Время от времени то там, то здесь появляется этот, вроде бы детолюбивый, лозунг. Вот опять недавно в вагонах петербургского метро стали заклеивать окна подобным плакатом. Только не совсем понятно, при чём здесь Великолукский мясокомбинат? Он что – по чадолюбию впереди планеты всей? Или самые лучшие куски мяса планирует детям отдавать? Наверно, безплатно? Много мыслей сразу появляется.
А как сами дети могут реагировать на этот плакат? Они тоже в метро ездят и читать умеют. Могут ведь и потребовать: а ну-ка всё лучшее мне, быстро!
Логическая ниточка ведёт отсюда к усиленно насаждаемым в последнее время «правам ребёнка», к так называемой ювенальной юстиции. Мне уже приходилось писать об этом.
О правах есть смысл говорить, когда они правильно осознаются, когда их носителем является социально зрелая личность, способная правильно использовать эти права, потому что обеспечивает их содержание своим собственным социальным вкладом, и прежде всего – исполнением гражданских обязанностей. Это – основа, это краеугольный камень. На этом принципе строится любое нормальное общество. Чтобы ты реализовал свои права, другие должны исполнять свои обязанности, а гарантия прав других людей – твои обязанности, всё взаимосвязано. Выполняешь обязанности, значит, имеешь права. Не выполняешь – извини, дорогой.
Поэтому совершенно естественный логический вывод таков: У РЕБЁНКА НЕТ И НЕ МОЖЕТ БЫТЬ НИКАКИХ ПРАВ. От грудного до подросткового возраста ребёнок не является социально зрелой личностью, он только формируется и учится правильно жить, выполняя постепенно нарастающие обязанности. Преждевременное нагнетание страстей вокруг его мифических «прав» только вредит его становлению как гражданина. Упор на права, при умолчании вопроса об обязанностях, воспитывает эгоиста и нахала, это многократно подтверждалось и подтверждается на практике.
Нет никаких «прав ребёнка». А что же есть? Есть неизмеримо большее и важное: есть обязанность семьи, общества и государства заботиться о детях. В критических ситуациях за ребёнка можно и жизнь отдать, но декларировать его «права», заявлять, что «всё лучшее ему» – преждевременно и вредно.
Мы осознанно отказываем ребёнку в правах не потому, что не любим его. Наоборот – мы его любим и не хотим быть для него змеями-искусителями. Ведь права – вещь очень соблазнительная и обоюдоострая: опасно давать оружие тому, кто не научился им пользоваться!
С древнейших времён любые нормальные сообщества и вменяемые родители заботились о детях. Они, к счастью, понятия не имели о нынешней спекуляции на вымышленных «правах ребёнка», они просто знали, что жизнь ребёнка – это святое, поэтому они окружали дитя и заботой, и уходом, и питанием, и всем остальным. И все эти жизненно необходимые функции реализовывались через родителей, семью (в отдельных случаях через опекунов или специальные государственные организации). Конечно, реализовывались они в правовом поле, на основании законов, и речь шла о правах и обязанностях взрослых – родителей, опекунов. Всё это действовало, и действовало неплохо. Никому и в голову не приходило выдумывать какие-то «права ребёнка».
А насчёт «всего лучшего» скажем прямо: детям не лучшее нужно, а нормальное и добротное. А лучшее можно выделить в любой области, и в этой области без труда найти, кому оно нужнее. Например, в сфере медицины всё лучшее необходимо больным. В науке всё лучшее в первую очередь идёт на военные нужды. В социальной области лучшее должно предназначаться ветеранам, инвалидам и престарелым. Конечно, понятно, что в семье дедушка может лучший кусочек отдать маленькому внуку, никто не против. Но в целом в хорошей правильной семье детям и внукам всегда прививалось уважение к старшим, а вовсе не лозунговый принцип «всё лучшее детям».
С этим призывом ещё можно согласиться, перенеся его в область духовно-нравственных отношений: да, ДЕТЯМ НУЖНА ЛЮБОВЬ.
Но при чём здесь Великолукский мясокомбинат?
Никита Иванович Поздняков, публицист
1. Re: «Всё лучшее детям»?