Империя, имперская идея и идеология

К радостному удивлению автора, тема «Россия: вперёд к Империи» вызвала очевидный интерес читателей, что дает основание к развитию этой темы в плане обоснования самой идеи Империи и имперской идеологии.

 

I

 

Исключая нечеткости

 

Не смотря на то, что большинство исследователей согласны в том, что именно империи сыграли определяющую роль в истории человечества, до сих пор нет устоявшейся единой точки зрения на их сущность, а также на понятия имперской идеи и имперской идеологии.

Более того, очевидно, что империями именовались совершенно разные по доминирующей в них идеологии государства. Поэтому следует различать империю как эмпирический факт и Империю как идею, а изложение вопроса об империи стоит начать с правильного освещения самой ее идеи и установления отличий империи от других видов государств.

Учитывая крайне противоречивое отношение к вопросу империи и связанных с ней идеологических и правовых понятий в среде отечественных и зарубежных ученых и исследователей этого феномена, чтобы исключить нечеткость формулировок, необходимо определиться с терминами и понятиями.

Определить в первую очередь значение таких понятий терминов как: «идея», «идеология», «империя» «имперская идея» и «имперская идеология» и «имперское мышление».

 

Идея

 

Как понятие и термин «идея» возникла в древнегреческой философии. Впрочем, в пору, когда возникло это понятие, никто не считал эту философию древней. Напротив, она была молода, как молод был и окружающий мир. Что характерно, в античной философии сразу определились два подхода к пониманию и истолкованию понятия «идеи».

Во-первых, «идея» понималась как «мысль» (от греч. “idea”). Мысль, выражающая общее понятие о предмете или явлении.

Во-вторых, «идея» трактовалась как «способ действия» (от греч. “ eidos”).

Для анализа понятий имперской идее и идеологии больше подходит второе толкование «идеи». Идеи, как способа действия, как способа организации пространства и времени.

Еще Анаксагор сказал, что из идей-эйдосов возник весь мир. И дополнительно определил эти идеи – как «семена всех вещей». В современной науке два основных направления в понимании идей ведут свое начало от Платона и Аристотеля.

Для Платона мир идей субстанционален или, может быть, вернее − ипостасен^[1], имеет самостоятельное бытие. Причем это не просто бытие, а сверхбытие, и обычный вещный мир является лишь отражением подлинного бытия мира идей. Идеи Платона – это именно подлинное бытие в превосходной степени. Идея вечна, абсолютна, универсальна, нематериальна и неизменна.

Напротив, для Аристотеля идея не имеет самостоятельного субстанционального бытия. «Эйдос» Аристотеля – это «форма», которая является целевой причиной становления вещи. Эйдосы вещей образуют иерархическую структуру. Возглавляет иерархию «Форма форм» − неподвижный «Ум-Перводвигатель».

Любопытно, что философия Платона, преобразованная системой нео-платонизма, стала «философской оболочкой» учения «Восточных» отцов Церкви. Учение же Аристотеля, напротив, оказалось имманентным мышлению и мировосприятию «Западных» отцов, начиная с блаженного Августина, и легло впоследствии в основу европейской схоластики. А затем, значительно трансформировавшись, послужило философской основой и для европейской науки модерна.

 

Идеология

 

Понятие «идеи» тесно связано с понятием «идеологии». Термин «идеология» первоначально был введен французским мыслителем и политиком революционно-наполеоновской эпохи Антуаном де Траси. Для де Траси «идеология» обозначала «науку об идеях». Предметом «идеологии» являются всеобщие законы образования и изменения идей, и влияние идей на жизнь общества и государства.

К настоящему времени понятие «идеология» насчитывает более сорока иногда взаимоисключающих определений, и две основные традиции или тенденции рассмотрения этого феномена.

Первая из них носит познавательный или гносеологический характер. Главной проблемой для нее является соотношение «государственной идеологии» и «науки». С помощью последней пытаются выяснить «истинность» или «ложность» идеологических концепций.

Вторая тенденция имеет бытийный или онтологический характер. Не заморачиваясь «истинностью» или «ложностью» какой-либо идеологии, она сосредоточивает внимание на идеологии, как материальной силе, преобразующей окружающий мир. «Идея становится силой, когда овладевает массами». И это так.

При этом некая «идеология» может быть апологетической или охранительной по отношению к существующим к существующим политическим и правовым реалиям, институтам и основаниям государства, либо, напротив, выступает их оппонентом, или прямым врагом.

В конкретных исследованиях, посвященных проблема идеологии, часто присутствуют оба обозначенных подхода, но акцент ставится либо на первый, либо на второй.

Таким образом, первый поход к изучению феномена идеологии характеризуется повышенным вниманием к проблеме адекватности, то есть истинности или ложности содержания данной идеологической концепции, особенно имеющей характер государственной идеологии, реальному историческому процессу развития общества и государства.

Второй подход изучает воздействие идеологии на реальную жизнь человеческого общества через формирование государственной и правовой системы. Яркий пример такого воздействия в нашей недавней истории дает идеология «марксизма-ленинизма».

 

ИМПЕРИЯ

 

Империя как эмпирический факт и Империя как идея

 

Хотя время существование империй превышает три тысячелетия, не только не существует однозначно принятого всеми определения этого понятия, но более того, в массовой литературе, в том числе учебной, и в большинстве средств массовой информации, в массовое же сознание с упорством достойным лучшего применения внедряется негативный образ империи.

Несмотря на отмеченный выше определенный всплеск интереса к проблеме империи, в том числе в применение к российской государственности, сами исследователи отмечают совершенно неудовлетворительное рассмотрение этого исторически грандиозного феномена современной наукой, как отечественной, так и зарубежной.

«В современной научной литературе недостаточно работ, посвященных исследованию учений о праве и государстве, рассматривающих имперскую идею, имперское мышление, имперскую систему, имперскую идеологию без предвзятости и ангажированности»^[2].

«Говоря об империи, следует обратить внимание на традиционно скудное и поверхностное рассмотрение этого всемирно-исторического феномена со стороны представителей современной науки − факт, противоречащий всякой научной и просто здравой логике.

Трудно представить, но уникальные исторические и политико-правовые явления остаются вне сферы интереса наших ученых, исследователей и публицистов.

Как правило, при классификации государств по разным признакам такой вид, как империя, либо вообще не находит места, либо сопровождается краткими и обязательно отрицательными оценками.

Можно ли полагать, что сущность империи может быть адекватно выражена простым указанием на ее особое территориальное государственное устройство, согласно которому составные части империи не обладают единым правовым статусом? Еще менее обоснованно определять насильственный способ образования особым признаком империи.

Сами собой напрашиваются очевидные аргументы против подобного освещения существа вопроса. В частности, трудно объяснить, почему насильственный способ приписывается именно этому политическому образованию. Разве унитарные (простые, по традиционной научной классификации) государства всегда создавались именно ненасильственным путем?

Почему Римская республика, с чьей-то “смелой” точки зрения, лишь под конец своего существования становится империей? Неужели до этого она образовалась договорным способом? … Наконец, необходимо учитывать, что империями именовались совершенно разные по доминирующей в них идеологии государства.

Поэтому следует различать империю как эмпирический факт и Империю как идею»^[3].

 

Не любят либералы империю! Ох, не любят!

 

Нетрудно понять, что идея империи не могла быть популярной в научных кругах в нашем недавнем советском прошлом, где она однозначно ассоциировалась «с наследием царского режима», а новая постреволюционная форма империи маскировалась под добровольный союз республик, что и привело этот союз к мгновенной и безславной гибели.

Не лучше относится к империи и современная официальная либеральная наука. Во всяком случае «в современных учебниках по истории политических и правовых учений не изучается история формирования имперской идеологии, имперского мышления, имперской политико-правовой традиции^[4].

В качестве примера можно привести учебники по теории государства и права, где в разделах, рассматривающих административно-территориальное устройство государств, у отечественных ученых нет единого мнения о том, что представляет собой империя с данной позиции.

В значительной части учебников эта проблема либо попросту игнорируется^[5], либо империя понимается как объединение государств или как сложное государство, но, что симптоматично, неизменно с негативных позиций:

“Империя − насильственное объединение государств, осуществленное либо путем завоевания, либо создания иного вида давления (экономического, политического и т.п.).

В основном империя держится на применении принуждения (военного, экономического, политического, идеологического), и как только этот опорный столп исчезает, она рушится”^[6]. Или:

“Империя (от лат. «imperium» −«власть») − это сложные многонациональные государства, создаваемые с помощью захвата и насильственного удержания в своем составе суверенных соседних государств мощным деспотическим государством”^[7]. …

“Империя (от лат. «imperium» − «власть») представляет собой насильственно создаваемое сложное монархическое государство, во главе − царь, император, король и т.п. (например, Римская, Российская, Британская и др.).

Для империи характерна захватническая политика, угнетение и эксплуатация подчиненных и завоеванных народов”^[8].

Данный тезис зафиксирован во многих учебниках^[9]»^[10].

Приводя эти определения, Яна Свечинская с некоторым недоумением добавляет, что подобная позиция приведенных выше авторов представляется ей не только односторонней, но, по меньшей мере, странной, поскольку современная Россия вправе считать себя «прямой преемницей Российской империи, поэтому подобные высказывания есть не что иное, как достаточно жесткая самокритика».

На наш взгляд это не «жесткая самокритика», а обычная идеологическая диверсия. Интересно было бы вообще исследовать вопрос, кто заказывает эти «ученые труды», на какие деньги они пишутся и издаются.

 

«Понятие империи». – У «демократов» отсутствует

 

Если продолжить наше небольшое исследование пока еще даже не самого явления империя, а отражения его в трудах представителей отечественной и зарубежной научной мысли, то самым очевидным фактом станет полное отсутствие единомыслия по этому вопросу.

Так, например, тридцать лет назад в Париже вышла любопытная книга «Понятие империи» − сборник выступлений членов коллоквиума по имперской проблематике, представляющая собой как бы энциклопедию имперских систем, существовавших в мире с древнейших времен до наших дней. В предисловии к ней ее редактор Морис Дюверже отметил, что:

«Возможно, адекватной концепции империи не удастся выработать никогда...

Никакого определения слова “империя” не было предложено участникам дискуссии, никакого определения не было выработано в ходе работы»^[11].

Как заметила по этому поводу Светлана Лурье, последнее и неудивительно, так как в определении империи обычно делается акцент на какую-либо одну ее характеристику, либо считается, что характеристик, которые следовало бы сопоставлять между собой, так много, что легче заявить: «Имперской системы как таковой не может существовать»^[12].

Но мы все-таки попробуем привести еще несколько определений, попытавшись подойти к империи и имперской идее методом последовательных приближений, как делают математики.

 

Империя в идеях православных и евразийцев

 

Поскольку от представителей «демократической» мысли, как мы уже увидели, ничего путного в отношении империи ждать не приходится по определению, послушаем, что говорят представители имперской мысли прошлого и современности.

Так, православный историк и русский имперский православный публицист Владимир Махнач определяет империю как «симбиоз (симфония) дружественных народов (этносов), объединенных имперским (стержневым) этносом, имперской идеей и образующих имперскую элиту для обеспечения общих интересов и сопроцветания».

Один из идеологов евразийства, выдающийся отечественный философ и правовед Н.Н. Алексеев определяет империю следующим образом:

«Государство-мир (лат. "imperium"). Это самое большое из всех возможных политических образований. Больше его может быть только одно − совокупное человечество, объединенное в мировое государство. Обычно оно составляется из соединения под одной властью нескольких царств, которые входят в него как колонии, доминионы, вассальные государства, федеральные части и т.п.»^[13].

О природе подлинной, идеальной империи, так говорит митрополит Иоанн (Снычев):

«Подлинная империя есть великая мировая держава, включающая в свой состав различные народы, которые связаны в единое целое общностью высшей культуры, равенством всех граждан перед законом и верховной властью.

Благодаря своей величине и мощи, внутренней культурной и этнической многоцветности христианская империя являет собой своего рода уменьшенную копию всего человечества. Потому и события, происходящие с ней, имеют особую духовную значимость, особое мистическое прообразующее значение»^[14].

Близки к последнему определению следующие:

«В идеале империя – вселенское государство, торжествующее под эгидой единой власти, обеспеченное единым законом и формирующее имперскую культуру на основе культуры титульной нации»^[15].

«Империя − слово латинского происхождения (Imperium), первоначально обозначавшее высшую государственную власть одного народа на определенной территории. В современном представлении империя имеет как внешние (формальные), так и внутренние (смысловые, онтологически содержательные) признаки. К основным формальным признакам относятся значительные размеры территории и населения при его полиэтническом характере.

Главным же определяющим значение империи признаком является ее исторический и историософский смысл: что она несет миру, каковы цели ее существования и задачи, решаемые в процессе исторического развития.

Всего было три истинные империи, которые несли миру объективную Истину, а именно христианские православные империи: Римская, Византийская и Российская.

Все остальные империи (по формальным признакам) – ложные (квази-империи)»^[16].

«Империя – это обширное государство со сложным общественным строем (множеством сословных и этнических групп), в котором источником верховной власти признаётся божественное начало (в монотеизме – Бог), а ее носителем – единоличный правитель (монарх), причём идеология этого государства носит универсальный (всемирный) характер»^[17].

Последним автором там же приводится и наиболее «идеальное» определение империи, подчеркивающее наиболее значимые на наш взгляд ее черты:

«Империя как “идеал” – это государство, охватывающее все человечество в пространстве и времени, основанное на представлении о высшей правде, имеющей трансцендентальный (божественный) источник, и реализации этой правды посредством объединения людей под началом единоличной светской власти в единый сакрально-правовой союз с этой властью».

В последних определениях раскрывается масштаб понятия империи, значении ее историческое, геополитическое и трансцендентальное, что соответствует «...оценке империи как всемирно-исторического явления, как двигателя истории»^[18].

Сопоставление приведенных определений империи показывает, что феномен империи имеет многомерную структуру и действительно трудно поддается дефиниции.

Тем не менее, смысл истинной империи станет ясен для тех, кто желает понять его.

Продолжение следует