«Фидель Кастро» современного русского православия

Набирает обороты скандал вокруг о.Владимира Головина – одной из самых ярких фигур в современном «народном православии», причем как в виртуальном, так и в реальном вариантах. «Народным» я называю неформальное, искреннее, массовое православие, не обязательно противопоставляющее себя иерархии, но существующее как бы «вне ее», с преобладанием стихийного фактора формирования «снизу» (со стороны народных масс) над организующим фактором «сверху». «Народное православие» создается вокруг определенных личностей, как правило, проповедников и подвижников, наделяемых в восприятии последователей способностями прозорливости и чудотворчества. Явление это давнее и очень неоднородное. Одним из важнейших критериев классификации можно, по-видимому, считать отношение к официальной Церкви, степень интегрированности в нее. И разброс вариантов – от утверждения Церкви и умножения числа ее достойных чад до сектантства и раскола.

Сразу оговорюсь, я с о.Владимиром лично не знаком и никогда не встречался, в городе Болгар не был, вживую проповеди не слушал. В его общину (даже виртуальную) не вхожу, так как в «молитвах по соглашению» не участвую. Принадлежу к числу «оглашенных», давно, часто, внимательно и с удовольствием слушающих выступления о.Владимира в сети. К тому же, являюсь супругом его ярой поклонницы, готовой растерзать всякого, кто посягнет «на батюшку», мечтающей о поездке к кумиру, «молящейся по соглашению», слушающей его всегда и везде – в машине, во время домашних дел, на досуге и вообще, как говорил некогда гоголевский Манилов, «с позволения сказать, во всех прочих местах». Так что, о. Владимир – «свой человек» в нашем доме, как и во множестве других семей и домов. И я этому рад.

Уверен, что именно такие неординарные личности способны привести к вере, воспитать православное отношение к жизни гораздо больше, чем катехизисы, помпезные культовые сооружения и торжественные официальные богослужения.

В искусстве проповеди, духовной беседы, православие, увы, действительно уступает многим, прежде всего, различным протестантским сектам. А ведь это одна из основных (если не основная) форма миссии – приведения человека к Богу, истинной вере. И классических проповедей в Храмах, предусмотренных чином службы, здесь явно недостаточно. Во-первых, потому что их слышат только те, кто уже пришел в Храм, но это можно исправить трансляцией и размещением проповедей в сети. Во-вторых, потому что они достаточно кратки и, зачастую, формальны – большинства слушателей не захватывают.

Вот почему жанр «большой проповеди» вне службы, не совпадающий с жанром лекции, но близкий к жанру «духовной беседы», может быть очень эффективным и одновременно востребованным. Лекция (даже популярная) отличается некоторой академичностью, даже абстрактностью, «внеличностным характером» изложения материала. Классический пример – лекции А.И.Осипова. «Духовные беседы» - скорее, диалог, ответы на вопросы, хоть и в рамках очерченной (впрочем, весьма условно) темы. Изумительные «духовные беседы» проводил новопреставленный наместник Оптиной пустыни архимандрит Венедикт (Пеньков) (Упокой, Господи, душу этого великого пастыря!)

А вот «большая проповедь» имеет некоторое сходство с лекцией, в силу монологичности изложения материала, но личностным характером, ориентированностью на интерес аудитории, ее запросы и вопросы, приближается к «духовной беседе». Добавим также, что как «духовная беседа», так и «большая проповедь» - пастырские жанры, лекция – более академический.

На мой взгляд, в жанре «большая проповедь» у о. Владимира сегодня конкурентов нет.

У о.Владимира, безусловно, великий дар проповедника. Вряд ли кто-нибудь еще смог бы держать внимание аудитории по несколько часов (это, в первую очередь, и позволило мне сравнить его с кубинским лидером). Ярко, образно, доходчиво, эмоционально, с небольшими элементами юродства он может донести до собеседников любого уровня истины Православия. Да, чувствуется, что он искренне сам переживает то, что говорит, слова исходят от сердца, они горячи и адресны – обращены не в воздух, а слушателям, не важно – сидят они непосредственно перед о.Владимиром или перед экраном компьютера. Несомненно, это пастырский дар. Не буду спорить и с тем, что о.Владимиру присущи неравнодушие и любовь к тем, к кому он обращается. Иначе не доходили бы до них так его слова. Он отнюдь не самовлюбленный оратор, пребывающий в упоении от своего успеха. И нет сомнения в том, что очень для многих о.Владимир был, есть и, надеюсь, будет проводником к вере и Богу.

Но вот тут-то и кроется большая опасность или искушение. Каждое слово, действие, мнение, высказывание о.Владимира обретает огромную силу и власть. Уверен, он желал бы обратить их во благо. Но… Враг рода человеческого часто играет на самых наших добрых и искренних чувствах и побуждениях. Недаром говорят, что благими намерениями вымощена дорога в ад. Увлекаясь, порой, стремясь быть более убедительным, о.Владимир может говорить вещи, мягко говоря, смущающие (например, о физиологических функциях Иисуса). Может совершать действия, для другого вполне безобидные, но в силу его влияния, тоже производящие смущение, – как, например, молебен в белом фраке. Увы, ответственность – неизбежный спутник власти. А о.Владимир, сознательно или нет, обретает огромную духовную власть над своими реальными или виртуальными чадами и потому должен многократно взвешивать каждое свое слово и действие.

Особенная ответственность возникает в нынешних условиях, когда духовное состояние нашего общества весьма нестабильно. Мы уже не раз описывали явление «религиозного психоза», возникающего в результате противоречия между стремлением обрести веру, «религиозную идентичность», и неумением с рассуждением и последовательно идти по пути религиозного развития. Классические жертвы этой ситуации - «бывшие послушницы» и разочаровавшиеся завсегдатаи «Ахиллы». Одним из проявлений религиозного психоза можно считать маниакальный поиск старцев, которых, правда, воспринимают как некое подобие восточных гуру и наставников во всех случаях жизни. Путь к Богу превращается, используя терминологию Э.Фромма, в «бегство от свободы». Любой мало-мальски неравнодушный к пастве священник находится под угрозой превращения в «старца».

Степень поражения бывает, конечно, разной – от относительно легкой, до явной патологии, принимающей извращенные, порой сексуальные формы. «Батюшка» непогрешим, за «батюшку» любого порвем, на любой чих ждем благословения «батюшки», причем если не дождемся прямого – истолкуем (или нам истолкуют) любой звук или жест… Сам «старец» зачастую этого и не желает, просто в какой-то момент не может (или не хочет, или не решается) остановить и вразумить своих чад. Это действительно трудно сделать, ведь приходится отталкивать и одергивать тех, кто тебе безоговорочно верит, кто на тебя надеется, кто без тебя кажется беспомощным и кого, вполне возможно, ты сам искренне любишь. Представьте, Вам приходится резко «охлаждать» влюбленного в Вас дорогого человека. Но вот в этом-то и заключается подлинная даже не старческая, а духовническая мудрость – сохранить трезвомыслие чад и научить их быть свободными.

Если этого не сделать – почти готова секта. А уже в рамках секты и сам «старец» становится заложником своих адептов, теряет свободу. Зачастую попадая при этом в руки предприимчивых проходимцев, делающих на чужих проблемах свой непыльный бизнес.

В склонности к сектантству и заключается наиболее существенная опасность «народного православия».

Как можно этого избежать?

Как любимому и любящему наставнику не превратиться в «гуру-сектовода»?

Ему надо оставаться православным человеком, самому быть верным чадом Церкви. Помнить о том, что чем выше ты поднимаешься, тем больше смирения, осознания своей немощи, ничтожества перед Божией волей, готовности к покаянию в тебе должно быть. Что «воля божия в немощи совершается», и что «в немощи совершается» именно «Божия воля». Что данная тебе сила – от Бога. И что, как говорил Спаситель: «без Меня не можете творить ничего» (Ин. 15: 5). А Церковь – тело Божие. И никакой духовный авторитет, оставаясь православным, не может позволить тебе дерзости по отношению к священноначалию, своеволия по отношению к Единой, Святой, Соборной и Апостольской Церкви, в вере в которую он клянется каждый день.

Для каждого великого духовника наступает такой «момент истины», когда ему предстоит подтвердить свою преданность Церкви и Учению Спасителя. Подтвердить смирением и покаянием. Нельзя считать это унижением. Это борьба с искушением. С лукавым, который никогда не оставляет в покое никого из нас – ни малых, ни великих. Именно такой момент, как мне представляется, наступил сейчас для о. Владимира.

Следует сказать, что в самом о.Владимире я склонности к сектотворению не вижу. Подавляющая часть претензий к нему связана с действием его последователей и истолкованием ими слов наставника. Прекрасная вещь – «молитва по соглашению». Но я не слышал, что, призывая к ней, и даже приводя примеры ее силы, о.Владимир обещает всем немедленное исцеление, чадорождение или благополучие в делах. Это уже восторженные домыслы адептов. Не следует винить батюшку и в коммерции. Если огромное количество людей приезжает в маленький Болгар, неизбежно возникнет какая-то организация и какие-то хозяйственно-меркантильные дела. Рубашками торгуют при любом монастыре или храме. Везде можно купить шапочки, пояски, медальончики, сухарики и т.д. освященные на мощах или вещах почитаемого святого. Ничего особенного здесь нет. Возможно, что кто-то (совсем не факт, что сам о.Владимир) делает из этого бизнес. Не очень хорошо, но объяснимо.

Главное - другое. Как сейчас поведет себя о. Владимир. Возникло смущение. Чада грудью встали на защиту наставника. Епископ Чистопольский и Нижнекамский Пармен, правящий архиерей епархии, клириком которой является о.Владимир, говорит о необходимости разобраться в ситуации и об имеющихся вопросах к батюшке. Велико искушение, опираясь на чад и всероссийскую популярность, дерзко вести себя по отношению к провинциальному архиерею. Но это будет соблазнительным бунтом по отношению к священноначалию и прямым путем к секте. Подлинно христианский путь – смиренное покаяние. Хотя бы уже в том, что невольно стал причиной смущения и соблазна. И такое поведение было бы лучшим уроком «чадам» со стороны духовника. Может быть, куда более важным, чем его неподражаемые «большие проповеди», «духовные беседы» и «молитвы по соглашению».

Открытой дерзости о.Владимир пока не проявил. Но смирения и готовности к покаянию тоже не выказал. Он оправдывается. И не одергивает активно защищающих его «чад» (по крайней мере, насколько мне известно). Но оправдание в данном случае – дополнительный соблазн, ведь для «чад» «батюшка всегда прав», даже если священноначалие утверждает иначе. Давайте вспомним, ведь даже Спаситель запретил своим ученикам защищать Его с оружием в руках от иудеев, пришедших схватить Его и отправить на муки. Сам будучи Богом, Он смирялся перед волей Божией. О. Владимир – не Бог (уверен, он и сам с этим согласен). А священноначалие – не иудейский Синедреон.

Очень хочется верить, что незаурядный пастырь, прекрасный проповедник о.Владимир Головин достойно выдержит искушение, выберет христианский путь смирения и покаяния, а сходство с кубинским команданте будет только в умении владеть вниманием слушателей и в даре убеждения, а не в бунтарской гордыне и в вождистских устремлениях. И не надо считать смирение позором. Ведь «всякий возвышающий сам себя унижен будет, а унижающий себя возвысится» (Лк. 14:11).