Печальные впечатления, но с проблеском надежды

Цель моей нынешней поездки не отличалась от целей моих предыдущих визитов в ДНР и ЛНР. Я намеревался увидеть жизнь жителей Новороссии своими глазами и принять посильное участие в борьбе за независимость новоиспеченных русских республик. 

Весьма относительно. Я прибыл в Новороссию в не самую удачную погоду — была слякоть, поэтому минометы противников почти не работали, ибо в сырой земле снаряды не разрываются. Хотя в уже легендарном донецком аэропорту, вне зависимости от погодных условий, регулярно работает тяжелая артиллерия противника. 

Я познакомился с очень интересным товарищем, который когда-то работал в Петербурге, а во время «Крымской весны» отправился в Крым в народное ополчение. По возвращении с полуострова в родную гавань он прибыл в Донецк. Сейчас работает военным корреспондентом в бригаде «Восток». Он сообщил мне примечательную информацию о том, что под Мариуполем сосредоточилась группировка боевиков ИГИЛ (запрещенная в России террористическая организация. — РНЛ). Еще до начала войны на Донбассе многие боевики из украинцев или, как теперь их называют, «укропов», воевали на стороне ИГИЛа в Сирии и Ираке. Среди погибших игиловцев сирийцы находили «укропов» с татуировками «Правого сектора» (запрещенная в России организация. — РНЛ), с изображением трезубца и Бандеры. Когда началась война на Украине, бандеровцы вернулись домой и первыми в рядах ВСУ развернули флаги ИГИЛ. Затем на войну на Донбассе подтянулись игиловские боевики из числа арабов. Ныне они организовали базу под Мариуполем. Арабские боевики не преследуют никакой политической цели, потому что, как сказал мой знакомый военный корреспондент, они приехали по приказу шейха, чтобы убивать неверных и умереть за религию. 

Насколько достоверна информация о дислокации боевиков ИГИЛ в районе Мариуполя? 

Информация подтверждена личными свидетельствами знакомых моего товарища. В интернете даже были фотографии, на которых Ярош позирует с боевиком ИГИЛа. 

Отвечая на эти вопросы впервые за все время моих поездок на Донбасс, я вынужден констатировать весьма печальные факты: подавляющее близорукое большинство жителей Новороссии пребывает в унынии и отчаянии. В общественном транспорте, на улице или в кафе слышны разговоры о том, что Путин слил Новороссию, Россия предала и помощи ждать не от кого, а Украина и ДНР и ЛНР — одно и то же, лишь сменилась одна кучка бандитов на другую. Когда я пытался сделать подсъемки для некоторых своих проектов, то ходил по донецкому рынку и брал интервью у людей. На камеру человек говорит только хорошее или ничего, а вне съемки он с честными глазами признается, что боится, поэтому не может сказать правды. Всё плохо, поясняют люди, где-то нет воды, а где-то света, 80% гуманитарной помощи выставляется в магазинах, и получает ее только определенный контингент людей. Нередки случаи, когда за подобные признания жители Новороссии подвергались политическим репрессиям со стороны властей ДНР. Это вполне естественно. В любой республике есть несколько центров силы: одни деятели радеют за карман, другие — за народ. К сожалению, у «карманщиков» больше ресурсов и возможностей. Мы наблюдаем из новостных сводок, что одни чиновники из правительства арестовывают других, постоянно происходят разборки внутри ДНР. Это печально. Но тем не менее все-таки в Новороссии есть пассивное большинство и активное меньшинство с оружием в руках, готовых отстаивать независимость, свое право быть русскими и говорить на родном языке. Среди таких людей не царит уныние и мрак. Конечно, ополченцы прекрасно понимают, что находятся в трудном положении, но до тех пор, пока они готовы проливать кровь и умирать за русские идеи, республики не падут. 

В августе. 

Произошли определенные перемены. В прошлый свой приезд я не наблюдал столь горького уныния. Ряды вооруженных сил Новороссии значительно поредели. Еще летом насчитывалось около 20 тысяч военнослужащих, а теперь только 15 тысяч солдат. Это связано с тем, что со времен Минских соглашений, когда армия Новороссии насчитывала 30 тысяч человек, многие добровольцы стали возвращаться домой, в том числе местные жители. Почему? Противник регулярно нарушает Соглашения, долбит по позициям, по жилым селам, продолжая убивать мирное население, а военное командование республик запрещает открывать ответный огонь. Одна сторона стреляет, а другая — дежурит и каждое утро констатирует прессе, что столько-то раз противник стрелял по жилым домам. Хотя в определенных ситуациях ведется ответный огонь. Такие решения на месте принимаются командирами. В результате у них возникают серьезные конфликты со штабом. 

Пока рано говорить о том, что наступил мир. В центре Донецка и в ближайших районах работает электричество, поступает тепло и вода, а люди более-менее регулярно получают пенсии. А пожилые люди, которым за 70 лет, получают еще гуманитарную помощь. 

К сожалению, мне неизвестен источник пенсионного финансирования. Есть один хитрый момент: по местному законодательству пенсии и гуманитарную помощь должны получать все пенсионеры, но реально получают только определенные категории — инвалиды или те, кому перевалило за 70. Власти Новороссии находят причины, чтобы не выплачивать деньги и не выдавать гуманитарную помощь остальным гражданам. Хотя также есть помощь от небезызвестного Рината Ахметова, который раздает гуманитарку всем подряд. Но в очереди за этой помощью постоянно слышны разговоры о том, что она выйдет боком. На мой вопрос о том, зачет тогда они ее берут, донетчане отвечают: «А есть-то что-то надо!» 

В Донецке действуют только российские рубли. Мне ни разу не приходилось рассчитываться украинскими гривнами. Везде осуществляется расчет в рублях. Если некоторое время тому назад в магазинах были отдельные кассы, где принимали гривны, то теперь таковых уже не найти. 

Проходила такая информация, но ни у одного местного жителя еще нет российского паспорта. 

Разъезжая по Донецку, я впервые заметил действующие храмы других конфессий. Большинству населения Новороссии всё «до лампочки». Однако меня искренне порадовали слова главы дома Профсоюзов Макеевки, который рассказал мне в интервью, как налажена духовно-нравственная работа по воспитанию молодежи. Он привел конкретный пример: регулярно проводятся спортивные мероприятия, которые начинаются и заканчиваются молитвой. Детей Новороссии отправляют на экскурсии в Россию — в Таганрог и Курск. Курский губернатор лично содействовал приему донецких ребят. Меня искренне порадовало, что российские власти способствуют этому благому делу. 

К сожалению, священники Украинской Православной Церкви Московского Патриархата по-прежнему слишком робки в духовном окормлении своей паствы. Они молчаливо сидят по своим приходам, в храм может зайти хоть бандеровец, хоть ополченец, но никто не услышит проповеди о священном долге защищать отечество и ответственности за пролитую кровь брата. Есть отдельные примеры священнослужителей, которые выполняют свой пастырский долг, — например, протоиерей Борис Хлипитько. Но он подвергся церковным репрессиям, как и диакон Павел Шульженок в Петербурге. Отец Борис вроде под запретом, а вроде как за штатом, но никаких официальных документов ему не выдавали, зато регулярно вызывали на «доверительные» беседы с «вежливыми» просьбами прекратить окормлять ополчение. Впрочем, мне говорили, что при какой-то части батальонов и бригад служат капелланы. 

Люди стремятся к миру и покою, независимо о того, под гербом какого государства будут жить. 

На данный момент жителям Новороссии не принципиально, какой флаг будет взвиваться над Донецком. Людям важно иметь свет, воду, элементарные бытовые удобства, чтобы дети были сыты и обуты, ходили в школу. 

Заявление Гиркина нельзя считать обоснованным и справедливым. Во-первых, в любом вооруженном формировании всегда найдутся маргиналы, не слишком почитающие дисциплину. А во-вторых, в ДНР и ЛНР вообще нет единого фиксированного устава для всех военных подразделений. Как можно говорить о порядке и дисциплине, если зачастую «что можно, а что нельзя» командиры объясняют в устной форме, лично, и нередко на «понятном» контингенту матерном жаргоне... К сожалению, ополченцы действительно порой злоупотребляют спиртными напитками — возможно, потому что так им легче заглушать эмоции в связи с вынужденным запретом не отвечать огнем на огонь. Когда я ехал из погранпункта в Донецк, то под колеса такси бросилась пара пьяных военнослужащих с просьбой подвести. Слава Богу, что солдаты были без оружия, потому что находились уже в совсем неадекватном состоянии. Как мне потом объяснили местные жители и военнослужащие, в некоторых военных подразделениях алкоголизм становится привычкой и, как сейчас модно говорить, мейнстримом.

Контингент таких людей в вооруженных силах ДНР и ЛНР ни в коем случае не является критическим. К тому же, весьма дееспособно и оперативно работает военная комендатура. Алкоголизм носит регулярный характер только в отдельных частях.

Люди с окраин Донецка и отдаленных пригородов не живут, а выживают. Для того чтобы набрать ведро воды, необходимо идти к старой колонке или спускаться в глухой подвал, где торчит одна труба с водой на весь поселок. Люди живут без электричества, поэтому рубят деревья. Я заметил одну немаловажную деталь: определенный контингент людей по весомым причинам не встал в ряды ополченцев — это старики-инвалиды, болящие женщины, которым, простите, наплевать на Русский мир. Их заботит только то, чтобы можно было покушать, помыться да собрать ребенка в школу. Винить их не надо. Им безразлично, где жить — на Украине, в России или в ДНР, главное, чтобы с детьми все было в порядке и в жизни присутствовали бы элементарные удобства. 

У меня сложились печальные впечатления, но с проблеском надежды. Как я уже рассказывал, люди пребывают в упадническом настроении. Если говорить о власти, то простой народ считает, что он сменил одну кучку бандитов на другую кучку негодяев. Я не берусь судить, но как сказал Господь наш Иисус Христос: «Итак, по плодам их узнаете их» (Мф. 7: 20). Смотря на дела отдельных представителей донецкой власти, могу заверить, что в Новороссии есть люди, радеющие за народ. К сожалению, они в меньшинстве. БОльшая часть власти ДНР традиционно «пилит бабки». Простой народ не желает возвращаться обратно на Украину, но рано или поздно им придется определяться со статусом ДНР. Я искренне надеюсь (а местные жители верят) на то, что положение на Донбассе стабилизируется, и наконец на карте Европы появится донецкое государство с централизованной властью и с боеспособными вооруженными силами. 

 

 

 

 

 

Иван Душенов