Ночью где-то совсем высоко слегка погремело. Позже пошуршал в листве дождичек – лениво, без азарта, скоротечно. Но и от этого звука проснулся, прислушался. Затем встал, походил в сумеречной темноте комнаты. Поняв, что не уснуть вновь, принялся за чтение.
После часового бдения забылся.
Проснулся от того, что ветер сильными порывами бьёт в стены дома, шумит кустами сирени.
Пока готовил завтрак, взялся читать повесть «Лесные короли» Георгия Гребенщикова. И увлёкся. Уж и каша приготовилась, и кофе стынет, а не хочется останавливаться. Так и прочитал до конца.
Богата русская литература. Потому разбрасываемся тем, что по-хозяйски надо бы сберегать.
Хочется что-то хотя бы кратко, записать для себя о прозе Георгия Дмитриевича. Как-никак, я лауреат премии его имени.
Первая книга повестей и рассказов Георгия Гребенщикова «Сибирские повести и рассказы (1911-1919)», которую я поначалу пропустил, начав знакомство с творчеством писателя со второй, где опубликованы более поздние его произведения, всё-таки несущие в себе более ярко выраженный социальный контекст (рассказы «Под открытым небом», «На лыжах», «В тиши степей», повесть «Лесные короли»), эти заметно религиознее.
В рассказах первого тома, большей частью небольших (за исключением повести «Ханство Батырбека»), герои живут с Богом в душе, с памятью о Нём. «В полях», «У хлебов», «Всходы», «Весною» – все о крестьянском труде (с некой его поэтизацией) в котором без основания на Его милость не выжить, урожая не получить, со скотом не управиться, в житейских отношениях не разобраться.
Гребенщиков в произведениях не декларативен, а художественен. Стихия языка тех, о ком Георгий Дмитриевич пишет, ему понятна, для него органична, он в ней легко, свободно себя чувствует. В подавляющем большинстве главные герои рассказов (за исключением Калистратыча – «По указу») – крепкие, даже зажиточные крестьяне.
Видно, как именно такой тип труженика писателю приятен, – и Богу помолится, и в хозяйстве управится, и достаток для близких создаст. Но всё даётся через преодоление скорбей.
В произведениях первой книги не так много социальных столкновений (во второй, где помещены тексты предреволюционного периода, эта тема затрагивается значительней), но вся палитра человеческих отношений с любовью, стяжательством, преданностью, обманом и тут налицо.
Особняком выделяется повесть «Ханство Батырбека».
Быт киргизов, их столкновение с русскими переселенцами, трагедия дождя в зимней степи – для большинства русских читателей неведомые события, описаны Гребенщиковым не с холодным сердцем наблюдателя или этнографического исследователя, а с сопереживающим чувством, не оставляющим читателя равнодушным.
В этом кроется достоинство настоящей прозы.
Вот картина того, что натворил джут (пришедшая после дождя гололедица) в алтайской степи. Страшная, но до мельчайших деталей правдивая картина.
«В одни сутки погибли сотни тысяч киргизского скота, захваченного в степи на пастбище, закоченели десятки пастухов… Целые табуны лошадей и жеребят тесными группами и рассеянными одиночками окоченели, стоя в глубоком снегу, и, обледенелые и опушенные снегом, представляли выставку уродливых изваяний, страшных в своём мёртвом безмолвии и неподвижности… Местами рядом с лошадьми, прильнув к ним и застывши вместе с ними, стояли, сидели и лежали человеческие статуи, как в броню, закованные в ледяную кору и подёрнутые узором из снежных кружев…
Когда через неделю после дождя… Сарсеке вместе с Исхаком… поехали разыскивать погибших пастухов, они наткнулись на мёртвый табун и не решились приблизиться к нему… Сарсеке пришёл в ужас от обилия и наглого бесстрашия волков, остервенело… грызущих трупы… Там, пригнувшись к гриве, на мёртвой, опустившей зад и увязшей в заледенелом снегу лошади, сидел маленький Куанышка. Он весь блестел на солнце, будто вместе с лошадью был выкован из серебра…»
Далее ещё несколько подобных картин и описания тех бед, которые обрушились на кочевников вместе с гибелью скота.
Написано и выверено, и немногословно.
13.07.2022 г.
