В Дагестанt вот уже почти 30 лет подряд проходит литературный фестиваль «Белые журавли», посвященный памяти всех, кто погиб за Родину на полях сражений. Идея этого праздника принадлежит великому аварскому поэту Расулу Гамзатову, он же был и его первым организатором. Его творческое наследие стало в наши дни культурным достоянием не только Дагестана, но и всей России, стран бывшего СССР и даже многих стран мира. На «Белые журавли» в разное время приезжали писатели и деятели культуры из Турции, Китая, Кореи, Японии, Ирака и многих государств бывшего СССР и Европы. Президент России Владимир Путин на открытии памятника Расулу Гамзатову в Москве сказал: «Будучи настоящим национальным народным поэтом, он стал поэтом всей нашей огромной державы. Понятным и близким всем. Расул Гамзатов всей душой любил свой родной Дагестан, своей второй матерью называл великую Россию. Гамзатов был убежден: народам России будет хорошо только в том случае, если они будут вместе».
В программу фестиваля всегда включаются самые разные мероприятия: возложение цветов на могилу поэта на горе Тарки-Тау, к его памятнику возле Русского театра, встречи, круглые столы, торжественные митинги, выступления, поездки в горные селения, связанные с именем Расула Гамзатова. И почти все они непременно сопровождаются печальной и прекрасной песней на стихи Расула Гамзатова «Журавли». Песня-реквием, песня-молитва, она посвящена павшим на «кровавых полях» и близка любому человеку, чьи родные погибли на войне - не только Великой Отечественной. «Белые журавли летят во все континенты и выкликивают имена погибших. Их можно встретить и у нас в республиках, и в Азербайджане, в Армении, в Грузии, в Литве, в Фергане, в Ливане, в Палестине, в Чили, в Никарагуа, в Анголе, в Кувейте, в Ираке, в Иране - во всех странах», - писал сам Расул Гамзатов в своей статье «Зов белых журавлей».
И в аварской, и в общемировой, и в русской культуре журавли - символ светлой печали, уходящей жизни, вестники небес
Ведь и в аварской, и в дагестанской, и в общемировой, и в русской культуре, с которой Гамзатов был очень хорошо знаком, журавли - символ светлой печали, уходящей жизни, вестники небес:
«Два крыла, как два огромных горя,
Обняли холодную волну,
И, рыданью горестному вторя,
Журавли рванулись в вышину»
(Николай Заболоцкий);
«Большие дети неба и земли,
Здесь ночевали, спали журавли...»
(Владимир Соколов);
«Полюбил я седых журавлей
С их курлыканьем в тощие дали...» (Сергей
Есенин);
«Летят, летят косым углом,
Вожак звенит и плачет...»
(Александр Блок);
«Это выразят всё, как сказанье, небесные
звуки,
Далеко разгласит улетающий плач
журавлей...»
(Николай Рубцов);
«Здесь под небом чужим я как гость нежеланный,
Слышу крик журавлей, улетающих вдаль»
(Алексей Жемчужников).
Вспоминаются и «Ивиковы журавли» Василия Жуковского, и много других прекрасных примеров.
У великих песен, таких как «Журавли», всегда есть своя, особая история возникновения.
"Когда я стоял в толпе, в центре человеческого горя, в небе появились вдруг настоящие журавли. Говорили, что они прилетели из Сибири..."
Мало кто знает, что в изначальном варианте первые строки звучали так: «Мне кажется порою, что джигиты, с кровавых не пришедшие полей, в могилах братских не были зарыты, а превратились в белых журавлей...» Эти слова пришли к поэту в августе 1965 года, на борту самолета, когда Расул Гамзатов возвращался из Японии: тогда советская делегация деятелей культуры посетила японский город Хиросиму через 20 лет после страшной трагедии, унесшей жизни сотен тысяч людей: в 1945-м американцы сбросили атомные бомбы на Хиросиму и Нагасаки. Расул Гамзатов вместе со всеми возложил цветы к памятнику японской девочки Садако Сасаки, которая заболела лейкемией вследствие атомного взрыва. Садако надеялась, что вылечится, если смастерит тысячу бумажных «журавликов» - есть такое японское поверье. Дети и взрослые из разных уголков земного шара слали девочке сделанных собственноручно журавликов, но она всё же умерла. Тогда, у памятника Садако, Гамзатов увидел впечатляющее зрелище: тысячи и тысячи женщин в белом - в трауре японки носят белое одеяние, а не черное, как у нас. «Когда я стоял в толпе, в центре человеческого горя, в небе появились вдруг настоящие журавли. Говорили, что они прилетели из Сибири. Их стая была небольшая, и в этой стае я заметил маленький промежуток. Журавли с нашей Родины - в японском небе, откуда в августе 1945 года американцы сбросили атомную бомбу!»
Эта история произвела сильное впечатление на поэта. Из Японии Расул Гамзатов вынужден был срочно вернуться тоже по печальному поводу - на похороны матери, которой не стало в его отсутствие. В самолете он думал о ней, о своем старшем брате Магомеде, погибшем в боях под Севастополем, о другом старшем брате, без вести пропавшем, - военном моряке Ахильчи, обо всех близких, погибших во время Великой Отечественной войны. Поначалу в стихотворении говорилось именно о них:
Летит, летит по небу клин усталый -
Мои друзья былые и родня.
И в их строю есть промежуток малый -
Быть может, это место для меня.
Они летят, свершая путь свой длинный,
И выкликают чьи-то имена.
Не потому ли с кличем журавлиным
От века речь аварская сходна?
На аварском последние строки звучат так: «Гьезул тIелалда гъоркь цо бакI бихьула - Дун вачIине гьаниб къачараб гурищ?» Кто слышал, как читает «Журавлей» сам Гамзатов (записи выложены в интернете), безусловно, согласится, что «с кличем журавлиным речь аварская сходна».
Гамзатов написал стихотворение «Журавли» на родном языке, но весь мир знает его в замечательном переводе на русский Наума Гребнева, известного переводчика восточной поэзии, ее классиков и фольклора: в его переводах вышло более 150 книг. Он вместе с Гамзатовым учился в Литературном институте, с той поры и начались их дружба и сотрудничество. Гребнев переводил и стихи отца поэта - Гамзата Цадасы.
О войне Наум Исаевич знал не понаслышке: прошел с самого ее начала, поскольку в 1941-м служил на границе под Брестом. Отступал вместе с Красной армией, попал в знаменитое Харьковское (Изюм-Барвенковское) окружение, где немцы взяли в плен 130 тысяч красноармейцев. Выбрался оттуда - один из немногих, форсировал Северский Донец, воевал под Сталинградом, был трижды ранен. Последнее ранение получил 12 января 1944 года - и война для него закончилась. Воспоминания свои о тех годах он озаглавил «Война была самым серьезным событием моей биографии». В стихотворение «Журавли» он вложил и свою часть души, свой опыт войны.
Переводчик Наум Гребнев, фронтовик, говорил о стихотворении "Журавли": "Этот стих обо мне и моих друзьях"
Наум Гребнев
«Мой друг Наум Гребнев превосходно перевел "Журавлей" на русский язык, - вспоминал Расул Гамзатов. - Он был не просто переводчиком, а почти соавтором. Оно оказалось ему ближе всех других стихов, ибо он сам - израненный воин, потерявший на войне своих близких и друзей. Оно стало для него и собственной болью. Он говорил: "Этот стих обо мне и моих друзьях". Теперь я горюю и о нем - и он нашел место в журавлиной стае...»
О мастерстве переводчика можно судить по тому, с какой точностью Гребнев воспроизвел стихотворение Гамзатова:
Дида ккола, рагъда, камурал васал - Мне кажется, что
погибшие на войне солдаты
Кирго рукъун гьечIин, къанабакь лъечIин - нигде не
похоронены,
Доба борхалъуда хъахIил зобазда - а высоко в синем
небе
ХъахIал къункърабазде сверун ратилин - превратились
в белых журавлей.
Гребнев сделал несколько вариантов перевода, итоговым стал столь полюбившийся нам, мгновенно западающий в память и в сердце:
Мне кажется порою, что солдаты,
С кровавых не пришедшие полей,
Не в землю нашу полегли когда-то,
А превратились в белых журавлей...
Стихи поразили Бернеса. Он сразу же позвонил Гребневу и сказал, что слышит это стихотворение как песню
Впервые стихотворение Расула Гамзатова «Журавли» было опубликовано в 1968 году, в № 4 журнала «Новый мир». Случилось так, что через год оно попалось на глаза легендарному артисту Марку Бернесу, тогда уже смертельно больному: у него был неоперабельный рак легкого. Стихи поразили Бернеса. Он сразу же позвонил Гребневу и сказал, что слышит это стихотворение как песню. Гребнев поговорил с Гамзатовым, текст сократили - из оригинальных 24 строк оставили 16. На сохранившемся в архиве Бернеса экземпляре журнала - его вопросы и правка. Гамзатов вспоминал: «Вместе с переводчиком мы сочли пожелания певца справедливыми и вместо "джигиты" написали "солдаты". Это расширило адрес песни, придало ей общечеловеческое звучание».
В сотрудничестве с замечательным композитором Яном Френкелем возникла прекрасная, задушевная мелодия. Но «Журавли» не сразу дались композитору - только через два месяца он написал вступительный вокализ, потом работа пошла легче. И вот музыка была готова. Френкель вспоминал: «Я позвонил Бернесу. Он сразу же приехал, послушал песню и... расплакался. Он не был человеком сентиментальным, но нередко случалось, что он плакал, когда ему что-либо нравилось». Сам Бернес во время Великой Отечественной войны не участвовал в боях, но он постоянно ездил выступать с концертами на передовую, великолепно сыграл роли простых солдат в фильмах военного времени. В его исполнении песни, посвященные войне («Темная ночь» в фильме «Два бойца» 1943 года, «Враги сожгли родную хату», «Хотят ли русские войны» и другие) обретали бессмертие. И тема войны была ему близка так же, как и всем людям, пережившим то роковое время. А вот Ян Френкель воевал: отучившись в 1941-1942 годах в зенитном училище, он ушел на фронт и был тяжело ранен.
Марк Бернес записывал «Журавлей» будучи тяжело больным. Он уже с трудом передвигался, но тем не менее 8 июля 1969 года сын отвез его в студию, где артист записал песню. С одного дубля.
Эта запись стала последней в его жизни.
Бернес попросил смонтировать на кассете четыре песни - к «Журавлям» добавить «Три года ты мне снилась», «Романс Рощина» и «Я люблю тебя, жизнь». Он хотел, чтобы именно эти песни в его исполнении звучали на его похоронах. И на гражданской панихиде в Доме кино звучали печальные слова - как близкое предощущение самого артиста:
Настанет день - и с журавлиной стаей
Я поплыву в такой же сизой мгле,
Из-под небес по-птичьи окликая
Всех вас, кого оставил на земле...
Марк Бернес умер 16 августа 1969 года. Через 20 лет, в 1989 году, эта же песня провожала в последний путь Яна Френкеля. А 4 ноября 2003 года звучала и на похоронах самого Расула Гамзатова...
А «Журавли» начали свой победный полет по всему миру. В исполнении военного ансамбля им. А.В. Александрова песня прозвучала и в Японии - возле памятника Садако Сасаки, судьба которой так тронула Расула Гамзатова, а затем хор «Поющие голоса Японии» сделал ее знаменитой по всей стране.
Кстати, Расул Гамзатов «возложил венок своих горестных стихов у памятника жертвам большой беды века - написал поэму "Колокол Хиросимы", который ежедневно звонит о погибших, написал о рояле Хиросимы, чьи сгоревшие клавиши играли во мне музыку страшной трагедии, написал о хиросимских часах, которые навечно остановились августовским утром, в 8 часов 15 минут, сорок пятого года», - это запись из его личного дневника.
Через несколько лет после появления песни «Журавли» в СССР на местах кровопролитных боев 1941-1945 годов стали возводить стелы и памятники, центральным образом которых были летящие журавли. Птицы из песни превратились в символ памяти и славы: памятник «Журавли» в Саратове, мемориал «Журавли» в Санкт-Петербурге... - их десятки в России и на Украине, в Узбекистане и на Алтае, в горах Кавказа и в аулах Дагестана.
А песня обрела огромную популярность, зазвучала на разных языках мира, есть и ее версия на аварском языке, где музыка Френкеля адаптирована под звучание аварской речи. Множество артистов разных стран исполняли и исполняют «Журавлей» на своих концертах: Муслим Магомаев, Юрий Гуляев, Иосиф Кобзон, Дмитрий Хворостовский, Олег Погудин, Ренат Ибрагимов, Дмитро Гнатюк, Боян Кодрич (Югославия), Герман ван Вен (Нидерланды), Марк Алмонд (Великобритания) и др. Очень задушевно пел ее Ян Френкель. Но лучшим общепризнанно является исполнение Марка Бернеса.
Песня
«Журавли» стала лейтмотивом многих
документальных фильмов о войне, а также
художественного фильма «Белые журавли».
Редчайший случай: песня «Журавли» даже
упоминается в другой песне! Вспомним
«Журавлиную песню» Г. Полонского и К.
Молчанова из фильма «Доживем до
понедельника»: «Помню, как любил он у
Бернеса / Песню всё про тех же
журавлей...»
"Разноплеменные, мы гораздо скорее нашли бы понимание, если бы слушали павших. А павшие не молчат. Прислушайтесь к журавлиному крику..."
В свете сегодняшних событий на Украине, в Израиле, Сирии, в других странах мира, где горит пожар войны, и эта песня, и заложенный в нее Расулом Гамзатовым глубокий смысл необычайно актуальны, даже почти через 55 лет после ее создания.
Услышим же голос великого поэта: «...и я подумал: ведь и мои журавли тоже зовут всех нас, живущих на земле, к миру и братству, ведь мы все - Божьи дети. Разноплеменные, мы гораздо скорее нашли бы понимание, если бы слушали павших. А павшие не молчат. Прислушайтесь к журавлиному крику...»
