Для
начала этого непростого разговора - две евангельские цитаты.
Первая: «Тогда скажет и тем, которые по левую сторону: идите от Меня, проклятые, в огонь вечный, уготованный диаволу и ангелам его...» (Мф.25,41).
Вторая: «И когда Я вознесен буду от земли, всех привлеку к Себе» (Ин.12,32).
И та и другая цитата суть слова, изречённые Самим Христом. Вы видите загадку, заключённую в них? Если всех Господь привлечёт к Себе, то кто же пойдёт в огонь вечный? Если стоящие «по левую сторону» пойдут в огонь, то не будут ли и они привлечены Господом, - но не сразу, не вместе с праведниками?
Короче говоря, мы хотим повести речь о том, вечны гееннские мучения или им положен Господом какой-то предел?
Мы не богословы. И мы ни в коем случае не воображаем, что стоит нам только немножко призадуматься - и этот сложнейший богословский вопрос будет нами разрешён. Нет, конечно!
Всем известно, что один из блестящих русских богословов А.И.Осипов, наверное, первым в современном православном сообществе заговорил о том, что нет у святых отцов единого мнения о продолжительности гееннских мучений. Позиция Алексея Ильича вкратце такова: есть святые отцы, которые считают гееннские мучения вечными, но есть и такие святые отцы, которые считают прямо противоположное. И те и другие одинаково почитаемы Церковью, ни те ни другие не считаются еретиками, а следовательно, вопрос о гееннских мучениях людям не дано разрешить в земной истории. Этот вопрос выше человеческого понимания. Он будет вполне ясен для нас только после всеобщего воскресения в конце времён.
Как известно, такое - весьма осторожное! - мнение А.И.Осипова многим сейчас не нравится; многие в Церкви - как среди богословов, среди священства, так и среди мирян - твёрдо держатся того мнения, что гееннские мучения будут вечными, и практически обвиняют Алексея Ильича в ереси.
Ещё раз повторю: редакция «Православного Санкт-Петербурга» не хочет выступать арбитром в этом споре. Мы встретились с нашим давним другом, профессором Валентином Евгеньевичем Семёновым, доктором психологических наук, только для того, чтобы высказать несколько соображений по данному вопросу. Мы просто беседуем, как православные миряне, которым небезразличны те богословские вопросы, которые сейчас волнуют наше сообщество.
- Валентин Евгеньевич, я прежде всего вот что хотел бы сказать... Вот мы с вами - обычные люди, далёкие от святости... Мы, строго говоря, не можем утверждать о себе, что непременно попадём в рай. И мы достаточно трезво оцениваем наше общество: всё-таки оно по большей части тоже состоит из людей, далёких и от Церкви, и от подлинной праведности. И вот я выхожу на улицу, в огромную петербургскую толпу, вижу всех этих людей, идущих рядом со мной, и думаю: подавляющее большинство из них окажется в аду! То есть почему «из них»? Из нас! Ужас-то какой! Все эти толпы со мной вместе отправляются в геенну!.. И если прикинуть соотношение: сколько людей попадёт в рай? Ничтожный, ничтожный процент!.. Только подлинные праведники - а много ли вы видите их вокруг себя? Как-то жутко становится от таких размышлений, и невольно возникает вопрос: в чём же состояла ценность нашей-то грешной жизни, если ей суждено сгореть, как солома? Ценность всех этих сотен миллиардов грешников, скопившихся за тысячелетия человеческой истории? Выходит, мы рождались, жили, страдали, любили - совершенно зря? Господь откинет нас, как жалкий мусор, и никогда не вспомнит о нас?
- Да, действительно, православного человека не может не охватывать ужас, когда он размышляет о гееннских муках как о вполне вероятном исходе собственной жизни. Видимо, такое ощущение ужаса имеет свой нравственный и духовный смысл: как же иначе мы оценим собственную греховность? Но я вот что хочу спросить: стоит ли этот ужас ставить во главу угла православной жизни? Мой церковный опыт и опыт моих православных собратьев говорит, что в современной Церкви слишком часто серьёзные богословские вопросы решаются людьми новоначальными, не успевшими получить дар рассуждения. Эти люди, как правило, идут по самому простому пути: нужно собеседника прежде всего как следует испугать, а тогда можно будет вить из него верёвки. И вот начинаются изо дня в день повторения: «Гореть вам в аду! Гореть вам в аду!» Многие после такой обработки попросту уходят из Церкви: ведь они пришли сюда за помощью, за тем, чтобы обрести новый смысл жизни, увидеть новый свет, - а их вместо того лишают последней надежды... Но даже если человек не покинет храма, всё равно подобная «проповедь» может убить в нём любовь к Богу, и Всемилостивого Господа он станет воспринимать только как карающего палача... Это особенно к нашим православным женщинам относится: среди них приходится встречать много запуганных «адскими видениями».
Ну хорошо, допустим, человек твёрдо уверен, что уж он-то точно попадёт в рай... Но он же не может не думать о своих родственниках, среди которых наверняка есть люди неверующие, грешники... Как же он представит своё посмертное райское существование? Он сидит в раю и в бинокль наблюдает за мучениями своих родственников? Но что он при этом испытает? Неужели райское блаженство?
Не побоюсь назвать людей, которые строят свою проповедь на запугивании адом и вечными гееннскими муками, - мракобесами. Они сами плохо понимают христианство, сами находятся в прелести и других туда же толкают - в прелесть, в духовное рабство. Они забывают о том, что Бог есть Любовь. Почему они, люди, дерзают за Бога выдвигать свои примитивные суждения? Такое, мне кажется, просто преступно. В сущности, это человеческий, слишком человеческий, взгляд на мир: «Если враг (то есть в данном случае грешник) не сдаётся, его уничтожают». Да, именно так было в человеческой истории - но ведь Господь неизмеримо мудрее любого из нас. Ещё первый русский митрополит Иларион Киевский в своём «Слове о Законе и Благодати» сказал, что время Моисеевых законников с их жёсткими требованиями прошло. Настал черёд Завета Любви, который несравненно выше ветхозаветного законничества - жестоковыйность ветхозаветных установлений всем известна. Но сейчас нас пытаются вновь вернуть в эпоху Ветхого Завета; иные «богословы» выдёргивают отдельные цитаты из Писания и пугают православных безконечным адом... Притом забывают, что в Писании можно найти и другие слова... Да, Господь предрёк: «И пойдут сии в муку вечную» (Мф.25,46). Но он же сказал закоренелому разбойнику, поделом преданному казни: «...ныне же будешь со Мною в раю» (Лк.23,43). Именно отчаяние, неверие в Божие милосердие и насаждают те, кто проповедует вечные гееннские муки.
- Но давайте откроем Евангелие: что же мы увидим? Совершенно определённые и недвусмысленные слова: «И пойдут сии в муку вечную, а праведники в жизнь вечную» (Мф.25,46). Можно ли спорить с Евангелием?
- Спорить не надо, нужно постараться его понять. Скажите, вы понимаете, что такое «жизнь вечная» или «мука вечная»? Вообще, что такое «вечность»? Во-первых, есть чёткое свидетельство, что в библейских текстах слово «вечность» зачастую употребляется в значении «очень долгий срок». Очень долгий - но не безконечный! Во-вторых, по нашим человеческим понятиям «вечность» - это безконечная череда годов и веков, то есть время, тянущееся без конца. Но как же тогда быть со словами апостола и евангелиста Иоанна, который говорил, что после всеобщего воскресения «времени уже не будет» (Откр.10,6)? Это таинственная фраза, она нам сейчас совершенно не понятна: как это - не будет времени? Но, во всяком случае, понятно другое: вечность в новом веке - это вовсе не безконечно идущие год за годом, а что-то не представимое нашим земным умом.
- Тогда такой вопрос... Если сказать грешнику, что вечных мучений он может не бояться, - не впадёт ли он после таких слов в ещё большие грехи? Раз нет вечного огня, вечного наказания - значит, греши сколько хочешь!
- Но ведь мы же не отрицаем ад и гееннский огонь!.. Мы только предполагаем, что он может быть не вечным. Я уже говорил, что слово «вечность» можно понимать как очень большой срок. Очень большой! А вы простую спичку поднесите к пальцу - долго ли сможете выдержать её пламя? Несколько секунд? Или ещё меньше? А тут речь идёт о весьма большом сроке! Так что наказание за грехи ни в коем случае не отменяется! Потом, согласитесь, что понятие вечных мучений как-то отменяет понятие наказания. Тут уже не о наказании речь идёт: ни один человеческий грех не стоит гееннской вечности! Наше рассуждение не позволяет нам поверить в то, что Бог более жесток, чем человек, что Бог - это некий верховный инквизитор. Я с этим не могу смириться. Более того: если бы я был в этом уверен, я бы не стал православным человеком. Для меня Бог - прежде всего Любовь и Милосердие. Вспомним Евангелие: «Но вы любите врагов ваших, и благотворите, и взаймы давайте, не ожидая ничего; и будет вам награда великая, и будете сынами Всевышнего; ибо Он благ и к неблагодарным и злым» (Лк.6,35); «Итак, будьте милосерды, как и Отец ваш милосерд» (Лк.6,36). И ещё вот что скажу вам: Спаситель явился к людям в жесточайшую рабовладельческую эпоху, когда греховная закоснелость, грубость, жестоковыйность человеческие были очень велики. Поэтому Иисусу приходилось применять весьма энергичные средства вразумления.
Алексей Ильич Осипов - он молодец, он сумел разглядеть у святых отцов два различных мнения по одному вопросу. Святые отцы, которые трактовали евангельский текст, - они тоже приходили к разным выводам. Бог неизмеримо мудрее нас; неужели у Него ничего нет в запасе, кроме вечного скрежета зубовного для ничтожного грешника, для человека, которого, между прочим, Он же и создал. Для чего? Чтобы потом его же и обрекать вечным мукам? Мне это представляется совершенно невозможным. Я верю, что Суд Божий будет праведен.
Вот такая беседа получилась у нас с профессором В.Е.Семёновым. В заключение же приведём слова другого профессора - всё того же А.И.Осипова:
«Учение о полном и окончательном уничтожении вечности ада Воскресением Христовым, содержащееся в творениях святых Григория Нисского, Григория Богослова, Афанасия Великого, Иоанна Златоуста, Ефрема Сирина, Епифания Кипрского, Амфилохия Иконийского, Исаака Сирина, Максима Исповедника и других святых отцов и находящееся в многочисленных богослужебных текстах (особенно пасхальных и воскресных), - это не частное мнение одного-двух отцов, но учение столь же православно-церковное, как и учение отцов, утверждавших обратное.
Самым разумным отношением к поставленному вопросу является искреннее смирение перед этой тайной. Мы не понимаем вечности, мы не знаем ни рая, ни ада, нам не открыто, что такое новое небо и новая земля, мы не представляем себе всеобщего воскресения и жизни в новом теле и т.д., потому оставим мечту решить уравнение со многими неизвестными, склонимся верою перед любовью и премудростью Божьей».
Сергей ОЛЬХОВЕЦКИЙ
