У моего прадеда, Дмитрия Александровича Альпидовского (священника), и его жены, Апполинарии Анатольевны Альпидовской (урожденной Тёминой) было 8 детей: 3 дочери и 5 сыновей (один из них, Валентин – мой дед). Дмитрий Альпидовский служил священником в Покровской церкви села Тагашево Казанской губернии и проходил в должности законоучителя в земском двуклассном училище в селе Тагашево и в деревне Арышхазда в земском одноклассном училище.
Я хочу рассказать о судьбе его старшей дочери Екатерины (1895 г.р.), которая окончила в 1912 году полный курс в Казанском окружном женском духовном училище («состоящее под покровительством Государыни Императрицы Марии Феодоровны Женское училище духовного ведомства»). В советское время она работала учителем русского языка в селах Шали и Кулаево Пестречинского района Татарской АССР.
О том, как ее судьба связана с Великой Отечественной войной будет видно из дальнейшего рассказа.
В 1925 году она вышла замуж за художника Дмитрия Архипова, в 1926 году в Казани у них родился сын, которого назвали Евгением. В 1928 году Екатерина ушла от Дмитрия Архипова. Племянница Екатерины Дмитриевны, Лида, вспоминала, что, судя по рассказам ее матери Нины Дмитриевны, младшей сестры Екатерины, Дмитрий изменил жене. Та не смогла простить измену, посчитав, что муж предал ее, сына, их любовь. Дмитрий Архипов раскаивался, просил прощения, но Екатерина сказала ему, что вырастит сына одна, отказалась от помощи…
Со своей матерью, Апполинарией Анатольевной Альпидовской, и сыном Женей она поселилась в селе Кулаево, что под Казанью, в маленьком домике с тесовой крышей. Рядом стояла школа, где Екатерина Дмитриевна работала учительницей.
Весь смысл жизни Екатерины заключался теперь в сыне, в заботах и хлопотах о нем. Ей приходилось много работать, чтобы Женя ни в чем не нуждался.
Когда началась война, Жене было 15 лет. Настали трудные времена. Но все трудности для Екатерины Дмитриевны были ничто перед той тревогой за сына, которая заполнила ее сердце…
В июне 1943 года Женя окончил среднюю школу, как всегда на «отлично» сдал все экзамены.
На лето он пошел работать в кузницу. Ему было неполные семнадцать лет.
В один из жарких августовских дней Екатерина, проводив Женю на работу, отправилась с учениками собирать колоски…
Навстречу, очевидно из района, промчался верхом на лошади всадник. Тетя Катя остановилась и долго смотрела ему вслед. И почему-то тревога за Женю, не оставлявшая ее, усилилась…
Только уселись ребятишки обедать, разморившись от жары и исколов босые ноги о жесткую стерню, как увидели бегущего человека с другого конца поля. Все встали ему навстречу.
– Бегите скорее в деревню, – сказал, запыхаясь, подросток тете Кате. – Вашего Женю забирают на войну!
– Всадник! – мелькнуло в сознании Екатерины Дмитриевны. – Но как же? Ведь Жене нет еще и семнадцати?!
– Скорее! – повторил мальчишка. – А то не успеете! – и побежал по дороге обратно.
Не помня себя, тетя Катя бросилась за ним. Поле было километра четыре от села. Запыхавшись, еще не веря в случившееся, добежала она до дома. На крыльце ее встретила заплаканная, убитая горем, бабушка Апполинария. Она сказала, что Женю и еще троих ребят увезли в Казань. Женя просил дать время проститься с матерью, но не разрешили, и бабушка, быстро собрав ему белье, и кое-что на дорогу, провожала его до сельсовета.
Тетя Катя бросилась в сельсовет. Там стояли еще две матери, которые не успели проводить сыновей. Им сказали, что надо быстро ехать в Казань, они еще могут застать ребят на вокзале, где формируется эшелон.
Ни машины, ни даже свободных лошадей в селе не было, и все трое побежали в город, до которого было 22 километра. На пути им встретилась подвода, но лошадь еле тащилась, и они решили, что бегом доберутся быстрее, и, выбиваясь из сил, поддерживая друг друга, бежали по дороге.
Обессиленные, они добрались до вокзала. Увы! Эшелон с новобранцами уже ушел…
В село Екатерина Дмитриевна вернулась поздно. И началась для нее жизнь, наполненная кошмаром. Все дни проходили в ожидании письма.
И вот долгожданная весточка пришла. Женя писал, что находится на учебе, недалеко от Сталинграда, вместе со своими земляками. Просил не беспокоиться – они сытые, одетые тепло и никакой опасности для жизни нет, обещал часто писать.
Женя сдержал слово, и письма приходили от него регулярно. Тетя Катя их читала по нескольку раз и аккуратно складывала на Женину постель, под подушку.
Вскоре от Жени пришло последнее письмо. Он писал, что их отправляют в район боевых действий, на запад, но причин для волнений нет, и успокаивал маму и бабушку.
Тетя Катя, после того как получила письмо, долго плакала. И, стесняясь своих слез, старалась уходить из дома.
Погиб Женя 19 августа 1944 года. А похоронка пришла в село только 23 сентября.
В это время вместе с Екатериной Дмитриевной и ее матерью, Апполинарией Анатольевной, в селе Кулаево жили Нина Дмитриевна Устер (урожденная Альпидовская, младшая сестра Екатерины) и ее дочь Лида (1936 г.р.), приехавшие из Сибири.
Лида вспоминала впоследствии, что, когда принесли похоронку, тети дома не было. Почтальон, хромой дядя Кузьма, посоветовал письмо не отдавать сразу, а сначала подготовить ее. Но не успели они и сообразить, что лучше сделать, как увидели, что тетя Катя быстро бежит по двору в дом (она увидела почтальона из окон школы, и почувствовала недоброе).
Вбежав в комнату, она сразу все поняла по лицам сестры и бабушки. Выхватила бумажку из рук младшей сестры и, прочитав, повалилась на пол, рядом с кроватью.
Ни слез, ни криков родные не видели и не слышали…
К их удивлению, утром Екатерина Дмитриевна пошла в школу. Она держалась мужественно, не плакала. Только не разговаривала с родными и ничего почти не ела…
Из четверых ребят, которых забрали вместе с Женей, в живых остался только один.
Раз, узнав его адрес, Екатерина Дмитриевна решила написать ему. И пришло в дом под тесовой крышей печальное письмо-треугольник, написанное карандашом.
Оставшийся в живых одноклассник Жени, Алеша Суворов писал, что, уходя в бой, мальчишки не надеялись, что уцелеют. Женя не добежал до немецкой траншеи метров пять, подорвался на мине 19 августа 1944 года. Алексей сообщал, что похоронили Женю в братской могиле, недалеко от места боя – в селе Веняры Сандаторского уезда Краковской губернии. В конце письма стоит дата – 24 апреля 1945 года.
«Похоронка» на Евгения Дмитриевича Архипова от 23 сентября 1944 г.
Сколько их умных, красивых, восемнадцатилетних спят вместе с моим дядей Женей в чужих краях в братских могилах?
Память не умирает. Она живет в сердцах людей и остается в них, побеждая время. Светлая память известным и неизвестным героям, отдавшим свою жизнь за нашу Родину и нас, живущих на земле!
Андрей Альпидовский
Март 2024 г.
***
Стихотворение Андрея Альпидовского, посвященное Екатерине Архиповой (Альпидовской)
Душа матери
Памяти Екатерины Архиповой (старшей сестры моего деда)
Родом из духовного сословия:
Батюшка Димитрий – иерей,
Но со сменой классового строя
Обучала «на селе» детей.
Жили в доме под тесовой крышей
С матушкой Полиной и сынком.
Без отца рос Женя, так уж вышло,
Но способным, умным пареньком.
Словно «свет в окошке» – маме Кате,
В школе, что ни год – похвальный лист.
Мог и на коне промчаться, кстати,
Без седла, что твой кавалерист.
Жили деревенской мирной жизнью,
Но, как гром, ударила война.
В черных тучах небо над Отчизной,
И встаёт огромная страна!
А у матери волненья, боль за сына,
Поселились в сердце с этих дней.
Не показывала виду Катерина,
Что тревога гложет душу ей.
В сорок третьем, отучившись в школе,
Сын сказал: «Я в кузницу пойду!»
Катерина Дмитриевна в поле
Приучала детушек к труду.
Так случилось, «на войну» призвали,
Когда мамы дома не было ещё.
Задыхаясь, матери бежали,
Не успели. Эшелон ушёл.
Жить осталось – пи́сьма ожидая,
Приносил их старый дед Кузьма.
Сын писал: «Не нервничай, родная!»
– Всё в порядке, жив, здоров я, мам!»
Август. Год сорок четвертый. Польша.
Край Привисленский – речные берега.
Полегло в атаке роты больше,
Но прорвали, выбили врага!
Шел в атаку и Архипов Женя,
Первым фрицев был разить готов,
Первым пал на бруствер в том сраженьи
Воин восемнадцати годов…
В и́збу ту, под крышею тесо́вой,
«Похоронку» почтальон принес.
Катерина, не сказав ни слова,
Рухнула без крика и без слёз.
Утром, через школьные пороги
Вышла к деревенским малышам.
И чего ей стоили уроки –
Знала только матери душа…
