Летом этого года мы отметим 80–летие освобождение Донбасса от оккупантов, когда в ходе хорошо подготовленных стремительных ударов нашими войсками был прорван т.н. «Миус – фронт», созданный нацистами на западном берегу одноименной реки. Но до этого, наши армии под натиском врага вынужденные оставить Донбасс, почти 2 года пытались вернуть под свой контроль утраченные территории. Среди тех, кто вёл тогда тяжёлые бои в составе 28-й армии Юго-Западного фронта, был мой дед - гвардии красноармеец Яков Арсеньевич Степанов. О нём, его воспоминаниях о войне и хочу поделиться с читателями.
На Дальнем Востоке
Родился он в октябре 1916 года в деревне Белохово Удомельского района Тверской губернии. Понятно, что его детство, выпавшее на бушевавшую Гражданскую войну, было очень тяжёлым. Про свою маму он не помнил ничего, отец, когда тот был еще ребёнком, женился на Лукерье, которая стала мачехой маленькому Яше.
Перед армией, в конце 30-х, дед переселился в Вышний Волочек – промышленно развитый городок уже Калининской области, где было несколько ткацких фабрик. На одной из них, принадлежавшей ранее известному предпринимателю, ткацкому магнату Павлу Рябушинскому, в советское время называвшегося просто «Х/БК», он и работал помощником машиниста маневрового паровоза.
Срочную службу (а служили тогда 5 лет) дед проходил в Особой Дальневосточной Краснознамённой Армии (ОКДВА), как до лета 1938 года назывался Дальневосточный Военный округ. В это время как раз в районе озера Хасан произошёл вооружённый конфликт с Японией, оккупировавшей Северный Китай - Манчжурию, но красноармеец Степанов в нём непосредственно не участвовал. Его железнодорожная бригада дислоцировалась восточнее, в г.Сучан (ныне Партизанск). Дед вспоминал сильные морозы того периода, когда им, например, даже запрещали петь строевые песни. Вместо шапок-ушанок бойцы носили тогда шлемы-буденовки с подшлемниками, но и они слабо защищали от лютых морозов. В силу этого среди сослуживцев было немало обмороженных.
Сильное потрясение на него произвёл арест тогдашнего командующего ОКДВА – ДВО маршала Василия Блюхера, обвинённого в измене Родине и позже расстрелянного. Этот страх, растерянность и неопределённость хорошо объясняют атмосферу, которая царила не только в армии, но и в стране.
Демобилизовавшись в 1940 году и вернувшись в Вышний Волочёк, красноармеец запаса Степанов едва не попал на советско-финскую войну, которая началась в конце ноября прошлого года. Он описывал это так:
- Вызвали меня повесткой в военкомат. А там перед кабинетом военкома очередь из таких же, как я, и никто ничего не знает. Те, кто выходят из кабинета, лишь прикладывают палец к губам – болтливость тогда стоила дорого. Дошёл и мой черед, захожу, докладываю. За столом сидит капитан, перед ним на столе пистолет. Ворот расстёгнут, ему жарко. Сходу берёт меня в оборот, мол, «идёт запись в добровольный, комсомольский, лыжный батальон для отправки на фронт». Предлагает записаться. Я ему отвечаю, что, мол, только что уволился, пять лет не видел родных и близких и морально не готов. К тому же жениться собираюсь. В общем, не получился из меня лыжник-доброволец, чем я сильно огорчил военкома.
Но «гулять на воле» ему долго не получилось, грянула уже настоящая война, где желания не спрашивали. К чести дедушки скажу: зная, что в этот раз отправки на фронт ему не миновать, через пять дней после начала войны он расписался в местном ЗАГСе с моей бабушкой – Татьяной Васильевной Цветковой, что выдаёт в моём предке ценное, мужское качество – умение брать на себя ответственность за любимых женщин! В семейном архиве сохранился исторический документ – справка о заключении брака.
На Донбассе
Уже осенью 1941 года красноармеец Степанов был мобилизован на службу и направлен в заново формируемую в Московском военном округе 28-ю армию, которую возглавил генерал Иван Тюленев. С 1 декабря 1941 до апреля 1942 года она находилась в резерве Ставки ВГК, а затем была передана Юго-Западному фронту. Это было тяжелое время. Если под Москвой враг потерпел поражение и был отброшен на запад на 150-300 км. от столицы, то южнее ситуация выглядела куда сложнее. Наше Верховное командование допустило тогда стратегическую ошибку, не угадав направление нанесения противником главного удара в весеннюю компанию 1942 года. Врага вновь ждали под Москвой, а немцы ударили на юге, чтобы через Донбасс выйти к Волге и на Кавказ. Сюда в спешном порядке и стягивались теперь все силы.
В своих воспоминаниях, которыми дед со мной делился, укладываясь рядом со мной на постеленный на пол старый, овчинный тулуп, он называл населенные пункты, которые сегодня вновь звучат в связи с проводимой на Украине специальной военной операцией: Изюм, Барвенково, Дебальцево, Лозовая, Маяки. К сожалению, тогда весной-летом 1942 года наша армия терпела там поражения. Дед в составе своего подразделения участвовал в апреле-мае 1942 года, в неудачных для нас Харьковской и Изюмо-Барвенковской операциях, закончившихся пленением большой массы войск.
Сам он чудом избежал окружения и в дальнейшем его рассказы были полны картин горького отступления. Однажды на его подразделение, вооруженное только стрелковым оружием с минимумом патронов, выкатились немецкие танки. Кругом – ровная как стол степь. Кто бросился бежать – попали под огонь пулемётов. Дед накрылся плащ-палаткой, закрыл голову руками и ждал своей участи. Танки, рыча моторами, крутились по полю… Уцелели немногие. Запомнилось и как он описывал, что его однополчане-украинцы, уроженцы тех мест, открыто дезертировали, предлагая и ему осесть на оставляемых противнику хуторах. Образ солдата Ивана Чонкина колоритно выписанного писателем Войновичем, увы, не был выдуманным. Дед честно признавался, что настроение было у него тоже подавленным, но он, выполняя приказ, а иногда и без него, когда происходила потеря управления, отходил на восток, к Волге и Дону.
Помню, как, спустя много лет, дедушка горько плакал, вспоминая те дни позора отступления. Эти события, положившие начало грандиозной битве за Сталинград, талантливо описаны и показаны в книгах и фильмах о войне, как например в одном из лучших кинопроизведений «Они сражались за Родину», снятому по одноименному роману Михаила Шолохова. При этом наши потери были страшными, так по состоянию на 17 июля 1942 года 28-я армия вместо штатных 40-45000 имела всего около полутора тысяч деморализованных и измождённых солдат и командиров, среди которых преобладали военнослужащие тыловых служб. Поэтому остатки армии были вновь направлены на переформирование.
В Калмыкии
Судя по сохранившимся в домашнем архиве документам, дед попал в элитное подразделение – гвардейскую стрелковую 34-ю дивизию - войсковая часть (полевая почта) 16037. Она сначала формировалась, как воздушно-десантная, поэтому сюда направлялись наиболее подготовленные воины: спортсмены-разрядники, парашютисты и ворошиловские стрелки. Но в дальнейшем было принято решение передать эти части в общевойсковые объединения. Так гвардеец Степанов, не став десантником, вернулся в матушку-пехоту. Дивизия, в которую влился дед, была отправлена в распоряжение Сталинградского военного округа с целью заткнуть «дыру», образовавшуюся между Юго-Восточным фронтом и Северной группой войск Закавказского фронта. Так фронтовая судьба занесла деда в Калмыкию, в Сальские степи.
Первая боевая задача поступила в начале августа 1942 года, на пике немецких успехов под Сталинградом - не допустить прорыв противника к Астрахани, путём выдвижения соединения в район н.п. Утта, которая была гвардейцами выполнена. Последующие два месяца проходило доукомплектование и боевое слаживание дивизии. Здесь и сейчас из-за резких перепадов температур и дикой, пустынной местности, изобилующей солончаками, трудно жить. Дедушка рассказывал, как они знойным летом (а средний максимум температуры здесь в это время доходит до + 33) буквально умирали от жажды так, что вынуждены были пить конскую мочу, а по ночам, стоя в карауле, замерзали.
Далее хронологию действий «дедовской» дивизии удалось установить с помощью интернета. 19 ноября 1942 года началось наше наступление по окружению и разгрому фашистских войск под Сталинградом и 34-я гвардейская стрелковая дивизия, находящаяся на левом фланге фронта, тоже получила боевой приказ. Был с боем занят н.п. Хулхута, а 24 ноября части соединения вышли к райцентру - пос. Яшкуль. Обойдя его с севера и повернув на юг, гвардейцы овладели н.п. Олинг. Однако, командование своевременно не приняла мер по закреплению достигнутых рубежей, допустив нарушение связи. Это привело к потере управления действиями войск, чем воспользовался противник, который контратакой с северо-запада в 8 часов утра 26 ноября вновь захватил Олинг, отрезав дивизию от остальных сил 28-й армии.
В течение всего дня гвардейцы вели тяжёлые бои в окружении. Ночью дивизия, произведя перегруппировку, прорвала кольцо. Однако при этом понесла большие потери и вынуждена была перейти к обороне. Только через месяц, 28 декабря 1942 года, части дивизии смогли возобновить наступление и уже окончательно выбили немцев из Олинга, а в ночь под новый, 1943 год части дивизии освободили от немецких захватчиков столицу Калмыкии - Элисту.
В госпитале
Развивая наступление, в начале января 1943 года дивизия достигла реки Маныч, с ходу освободив н.п. Красный Скотовод и город Зерноград. 4 февраля была освобождена станция Казачья – пригород Батайска. Дедушка вспоминал, что в этом районе они захватили трофеи: несколько вагонов с продовольствием и «от пуза» наелись. Особенно запомнилось сливочное масло, которым про запас заполоняли все ёмкости. Успешно развивая наступление, войска 28-й армии 22 января освободили Сальск, а 14 февраля во взаимодействии с войсками 5-й ударной армии Ростов-на-Дону. 20 февраля части армии вышли на рубеж реки Миус, вступив на Донбасс, где перешли к обороне.
А для гвардии красноармейца Степанова война закончилась 8 февраля 1943 года, когда он в одном из ночных боёв был тяжело ранен и эвакуирован в тыл. В Молотовском (Пермском) эвакогоспитале № 3950 12 июля т.г. ему была выдана сохранившаяся в семейном архиве справка о ранении с диагнозом «акилоз правого локтевого сустава», на основании чего он был комиссован. Я с детских лет помню его уже с вечно согнутой рукой, которую безуспешно под его смех пытался разогнуть.
Красноармеец Я.Степанов в госпитале (сидит слева)
На фронте ему не было присвоено ни очередных воинских званий, ни боевых наград. Орден Отечественной войны, юбилейные медали он получил уже позже, имея статус «ветерана и инвалида Великой Отечественной войны». Дедушка по этому поводу не комплексовал, а мне с детских лет было ясно, что рядовому пехотинцу награду на войне было заслужить непросто. Он и не считал себя героем, не рассказывал про свои подвиги, но для нашей семьи, где сегодня растут уже его праправнуки, гвардии рядовой Степанов навсегда остаётся героем и примером для подражания.
Роман Илющенко
Фото из семейного архива
