Петру Мамонову - 65. В последнее время он сыплет мудростями, проповедует, учит жизни заблудших. А в день рождения по привычке выйдет на сцену. Сыграет в Театре Эстрады юбилейный концерт. И опять уедет в свою деревню в 120 км от Москвы. Думать. Писать. Молиться. Иначе уже не может.
культура: Как здоровье, Петр Николаевич?
Мамонов: Все супер! Только глаз один подводит -
глаукома начинается. А для меня это - смерть: как писать-то? Лет пять
назад снял очки. И вдруг такое!
культура: Сейчас вроде операция не проблема.
Мамонов: Умные люди не рекомендуют. В Новосибирске есть
профессор Жданов - он всем снимает очки. У него кардинально другая
позиция, чем у официальной глазной медицины, которая всем очки
напяливает. А это как костыли - глаза отказываются работать, зрение хуже
и хуже. Ну, обследуюсь в Москве. А там видно будет.
культура: Юбилейный концерт тем не менее состоится?
Мамонов: Конечно. У меня новые ребятки - московские
центровые, продвинутые. Умненькие, способные. Настоящие музыканты.
Последние годы я выступал с моноспектаклями, не с кем было. И вдруг
Господь непостижимым образом послал мне 25-30-летних. Мы отцы и дети, но
этот возрастной разрыв очень интересен... Я собираю виниловые
пластинки. В частности, фирма «Мелодия» в свое время выпускала
уникальные речевые записи: чтение стихов, радиоспектакли. Так я открыл
для себя «Приключения Незнайки» - абсолютно про нашу жизнь. Я ведь
работаю как многие современные художники - складываю кубики. Все уже
придумано, остается только соединить в определенном порядке.
культура: Лего?
Мамонов: Можно и так. Но я не люблю заморские названия.
У нас великий русский язык. Кубики!.. Художественную, так сказать,
вещь, я готов сложить практически из любого подручного материала. Как
писали знаменитые предшественники, когда б вы знали, из какого сора
растут стихи. Кубики могут быть любые: Ионеско, Чехов, современная и
собственная поэзия... Получается «компот». А в нем то, чем живу. Как
вижу мир. Я ведь позиционирую себя не как актер или музыкант. Но как
поэт. Мир и я - всегда поэтическое видение. Приходится жить обнаженным,
чтобы все взять с себя, вобрать, сопереживать. Меня очень волнует то,
что происходит на свете. Не могу иначе. Такой уж уродился... Другое
дело, что складывание кубиков происходит из некоторых умений. Я могу
плясать, играть на гитаре - слегка, знаю законы писательского мастерства
и стихосложения. Все это ремесло. Но главное - я вижу молодых людей в
капюшонах, которых давно все обманули и которые никому не верят. Мне,
смею думать, еще как-то верят, потому что я всю жизнь за них,
по-честному. И вот они бегают - на каждом углу героин, одиночество,
интерактив. У меня очень болит душа. Незнайка - один из них.
культура: Носов, конечно, фантаст, но даже ему сложно было вообразить, как изменятся дети спустя каких-то полвека...
Мамонов: Это великое произведение с глубочайшим
смыслом. Незнайка писал стихи, ему говорили - не так, всех рисовал -
никто себя не узнавал, музицировал - не попадал в ноты... Все не так!
Делай, как я! Я взял повесть за основу, а дальше стали рождаться песни,
вроде не связанные с Незнайкой. Но я умею компилировать, соединять
несоединимое. Мы сделали с ребятами шоу, которое играем уже около года.
Были в Вильнюсе, Риге... Недавно вернулись из Архангельска. Всюду
большой успех.
культура: Для каких слушателей Незнайка? Текст детский, а музыка вроде не очень...
Мамонов: Ни для каких... Говорят же: если не можете не
писать, пишите. И я не могу по-другому. Встал утром - начинаю что-то
делать: книжки пишу, стихи, песни, готовлю радиопередачу, шоу. Я так
живу. И согласен с великим поэтом: литература - это образ жизни.
культура: Ни дня без строчки?
Мамонов: Это уже какие-то задачи. Не дай Господи, чтобы
это стало работой. Обязанности у нас совсем другие: сострадать, жить
для людей. Не потому что работа, а потому что - смысл жизни. Апостол
Павел говорил: блаженней давать, чем принимать. Я всю жизнь искал кайфа.
Где только не искал. Оказывается, высший кайф - отдавать. Жить ради
другого, не спать ночью, делать что-то безадресно, но - ИМ. Моя работа,
ответственность - это моя жизнь. Дух творит себе формы. Невозможно быть
отвратительным человеком и хорошим писателем. Нереально! Можно делать
отвратительно высокого качества зло. Высококачественное, напористое,
активное зло. Что нам - ругать это? Критиковать? Ни в коем случае!
Противопоставлять свое. Они - так, а я - вот так. Живу так, отношения
мои с людьми такие. Из этого растет страна. Как говорил Николай
Васильевич Гоголь, общество состоит из единиц. Какие мы, такой и будет
страна. Не надо ходить по улицам, махать тряпками. Может, иногда... Но
потом, в десятую очередь. Двое тонут в реке, не умеют плавать. Один
начал спасать другого. Что будет? Потонут оба. Сначала надо выбраться на
берег, потом уже дать второму палочку. Так и христианская жизнь. Спаси
себя и хватит с тебя. Это не эгоизм. Если мы станем чуть-чуть светлее,
мы, во-первых, это возьмем с собой в вечность, а подготовка к ней и есть
цель земной жизни; во-вторых, вокруг нас будет лучше. Как светлый
Серафим Саровский говорил, стяжи мирный дух, вокруг тебя тысячи
спасутся. Или Антоний Сурожский: юноша должен гореть пламенем, старик -
излучать свет... А то у нас порой бабка - Баба-Яга, старик - Кощей
Бессмертный. Родственники причитают: скорей бы сдох. Помер - слава Богу,
замучил всех. А ведь может быть по-другому. Реальная история: дети чуть
ли не дерутся, кто сегодня ляжет спать в одной комнате с парализованным
отцом - такой замечательный... Мы созданы Богом, у каждого есть цель,
смысл его Бытия - чтобы эту землю улучшить, удобрить (от слова «Добро») и
приготовиться к вечности. Когда умрешь, подобное соединится с подобным.
Уйдешь в раздражении, во зле, в капризах - и поселишься в вечных муках.
И один ТАМ не будешь. Поэтому надо учиться жить с людьми. Самый
тяжелый, самый важный труд - это общение. Вот со сцены, возвращаясь к
нашим баранам, это и происходит. Или не происходит. Объединяемся мы в
любви со зрительным залом, со всех моих сил, от всей души. Или нет...
культура: Всегда чувствуете это?
Мамонов: А как же! Это моя работа. Но что значит:
чувствую? Я так живу. Встал - и чувствую... Самое главное - искренность и
глубина чувств, которая из жизни духа. Дух - высшая инстанция. И он
должен быть таков, каков был в Господе. Если мы христиане, то ведем
христоподражательную жизнь. Возникает ситуация - а как бы поступил
Христос?.. Христианская жизнь - это живая жизнь с живым Богом. Я его
знаю. Он знает меня, всего-всего... Вот стою в пластиночном магазине и
вижу хороший альбом, который мне очень бы нужен. А дядечка его уже взял.
Спрашиваю: «Вам это очень надо?» - «Ну, в общем, я бы хотел...» Вижу -
положил, смотрит другие. Думаю, если ему не надо - забудет, тогда я
возьму. Час проходит. У меня - другая мысль: Бог же все видит...
Конечно, это не то, чтобы я стырил. Но все-таки лукавство. Не буду!..
Так что Господь? Прихожу в следующий раз - лежит тот же альбом.
Пожалуйста! Может, случай? Кто верит в случай, тот не верит в Бога. Я
верю. И Богу. И каждому его слову. Я спокойно купил эту пластинку за 500
рублей. И так все время. Ночью. В туалете. В бане. За кружкой пива.
Всюду. Поступил правильно - и Господь даже вещественно дает. Не говоря
уж о том, что будешь спать спокойно. Это нигде не продается - чувство, с
которым ты вечером лег. Но это рассыпано у нас на каждом шагу. Спасение
- через ближнего. Что ты сделал одному из малых сих, то сделал мне,
сказал Бог. Отдал, втайне помог, в больницу сходил, посетил в тюрьме,
накормил, одел. Список можно продолжить до бесконечности. Тысячу раз в
день реально сделать не себе, а другому: уступить, улыбнуться,
«здравствуйте» сказать, «как ты выглядишь сегодня хорошо». Очень просто!
Но это все время надо делать. Зачем? На сберкнижку. С этим уйдем в
вечность. Если будем сначала делать через себя, искусственно улыбаться,
потом станет нашим. И такими будем по сути. Раз отдал - жалко, два отдал
- жалко, десять тысяч раз отдал - уже не так жалко, миллион раз отдал -
с удовольствием. Куда двигаться - есть голос Бога, наша совесть, она
подскажет. Веруем или не веруем - нравственные законы в нас есть.
культура: Вы стали настоящим проповедником. В ютюбе у Вас - сотни тысяч просмотров.
Мамонов: Ну и слава Богу. Мне иногда говорят: Вы так
изменились!.. А я просто пришел к тому, что я есть. Это в прежние годы я
изменил замыслу о себе. Благодаря алчности, кайфам, бесконечным
стремлениям к удовольствиям. Мне в 45 лет стало незачем жить. Было все:
слава, деньги, жена, дом, земля, все, что хочешь. Я уперся в угол носом:
зачем я живу? Чтобы делать из еды вторичный продукт? Слабая задумка.
Ради детей? Туфта! Ни одно состояние не переходило дальше, чем к внукам.
Рокфеллеры, Морганы - всё теряли. Это отговорки. Себе! Себе!.. Вот у
меня коллекция пластинок. Роскошный дом, хай-энд. Лежу, слушаю. Мне
стыдно - что это меня колбасит? Потому что - себе... Тогда я придумал
часовую радиопередачу о виниле. Люди слушают, всем в кайф - и мне
хорошо. И тут же что произошло? Прихожу в магазин пластинок, мы с
хозяином уже тридцать лет знакомы: «Паш, скидочку сделай?» - «Я даже
слово это ненавижу - «скидочка»... Спустя какое-то время опять забегаю -
сидит, плачет. «Что случилось?» - «Тебе теперь 30 процентов скидка на
все, а то, что до тысячи рублей, - даром». Так и не признался, что
произошло. А я стал людям делать - и мне привалило. Понимаете?..
культура: Ваша публика ведь изменилась со времен «Звуков Му»?
Мамонов: Только в лучшую сторону. Какие у нас в
провинции люди! До слез! Брянск, Северодвинск, Омск, Томск... Золотые
ребята! Нынешняя публика глубже, честнее, откровеннее... Пьют? Колются?
По-разному. Но... спастись может только каждый сам. Косяки курил -
бросай! Двигал по вене - бросай! Не можешь сразу - делай шаги, уменьшай
дозы. Богу нужен не результат, а вектор нашего движения. Главное -
грести в нужную сторону. А нужная - это, как правило, против течения...
Человек в реке тонет. Не умеет плавать. К нему подходят: как вы
относитесь... - Отвали - тону! - А вот как вы... - Тону!.. Это
положение христианина - он тонет в своих привычках, грехах, мерзостях,
осуждениях... Аборты, пьянки, наркота... К концу жизни стать бы
нормальным человеком, с которым было бы хорошо другому. Чтоб отец
вернулся домой, а там все хотя бы нейтральны, не охают: сейчас
начнется... Чтоб мать пришла из храма и не ворчала: все не так, не
убрано, никто не молится... Кому это надо?
культура: Вы как-то сказали, что культура ничему не учит.
Мамонов: Не меняет мир. Но «чувства добрые я лирой
пробуждал» - такую задачу произведения искусства могут выполнить. Как
человек с этим будет жить - уже его кочерёги... Есть храмы, Евангелие.
Господь пришел на землю, все рассказал. Как с этим человек обходится?
Кто-то меняет жизнь, кто-то говорит: «Бога нет!» А один немец доказал
сыну бытие Господа так: высадил семена, чтобы цветы выросли в виде имени
ребенка - Ганс. Мальчик увидел: «О, пап, мое имя! Это ты так
посадил?» - «Нет, само...» - «Не может быть!» - «Верно. Так и с
остальным... Дерево. Снег. Звезды, которые точнейшим образом
передвигаются по орбитам...» Я хочу быть к Богу как можно ближе. И, если
ему угодно, чтобы я ослеп, не ропщу. Господь дает, если видит, что
очень надо.
культура: «Остров» - тому яркий
пример. Угодно ведь было Богу, чтобы не православный режиссер снял кино,
которое пробивает насквозь и воцерковленных, и безбожников.
Мамонов: Что значит не православный? Вот ситуация.
Чечня. Стоят десять человек. Граната упала - сейчас будет взрыв. Простой
мужик, подполковник, коммунист, ни одной молитвы не прочитал за всю
жизнь - брюхом на гранату упал. Его - в куски, остальные живы. Но он в
рай - ракетой прям... Вот и все православие. Это вам не свечки в церкви
ставить. А то: «Маш, помоги, мне ребенка не с кем оставить. Я занята - в
церковь иду». Это бесовщина. А православие - жертва. Наш Бог есть
любовь. Вы, как женщина, должны это особенно понимать: любовь - всегда
от себя. Если от себя, любимого, мы - Богу. Если себе - мимо. Вот и Паша
Лунгин ворчал: куда вы меня, старого еврея, в свою веру затащили...
Треть материала снял, все - в корзину... Художник - не рецепт от
избавления. Я - ваша боль, ваш обнаженный кусочек кожи, который корочкой
зарос, но все равно болит. Мы сейчас здесь сидим, а кто-то в подворотне
говорит: «Ну, давай, двинем...» И у меня сердце рвется. А если я тихо
живу, упаковался... Зачем я нужен тогда?
культура: Новыми ролями в кино порадуете?
Мамонов: «Иерей-Сан» уже вышел. У меня там маленькая
роль. А у японца Тагавы - главная. К слову, востребованный голливудский
актер, он увидел необычайную теплоту и силу православия и после картины
окрестился. Умный дядька! Понял, что истина привлекательна, и даже подал
заявление на российское гражданство. А я недавно сыграл совсем
крошечную роль - сторожа на автостоянке. Двое ребят вернулись из армии, и
пошло их месить, колбасить по всем бандитским закоулочкам. Туда - сюда,
бедные, мечутся. Пока не спасаются у меня в будке под мостом...
Написано отлично! А какого масштаба работа - не важно. Звездных замашек у
меня нет. Главное, чтобы проект был добрый. Сегодня так много халтуры,
гадостей, неумения... Профессиональный уровень сильно снизился.
культура: Чужие работы видите - в театре, в кино?
Мамонов: Очень люблю смотреть. Но рыться в навозной, простите, куче не хочется. Обожаю французское кино. Жана Габена...
культура: Ну-у... Это когда было!
Мамонов: И что? Пушкин тоже был. А всегда рядом.
Вечен!.. Так же Габен - я смотрел его пятьсот раз, знаю каждое движение.
И все равно загадка, как это он... Невозможно понять. Ничего не делает.
Не играет. Просто становится другим. Вот искусство!
культура: Что читаете сейчас?
Мамонов: Со мной всегда Исаак Сирин и Евангелие. Хотя
глаза уже не видят. А аудиокниги - не тот тракт... Каждому Господь дает
суперусловия для спасения. Мне вот такое отвалилось - чтоб я побольше
жил один... В Москве дыр-пыр-звонки - день прошел. В деревне же вот он
я, со всеми своими ужасами, и вот - Бог. Попробуй-ка!
культура: А семья?
Мамонов: Где-то там... У нас отношения спокойные, у
семьи один дом, у меня - другой. Это ведь все придется оставить. Первый
план - Бог, второй - жена, дети, внуки; потом - работа, «мерседесы»,
дома, Ницца... Все можно! Но должна быть иерархия.
культура: Вы, помнится, затевали дом 13 х 15. Достроили?
Мамонов: А то! 800 кв.м. Хожу как по музею... Это мне
Паша за «Царя» отвалил. Говорит, на тебе денег, построй дом. «Есть!» -
ответил я. Хотя какая разница? Мы двадцать лет жили в избушке. Теперь
вот хоромы, своя студия, все есть. Даже четыре «мерседеса»...
культура: К чему? На четырех сразу не поедете. И с собой не заберете...
Мамонов: А я то на одном, то на другом. Старые машины,
олдтаймер. Почему нет? Если это потом... В фильме «Гран Торино»
(рекомендую, кстати) старик ходит и все ремонтирует. Так и я - люблю,
чтобы все работало.
культура: Сами мастерите?
Мамонов: Ну, что могу. Полки всякие строю, мебеля,
доски пилю. Очень люблю это дело. Каждому возрасту - свои условия. Не
волнуйтесь за Бога. Он дает то, что надо. Вчера я еще стоял здесь со
стаканом. А сегодня живу в большом доме и говорю: «Спасибо, Господи».
Спокойно. Без причитаний: «Ой, за что мне?»
культура: Как односельчане к Вам относятся?
Мамонов: Николаичем кличут. Подумаешь, рок-звезда! Я
один из них. Нормальный мужик. Сейчас это реже, а раньше, бывало,
расположимся на капоте у магазина - и бу-бу-бу... Мужские разговоры...
культура: А курить бросили?
Мамонов: Сегодня не буду. Что значит бросил?
Человек сам не может ничего. Если б мог, Иисус, что переводится как «Спаситель», не нужен был бы. Спустился бы нам через Ангела свод правил, который - исполняй, и все будет хорошо. А нет! Нужна воля твоя и воля Божья. Тогда будет результат.
С Господом все возможно. Он для этого и пришел. И грех, когда прощен, изглаживается из сферы хотений, воспоминаний. Если тяжелый был - остается шрам. Вот я, как многие советские люди, разговаривал на мате. И даже ничего не просил у Бога - теперь бью себя по пальцам и кричу «Ой!». Ищу в себе, а этого нет. Вот как Господь умеет. Так и с пьянкой. 15 лет - туда, сюда... Господи, помилуй! Потом проснулся утром - стоит вино или нет, какая разница. На то и Бог. Ему важно качество души, в котором человек умирает. Вот я увидел цель, она мне по кайфу, знаю, что это истина, и бреду туда. Каждый день. По чуть-чуть. Но туда. Никаких: «с понедельника», «бросаю курить»... Иду, иду... Господи, не могу... Помоги, помоги... Это - цель жизни. Потом - жена, дети, ваши вопросы, извините... Самое главное - туда ли я...
культура: Без концертов не смогли бы уже?
Мамонов: А что мне делать-то? Даром, что сплю по пять
часов, нет времени жить. Можно было бы издать всю старую музыку. Да не
люблю ее. Пара песен нравится. Ну, альбом «Шоколадный Пушкин» можно
слушать. В основном же недоволен. Ненавижу вспоминать. Дух творит себе
формы. А это было из глубин ужасной жизни. Мы в молодости творили такое -
вы даже придумать не сможете, как говорил в одном из фильмов Жан Габен.
Вот стихи - это более или менее чисто. Всю жизнь писал. Сейчас готовлю к
изданию сборник, страниц на триста. Будут и ранние, и нынешние. Как в
«Закорючках», если обратили внимание, нет лишней запятой, так же
выверены стихи. Огромный труд. Написать стихотворение, говорил Блок, -
то же самое, что сложить печку. Такая же мужская работа.
культура: Стихи - это хорошо. Но как же зубы? Даже к юбилею не вставили...
Мамонов: Ну и что? Все с зубами, а такой - я один!
