В нашу редакцию поступило обращение от жительницы Петербурга Елене Перчиковой, в котором она указывает на незаконные действия в отношении ее и ее дочери со стороны сотрудников 64 отделения милиции Кировского района города и органов опеки Муниципального округа Санкт-Петербурга Красненькая речка.
«24 января 2011 года я, Перчикова Елена Анатольевна, наказала свою 13-летнюю дочь, Киселеву Анастасию тем, что отключила у нее интернет т.к. мне показалось, что она слишком много времени проводила за компьютером, в частности на форумах подозрительных ролевых игр. К четвергу я вновь подключила ей интернет. Как оказалось, в пятницу 28 января девочка на одном из форумов, написала о том, что мама ее бьет. В воскресенье 30 января моя дочь Анастасия утром ушла в бассейн… и до позднего вечера домой не вернулась. Я начала беспокоиться уже около 16 часов, т.к. Настя ушла в бассейн ещё утром и обычно возвращалась домой не позднее 14 часов дня. Я допускала возможность того, что в этот день Настя может задержаться т.к. она собиралась зайти в ветеренарную клинику. Я обзвонила всех её подруг, обошла все дворы, к одной подруге дочери - Кузминовой Васелисе, с которой они вместе ходят в бассейн я приходила домой… Подруга моей несовершеннолетней дочери сказала, что после бассейна обе девочки гуляли и расстались в 17 часов недалеко от ветеринарной клиники… Сотрудники клиники подтвердили, что видели Настю в клинике, но не в 17 часов, а около 13 часов дня и что после этого в клинику она больше не возвращалась. В 23 часа 30 января я обратилась в милицию и написала заявление о пропаже ребенка. Ночью ездили с милицией - ее искали, звонили классной руководительнице, обзвонили всех ребят в классе - безрезультатно. Утром 31 января несовершеннолетняя (12 лет) Кузминова Васелиса принесла в милицию распечатку с того форума, где моя дочь написала о том, что якобы мама её бьет. Прочитав текст с форума, милиция отнеслась ко мне сразу негативно. Стали очень грубо разговаривать, кричали на меня, обвиняли меня в том, что на самом деле дочка не сама ушла, а что я её убила и при обыске квартиры они наверняка найдут труп, стали угрожали арестом. Ко мне домой в это же утро пришло очень много сотрудников милиции, разговаривали грубо, на повышенных тонах, угрожали», - рассказывает Е.Перчикова.
Между тем, сообщает мать, днем 31 января девочку нашли целую и невредимую, но не позвонили ей и не сообщили об этом. «Около 15 часов я сама позвонила в отделение милиции, узнать есть ли новости, и только тогда мне сказали, что дочь нашли. Как оказалось, мою дочку нашли в нашем же доме и в нашем подъезде в углу за трубой мусоропровода в районе обеда. Этот угол не просматривается. Когда я пришла в милицию - мне показали дочку на расстоянии: я стояла в коридоре, а Настя сидела в комнате, к дочери меня не подпустили, ссылаясь на то, что это в целях безопасности девочки, по их словам она не хочет быть с мамой. Сотрудники милиции в грубой форме и приказном тоне сказали, что бы я принесла девочке еды. В моё отсутствие, уставшая и голодная девочка, находящаяся в сильном стрессе от нахождения в милиции, с чужими людьми, без присутствия мамы, под сильным психическим давлением со стороны сотрудников милиции, подписала бумаги, где указывала на мое жестокое к ней отношение к ней. При этом сотрудники милиции учинили ребёнку допрос, проводимый без присутствия законных представителей ребёнка, пытались ввести её в заблуждение. Кроме того, в то время, когда я пошла домой что бы собрать девочке покушать, в отделение милиции пришли сотрудники органов Опеки. На вопрос сотрудников опеки: "Почему несовершеннолетняя девочка дает показания без присутствия психолога и законного представителя, а именно без мамы???", сотрудники милиции ответили: "Мамы здесь нет и не будет. Ей это не надо" - об этом мне сообщили сотрудники Опеки на следующий день, когда приходили осматривать условия проживания девочки. Сотрудниками опеки так же была осмотрена младшая девочка на наличие ушибов и побоев. Таким образом, мою дочку допрашивали в моё отсутствие, несмотря на то, что я не имею ограничений в родительских правах и тем более не лишена их», - свидетельствует Е.Перчикова.
Через некоторое время, когда мать вернулась в отделение милиции с едой для дочери, ее в очередной раз не подпустили к ребенку, сообщив, что должна приехать скорая помощь и забрать девочку в больницу. «Они потребовали передать им еду для девочки с угрозами, что запротоколируют мой отказ от материнских обязанностей, - пишет Е.Перчикова. - На каком основании были сказаны эти угрозы мне непонятно, потому что никакого сопротивления в том, что бы передать им еду для дочки не было. Дочку увезли в больницу для проведения обследования. Сотрудниками милиции сообщили мне, что дочку увезли в ДГБ №1. Но в этой больнице моей дочери не оказалось. Мне пришлось обращаться справочную, чтобы узнать, где находится мой ребёнок. Со слов дочери, врач в больнице сообщил ей, что сотрудники милиции умышленно назвали другой номер больницы, чтобы мама не смогла найти свою дочь. Как я узнала, 31 января мою дочку положили ДГБ №5».
«Я навестила дочку в больнице на следующий день 1 февраля. Когда я находилась в больнице рядом с дочерью, мне позвонила инспектор 64 отделения милиции и потребовала явиться в отделение, объяснив это тем, что им нужно сделать новую копию паспорта, так как имеющаяся у них копия моего паспорта нечеткая. Когда я пришла в 64 отделение милиции у меня отобрали паспорт и сообщили, что я задержана по обвинению в преступлениях предусмотренных статьями 159 и 116 УК. Никаких документов либо протоколов мне для ознакомления не давали, и на подпись не предоставляли. Меня продержали в милиции примерно с 20 часов 1 февраля до 3 часа ночи 2 февраля, при этом сотрудники милиции знали, что дома у меня находится малолетняя дочка Таисия (4 года). Таким образом, вынудив меня прийти в отделение милиции, находящееся в соседнем доме, и подразумевающее недолгое нахождение там, меня продержали в отделении запертой в какой-то комнате 7 часов, сотрудники милиции своими противозаконными действиями подвергли опасности моего второго ребенка. После 3 часов ночи в отделение милиции приехала дознаватель, предъявила мне протокол подозреваемой. Я отказалась давать показания, ссылаясь на 51 статью Конституции РФ. В то время пока я находилась в больнице с дочерью, сотрудники 64 отделения пришли ко мне домой опрашивали мою престарелую маму (бабушка девочек). Бабушка отрицала мое жестокое отношение к дочери. Но сама показания не прочитала и подписала, то что было написано участковым и инспектором. На самом деле написаны были именно подтверждающие систематические избиения слова. Об этом я узнала ночью, находясь в качестве задержанной и подозреваемой в совершении преступлений. Сама престарелая бабушка на следующий же день написала заявление с опровержением того, что было указано в ее протоколе. Сама пришла в 64 отделение милиции, но дежурный сотрудник отказался принять у неё заявление», - рассказывает Е.Перчикова.
По результатам обследования, сообщает мать, у ее дочери не было обнаружено каких-либо травм, ссадин, ушибов, отеков и/или кровоподтеков и иных артефактов, которые могли бы подтвердить ее жестокое обращение с дочерью. Выписной диагноз гласил: вегето-сосудистая дистания по гипотоническому типу. «Данное заболевание нервной системы имеется у моей дочери уже несколько лет», - сообщает Перчикова. «2 февраля я забрала дочку домой, - говорится в обращении матери. - Никакой судебно-медицинской экспертизы, которая могла бы постановить отсутствие фактов жестокого отношения к своему ребёнку не было назначено. Хотя постановление о необходимости назначения судебной экспертизы выносит сотрудник, ведущий расследование, или суд. Назначение и производство судебной экспертизы обязательно, если необходимо установить характер и степень вреда, причиненного здоровью. Бюро судебно-медицинской экспертизы делает свое заключение о вреде здоровью, основываясь, в основном, на результатах анализа документации учреждений здравоохранения. Следовательно, если у ребенка есть физические признаки жестокого обращения (телесные повреждения), обязательно надо обратиться в медицинское учреждение. В выписном эпикризе чётко указано, что фактов насилия над ребёнком, каких либо повреждений не установлено вообще».
«7 февраля, в моё отсутствие, сотрудники милиции звонили ко мне домой по телефону. Они сразу начали разговор с моей несовершеннолетней дочерью, не поинтересовались присутствием взрослых и вызвали ее одну на допрос 8 февраля. Следователи и инспекторы по делам несовершеннолетних делают свое дело - против меня возбуждено уголовное дело. При этом не одно, а несколько непонятных уголовных дел и ведут их разные следователи и дознаватели. Вчера 8 февраля ко мне домой в дверь в 21 часа звонились участковый и какие то инспекторы, меня дома не было - бабушка им дверь не открыла - и тогда они просунули в дверь повестку к следователю "для рассмотрения дела". До школы моя дочь Анастасия была на инвалидности по детской психиатрии. Учитывая, что моя дочь совершила всё по непониманию и глупости, и в настоящий момент находится в сильнейшем стрессе от давления со стороны органов опеки, сотрудников 64-го отделения милиции и сотрудников по делам несовершеннолетних, я обратилась к детскому психиатру с просьбой предоставить путевку в детский реабилитационный санаторий в Комарово. С 9 февраля моя дочь будет проходить курс реабилитации», - сообщает Е.Перчикова.
«Я с полной ответственностью заявляю, что все уголовные дела в отношении меня, заведены с нарушением всех действующих норм Российского законодательства:
1. Конституции РФ.
2. Конвенции ООН о правах ребенка.
3. Семейного кодекса Российской Федерации.
4. Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях.
5. Уголовного кодекса Российской Федерации.
6. Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.
7. Основ законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан от 22 июля 1993 г. №5487-1.
8. Закона Российской Федерации от 18 апреля 1991 г. № 1026-1 «О милиции».
9. Закона Российской Федерации от 17 января 1992 г. № 2202-1 «О прокуратуре
Российской Федерации» и др.
Мне предъявили обвинения по статьям 116 и 156 УК РФ только со слов запуганного ребёнка самими же сотрудниками милиции, никаких доказательств по настоящее время не предъявлено, с материалами дела, и со своими правами как подозреваемая я не ознакомлена, да и само обвинение предъявлено мне просто на словах, по телефону, нигде я не подписывала никаких документов. Считаю действия сотрудников милиции противозаконными и необоснованными», - заключает Елена Перчикова.
«24 января 2011 года я, Перчикова Елена Анатольевна, наказала свою 13-летнюю дочь, Киселеву Анастасию тем, что отключила у нее интернет т.к. мне показалось, что она слишком много времени проводила за компьютером, в частности на форумах подозрительных ролевых игр. К четвергу я вновь подключила ей интернет. Как оказалось, в пятницу 28 января девочка на одном из форумов, написала о том, что мама ее бьет. В воскресенье 30 января моя дочь Анастасия утром ушла в бассейн… и до позднего вечера домой не вернулась. Я начала беспокоиться уже около 16 часов, т.к. Настя ушла в бассейн ещё утром и обычно возвращалась домой не позднее 14 часов дня. Я допускала возможность того, что в этот день Настя может задержаться т.к. она собиралась зайти в ветеренарную клинику. Я обзвонила всех её подруг, обошла все дворы, к одной подруге дочери - Кузминовой Васелисе, с которой они вместе ходят в бассейн я приходила домой… Подруга моей несовершеннолетней дочери сказала, что после бассейна обе девочки гуляли и расстались в 17 часов недалеко от ветеринарной клиники… Сотрудники клиники подтвердили, что видели Настю в клинике, но не в 17 часов, а около 13 часов дня и что после этого в клинику она больше не возвращалась. В 23 часа 30 января я обратилась в милицию и написала заявление о пропаже ребенка. Ночью ездили с милицией - ее искали, звонили классной руководительнице, обзвонили всех ребят в классе - безрезультатно. Утром 31 января несовершеннолетняя (12 лет) Кузминова Васелиса принесла в милицию распечатку с того форума, где моя дочь написала о том, что якобы мама её бьет. Прочитав текст с форума, милиция отнеслась ко мне сразу негативно. Стали очень грубо разговаривать, кричали на меня, обвиняли меня в том, что на самом деле дочка не сама ушла, а что я её убила и при обыске квартиры они наверняка найдут труп, стали угрожали арестом. Ко мне домой в это же утро пришло очень много сотрудников милиции, разговаривали грубо, на повышенных тонах, угрожали», - рассказывает Е.Перчикова.
Между тем, сообщает мать, днем 31 января девочку нашли целую и невредимую, но не позвонили ей и не сообщили об этом. «Около 15 часов я сама позвонила в отделение милиции, узнать есть ли новости, и только тогда мне сказали, что дочь нашли. Как оказалось, мою дочку нашли в нашем же доме и в нашем подъезде в углу за трубой мусоропровода в районе обеда. Этот угол не просматривается. Когда я пришла в милицию - мне показали дочку на расстоянии: я стояла в коридоре, а Настя сидела в комнате, к дочери меня не подпустили, ссылаясь на то, что это в целях безопасности девочки, по их словам она не хочет быть с мамой. Сотрудники милиции в грубой форме и приказном тоне сказали, что бы я принесла девочке еды. В моё отсутствие, уставшая и голодная девочка, находящаяся в сильном стрессе от нахождения в милиции, с чужими людьми, без присутствия мамы, под сильным психическим давлением со стороны сотрудников милиции, подписала бумаги, где указывала на мое жестокое к ней отношение к ней. При этом сотрудники милиции учинили ребёнку допрос, проводимый без присутствия законных представителей ребёнка, пытались ввести её в заблуждение. Кроме того, в то время, когда я пошла домой что бы собрать девочке покушать, в отделение милиции пришли сотрудники органов Опеки. На вопрос сотрудников опеки: "Почему несовершеннолетняя девочка дает показания без присутствия психолога и законного представителя, а именно без мамы???", сотрудники милиции ответили: "Мамы здесь нет и не будет. Ей это не надо" - об этом мне сообщили сотрудники Опеки на следующий день, когда приходили осматривать условия проживания девочки. Сотрудниками опеки так же была осмотрена младшая девочка на наличие ушибов и побоев. Таким образом, мою дочку допрашивали в моё отсутствие, несмотря на то, что я не имею ограничений в родительских правах и тем более не лишена их», - свидетельствует Е.Перчикова.
Через некоторое время, когда мать вернулась в отделение милиции с едой для дочери, ее в очередной раз не подпустили к ребенку, сообщив, что должна приехать скорая помощь и забрать девочку в больницу. «Они потребовали передать им еду для девочки с угрозами, что запротоколируют мой отказ от материнских обязанностей, - пишет Е.Перчикова. - На каком основании были сказаны эти угрозы мне непонятно, потому что никакого сопротивления в том, что бы передать им еду для дочки не было. Дочку увезли в больницу для проведения обследования. Сотрудниками милиции сообщили мне, что дочку увезли в ДГБ №1. Но в этой больнице моей дочери не оказалось. Мне пришлось обращаться справочную, чтобы узнать, где находится мой ребёнок. Со слов дочери, врач в больнице сообщил ей, что сотрудники милиции умышленно назвали другой номер больницы, чтобы мама не смогла найти свою дочь. Как я узнала, 31 января мою дочку положили ДГБ №5».
«Я навестила дочку в больнице на следующий день 1 февраля. Когда я находилась в больнице рядом с дочерью, мне позвонила инспектор 64 отделения милиции и потребовала явиться в отделение, объяснив это тем, что им нужно сделать новую копию паспорта, так как имеющаяся у них копия моего паспорта нечеткая. Когда я пришла в 64 отделение милиции у меня отобрали паспорт и сообщили, что я задержана по обвинению в преступлениях предусмотренных статьями 159 и 116 УК. Никаких документов либо протоколов мне для ознакомления не давали, и на подпись не предоставляли. Меня продержали в милиции примерно с 20 часов 1 февраля до 3 часа ночи 2 февраля, при этом сотрудники милиции знали, что дома у меня находится малолетняя дочка Таисия (4 года). Таким образом, вынудив меня прийти в отделение милиции, находящееся в соседнем доме, и подразумевающее недолгое нахождение там, меня продержали в отделении запертой в какой-то комнате 7 часов, сотрудники милиции своими противозаконными действиями подвергли опасности моего второго ребенка. После 3 часов ночи в отделение милиции приехала дознаватель, предъявила мне протокол подозреваемой. Я отказалась давать показания, ссылаясь на 51 статью Конституции РФ. В то время пока я находилась в больнице с дочерью, сотрудники 64 отделения пришли ко мне домой опрашивали мою престарелую маму (бабушка девочек). Бабушка отрицала мое жестокое отношение к дочери. Но сама показания не прочитала и подписала, то что было написано участковым и инспектором. На самом деле написаны были именно подтверждающие систематические избиения слова. Об этом я узнала ночью, находясь в качестве задержанной и подозреваемой в совершении преступлений. Сама престарелая бабушка на следующий же день написала заявление с опровержением того, что было указано в ее протоколе. Сама пришла в 64 отделение милиции, но дежурный сотрудник отказался принять у неё заявление», - рассказывает Е.Перчикова.
По результатам обследования, сообщает мать, у ее дочери не было обнаружено каких-либо травм, ссадин, ушибов, отеков и/или кровоподтеков и иных артефактов, которые могли бы подтвердить ее жестокое обращение с дочерью. Выписной диагноз гласил: вегето-сосудистая дистания по гипотоническому типу. «Данное заболевание нервной системы имеется у моей дочери уже несколько лет», - сообщает Перчикова. «2 февраля я забрала дочку домой, - говорится в обращении матери. - Никакой судебно-медицинской экспертизы, которая могла бы постановить отсутствие фактов жестокого отношения к своему ребёнку не было назначено. Хотя постановление о необходимости назначения судебной экспертизы выносит сотрудник, ведущий расследование, или суд. Назначение и производство судебной экспертизы обязательно, если необходимо установить характер и степень вреда, причиненного здоровью. Бюро судебно-медицинской экспертизы делает свое заключение о вреде здоровью, основываясь, в основном, на результатах анализа документации учреждений здравоохранения. Следовательно, если у ребенка есть физические признаки жестокого обращения (телесные повреждения), обязательно надо обратиться в медицинское учреждение. В выписном эпикризе чётко указано, что фактов насилия над ребёнком, каких либо повреждений не установлено вообще».
«7 февраля, в моё отсутствие, сотрудники милиции звонили ко мне домой по телефону. Они сразу начали разговор с моей несовершеннолетней дочерью, не поинтересовались присутствием взрослых и вызвали ее одну на допрос 8 февраля. Следователи и инспекторы по делам несовершеннолетних делают свое дело - против меня возбуждено уголовное дело. При этом не одно, а несколько непонятных уголовных дел и ведут их разные следователи и дознаватели. Вчера 8 февраля ко мне домой в дверь в 21 часа звонились участковый и какие то инспекторы, меня дома не было - бабушка им дверь не открыла - и тогда они просунули в дверь повестку к следователю "для рассмотрения дела". До школы моя дочь Анастасия была на инвалидности по детской психиатрии. Учитывая, что моя дочь совершила всё по непониманию и глупости, и в настоящий момент находится в сильнейшем стрессе от давления со стороны органов опеки, сотрудников 64-го отделения милиции и сотрудников по делам несовершеннолетних, я обратилась к детскому психиатру с просьбой предоставить путевку в детский реабилитационный санаторий в Комарово. С 9 февраля моя дочь будет проходить курс реабилитации», - сообщает Е.Перчикова.
«Я с полной ответственностью заявляю, что все уголовные дела в отношении меня, заведены с нарушением всех действующих норм Российского законодательства:
1. Конституции РФ.
2. Конвенции ООН о правах ребенка.
3. Семейного кодекса Российской Федерации.
4. Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях.
5. Уголовного кодекса Российской Федерации.
6. Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.
7. Основ законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан от 22 июля 1993 г. №5487-1.
8. Закона Российской Федерации от 18 апреля 1991 г. № 1026-1 «О милиции».
9. Закона Российской Федерации от 17 января 1992 г. № 2202-1 «О прокуратуре
Российской Федерации» и др.
Мне предъявили обвинения по статьям 116 и 156 УК РФ только со слов запуганного ребёнка самими же сотрудниками милиции, никаких доказательств по настоящее время не предъявлено, с материалами дела, и со своими правами как подозреваемая я не ознакомлена, да и само обвинение предъявлено мне просто на словах, по телефону, нигде я не подписывала никаких документов. Считаю действия сотрудников милиции противозаконными и необоснованными», - заключает Елена Перчикова.
