Пожарный багор и поганая метла

Свою позицию по происходящему сейчас вокруг о.Владимира Головина я уже высказал. И добавлять, казалось бы, особенно нечего… Но статья известного сектоборца Александра Дворкина заставила меня вновь обратиться к этой теме…

Во всем прав Дворкин. Выходят проповеди о.Владимира порой за рамки догм, и прямые противоречия им дедуцировать можно из его слов и под ересь подвести. А то и кощунственно многое звучит, особенно если проповедь о.Владимира на кусочки разодрать, слова отдельные курсивом да жирным выделить. Не поспоришь. Только вот почему тысячи людей к о.Владимиру едут, проповеди его слушают и через то к православию приходят и по-христиански жить начинают? А многие ли к тому пришли после штудирования догматического богословия? А коли пришли, так точно ли - к тому?

Когда душа болит и помощи Божией ищет, книга по догматическому богословию не поможет, а проповеди отца Владимира – очень даже могут.

Врага рода человеческого лукавым называют. Значит, где есть лукавство, Христа не будет. Так вот, в чем угодно обвиняйте отца Владимира, но лукавства в нем нет. Он искренен во всем. По-детски искренен. И с детской искренностью и непосредственностью рассказывает о своем пути и о своей вере, говорит о том, что сам прошел, и так, как ему самому все открывалось. Его проповеди – честная история его собственного пути. Не книжного, человеческого. Простого, а потому понятного всем. Он щедро делится своей, открывшейся ему и овладевшей им радостью Богопознания и Богообщения. И каждый, слушающий о. Владимира с открытым сердцем, заражается ею. От сердца к сердцу вера идет. Вера ведь как огонь, а огонь только от огня разгореться может. Ото льда не разгорится. Но огонь это - освещающий, согревающий, а не сжигающий и испепеляющий все вокруг. Вот для того очаг вокруг огня необходим, чтобы по дому пламя не гуляло, чтобы грело и светило, а не сжигало все вокруг без разбора. И лед порой нужен, чтобы пламенем тем не перегреться.

История для размышления. В далекую бедную епархию был назначен новый архиерей. Владыка – человек активный и неравнодушный, объезжает приходы. И добирается он, наконец, до совсем уж отдаленного села, где из прихожан только бабушки, разбавленные немногими еле живыми дедочками… Но такая благость и мир на том приходе! Такие забота друг о друге и взаимопомощь! И такая любовь к совсем незамысловатому на вид пожилому батюшке, чувствуется, он тут - душа всему! У архиерея аж на сердце потеплело. И в храме – благодать! Простенько все, не богато, но так светло, ухожено, чистенько; торжественно, но по-домашнему, непритворно ласково! Дивится архиерей, радуется. И вдруг на клиросе видит огромный пожарный багор. «Зачем здесь багор?» - вопрошает епископ храмовых старушек. Смутились бабушки: «Да так, Владыченько, стоит и стоит, Бог с ним. Пойдемте лучше пирожками Вас попотчуем…» Но любопытство разобрало Владыку. «Тотчас отвечайте, рабы Божии, почто здесь сей багор?» Грозно сдвинул брови: «Благословляю!» Совсем растерялись старушки, но раз Владыка благословил… «Так видите ли, Владыченько, батюшка-то наш тово… Грешным делом вина выпить любит… Порой так примет, сердешный, что в алтаре и упадет, иной раз и на престол бывает… Надо бы его в постельку, чтоб худого не было, а в храме, случись, одни женщины… В алтарь-то и не войдешь… Так мы тем багром батюшку-то зацепим, с престола стянем, и из алтаря вытащим. А потом уж разоблачим, да в постельку и уложим, чтоб выспался….Потому багор под руками и держим». Потупились старушки, ручки морщинистые изработанные сложили, гнева архиерейского ждут… Только Владыка тот, опешив сначала, потом улыбнулся в густые усы и пробасил: «Ну а где пирожки-то, рабы Божии?» Внушение иерею, потом, конечно, сделал, но прещения не наложил. И, кажется мне, сам Христос, лик которого над престолом изображен, тоже улыбался сочувственно и радостно, когда с Его престола батюшку старушки багром снимали и следил, чтоб тот не ушибся, а бабули не надорвались.

Ведь кто к Христу ближе – батюшка этот со своими старушками, сумевший пастве такую любовь и сострадание внушить, или толкователи канонов и догматов, со своей безупречной логикой? А по логике этой батюшку немедля нужно в запрет, а то из сана – вон. Безжалостно поганой метлой из Церкви, а не нежно - багром из алтаря. И на батюшкино место – образованного попа со всеми пятерками в семинарской зачетке. Долго ли только тот поп в нищем селе с безграмотными бабками да дедками проживет? Если повезет – заберут его оттуда юношей учить, да катехизисы с богословскими трактами писать, или, по меньшей мере, просвещенную городскую паству окормлять, а нет - рванет сам, да потом на «Ахиллу» будет жалобы писать и на Владыку, и на старух, «исповедоваться» как «анонимный священник». И по батюшке тому проедется – алкаш опустившийся, дескать, - тьма и неоязычество. А потом, глядишь, под другую юрисдикцию, благо их много развелось, где нет «архиерейского самодурства», «дремучего мракобесия» и «тоталитарной нетолерантности».

Церковь – тело Христово. Тело живым быть должно. Живым его Дух делает. А дух не всегда в букву вписывается. Сказано ведь апостолом: «буква убивает, а дух животворит» (2 Кор 3: 6).

Ведь даже в человеке есть и сердце, и ум. У каждого своя задача. Ум дисциплинирует сердце. Но не сердце ли оживляет ум? Ведь что есть ум без сердца? Не хуже ли бессердечный ум безумного сердца? Никто не отвергает догматов и канонов. Они нужны, они упорядочивают и дисциплинируют, но нельзя буквой душить сердце. Народное православие – сердце нашей религии, канон и догма – ее ум. Должны они быть в соработничестве и согласии, нельзя одним задавить другое.

И отец Владимир нужен и Александр Дворкин необходим. Только Дворкин об о.Владимире как не о брате своем, искреннем христианине, печется, а будто судебное решение строчит, разве приговора в конце не хватает. Правда, предложение есть, даже требование, – прекратить о.Владимиру его «многокилометровые словоизвержения» и заняться чем-то другим, вместо своего «сортирного богословия». Чем не «поганая метла»? Только вот кто поможет тысячам «малых сих», которым слова о.Владимира опору дают и которых к вере ведут? Не учебники же по догматическому богословию или каноническому праву.

А в таком схоластически-обличительном варианте создается еще худший соблазн и для отца Владимира, и для его последователей, если хотят задушить то живое, истинное, искреннее, что их объединяет и что не видать сквозь догмы, силлогизмы и цитаты. Если, в том, что им так дорого, в том, что преобразило их души и жизни, узрел многознающий казуист-обличитель только «сортиры» и «извержения»? И дворкинцы, провоцируя на протест, становятся не менее опасными, чем ретивые чада с болезненной религиозной потребностью, превращающие о.Владимира в старца-гуру без «благословения» которого, извините, действительно уборную посетить нельзя. Или чем ушлые коммерсанты, делающие из искреннего пастыря и проповедника выгодный им коммерческий проект.

И нет в том обличении христианского Духа, при всей догматически-канонической безупречности. Еще худшая ересь получается, а где ересь – там и секта.

Не во вражде быть следует, а в понимании и любви, не обличать, а поддерживать ближнего и содействовать друг другу.

Христианство – религия любви, не ума только, но и сердца. Нельзя с водой выплескивать ребенка.

Уберите догму – будет стихия и распад, уберите Дух – будет мертвая буква. Но Православия не будет ни в том, ни в другом случае. 

Помоги, Господи, отцу Владимиру проявить решительность, мудрость и смирение, выбрать подлинно христианский, «Царский» путь!