С духовной точки зрения, всё видимое и воплощенное являет собою некое невидимое и бесплотное содержание. Слово, записанное либо звуковыми волнами в эфире, либо начертаниями на более плотной основе, несет в себе внутренний образ, а в образе ‒ определенный смысл, дух. Почерк человека выражает особенности его душевного мира, нрава. Почерком народа является его письменность ‒ начертания букв, составляющих азбуку. Можно верить или не верить в случайность или не случайность возникновения у определенного народа именно такого, какое есть, а не иного письма. Но в любом случае несомненно, что возникшее письмо с течением веков, тысячелетий его употребления насыщается смыслами всех словесных творений, созданных данным народом, и служит как для него самого, так и для других народов своеобразной подписью, удостоверяющей соборную личность. Вот почему любой народ с большой осторожностью относится к изменениям своей подписи, своего письма, полагая не без оснований, что эти, казалось бы, внешние перемены возникают в связи с изменениями внутренними: либо по их причине, либо причиняя их, а скорее всего ‒ во взаимодействии того и другого.
Хорошо, если изменения письма связаны с внутренним духовным развитием народа, хотя и такое развитие оказывается не всегда ко благу и даже не всегда развитием, а порою разрушением лучшего. Хорошо также, если совершается мирное и, можно сказать, полюбовное взаимодействие письменных культур разных народов, близких по духу, вере.
Изменение письма усекает самобытность народа, полагает начало растворению его в других народах
Если же изменения письма связаны с внешними воздействиями со стороны совершенно инородного, чужого письма и носимого им духа, то такое воздействие оказывается в конечном счете вредным для принимающего народа, ибо усекает его самобытность, сокращает доступное ему жизненное пространство, полагает начало растворению в другом народе. В истории нередки случаи почти полной замены письма более слабого народа на письмо более сильного. Как правило, такая замена и является своего рода подписью, скрепляющей договор о многосторонней зависимости и подчиненности, которая может быть как на благо, так и во вред уступающему народу. Внутри одной письменной культуры народы могут жить дружно, а могут соперничать ‒ слабые становиться сильными и наоборот, но сама общность письма всегда будет свидетельствовать, напоминать об изначально установленной духовной иерархии, принимаемой всеми этими народами. Если какой-либо народ желает избавиться от включенности в свою письменную иерархию, он выламывается из ее строя путем замены нынешнего письма на иное, но тогда неизбежно ‒ вольно или невольно ‒ попадает во власть другой иерархии. Впрочем, часто не сам народ в целом принимает такое решение, а лишь часть его правящей верхушки, захватившей власть и заставляющей идти за собой.
Письмо в своем исконном, основном предназначении отражает образ Бога и образ человека, служащего Богу
Согласно учению отцов Церкви, весь мир представляет собой икону Божию ‒ отражает образ своего Творца. В этом смысле всё в мире в той или иной степени иконично, если воспользоваться понятием, глубоко разработанным в трудах В.В. Лепахина[1]. Иконический подход позволяет увидеть во всем временном связь с Вечностью, во всем сотворенном ‒ связь с Творцом, во всем видимом ‒ сокровенное. Чем глубже такая связь, тем иконичнее образ, предмет, творение. И, конечно же, сугубо иконично столь удивительное явление человеческой культуры, как письмо. В основном своем служении оно призвано выражать духовное миропонимание, вероисповедание людей, народов, их служение Богу, их представление о Вечности. Письмо в своем исконном, основном предназначении отражает образ Бога и образ человека, служащего Богу. Совершенно не случайно, что надписание имени в обязательном порядке увенчивает создание иконы как священного образа. Без надписания ‒ нет иконы.
Так должно быть, и так есть, но есть лишь отчасти, потому что человек ‒ особое создание: он наделен свободной волей, свободой творчества, а в творчестве ‒ свободой выбора между богослужением и богопротивлением. Разные исторически сложившиеся виды письма совсем по-разному выражают отношения между человеком (а в обобщенной сути ‒ целыми народами) и Богом.
![Скорописная азбука [1643]](http://www.pravoslavie.ru/sas/image/101748/174894.p.jpg)
В истории человечества сложилось всего несколько мощных духовно-вероисповедных направлений миропонимания, связанных с определенными видами письма. В истории европейской культуры таких видов письма утвердилось по сути два. Одно является латиницей, и по итогам своего развития может быть названо западным, поскольку его используют прежде всего западноевропейские языки. Служа поначалу для выражения римской языческой духовности, латиница в первые века по Р.Х. стала одновременно выражать и христианскую духовность в ее западноевропейском проявлении. Едва окрепнув к IV‒V векам, христианское служение латиницы стало в дальнейшем всё более и более ослабевать под натиском возрождавшейся языческой культуры. Западноевропейское смешение христианской и магической духовности достигло промежуточной вершины в эпоху Возрождения XIV‒XVI веков и в дальнейшем, в Новое время, лишь усиливалось, образуя то, что стали именовать Новым Вавилоном Запада. Это магическое по глубинной духовной сути западное сообщество составили народы, чья письменность сложилась на основе латиницы (включая и народы совсем не западные и совсем не европейские, до сих пор затягиваемые всемирным водоворотом западного духа и латинского письма).
Другой, условно говоря, восточный, вид европейского письма образован двуединством греческой и созданной отчасти на ее основе славяно-кириллической письменности. Это письмо в своей греческой составляющей поначалу выражало эллинскую, затем эллинистическую языческую духовность, а по Р.Х. ‒ с нарастающей мощью ‒ христианско-православную веру. На пике своего мистического роста греческое письмо послужило материалом для создания нового славянского кириллического письма, созданного и распространенного трудами святых просветителей Кирилла и Мефодия прежде всего для обслуживания священного православного богослужения. Исходное предназначение кириллицы сохранялось в качестве основного в течение нескольких веков, а в сущности - сохраняется и до сих пор, поскольку введенный Петром I с 1708 года гражданский упрощенный кириллический шрифт лишь упрочил за церковнославянской кириллицей ее богослужебное употребление. В ходе исторического развития Европы собственно греческое письмо всё более утрачивало значение и силу по мере ослабления Византии, а славянская кириллица, напротив, всё более утверждалась, в основном за счет Руси, России.
Борьба между кириллицей и латиницей разгорелась сразу после рождения кириллицы: в 860-870-х годах. Тогда Запад, вопреки распространенной трехъязычной ереси, все-таки вынужден был признать за кириллицей право на богослужебное употребление и на переводы священных христианских книг. С тех пор эта борьба никогда не угасала, сохраняя от эпохи к эпохе свои основные особенности, приемы, и успех сторон был переменным.
Западный католический Рим постепенно навязывал латиницу зависимым славянским народам: с XII века ‒ хорватам (причем у них кириллическое сопротивление прекратилось лишь в XIX веке), с XIII века ‒ чехам, с XIV века ‒ полякам. Православные румыны и вовсе начали переходить на латиницу лишь в 1860 году.
В новейшей истории показателен случай Сербии: под мощным западным давлением с 1990-х годов она переживает бурную латинизацию письма. На государственном уровне кириллица всё еще остается единственным алфавитом, но в быту латиница используется весьма широко, ряд газет выходят только на латинице, и она же преобладает в электронной сети. В отколовшейся от Сербии в 2006 году Черногории латиница и кириллица законодательно уравнены в правах, причем в повседневности латинизация нарастает.
В России некоторое движение письма в сторону латиницы возбудил Петр I
В России некоторое движение письма в сторону латиницы возбудил Петр I, когда с 1708 года стал вводить в дополнение к церковнославянской кириллице упрощенную гражданскую, призванную обслуживать нецерковную словесность. По мнению многих, внешность новой кириллицы стала несколько напоминать латиницу: «<...> угловатые буквы стали сближаться с округленными латинскими»[2]. Однако иностранцы и местные западники продолжали считать обновленное отечественное письмо недостаточно совершенным, усматривая чистое совершенство в латинице.
Некоторое возрождение православной духовности в эпоху Елизаветы Петровны вызвало к жизни попытки выдающихся филологов, писателей, таких как Ломоносов, Тредиаковский, Сумароков, как-то отграничить новое гражданское письмо от латинского[3]. Было замечено, что подчеркнуто латиноподобная внешность новых гражданских букв углубляла разрыв между церковнославянским и новым русским языком, подчеркивала ослабление православного духа в современном русском языке вместе с усилением духа западного. Это заметил уже И.-В. Паус в «славяно-русской» грамматике (1724‒1729), а затем, в 1748 году, подтвердил Тредиаковский[4].
С конца XVIII века в условиях масонского влияния усилились нападки на «лишние», не находящие соответствия в латинице буквы русской азбуки
Понимание духовной значимости буквенных начертаний побуждало Запад вновь и вновь предлагать русским латиницу. С конца XVIII века в условиях масонского влияния усилились нападки на «лишние», не находящие соответствия в латинице буквы русской азбуки. В.В. Лазаревич в 1780 году отозвался о подобных буквах так: «Вы пользы никакой отнюдь не приносили / И только азбуку российскую тягчили»[5]. Масон А.Ф. Лабзин ненавидел букву «ъ» и подписывал письма «Безъеров»[6].
Сторонники кириллицы сопротивлялись усечениям. Когда в 1832 году А. Гумбольдт в Петербурге на вечере у А.Н. Оленина выразил мнение о «совершенном излишестве ера», ему в особом письме от имени «буквы Ъ», так и подписанном: «Ъ», возразил А.А. Перовский (Антоний Погорельский). Это письмо до 1865 года было четырежды переиздано в русской печати[7].
В расцвет правления Николая I, когда в 1833 году было провозглашено развитие государственной жизни в духе «Православия, самодержавия, народности», выпады противников кириллицы только усилились. Так, в том же самом 1833 году в Москве безымянно вышел «опыт усовершенствования литеры для русского алфавита» («OPЫT WEDENIЯ NOVЫH RUSSKIH LITER)»[8]. В «Predislovii» автор признается: «Наслаждение возможным счастием есть последствие настоящего и окончательного просвещения, а быть участником хотя немного в способствовании к достижению оной цели ‒ вот что причиной издания сей брошюрки»[9]. Предлагается и средство к достижению цели ‒ всемерное приближение варварского русского письма к европейскому: смесь латиницы с кириллицей на основе преобладания латиницы дает «красивые шрифты», при введении которых «иностранцы не будут смотреть на наши буквы как на полуазиатские»[10]. Сходную мысль повторил Засядько в книге «О русском алфавите» (М., 1871).
Дальше пошел поляк К.М. Кодинский, который издал брошюру «Упрощение русской грамматики» (СПб., 1842), где предложил полную замену кириллицы латиницей, обосновав это «некрасивостью, неудобством русского шрифта»[11]. В.Г. Белинский в разборе этой книги назвал ее «затруднением» русской грамоты, однако сам, будучи западником, предлагал замену «Й» на «J»[12].
Со своей стороны защитники кириллицы стремились вскрыть духовные причины латинского нашествия. Так, в 1840 году И. Кулжинский (некогда учивший Н.В. Гоголя в Нежинской гимназии) писал: «От алфавита можно дойти до образования языка, до форм гражданского существования и даже до богослужения, отправляемого западными славянами на латинском языке»[13]. В громоздкости польской латиницы автор видит доказательство противоестественности связей славянского расположенного к Православию духа и католичества: «Посмотрите на эту фалангу латинских букв (SZCZ), собранных для того только, чтобы выразить один славянский звук: Щ»[14].
Большинство русских писателей и филологов первой половины XIX века придерживались в вопросе о письме умеренно охранительных взглядов: латиницу отвергали, но введение петровского гражданского письма приветствовали. Так, М.П. Погодин в заметке «Славянские новости» (1836) выступил против статьи Лозинского «О необходимости употребления латино-польских букв в русском письме»: «Теперь никто не сомневается о настоятельной необходимости славянской азбуки для русского письма и каждый признает превосходство ее над недостаточностью чужого алфавита»[15]. Но тут же Погодин выступил и против «духовенства русского», желающего восстановить «первобытную кириллицу» вместо «гражданского письма», которое нравится автору «за его красивость и удобство». У латинствующих поляков русским учиться не подобает, так как «вся польская словесность есть испорченная русчина, потому что поляки, как прежде, так и теперь, нашим языком подправляют свой»[16].
Попытки олатинить русское письмо увенчались прочным успехом по крайней мере в одной области: в языке научных исследований при передаче звучания чужестранных слов (в транскрипции, транслитерации) почти полностью возобладала латиница, и это неписаное правило сохраняется до настоящего времени. С помощью латиницы передают звучание не только слов западноевропейского, собственно латинского письма, но и всякого иного, например санскритского, древнееврейского и даже древнегреческого. Кроме того, с XVIII века распространился обычай не переводить на русский язык названия, имена и целые выдержки из иноязычных западных источников. На эту напасть обращали внимание в XIX веке. Так, в 1843 году И. Марков сетует: «Весьма многие из наших сочинителей пишут иностранные слова и выражения иностранными же буквами»[17].
Отслеживали приверженцы кириллицы и совсем скрытные, эхоподобные отзвуки латинского влияния. Например, В. Даль в 1852 году в рассуждении «О наречиях русского языка» отметил как противоестественный для нас обычай «сдваивать согласные» при передаче иностранных слов, таких как «аллопатия» «ассессор»: «<...> это противно нашему языку»[18].
В целом в течение XIX века Россия сравнительно удачно, хотя и с переменным успехом сдерживала натиск латиницы. В XX веке борьба продолжилась, и здесь наблюдаются две эпохи сравнительно успешного наступления латинского письма, впрочем, в обоих случаях все-таки остановленного. Оба наступления совпадают с волнами западного влияния на всю русскую жизнь, поднимавшимися в условиях государственных переворотов.
В 1919 году Наркомпрос предлагал перевести письмо всех народностей России, включая и русских, на латиницу. Ленин этому сочувствовал
В первом случае это десятилетие ранней советской эпохи (наш социализм был проявлением философского и политического западничества). В 1919 году Научный отдел Наркомпроса и лично нарком А.В. Луначарский предлагают перевести письмо всех народностей России, включая и русских, на латиницу. Ленин этому сочувствовал, но из тактических соображений приостановил дело в части русского языка. В только что созданном СССР начали с латинизации языков национальных меньшинств, причем у тюркских народов латиницей вытесняли арабское письмо. В 1920-е дело успешно продвигалось. С 1928 года действовала комиссия по латинизации уже и русского алфавита. Однако уже 25 января 1930 Политбюро ЦК ВКП(б) под председательством Сталина дало поручение Главнауке прекратить разработку этого вопроса. С середины 1930-х под руководством Сталина совершается прорусский государственный поворот, и те алфавиты малых народов, для которых уже была разработана латиница, переводят на кириллицу. В следующие полвека кириллицей старались записывать даже математические формулы, языки программирования и осуществлять научную транслитерацию иностранных слов.
Новая волна латинизации естественным образом начинается после переворота 1991 года. Она разнообразно подкрепляется извне, в частности бурным ростом господства англоязычной латиницы в мировой электронной сети. Латиница захватывает рекламу во всех ее проявлениях, заборные и настенные надписи разного уровня нравственности и художественности.
Проект закона «О развитии и применении языков на Украине» предполагает постепенный отказ от использования кириллицы в стране
В 1990-е совершается обратный перевод с кириллицы на латиницу языков ряда бывших советских республик, уже переживших первую латинизацию в 1920-е годы. В одних случаях дело увенчалось успехом (например в Молдове, Азербайджане), в других (например в Узбекистане, Туркменистане) ‒ замедлилось по причине возникших многомерных трудностей. Некоторые новые государства, такие как Украина, Казахстан, Киргизия, Таджикистан, не говоря уже о Беларуси, тогда сохранили верность кириллице, однако и в них до сих пор неспокойно. На Украине в самом начале руководства прозападного президента Ющенко, в 2005 году, был подготовлен «проект Указа президента Украины о поэтапном переводе национальной письменности с кириллицы на латиницу. <...> Указом предусматривается в течение 2005‒2015 годов провести замену в системе образования и делопроизводства в Украине украинского алфавита, созданного на основе кириллической азбуки, на латинский. Переход на латинский алфавит осуществляется "с целью активизации интеграции Украины в Европейское Сообщество, расширения коммуникативных функций украинского языка... укрепления разносторонних связей с государствами, составляющими оплот современной цивилизации"»[19]. Осуществление замысла тогда замедлилось, однако после совершенного в начале 2014 года государственного переворота одним из первых законодательных движений самопровозглашенной прозападной власти стала новая постановка вопроса о латинизации письма. В марте стало известно, что «временная специальная комиссия по подготовке проекта закона "О развитии и применении языков на Украине" рассматривает постепенный отказ от использования кириллицы в стране»[20].
В декабре 2012 года Президент Казахстана Нурсултан Назарбаев в очередном «Послании к народу» заявил: «Необходимо уже сейчас начать подготовительную работу по переводу с 2025 года казахского алфавита на латинскую графику. Это послужит не только развитию казахского языка, но и превратит его в язык современной информации»[21].
Сходные стремления к латинизации возбудились в 1990-е годы и внутри новообразованной России, причем как на общегосударственном уровне, так и на уровне отдельных субъектов федерации. Уже в 1992 парламент Чеченской республики Ичкерия допустил латинский алфавит чеченского языка, созданный еще в 1925 году (и замененный на кириллицу в 1938-м). Чеченская латиница ограниченно использовалась (в дополнение кириллице) во времена наибольшей обособленности республики от России (1992‒1994, 1996‒2000). Правда, употребление свелось к надписями в общественных местах.
Подобным образом в 1999 году в Татарстане был принят закон о восстановлении латинской графики татарского алфавита.
В течение 1990-х ‒ начала 2000-х годов нарастало количество научных и публицистических статей, авторы которых в той или иной степени выражали свою любовь к латинице и силились убедить в необходимости ее введения в России. Так, М.В. Арапов доказывает благотворность «придания латинице статуса официально признанного альтернативного алфавита»[22]. Ярым проповедником перехода на латиницу выступает С.А. Арутюнов: «Россия должна интегрироваться в Европу. И одним из необходимых условий этого, по моему глубокому убеждению, является перевод письменности всех народов России на латинский алфавит. К сожалению, судя по настроению некоторых, русский язык перейдет на эту графику, видимо, одним из последних, что приведет лишь к тому, что другие, неславянские, народы России будут опережать русский народ в своем цивилизационном развитии»[23].
Казалось бы неотвратимое всероссийское движение к латинице было приостановлено в 2002 году половинчатым решением Государственной Думы РФ, потребовавшей обязательного использования кириллицы на уровнях государственных языков федерации и отдельных республик-субъектов, но сохранившей возможность латинизации в будущем при условии принятия соответствующего закона[24].
Несмотря на то, что призывы к латинизации сохраняются до сих пор, в целом начало XXI века проходит под знаком постепенного восстановления прав и влияния кириллицы, причем не только в России, но и во всем мире. Многие современные языковеды убедительно возражают защитникам латиницы[25].
В 2013 году русский язык вышел на второе место по использованию в интернете
В 2013 году русский язык вышел на второе место по использованию в интернете: около 6,3%, а если добавить остальные кириллические языки, то получится свыше 7%. Для сравнения: немецкая латиница ‒ 5,6%, китайское письмо ‒ 4%, японское ‒ 4,9%. Впрочем, у английской латиницы остается подавляющее преимущество: 55,5%[26].
Российским правительством возглавлено набирающее силу мировое движение за доменные имена на языках с нелатинскими алфавитами, а это залог нелатинского обозначения всех электронных адресов. Вынужденное решение допустить использование нелатинских доменных имен было принято в октябре 2009 Icann (Internet Corporation for Assigned Names and Numbers ‒ Интернет-корпорация по присвоению имен и номеров) ‒ регулирующим органом со штаб-квартирой в США. Родные языки большей части из 1,6 миллиарда пользователей интернета не имеют латинских алфавитов, признала Icann[27].
С 2013 года насчитывается уже три домена верхнего уровня на кириллице: российский (с именем «.рф»,), сербский и казахстанский.
С 2007 года кириллица стала одним из трех официальных алфавитов Евросоюза (благодаря вступлению Болгарии). Постепенно создаются условия для действительного, а не просто заявленного на словах изменения всего письменного делопроизводства Евросоюза.
В 2013 году кириллические надписи (в дополнение к латинским и греческим) появляются на банкнотах новой серии Евровалюты.
Однако СМС-сообщения на кириллице, согласно неким «мировым стандартам», всё еще оцениваются в два с лишним раза дороже, чем на латинице[28], что является способом мягкого, но действенного принуждения к латинизации кириллического мира.
Борьба продолжается.
