Как быть с «екатеринбургскими останками»?

Завтра, 19 июля, состоится Архиерейское совещание Русской Православной Церкви (РПЦ).

Как известно, высшим органом управления РПЦ является Поместный собор, однако де-факто он ещё с советских времён собирается только для избрания Святейшего Патриарха. Реально Церковью управляет Архиерейский собор, который согласно Уставу РПЦ, должен собираться не реже 1 раза в четыре года, но в последние годы собирался раз в два года. При Патриархе Кирилле Архиерейские соборы собирались в 2011-м, 2013-м, в феврале 2016-го. Последний Собор состоялся 29 ноября – 2 декабря 2017 года.

С тех пор Архиерейские соборы не собирались – сначала помешал ковид, потом война. А вопросов накопилось очень много. Вот Священноначалие и решило собрать хотя бы Архиерейское совещание, тем паче по давней традиции на память преподобного Сергия в Москву съезжаются многие архиереи.

Архиерейское совещание собирается в радостное для РПЦ время – несмотря на сопротивление, Церкви передана великая святыня – икона Пресвятой Троицы письма преподобного Андрея Рублёва, память которого мы праздновали накануне.

Повестка дня Архиерейского совещания неизвестна. Можно предполагать, что будут обсуждать ситуацию на Украине, положение Украинской Православной Церкви, гонения на епископат, духовенство и верующих УПЦ, переход ряда епархий УПЦ в непосредственное подчинение Святейшего Патриарха и Священного Синода РПЦ. Вероятно, будут обсуждать ситуацию в мировом Православии, всё более усугубляющуюся после раскола, учинённого Константинопольским патриархом Варфоломеем. Видимо, отдельно будут обсуждать ситуацию в Африке, которая стала не только полигоном политической, но и церковной борьбы. Вероятно, обсудят какие-то другие вопросы.

В последнее время в православных СМИ, соцсетях и блогах активно обсуждается вопрос о «екатеринбургских останках», поскольку появилась информация о том, что на Совещании архиереев будет обсуждать вопрос об останках. Появляется много текстов, каких-то обращений обеспокоенных мирян, анонимных разговоров про «генетический собор» и так далее. Весь этот шум вызвал обеспокоенность и смущение у людей, мало вовлечённых в тему. Поэтому хотелось бы в телеграфном формате внести некоторую ясность для тех, кто не очень сведущ в проблеме.

Ситуация такова. В 1991 году по инициативе киносценариста Гелия Рябова и геолога, доктора наук Александра Авдонина под Екатеринбургом в урочище Поросёнков лог было вскрыто захоронение, в котором, как предполагалось, находились останки Царской Семьи и их слуг. Рябов и Авдонин нашли могилу ещё в конце 70-х годов, достали черепа, но потом вновь тайно закопали их в могилу.

На тот момент, в 1991 году, Святые Царственные мученики уже были прославлены РПЦЗ, и для русской эмиграции эта тема была весьма важной. В эмиграции были широко известны результаты следствия Н.А. Соколова, который, занимаясь поиском останков убиенных мучеников, не смог провести полноценного расследования, но собрал много ценного материала. Соколов пришёл к выводу, что тела сожгли в урочище Ганина яма. Поэтому в зарубежье многие восприняли информацию о находке могилы со скепсисом, была создана Экспертная комиссия, в которую вошли авторитетные деятели эмиграции, которые заняли негативную позицию в отношении следствия и сильно влияли на умы православных в России.

В 1993 году государство возбудило уголовное дело, следователем был назначен В.Н. Соловьёв, были проведены экспертизы в первой половине 90-х. Однако тот факт, что в могиле оказалось 9 тел, а не 11 (сколько было убито в подвале Ипатьевского дома в Екатеринбурге), что было много вопросов к следствию, на которые оно вразумительно не смогло ответить, что были авторитетные учёные, не согласившиеся с выводами экспертов следствия, что в тот момент начались переговоры с РПЦЗ об объединении (а там сильные позиции занимали сторонники версии Н.А. Соколова о сожжении), – вот всё это повлияло на негативную позицию Священноначалия.

Словом, Церковь экспертизы следствия не удовлетворили. Патриарх Алексий просил власть не спешить с захоронением, но Ельцин его не послушал, ему нужен был пиар покаяния к 90-летию убийства. Поэтому в 1998 году Русская Церковь участвовала в захоронении опосредованно, ни Святейшего Патриарха, ни Петербургского митрополита не было, были священники, которые отпевали убиенных как неизвестных мучеников («имена их Ты бо Господи веси»).

У государства после захоронения в 1998 году интерес к останкам пропал, у Церкви тоже. Вопрос «заморозили». Потом Ельцин ушёл в отставку. В 2000-м Царскую Семью канонизировали вопреки ожиданиям общества. На Ганиной яме ныне отлучённый от Церкви Сергий Романов начал строить монастырь Царственных Мучеников. Он разогнал всех энтузиастов, которые пытались по собственной инициативе вести раскопки.

В 2007 году волонтёры нашли, наконец, рядом с могилой в Поросёнковом логу кострище и обгоревшие останки двух тел. Следователь Соловьёв снова развил бурную деятельность, провели идентификацию, по итогам которой заявили, что это кости Цесаревича и Царевны Марии. Следствие начало требовать от Церкви подзахоронить кости в могилу в Екатерининском приделе Петропавловского собора и, наконец, признать останки Святыми мощами Царской Семьи.

Но тут в 2008 году отошёл с мир иной Патриарх Алексий. Как раз в тот день, когда следователь Соловьёв организовал в Екатеринбурге крупную конференцию с участием генетиков Пентагона, которая, по замыслу, должна было «поставить точку в вопросе останков». Церкви стало не до того: похороны одного Патриарха, избрание другого. В результате с найденными останками было не понятно, что делать. Их держали то в сейфе следователя, то в архиве.

Наконец Следственный комитет и Патриархия договариваются. Новый руководитель СКР А.И. Бастрыкин, который жёстко критиковал следствие в 1998 году за процедурные нарушения, просит Патриархию ответить, что её не устраивало в прежнем следствии, выражает готовность устранить все препоны и предлагает провести новое следствие и поставить, наконец, точку в этом деле. Патриархия предлагает заменить вызывавшего аллергию у православных следователя Соловьёва. Заменили, поставили вполне православную М.В. Молодцову, с профессиональной точки зрения характеризовавшуюся весьма неплохо.

Патриархия просит дать возможность следить за ходом экспертиз. СКР соглашается. Создаётся церковная комиссия, в которой после увольнения протоиерея Всеволода Чаплина ключевую роль играет наместник Сретенского монастыря епископ (теперь митрополит) Тихон (Шевкунов). СКР даже предлагает Патриарху лично шифровать материалы для генетических экспертиз, чтобы не было и тени сомнений. Епископ Тихон участвует в экспериментах, вскрытиях, следит за экспертизами. Патриархия предлагает убрать из числа экспертов вызывавшего тоже аллергию, циничного (но весьма профессионального знатока темы) историка Мироненко. Просьба удовлетворена. Патриархия предлагает привлечь новых экспертов и тех, которых убрал по разным причинам следователь Соловьёв. Привлекли: критиковавшего следствие судмедэксперта д.м.н. Вячеслава Попова; антрополога, тоже первоначального критика следствия к.б.н. Дениса Пежемского; историка, любимца монархистов к.и.н. Евгения Пчелова.

Правда, как только приглашённые Патриархией эксперты начали приходить к выводам о подлинности останков, православные ревнители «подняли пургу» о том, что они подкуплены, что им доверять нельзя, и начали искать новые авторитеты. Как было ранее с генетиком Рогаевым и антропологом Звягиным.

И вот следствие закончено, экспертизы проведены. И СКР говорит Патриархии: мы свою работу сделали, теперь слово за вами.

Вот такова, если схематично, нынешняя ситуации. Нет тут никакого заговора, на что намекают некоторые ревнители не по разуму, каковые есть, увы, и среди священнослужителей.

Однако в одном стоит согласиться с критиками следствия: нужна духовная экспертиза останков, которой почему-то Священноначалие так и не озаботилось. Нужна молитва перед останками, чтобы мы получили какой-то ответ. А перед останками никто не молится. Все только спорят методом конференций, экспертиз. Но это – дело государства, а не Церкви…

Поэтому, на мой взгляд, если Архиерейское собрание завтра и впрямь будет обсуждать тему «екатеринбургских останков», наилучшим выходом было бы отложить решение. В виду сохраняющего разделения мнений. Не думаю, что будет в Церкви раскол, но нестроения будут.

Мой друг, известный общественный деятель князь Зураб Михайлович Чавчавадзе недавно написал мне по этому поводу: «Я бы сейчас (вплоть до завершения СВО) законодательно запретил публичное обсуждение любых спорных тем, поляризующих общество и подрывающих его единство».

Князь, который в 90-е сомневался, как многие, в подлинности останков, напомнил мне, что пару лет назад он публично высказывался за то, чтобы Святейший Патриарх положил конец распрям вокруг останков примерно таким заявлением: «Наше поколение сделало всё возможное для идентификации останков. Однако ни в гражданском обществе, ни в церковной среде не сложилось единого мнения в отношении их принадлежности Царской Семье. Поэтому мы передаём все собранные материалы и документы, добытые свидетельства и научные выводы будущим поколениям для окончательного суждения, когда либо святые мощи сами явят себя чудесным образом, либо наука шагнёт вперёд настолько, что её выводы окажутся неоспоримыми».

Что ж, подождём завтрашних новостей с Архиерейского совещания. У меня такое ощущение, что наши архиереи примут примерно такое решение – отложить принятие окончательного решения.

Анатолий Дмитриевич Степанов, главный редактор «Русской народной линии», председатель Русского Собрания, член Союза писателей России