Сейчас у него большая семья - четверо детей. А в детстве его семьей был один из многочисленных советских детских домов с уставшими воспитателями, у которых не хватает сил обращать внимание на каждого. Несмотря на все трудности системы, Александр Гезалов нашел в себе силы выйти из нее победителем и состояться в жизни. И сейчас он помогает обрести этот опыт воспитанникам и выпускникам детских домов, занимаясь общественной деятельностью. Корреспондент Ирина Кислина встретилась с Александром Гезаловым в Москве и попыталась выяснить, с какими проблемами сталкиваются воспитанники интернатов, как не сломаться в детдоме и как выжить после.
Место проживания
- Александр,
спрашивать о том, чем плох детдом, у человека, выросшего в этой
системе, наверное, было бы странно: хорошего здесь мало. С другой
стороны, на этот счет существует множество мифов и страшилок, которые
наверняка не всегда совпадают с действительностью. Можете из всего
перечня недостатков системы выделить несколько главных?
- Все почему-то считают, что плохо то, что в детском доме бьют. На самом деле детский дом - это плохо в целом. Основная проблема заключается в том, что воспитанник не имеет никакой возможности развиваться. Ребенок просто там проживает. Никому нет дела до личных способностей ребенка, там их даже не видят.
У домашнего ребенка есть разное окружение: родители, бабушки, дедушки, друзья семьи. Это помогает двигаться вперед и развиваться. Даже без каких-то дополнительных занятий само общение развивает. А в детском доме всего этого нет. Даже те сотрудники детских домов, которым небезразличны дети, сделать ничего не могут. Система такая.
- Из этой системы дети, наверное, мечтают скорее вырваться?
- Это довольно распространенный миф - мечты детдомовцев. Вранье все это. Мечта все же должна основываться на некой реальности, которая у сироты довольно скудная. Проблема в том, что мечтами они называют какие-то исключительно материальные вещи. А это тупик.
Как только ты называешь своей мечтой условно скутер, ты теряешь возможность мечтать по-настоящему, о нематериальном. Мечтать, на мой взгляд, надо о том, каким ты станешь, о счастье и свободе. К этому ощущению, состоянию надо долго и упорно идти. Да, ты будешь обманываться, и тебя будут предавать. Но только так можно вырасти и только об этом можно мечтать.
Сашка-буян
- А как росли Вы? Каким было Ваше детство?
- У меня интересно получилось. Детский дом, где я рос, был не то что плохой, его можно концлагерем назвать. Старшие нас постоянно били и издевались над нами, причем делали они это по согласованию с администрацией. Таков один из стилей управления детскими домами, довольно распространенный в советское время. Дети в таких условиях становятся очень управляемыми, шелковыми, руководителям не надо заботиться о дисциплине.
Я придумал, как избежать этих избиений хотя бы днем. Уходил на разные занятия, кружки, спорт. Днем я практически в детском доме и не бывал. Ночью все равно били, но иначе бы били круглосуточно, как били тех, кто сидел все время на месте.
Став постарше, я совершал побеги. Однажды бегал три месяца. Это бунтарство, конечно.
Меня так и звали - Сашка-буян. Но, когда ты идешь по городу и никому не принадлежишь, это изменяет сознание.
- Получается, это привычка к сопротивлению сделала из Вас одного из немногих успешных выпускников детского дома?
- В том-то и дело. Занятия и бунтарство привели к тому, что мне хотелось развиваться, узнавать что-то новое, думать. Обычно у воспитанников детских домов с этим большие проблемы. Они даже не задаются обычными подростковыми вопросами о том, как устроен мир. Мне же было все это интересно, я был настроен на то, чтобы копаться в себе и понимать действия других.
Если спросить воспитанника детского дома, какой школьный предмет он больше всего любит, то он вам, скорее всего, ответит про физкультуру. Я любил больше всего литературу, физкультура была на втором месте. Я был единственным в классе, у кого были только пятерки по литературе.
- Что было после выхода из детского дома?
- Когда я вышел из детского дома, я понял несколько вещей. Я никому не нужен, я должен много работать, не иметь дурных привычек, уметь защищаться и не давать собой пользоваться.
Сразу же после выхода из детдома я пошел работать. Многие детдомовские не идут работать, первое время их продолжает обеспечивать государство. Они получают какие-то субсидии, могут сдавать свои квартиры и так далее. А дальше многие из них попадают в криминальные структуры, поскольку так и не поняли: для того чтобы что-то иметь, нужно работать.
Я сейчас живу совсем другой жизнью. Есть востребованность, есть видение, куда идти дальше и что делать.
- Вы человек верующий. Как Вы пришли к вере?
- Я был единственным воспитанником детдома, который посещал церковь. Еще в 1976 году в Суздале, где мы тогда жили, был открыт только один храм. До сих пор помню дорогу к нему и священника, который мимо нашей школы шел домой, спускаясь с горки. Вот сколько лет прошло, а очень ясно помню...
Мы всей семьей ходим в храм, стараемся регулярно приступать к Таинствам. Сейчас это немножко сложно, у нас с женой все-таки четверо детей, но все это преодолимые трудности.
Воздал вчетверо
- Большая семья - это, наверно, такая компенсация за собственное детство?
- Не знаю, но живу я ради семьи. Стараюсь отдавать себя семье по максимуму, поскольку считаю, что все остальное без семьи совершенно невозможно.
Дети - это счастье. У меня их, как я уже сказал, четверо: двое сыновей и две дочери. Очень их люблю и считаю, что в каждой семье должно быть, как минимум, три ребенка. Именно поэтому и неудивительно, что у меня самого четверо.
- Не возникало желания усыновить, ведь Вы-то, как никто другой, знаете, как плохо живется в детдоме?
- Вы знаете, я точно этого делать не буду. Это было бы очень красиво, всем бы это понравилось, меня бы называли героем, но мой героизм не в этом. Он заключается в том, что я сам после детдома выжил и состоялся.
Во-первых, меня почти никогда не бывает дома. Я езжу по стране, работаю 20 часов в сутки. Впрочем, моим детям, я надеюсь, достаточно того, что я могу им дать за то время, которое я с ними провожу. А если я возьму детдомовского, мне надо будет постоянно быть дома. Ему нужно вернуть детство моим отцовством.
Во-вторых, я понимаю, что у нас и так четверо детей. Если я жене сейчас подсуну еще одного ребенка, да еще и детдомовского, с которым надо заниматься отдельно и больше, то она просто не выдержит.
Рано вставать и не врать
- Распространено мнение, что россияне - пессимисты, сложно у нас добиться чего-то. А вот у Вас с объективно сложных стартовых условий получилось...
- Действительно, у пессимизма есть основания. Но я хочу жить здесь, хотя иногда, конечно, срываюсь и говорю жене: «Давай собираться и уезжать». Но ведь если мы уедем, то кто здесь будет жить?
Очень важно не искать недостатков в других, не сваливать все проблемы на окружающее пространство. Надо в себе в первую очередь разобраться, тогда уже и с другими не надо будет разбираться. Очень важно знать, для чего и для кого ты живешь.
Мне очень нравится фраза Виктора Астафьева, тоже, кстати, выпускника детдома: «Надо много работать, рано вставать и не врать». Мне кажется, этого достаточно, и эта фраза стала в какой-то мере моим девизом по жизни. Не врать - не обманывать, не предавать, не давать взяток... Здесь много в этом слове. Я действительно много работаю. В последние 10-15 лет я сплю по четыре часа в сутки, мотаюсь по всей стране с семинарами и мастер-классами, много пишу, общаюсь с разными людьми. Рано вставать? Известно же, кто рано встает, тому Бог подает.
Работа над ошибками
- В
Государственной думе Вы принимаете участие в рабочих группах, которые
занимаются изменениями в законодательстве относительно сирот. Что сейчас
важного обсуждается по этой теме?
- Самое важное, что сейчас происходит, - это проект, который активно продвигает Ольга Юрьевна Баталина.
Основная идея - изменение политики работы с семьей. Если возникает кризисная ситуация, сейчас часто практически автоматически происходит лишение родительских прав.
Мы сейчас бьемся за то, чтобы провести законопроект, по которому перед принятием этого решения должно проводиться расследование, в хорошем смысле. Надо понять, что на самом деле происходит, поработать с семьей. Лишать родительских прав надо только в том случае, когда становится ясно, что помочь семье никак нельзя. Лишение родительских прав должно стать ЧП районного масштаба. Сейчас оно, увы, обыденность.
Еще один важный проект - разработка профессиональных стандартов для сотрудников органов опеки и попечительства. Их сейчас нет в принципе, в том числе и поэтому мы сталкиваемся с тем, что лишение родительских прав применяется повсеместно и порой неправомерно.
Очень важно внести изменения в Административный кодекс. Должна быть возможность привлечь к ответственности сотрудника, который нарушил права семьи. Сейчас даже этого нет!
- Вы говорите про неправомерное изъятие детей из семьи. В чем причина? Как такое возможно?
- В первую очередь это юридическая безграмотность, человек зачастую просто не знает своих прав. Люди не знают даже, что они могут никого в дом не пускать, пока нет решения суда. Недавно был дикий случай, когда у матери шестерых детей сотрудники опеки четверых вывели из квартиры и увезли без всяких на то оснований. Они даже не показали никаких документов!
Нужны какие-то курсы ликвидации юридической безграмотности для взрослых. А мы можем и должны учить этому своих детей. Я, например, своему Феде, ему сейчас пять лет, уже объясняю, кому он может открывать дверь, кому нет. Он должен знать телефоны, адреса родственников; понимать, к кому можно обращаться за помощью. За такое просвещение несут ответственность родители.
- Но кроме таких семей есть семьи с реальными проблемами. Как с ними работать, например с родителями-алкоголиками?
- Если говорить о работе с семьями, где есть реальные проблемы, то в первую очередь надо создать систему неких временных гостиниц, куда можно было бы поместить ребенка на время, пока специалисты работают с родителями. Очень важно не помещать ребенка в государственную систему сразу же.
Как строится работа с семьей? Нужно пробовать восстанавливать социальные контакты, это наиболее эффективный метод реабилитации семьи. Искать школьных друзей, у которых жизнь сложилась хорошо; искать людей, которые обладали в свое время каким-то авторитетом.
К сожалению, конечно, бывает так, что ничего не работает. Родители не могут и не хотят справляться со своими проблемами. И в этом случае надо стараться избегать государственной системы.
Гораздо правильнее детей переводить из семьи в семью. Это не так травматично для ребенка, как стандартный сейчас путь из семьи в детдом, а потом, если очень повезет, в семью.
- Но ведь ребенку в кризисной ситуации нужна не только новая семья, но еще и помощь психологов...
- Да, семья должна быть не простой, а профессиональной. Конечно, ребенок в сложной ситуации в обычной семье просто не получит необходимой ему помощи.
Это должны быть высокообразованные люди, которые в первую очередь нацелены на помощь ребенку в трудной ситуации. Такой родитель должен быть психологом, игротехником, медиком, немного юристом и социальным работником одновременно. Это должен быть состоявшийся человек с четким пониманием своих границ, среднего возраста, около 40-45 лет, с определенным уровнем достатка. И конечно, эти люди должны получать зарплату от государства, это должна быть именно работа.
- А такие семьи у нас уже есть?
- Пока нет, но есть надежда, что в ближайшее время они все же появятся. В том числе Ольга Баталина активно продвигает в Государственной думе эту идею.
Семья как приоритет
- А с существующей государственной системой сделать что-то можно? Как-то поменять ее, повернуть лицом к детям?
- Система детских домов глупая, и сделать с ней совершенно ничего нельзя.
Была такая история. Ребенок сбежал из детдома, какое-то время бегал. Наконец его вернули. На следующий день к директору приходит компания 14-15-летних ребят и говорит, что хочет этого мальчика усыновить. Директор, понятное дело, их прогоняет. Даже полицию вызвала. Вот получается, что дети милосерднее, чем система.
- Но ведь она не могла им дать его усыновить...
- Не могла. Но поговорить с ними можно было по-другому, можно было предложить им помочь ребенку с учебой или ходить вместе в какие-то секции. Но никому неинтересно. Проще по схеме работать.
Именно поэтому вся наша работа должна быть на создание других форм устройства детей. Надо смотреть на вещи реалистично, никуда мы от детских домов не денемся в ближайшие годы. Но в идеале мы должны стремиться детей распределять в семьи, только в семье можно воспитать человека и гражданина.
* * *
Александр Гезалов - православный общественный деятель, помощник депутата Государственной думы Ольги Баталиной, эксперт Общественной палаты России, международный эксперт по социальному сиротству стран СНГ, эксперт Государственной думы РФ, эксперт Всероссийского конкурса «Города без сирот» 2012 года, автор книги «Соленое детство», руководитель социальных проектов в Москве.
В 2008 году за деятельное участие в жизни социально незащищенных слоев населения России Александр награжден Указом Президента РФ Дмитрия Медведева медалью ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени.
Газета «Саратовская панорама» № 6 (934)
Фото из открытых интернет-источников
http://www.eparhia-saratov.ru/pages/2014-aleksandr-gezalov
