…Темень тьмущая – глаза выколи! – большую часть суток… Краны водопроводные пустым шипением и клокотанием вдохновляют на декламацию известных строк… Радиаторы – вмиг ледяные при «распределении» электричества («ничего личного – бизнес!»), и до того еле теплые…
Но! – в секонд-хендовских обмотках, а, главное, – в толстеньких, натурально-шерстяных носках домашней вязки Наташи: незрячей «вице-президента», талантливой украинской поэтессы и переводчицы – вполне сносно. Грех жаловаться, помня участь, судьбы других соотечественников – детей, женщин, стариков. Да и простых солдат… Обеих сторон. Де, – страдающих, гибнущих «За нашу и вашу свободу»…
– Какую, чью свободу?!. В который раз вспоминаю бессмертные, злободневные, жгучие пушкинские строки! –
...И горд и наг пришел Разврат,
И перед ним сердца застыли,
За власть Отечество забыли,
За злато продал брата брат.
Рекли безумцы: нет Свободы,
И им поверили народы.
И безразлично в их речах,
Добро и зло, всё стало тенью –
Всё было предано презренью,
Как ветру предан дольний прах.
Вспоминаю и любимейшее у Федора Михайловича: «…Какая свобода? – Одинаковая свобода всем делать что угодно в пределах закона. Когда можно делать что угодно? Когда имеешь миллион. Дает ли свобода каждому по миллиону? Нет. Что такое человек без миллиона? Человек без миллиона есть не тот, который делает все, что угодно, а тот, с которым делают все, что угодно» (Ф. Достоевский, «Зимние заметки о летних впечатлениях»).
Приходят на память и строки из «Апокалипсиса нашего времени» Василия Васильевича Розанова: «Это ужасное замерзание ночью. Страшные мысли приходят. Есть что-то враждебное в стихии "холода" – организму человеческому, как организму "теплокровному". Он боится холода, и как-то душевно боится, а не кожно, не мускульно. Душа его становится грубою, жесткою, как "гусиная кожа на холоду". Вот вам и "свобода человеческой личности". Нет, "душа свободна" – только если "в комнате тепло натоплено". Без этого она не свободна, а боится, напугана и груба».
– Душа боится? Нет, не дождутся!.. В благословенную помощь и бессонной ночью, и днем – где бы ни бродила, ни хлопотала по дому, со мною – Он. Пушкин! Особенно в преддверии 10 февраля…
Из заметок Федора Степуна (1884 - 1965) – русско-немецкого философа, социолога, историка, литературного критика, общественно-политического деятеля, писателя: «Осенью 1921 года мы шли с Цветаевой вниз по Тверскому бульвару. На ней было легкое затрепанное платье, в котором она, вероятно, и спала. Мужественно шагая по песку босыми ногами, она просто и точно рассказывала об ужасе своей нищей, неустроенной жизни, о трудностях как-нибудь прокормить своих двух дочерей. Мне было страшно слушать ее, но ей не было страшно рассказывать…»
– Как, почему?! – Очень просто: «…она верила, что в Москве царствует не только Ленин в Кремле, но и Пушкин у Страстного монастыря. "О, с Пушкиным ничто не страшно". Идя со мною к Никитским воротам, она благодарно чувствовала за собою его печально опущенные, благословляющие взоры.
Даже и зимой, несмотря на голод и холод, она ночи напролет читала и писала стихи. О тех условиях, в которых Цветаева писала, я знал от ее belle soeur (невестка, золовка, свояченица, франц.) В мансарде 5 градусов Реомюра (маленькая печурка, так называемая "буржуйка", топится не дровами, а всяким мусором, иной раз и старыми рукописями). Марина, накинув рваную леопардовую шубенку, сидит с ногами на диване; в черной от сажи руке какая-нибудь заветная книжка, страницы которой еле освещены дрожащим светом ночника…» (Ф. Степун, «Бывшее и несбывшееся»).
Так нам ли, друг мой, добрый мой читатель, поддаваться грехам уныния, тоски, отчаяния?
Да озаряют нас, согревают душу, исцеляют бессмертные пушкинские строки! Да вдохновляют на собственное творчество! Мы – из поколений созидателей, не потребителей, тем паче, – не разрушителей!
Конечно, нам с ними – великими, вечными! – не сравниться. «Но всё же, всё же, всё же…» – прости, Александр Трифонович: использую, наверное, некстати твою крылатую строку (см. А. Твардовский, «Я знаю, никакой моей вины…»)
Но вырвалось:
* * *
Когда «успешные» вальяжно
Диктуют мне, как надо жить,
Что говорить, кому служить,
Твержу я: «Совесть – непродажна!»
И – «С Пушкиным ничто не страшно!»
Тверской, Приморский ли – не важно,
Существенно: печальный взор –
На наш разор, на наш позор…
Но взвеселились воры зряшно.
Нам, с Пушкиным, ничто не страшно!
* * *
Позволю себе вспомнить и несколько стихов из многих, посвященных моему Поэту, из недавнего, все же – лучшего прошлого. Желающим предлагаю подборку:
Светлейшей Памяти…
Не прощу!
Знаю, как скрипелось
Негрскими зубьми!
М. Цветаева
Как болит – навечно! – этот миг:
Торопил: «Что ж не несут морошки?»
Петербург заснеженный поник
У двери, где бюллетень...
Из ложки
С Ташенькиных рук – совсем немножко,
И – затих...
Ягодка невидная, моченая,
«Из семейства розы» – по-ученому,
С мшистых северных болот, родимая,
Ты утешила сынка единого,
Став земным желанием последним.
Бедным –
Им, кому бананы, ананасы
Шлют дантесы нынче на «Парнасы»,
Предающим стёжки и дорожки,
Не познать вкус Чести и морошки.
Жги,
Пытай, распни, терзай зверьми –
Не прощу скрипелось как зубьми!..
14 февраля 1997
* * *
Так получилось, что в канун мы
Сподобились быть в доме Думы.
Ожгли. Но, выйдя, как впервые
Вдруг увидала: Всеблагие!
Не в профиль даже, не – анфас,
А – задом к дому он! И враз
Расхохоталась.
Ширь бульвара,
Платаны, старенькая пара,
Девчушка с книжкой – к ним лицом!
И впрямь, общаться с неким «...ом»?
Пусть полный он, иль – полу-... Ей! –
Всё равно! Князь или плебей,
Власть та, иль эта – грязь, дурь, шум
И – суета. Властитель дум –
Лишь Бог и он.
Но... к Думе – задом?!
Гляди, командуют парадом:
Срывают имена с домов!
А вдруг приказ уже готов:
«Кру-у-гом!» «Народа интересы, –
Уверят, – граждане Одессы,
Лишь в том, чтоб ел глазами нас!..»
Тогда останется: анфас
И пушку! То-то будет мило!..
Ну, не пугайтесь, пошутила...
6 февраля 1998
* * *
Описывай, не мудрствуя лукаво,
Все то, чему свидетель в жизни будешь...
А. Пушкин
В трясине лжи, под чавканье сапог,
придонных, всплывших пузырей вдыхая
(как аромат «Шанели»…) вязкий смог,
как Германн – в картах, ад увидев раем;
в обугленной пустыне душ и тел,
распятых на потеху «кабальеро»,
в метаниях бесплодных озверел
ум в клетке, притворившейся вольерой.
Что воли нет – не только счастья! – знал,
но в выборе меж клеткою и клетью
надежды на вольеры возлагал:
доверчив и наивен, словно дети.
Но смерти нет, пока не сломлен дух,-
спасен Молитвой двух тысячелетий!
Еще – на помощь: ставит зренье, слух –
«Душа в заветной лире» двух столетий.
Молю Того, Кто – Слово и Любовь;
Певца молю земли родной и речи,
чтоб различать учили навь* и новь,
глаголом жечь, но – удержать от сечи!
В трясине лжи, под чавканье сапог,
в обугленной пустыне душ и тел,
когда росток взойти и выжить смог,
то лишь затем, чтоб рассказать сумел.
10 февраля 1999
----------------
* навь – мертвечина, мертвец (старослав.)
* * *
Немало, право, укоризны
В твоих стихах я нахожу...
Не быв жеманной и капризной,
Но строгой – вправду, днесь – тужу.
«И с верным табаком», «в отставке»
У нежных чувств печалюсь я:
А все-то дел, идей удавки,
Приличий, быта и... вранья.
«Блажен, кто смолоду был молод», –
Твердит коснеющий язык.
Сама ль – ухватом, сверху ль – молот, –
Неважно. Но... – «смешон старик»
Тоской любви, успеха... – вздорный...
Ах, растравил... Но тут же, вновь:
«Любви все возрасты покорны!»
Так что ж, да здравствует любовь?!.
20 февраля 1999
* * *
Девичья комната – молельня.
Пред аналоем – Твой портрет.
Будь Псков, иль – Нижний,
Даже – Ельня –
Вопросов нет.
Но здесь – Париж.
И речью русской,
Письмом – самой! –
Так овладеть,
Что капли крови в ней
Французской
Не разглядеть?!.
«Нет, искупить я не сумею...
Но – слышать не могу о... том».
Безбрачие: «Плодить не смею!»
И... – «Там – мой дом!»
Русь, Пушкин, стих его –
Святыни
Леонии-Шарлотты.
Плен –
По доброй воле.
Сердце стынет:
Отец – Дантес-Геккерн.
18 марта 1999
К тебе прильну...
1
...И заведет крещеный мир
На каждой станции трактир.
А. Пушкин.
Ов - ва! – На каждой остановке!
Не добродетельны, но – ловки,
С крестом, иль без – народец стойкий:
«Хазяева!», служки – за стойкой,
К стрельбе – привычны. Смело – вниз!
Когда с порога вопль: «Ложись!»
Дележкой не наскучат баре,
Им лестно кровью пол мыть в баре...
2
...Как стих без мысли в песне модной
А. Пушкин
Ну, надо ж! Были и тогда
В те «баснословные года»
Стихи без мысли в песне модной!
А мы-то мнили, что сегодня
Хоть в этом – первые! Ой - ёй! –
Ничто не ново под луной.
3
Акростих
Пусть сегодня больше, чем всегда,
Устраниться хочешь, чтоб не видеть
Шустриков, которых ненавидеть
Кажется смешным. И – ерунда
Им презрение. Пусть нижет смех
На булавки насекомых тех...
4
«И от судеб защиты нет…»
«И от судеб защиты нет», –
Твержу подавленно, уныло.
Гнёт долу груз немалых лет,
Ни счастья, ни покоя нет.
А воли промельк – златоуст!
За ним! Вдруг позабыв, что болью
Я только новой обопьюсь
И – ничему не удивлюсь.
Предательств, лжи с лихвой хватило.
Завистливых кощунных уст...
Их и несчастье не смутило.
Да ... «Что пройдет, то будет мило».
Ран посыпать не стоит солью.
«Сквозь слезы улыбнусь», Поэт,
Когда к полей, холмов раздолью
России, к доброму застолью –
К тебе прильну...
19 - 31 марта 1999
Дорога к Пушкину
1
Анне Ахматовой
И Он не умолил судьбу,
Хоть заклинал, подсказывал...
Его предсмертное табу –
Ничто толпе. Проказою
Разъедена. Смакует, лжет,
Крестом не осененная...
Вступились Вы. Знать, мой черед.
Пришла пора бессонная.
22 июля 1999 года
2
И – на краю!
Я жить хочу, чтоб мыслить и страдать…
А. Пушкин.
Vivere militare est.
Сенека.
– Не вопрошай! Зачем тебе
тревожить то, что миновало?
Изменится ли что в судьбе
Ушедшего? Увы, нимало…
А если… Вспомни, что «обман,
нас возвышающий, дороже
тьмы низких истин». Это нам
Совет.
– Но не Завет. Похоже,
он: «Истина – сильней царя», –
в последней строчке! Жжет!..
– Помилуй!
Но уходил-то, не коря,
просил не мстить.
Слепою силой
беды немало рождено.
«И Аз воздам!» – в Писанье, все же!
– Он за себя не мстил бы, но
Речь не о мщенье…
Знать, что ложен,
в десятках книг его «портрет»,
а книги – с золотым тисненьем!..
Знать, что лукавый «высший свет»
по смерти травит, и сомненьем
хотя б не поделиться?
– С кем?
– Кому принадлежит, с народом –
людьми с душою, сердцем, схем
не принимающих…
– Ты сроду
была, подруга, не в ладу
с реальной жизнью. Всем – «до фени»!
А о тебе: мол, на еду
не достаёт, во власть ступени...
– Ах, «не единым хлебом» – росс...
А власть… Как много надо силы,
ума и чувства долга…
– Брось!
Ты шутишь, или позабыла?
Какой там ум, какой там долг?!
Весь век, дурёха, промечтала…
«Est lupus!», а по-русски, – «волк»!
Катком прошлись, тебе все мало…
– Все так. Но люди – есть. Земля
родимая – в слезах и в муке
взыскует правды всей, моля
Господней помощи, в Разлуке…
А ты боишься потому,
что плохо знаешь, и – не любишь…
Читай его! Да, их вину
Бог знает, взыщет, не подкупишь.
Но на Земле через людей
Господь творит. И не унизит
Души Народа прохиндей,
не спрячется – бессильны визы!–
когда, услышав Глас, встает
пусть малый, слабый, но – с Любовью!
По силе Крест Господь дает,
и ценит выше лепту вдовью...
Да попросту! – не продаю!!.
– Уймись, ну сколько можно драться?!
Ведь – на краю!
– И – на краю!
Страдать и мыслить. Состояться.
28 января 2000 года.
Выстрел – мой!
Он лежал на белом снегу,
Черный плащ – в изголовье...
Как хотите, забыть не смогу:
«Выстрел – мой!» – он промолвил.
«Выстрел – мой!» – за жену – «А, зась! –
Машку, Сашку, и Гришку, Наташку...»
«Выстрел – мой!» – в похотливую мразь,
В грудь – подонку! Ишь, выставил ляжку!..
«Выстрел – мой!» – в этот «высший свет»
С их Геккернами, Нессельроде...
В оскорбляющих Божий Свет,
В унижающих святость Рода!
«Выстрел – мой!» – в их тайную сеть:
Кубло змей – безродных, спесивых...
«Выстрел – мой!» – за Любовь, за Честь,
За страданья моей России!..
Не твердите: «Не мстить просил...»
Не учите: «Простил...» Велик – Он.
Мне на мщенье не хватит сил,
Но – простить?! Ликующим кликам?
До конца, до последней точки,
На коленях, не уставая,
Я молить буду: «Помни Сыночка!
Не прощай их, земля родная!»
Не морочьте: «Христос велел нам...»
За себя бы простить деткам сучьим...
За него и за Русь – нет колена,
Что прощенье сполна получит.
10 февраля 2003
Встань!
...Россия! встань и возвышайся!
Александр Пушкин
Поэт и творец Божией милостью, он сам явился
Божией милостью для Русской земли,
которую увенчал навсегда своим высоким
лучезарным талантом.
Митрополит Анастасий
«Божья милость для Русской земли –
Пушкин», – молвил отец Анастасий.
Современники не сберегли,
Мы увязли в грязи разногласий.
«Что ж пенять, коли рожа крива, –
Потешается ворог над нами, –
Всё качаете ваши права,
Голоштанные? Стали панами?
Мы над вами, дурьё, паны!
В жизнь проводите наши планы!
Нам мешало единство страны –
Разодрали на клочья, болваны...
Мы мечтали об этом века,
Убирая строптивых, зрячих.
Ваш поэт-то – наверняка
Знал. И – встал, свою грудь не пряча.
Схлопотал. Что – Дантес?! – Наймит!
Наш наемник, как ваши боссы.
Мир на власти денег стоит,
А они – у нас. Голы, босы –
Вы, потомки "славянской рати"...
Не подняться, как он ни зови!
И – забудете о Благодати,
О законах добра и любви.
Будет править один Закон –
Наш! И мы – Мировой Правитель!
Прозорливец – Пушкин... Но он
Вами предан. Друг друга жрите
Нам на радость!..»
Вот так, мой брат,
Я расслышала. Ты б услышал!
Встали б вместе, в единый ряд,
Сдулся б гад, дух поганый вышел...
...«Божья милость для Русской земли –
Пушкин», – молвил отец Анастасий.
Современники не сберегли,
Мы увязли в грязи разногласий...
7-9 февраля 2007
* * *
При жизни травили, по смерти – тем боле...
Для черни страшнее нет –
Знает она: спаян с русской долей
И болью – навеки! – Поэт.
Знает: открыто не взять, не сладить
С Русью: кишки тонки!
Но подгрызать по-крысиному, гадить
В души – они – мастаки!
Но – вопреки всем усилиям мрази –
Светит нам наш Поэт!
Сдохнете подло, «князья из грязи»,
Для Пушкина – смерти – нет!
9 февраля 2007
И в шутку, и всерьёз…
Дважды встретила с тобою я рассвет:
Юбилей – за юбилеем, книги – нет.
Хоть статью б, заметки опубликовать,
Матерьяла – завались! Начнем писать?
Ах вы ночи, ночки-ноченьки мои!
У «трущоб» не заливались соловьи,
Но соловушкой распелася душа:
Как же ноченька с тобою хороша!
На столе, диване, стульях, на полу –
Книги, книги!.. Ох, и «села на иглу»,
Иль – «в запой»?.. Ну разве можно быть такой,
Не оглянешься – споют «за упокой»!
По углам-столетьям что ж нас развело?
Пусть «приветил» бы и пуще Хитрово…
Впрочем, кто мне может нынче помешать
Восхишаться и любить, и – защищать?
Ах вы ночи, ночки-ноченьки мои!
Ликовали-разливались соловьи –
Я о Пушкине писала досветла,
Молодою и счастливою была!
2-5 июня 2009
* * *
Не верь, о юноша, временщикам,
Как ни звались бы: Ельцин, или Путин…
Но верь России! Отвергая хлам –
Геволт писак – верь Пушкину! В распутье
Легко с дороги сбиться, но не трусь,
С Вожатым – Пушкиным – не заблукаешь!
И верь: воспрянет, съединившись, Русь!
Ну а пока что – маєшь те, що маєшь…
10 февраля 2011
Татьяне Глушковой к её стихам «Памятник Пушкину»
Лютуют ч а д а п р а х а над тобой!
Глумятся: мол, и ты подобен праху...
О снегопад, отдай ему рубаху,
укутай пышной шубой снеговой!
Т. Глушкова
А мне как быть, Татьяна, как мне жить,
Когда распяли, бросивши под ноги
Толпе, не знающей с в о е й дороги,
Толпе, не научившейся любить?
Та прозелень – мы знаем – не со зла,
Душе, однако, многое раскрыла…
А здесь – тупая, вражеская сила
На время ль, навсегда – перемогла?
– Запроданці! – переводить не надо –
Тебе ли не понять, не услыхать?
Готовы и отца, и мать продать
Порочные, презреннейшие «чада».
И снега нет. И в грязь вбивает чернь
Поэта изувеченную «тень»...
23 декабря 2013
* * *
Всё сошлось: усталость, нездоровье,
И – безсилье: допустила «Тень» –
Подлое глумленье иудовье,
Первую к пожарищу ступень...
Не сумела, не смогла... Прощенья,
Даже и сочувствий не ищу.
Всяк свои да знает прегрешенья,
И свои себе я не прощу.
27 февраля 2017
«Нечто беспримерное»
...у доброй половины этих малышей
уже не было пап (а у многих и мам),
но охранять дядю Пускина
они считали своей священной обязанностью.
А. Ахматова
Снять неудачный памятник решили
В год юбилейный, тот, тридцать седьмой.
Но дети в сквере, где стоял, так взвыли!
Кран, грузовик стеною окружили,
Не подпустив: «Наш – Пускин, наш, родной!
Не тронь его!» И «воры» отступили...
11 июня 2015
Лицей, 19 октября 1999-го...
...И реже смех средь песен раздается,
И чаще мы вздыхаем и молчим.
А. Пушкин
Он бился, кровавя стены, –
Раненый воробей...
Служительница смиренно:
«Надо замыть скорей!
Праздник, сановные гости,
И вдруг – такая напасть!
Бедняга... Чай, жертва злости
Нелюдей, чтоб им пропасть!..»
«Скорее, – котов», – заметил
Гость «курилки», смеясь.
Видать, он – из тех, что на свете
Всё ведают, отродясь.
И – ведают всеми «по праву»
Наглости, кореша...
А ежели что не по нраву –
Поберегись, крушат!
Боль! – Воробьишка метался.
То – Знак общих, личных бед?
Чёрной речки? Мытарства
В когтях вечно смутных лет?
Клейма гультяя и повесы?..
Дубьё породило зверьё:
И – «Тень», пролог казни Одессы,
Сожжения граждан её.
Пусть – в мороси непогоды
Дворцы, Галерея, пруды...
Зачем проступают сквозь годы
Зловещие крови следы?
Жжёт память о пятнах на стенах
Подсобки в Лицее. Зря?..
Но как Боль избыть, мой бесценный,
Хотя б в светлый день октября?
19 октября 1999 – 19 октября 2016, Царское Село – Одесса.
* * *
– Страна, чей сын – Пушкин,
провалится в Бездну!
– Болезный!
Страна, чей сын – Пушкин,
не может исчезнуть!
Полезно –
Себе во спасенье – не злобиться,
просто – читать!
Лучами расплавит,
ключами управит –
отмоет – Иуды печать.
Не поздно – начать...
5 июня 2019
Из цикла «Война»
На Приморском…
О, сколько лиц бесстыдно-бледных,
О, сколько лбов широко-медных
Готовы от меня принять
Неизгладимую печать!
А. Пушкин
Нет, весь я не умру – душа в заветной лире
Мой прах переживет и тленья убежит…
А. Пушкин
… На березі стає.
І море віщим оком
Вдивляється в його непрохололий слід.
І так мовчать вони – високо і глибоко –
Дві вічності, яким не треба слів.
Б. Олійник «Пушкін в Одесі»
У пушки и Пушкина –
сети и «доты» –
с песком черноморским
мешки: от пехоты,
десантов российских
должны защитить
не их! – Думу, думских
чиновников прыть.
Что – Пушкин? Его бы
снести! – возмечтали
то ль пришлых утробы,
то ль местных «скрижали»…
Снести рукотворный-то
памятник лишь –
легко, а в сердцах
миллионов – шалишь!
И нам, кто сыздетства
с ним, вещим, знаком,
кого научил Он
любить Отчий Дом;
родные, бесценные
песни и речь
кому завещал
охранять и беречь;
тому Он не только,
не просто – Поэт,
Он – Пушкин! Не властны
и тысячи лет,
не только манкуртов,
«лбов медных» толпа…
Он – жив, с нами, выше
любого столпа.
7 июня 2022
