Лето 1915-го было трагическим временем для Русской армии. После Горлицкого прорыва наши войска отступали, оставляя противнику Перемышль, Львов, Варшаву. После упорных оборонительных боев сдать врагу также пришлось и сильные крепости ‒ Ивангородскую, Ковенскую, Новогеоргиевск и Осовец...
Первой была сдана русская крепость Ивангород, гарнизон которой под командованием генерала А.В.Шварца сыграл осенью 1914 года важную роль в ходе оборонительной Варшавско-Ивангородской операции. В июне 1915 года Ивангород снова оказался на линии фронта, а в июле гарнизону русской крепости пришлось выдержать двухнедельный штурм германской армии, окончившийся для противника неудачей ‒ благодаря эффективной обороне, организованной генералом Шварцем, противник взять крепость так и не смог. Но этот локальный успех не мог изменить общей ситуации ‒ в ходе общего отступления Русской армии гарнизон Ивангорода получил приказ эвакуироваться, предварительно уничтожив укрепления крепости. «...Я смотрел, как в два часа дня начались, один за другим, взрывы фортов, ‒ вспоминал генерал Шварц. ‒ Потом над цитаделью поднялся маленький столб дыма, за ним такой же столб дыма над Демблином, над станцией, над Иреной, над казармами крепостной артиллерии, над Деловым Двором инженеров... Постепенно эти столбы росли, чернели, расходились в стороны. Потом два столба соединились в один, к ним присоединился третий. Вот уже не видны дома в Ирене, вот исчезли деревья на дороге, ведущей от станции в цитадель. Потом все заволокло одним громадным черным облаком... и все исчезло... в дыму ли или в слезах.. Ивангорода не стало...» Вечером 22 июля / 4 августа 1915 года, спустив крепостной флаг, остатки гарнизона покинули горящую крепость вместе со своим командиром генерал-майором Шварцом. «Жалко было этих прекрасных солдат, заслуживших право на славу и бессмертие и скрывшихся из моих глаз в клубах пыли по пути отступления», ‒ позже напишет Шварц в своих мемуарах.
7/20 августа пала другая русская крепость ‒ Новогеоргиевская. В отличие от Ивангорода, командованию не удалось спасти гарнизон этой твердыни, который, по сути, был брошен на произвол судьбы. Известный военный историк А.А.Керсновский писал в связи с этим: «Отходя с Вислы, штабу Северо-Западного фронта пришлось решить вопрос: как поступить с сильнейшей крепостью России ‒ Новогеоргиевском? Армиям предстоял далекий отход, о выручке крепости в дальнейшем не могло быть и речи ‒ ее гарнизон был обречен на гибель. Полководец не колебался бы: уничтожив верки и запасы, он вывел бы из ставшей бесполезной крепости гарнизон, сохранил бы живую силу. К сожалению, у генерала Алексеева не хватило силы духа на это полководческое решение. Положив защищать потерявшую, с отходом 1-й и 2-й армий, всякое значение крепость, штаб Северо-Западного фронта запер в ней на верную и бессмысленную гибель без малого 100000 войск. Опыт Перемышля, где на глазах того же Алексеева погибла зря запертая армия Кусманека, совершенно не пошел впрок бывшему начальнику штаба юго-западных армий».
Еще одним странным решением стала полная замена гарнизона крепости ‒ войска, хорошо знавшие Новогеоргиевск, был выведены, а их место заняли ополченческие пехотные части. По оценке Керсновского, «заперев всю эту огромную толпу в обреченную крепость, штаб Северо-Западного фронта дарил Гинденбургу целую армию и преподносил немцам ключи крепости на золотом блюде».
Новогеоргиевск выдержал лишь 10 дней немецкой осады, так как, по словам Керсновского, «гарнизон, не знавший крепости, которую ему вдруг пришлось защищать, оказывал вялое сопротивление, ополченцы не выказали никакой стойкости». 27 июля 1915 года противник обложил крепость, захватив все ее западные форты (Зегжэ, Дембэ, Сероцк, Беньяминув), затем начал бомбить с аэропланов и обстреливать из тяжелых орудий, после чего взял штурмом внутренние форты. Атаки противника, чередовавшиеся с массированными артобстрелами, продолжались до 6/19 августа, пока комендант крепости генерал от кавалерии Н.П.Бобырь, посчитав сопротивление бесполезным, не перебежал к врагу, издав из немецкого плена приказ о сдаче крепости. На следующий день гарнизон Новогеоргиевска капитулировал. Приказу коменданта не подчинились лишь пять офицеров, сумевших выйти из крепости и добраться до своих.
«В огромном гарнизоне не нашлось ни генерала Кондратенки, ни майора Штоквича, ни капитана Лико, ‒ сокрушался военный историк. ‒ И утром 7 августа прусский ландвер погнал человеческое стадо в бесславный плен». Из 86-тысячного гарнизона 3 000 чел. было убито, а 83 000 чел., в том числе 23 генерала и 2100 офицеров, сдались в плен. В качестве трофеев противнику достались 1204 орудия, которые не были приведены в негодность и более миллиона снарядов, которых так не хватало Русской армии в эти дни... Спасти удалось лишь знамена, эвакуированные из крепости летчиками.
Брошенной на произвол судьбы оказалась и Ковенская крепость, павшая практически одновременно с Новогеоргиевском ‒ 4/17 августа. Обложенная германскими войсками в конце июля 1915 года, Ковенская крепость продержалась недолго. Несмотря на героическую недельную оборону крепости ее гарнизоном, удержать Ковно не удалось. После мощного артобстрела крепости тяжелыми орудиями, ее комендант ‒ 64-летний генерал от кавалерии В.Н.Григорьев ‒ поддавшись панике бросил гарнизон и бежал. Крепость была сдана, наши потери составили около 15 000 чел. убитыми, 20 000 чел. пленными и 450 орудий. Генерал Григорьев был предан суду Двинского военно-окружного суда и приговорен за бездействие и оставление во время боя крепости к лишению воинского звания, чинов, наград и прав состояния и ссылке на каторжные работы на 15 лет.
В конце августа была оставлена последняя твердыня ‒ крепость Осовец. Гарнизону крепости пришлось выдержать не один штурм. В самом начале войны ‒ в сентябре 1914 года ‒ к крепости подошли части 8-й германской армии, с ходу перешедшие в массированную атаку. Но крепость выстояла ‒ гарнизонная артиллерия и контратаки защитников Осовца заставили противника спешно отойти. Второй штурм крепости начался в феврале 1915 года. Однако несмотря на мощный натиск противника, выпустившего по крепости 200‒250 тысяч только тяжелых снарядов, взять Осовец немцам снова не удалось. Более того, огнем русских батарей был уничтожен ряд осадных орудий, в том числе две «Большие Берты», что заставило немецкое командование отвести тяжелые орудия за пределы досягаемости защитников крепости.
Третий штурм Осовца пришелся на июль-август 1915 года. 24 июля / 6 августа 1915 года, дождавшись нужного направления ветра, при поддержке артиллерийского огня немцы применили против защитников крепости отравляющий газ, проникший на глубину до 20 км. Полагая, что гарнизон Осовца мертв, немецкие части перешли в наступление, но были отброшены легендарной «атакой мертвецов» ‒ остатки 13-й роты 226-го пехотного Землянского полка, в количестве чуть больше 60 человек, сотрясаясь от сильного кашля, вызванного химическими ожогами легких, с лицами, обмотаными окровавленными тряпками, обратили противника в бегство.
Однако в связи с продолжавшимся отступлением Русской армии смысла продолжать оборонять Осовец уже не было. Для командования стало очевидно, что заставлять гарнизон крепости и дальше защищать твердыню означает, что рано или поздно он либо будет уничтожен, либо попадет в плен к неприятелю. Комендант крепости генерал Н.А.Бржозовский получил приказ об эвакуации гарнизона и подготовке к уничтожению крепости. Вечером 10/23 августа здания крепости были подожжены, Осовец стали сотрясать взрывы... Уничтожив последние артиллерийские орудия, гарнизон оставил крепость. 12/25 августа развалины Осовца, о стойкость которого трижды разбивались германские армии, были заняты немецкими войсками.
Тем временем, «великое отступление» продолжалось. Оставляя территории и терпя поражения, Ставка потеряла боевой дух. По оценке историка Керсновского «прежнее упорство ‒ "Ни шагу назад!" ‒ сменилось как-то сразу другой крайностью ‒ отступать куда глаза глядят. Великий князь не надеялся больше остановить врага западнее Днепра. Ставка предписывала сооружать позиции за Тулой и Курском. Аппарат Ставки начал давать перебои. В конце июля стало замечаться, а в середине августа и окончательно выяснилось, что она не в силах больше управлять событиями. В грандиозном отступлении чувствовалось отсутствие общей руководящей идеи. Войска были предоставлены самим себе. Они все время несли огромные потери ‒ особенно 3-я армия ‒ и в значительной мере утратили стойкость. Разгромленные корпуса Западного фронта брели прямо перед собой. Врагу были оставлены важнейшие рокадные линии театра войны, первостепенные железнодорожные узлы: Ковель, Барановичи, Лида, Лунинец. Предел "моральной упругости" войск был достигнут и далеко перейден. Удару по одной дивизии стало достаточно, чтобы вызвать отступление всей армии, а по откатившейся армии сейчас же равнялись остальные. Истощенные физически и морально бойцы, утратив веру в свои силы, начинали сдаваться десятками тысяч. Если июнь месяц был месяцем кровавых потерь, то август 1915 года можно назвать месяцем массовых сдач. На Россию надвинулась военная катастрофа...»
Подготовил Андрей Иванов, доктор исторических наук
1. Re: «Месяц массовых сдач»