финансовые механизмы, как это часто делалось в истории не только русской, но и византийской. Думаю, проблема все-таки в ином - в том, что нашими предками не был изжит комплекс ученичества у греков. Мотивы такого изживания были у старообрядцев, но они носили неконструктивный характер, когда «вместе с водой из ванночки выплескивался и ребенок». Когда вместе с защитой старины и попыткой разговаривать с греками на равных происходил отказ от вселенского предназначения России, т.е., по сути, отказ от статуса Третьего Рима. 

Кстати, греки вполне согласились включить русскую кафедру в диптих древних Патриархатов вместо Римской без созыва собора. Если бы поднажали из Москвы, то согласились бы и со статусом первой по чести в диптихе. И тогда мы бы не имели тех проблем, которые имеем сейчас на Украине. Впрочем, история не знает сослагательного наклонения...