В эти осенние дни столетней давности русские газеты много писали о военных действиях, героях войны, о понесенных потерях и об одержанных победах, внешней и внутренней политике и о других вопросах так или иначе связанных с Первой мировой войной и волновавших тогдашнее общество. Но помимо серьезных тем периодические издания публиковали материалы, призванные поднять настроение армии и тыла, отобразить «бытовую» сторону жизни наших войск, познакомить читателя с армейским фольклором, легендами, байками и курьезами. Думается, что и современному читателю будет небезынтересно ознакомиться с некоторыми из них.
Осенью 1914 года газеты публиковали довольно много материалов, призванных сформировать у своих читателей образ врага - жестокого, беспощадного, склонного к кощунству и зверствам. Но помимо этих неизбежных для всякой войны пропагандистских материалов время от времени появлялись заметки, рассказывающие о том, как противник воспринимается простыми русскими солдатами, дерущимися с ним лицом к лицу на передовой. Из этих публикаций (а также из перлюстрированных солдатских писем) видно, что если немцы считались врагом серьезным, упорным и опасным, то отношение к австрийцам, гораздо охотнее сдававшимся в плен и чаще терпевшим поражение от наших войск, было несколько иное. К «австриякам» относились снисходительно и с иронией. Не последнюю роль в этом отношении играло и то обстоятельство, что в австро-венгерской армии было немало солдат-славян: чехов, поляков, хорватов, русинов, многие из которых не проявляли большого желания умирать за интересы «лоскутной империи».
По этому поводу московское «Утро России» замечало: «Некоторые части австрийских войск с криками радости приветствовали наших солдат и бросали оружие. Толпами шли к нам, сдавая винтовки. (...) Умилительно было видеть, как австрийские солдаты, славяне, радостно молились, благодаря Бога за дарованную русским победу». А петроградский журнал «Война» опубликовал на своих страницах такую байку: «О том, как сдаются в плен австрийские солдаты-славяне, рассказывают факты, положительно смахивающие на анекдоты. Недалеко от Любляна австрийский унтер-офицер, русин, подходит к офицерам и, беря под козырек, спрашивает: "Меня прислала моя команда спросить, принимаете ли вы еще пленных или уже нет?"»
Отношение к противнику нашло свое выражение и в солдатском фольклоре того времени. Киевская «Вечерняя газета» в качестве иллюстрации настроений, бытующих в русской армии, приводила текст песни, которую весело распевали под гармонь выздоравливающие раненные одного из госпиталей:
Похлебали каши с щами.
Барабан ударил сбор.
Будет драка с немчурами,
Будет с немцем жаркий бой.
Сколько нечести-то всякой.
Эфтих самых пруссаков.
Словно разных тараканов.
Комарей, али клопов.
Лезет немец на рожны
Нельзя шашку класть в ножны.
Австрияки на рожон.
Выну шашку из ножон.
Здесь австриец, там прусак,
Мы их этак, мы их так
Франц-Иосифу по шее.
А Вильгельма — по башке. 
Хотел немец пообедать.
Шел спесиво на Париж.
Дал хранцуз ему отведать,
Из свинца и стали «фриш».
Мы под Ломжей угостили, —
Кушаньев, хоть выбирай.
Хлебосолка мать Россия
Уж накормит, так и знай:
Вот-те каша, вот — бобы,
Вот — горох, вот — пироги.
Вот-те сало, а вот — смалец,
Что ж ты, ворог, пляшешь валец?
Мы его все хлоп, да хлоп,
А он падает в окоп.
Вы сидели б лучше смирно,
И не трогали бы нас.
Если ж вызвали на драку,
Получай на первый раз.
Австрияк-то утекает.
А казак-то догоняет:
По горам,
По долам…
Ночью здесь,
А завтра там.
Высмеивание противника нашло свое отражение и в многочисленных частушках, которые сочинялись в госпиталях и на позициях. Пример такого солдатского творчества приводила на своих страницах газета «Черноморское слово»:
Немцу дома не сидится,
Понаскучил ему «бир»
Знать желает с нами биться, —
Коль нарушил с нами мир.
Ну а наши-то ребята,
Не боятся немчуры,
Как изловят супостата
Отчухрают за вихры.
А ты немец-остроус,
Я усов-то не боюсь
Меня усом не спугаешь:
Я расейский, а не трус.
Что ты вылупил, брат, бельмы
Нету тут твово Валгельма
Ренемкан наш генерал
Все портки с него содрал.
Рузский бравый командер
Штурмовой надел мундер
За врагами через Сан –
Мажем немца по усам.
Утекай-ка враг за Рову
По добру ли, по здорову
Это только казаки,
А за ними прут штыки.
Будет немец долго знать,
Как с Россией воевать.
Но к противнику, попавшему в плен, русский солдат, как отмечали газеты, ненависти и злобы уже, как правило, не питал. «Русский солдат очень добродушен, - писала "Земщина". - Взятый в плен - для него уже не враг. "На, Вася, - говорит он с иронической, но вместе с тем добродушной улыбкой. - Покури нашего расейского табачку. Небось, давно не курил". Пленный недоверчиво косится на своего недавнего врага, нерешительно берет щепотку, а через несколько минут между ними уже завязывается разговор. Каким-то чудом они понимают друг друга, объясняясь наполовину мимикой, наполовину интонацией голоса. "Что, Вася, давно не ел?" - сочувствующе говорит наш, а тот, утвердительно кивает головой, догадываясь по сочувственному голосу, о чем его спрашивают. После боя все недавние враги русского солдата - просто "Васи"».
Но если «германца» и «австрийца» русский солдат представлял себе достаточно хорошо, то в боях за Галицию ему пришлось столкнуться с новым, еще толком незнакомым противником - венграми. Как оказалось, в отличие от австрийцев венгры и сражались лучше, и в плен сдаваться не спешили. Об одной забавной истории, связанной с взятием в плен венгерских солдат сообщал неизвестный военный репортер:
«Идет партия пленных.
- Последняя партия? - спрашивают у охраняющего солдата.
- Не, не, не последняя... Там по дороге, еще много ведут...
Наш солдатик делится своими впечатлениями:
- Пока австрияки шли, цельные ружья бросали, а нонче негры идут, те ружья пополам ломают. Возьмет за дуло и прикладом об землю... Ну, оно и ни к чему после.
- Какие негры?
- А те, что в синих мундирах, ваше благородие.
Оказывается, спутал "негров" с венграми. Похоже по созвучию...»
Помимо фольклора и курьезов немало сообщалось в периодической печати и о легендах, рожденных войной. Осенью 1914 года наверное самым известным солдатским преданием стала легенда о «белом генерале». Вот что сообщала своим читателям «Курская быль»: «За последние недели в войсках, расположенных по линии Вислы, ходит легенда о каком-то "белом генерале", будто бы "являвшемся" в русскую армию и принесшим ей "зарок" непобедимости. Своими глазами его, конечно, никто не видел, но видели казаков, встретивших однажды "белого генерала", мчавшегося на белой лошади, или слышали от проходивших солдат, по окопам которых проходил ночью "белый генерал"... "Около которого солдата остановится и взглянет на него, - тому до конца войны живому быть... а мимо которого пройдет не глядя, тому не сегодня-завтра смерть найти..." Примета "белого генерала": он никогда не ездит на автомобиле, всегда верхом на белом коне!» По сообщению «Биржевых ведомостей», отступление немцев от Вислы солдаты объясняли тем, «что они прогнаны явлением "Белого генерала" и поняли, что им "крышка"». Судя по иллюстрациям некоторых изданий, загадочный «Белый генерал» ассоциировался с прославленным русским полководцем М.Д.Скобелевым, получившим это прозвище за то, что обычно появлялся на полях сражений в белом мундире и на белом коне.
Видимо, легенда эта была настолько широко распространенной, что вскоре курский поэт Тихон Иванов опубликовал незатейливое стихотворение «Белый генерал», в котором, после поэтического описания ужасов боев, шли следующие строки:
...Смерть в саване черном, с косой за плечами
Летает и носится, видимо всем,
И храбрые смотрят в глаза ей очами
И страха не знают совсем.
Но вот, иногда, — уверяют солдаты, —
Сквозь сумрак и тьму, дикий хаос и стон,
Восторгом и ужасом высшим объяты,
Они что-то видят как призрак иль сон.
Под страшным дождем из свинца и селитры
Меж рядом окопов чужих и своих
В момент разъяренной, губительной битвы
Проносится призрак меж них.
Он в белой одежде, и конь под ним белый,
В доспехах богатых, с большой бородой;
Взгляд светлых очей и бодрящий и смелый
Вливается в душу, как луч золотой.
И если коня хоть на миг остановит,
И взором орлиным по ком хоть скользнет, —
Тот счастлив — навеки он взор тот уловит,
Живым и здоровым домой он придет.
А если (уверены в этом солдаты)
Промчится, на них не взглянув генерал,
Томятся предсмертной тоскою объяты:
Он этим для них приговор прочитал.
И в каждом бою (так легенда сложилась)
На белом коне генерал боевой,
Под градом свинца, там, где смерть поселилась,
Являлся в черте огневой!
Подготовил Андрей Иванов, доктор исторических наук
