Три горы на горе
На самой горе Елеон есть ещё три горы, три возвышения. На среднем (815 м над уровнем моря) круглая часовня Вознесения. Она окружена территорией мечети, но сама мечетью никогда не была. В центре её, в мраморном квадрате, отпечаток левой стопы Спасителя. Учёные богословы уверены, что возносился Он, обратясь лицом к северу, в полуночные страны, то есть к нам, к России. Иисус Христос «… подняв руки, благословил их (учеников). И когда благословлял их, стал отдаляться от них и возноситься на небо… И облако взяло Его из вида их. И когда они смотрели на небо, во время восхождения Его, вдруг предстали им два мужа в белой одежде и сказали: «Мужи Галилейские! Что вы стоите и смотрите на небо? Сей Иисус, вознесшийся от вас на небо, придёт таким же образом, как вы видели Его восходящим на небо» (Лк. 24, 50-51).
Без сомнения, весь православный мир прошёл через Елеон, хотя бы мысленно. Жуковский, не бывавший в Святой Земле, в 1850 году пишет Гоголю: «Хотелось бы пропеть мою лебединую песнь, хотелось бы написать моего «Странствующего жида»… Мне нужны локальные краски Палестины. Ты её видел, и видел глазами христианина и поэта. Передай мне свои видения… я бы желал иметь пред глазами живописную сторону Иерусалима, долины Иосафатовой, Элеонской горы, Вифлеема».
Гоголь пишет о том, что его особенно поразило в Святой Земле, а на Елеонской горе: «… след ноги Вознесшегося, чудесно вдавленный в твердом камне, как бы в мягком воске, так что видна малейшая выпуклость и впадина необыкновенно правильной пяты».
Северная возвышенность Елеона пониже средней, занята Малой Галилеей. Тут, опять же по преданию, архангел Гавриил сказал женам-мироносицам: «…идите, скажите ученикам Его и Петру, что Он предваряет вас в Галилее». Сказано после Распятия, когда здесь они были в великом горе, и собирались раним утром, в воскресенье, ещё до восхода солнца идти к гробнице Иосифа Аримафейского. И пошли, и увидели только «гробные пелены». Иисус Христос Воскрес! И радость, и страх, и сомнение, и ликование охватили их.
А южная гора – гора Соблазна. Но это не Сорокадневная гора Соблазна (Каранталь) близ Иерихона, а Елеонская. Названа так в память о нечестивости царя Соломона, ставившего здесь идолов и капища им для принесения жертв. Третья книга Царств (11, 7) очень его осуждает: «Тогда построил Соломон капище Хамосу, мерзости Моавитской, на горе, которая перед Иерусалимом, и Молоху, мерзости Аммонитской». Очень известный в читающей России в первой половине 19-го века Святогорец Симеон (Веснин), монах, поэт, хороший знакомый Гоголя (они даже вместе собирались на Святой Афон) так писал, взирая на Елеон и окрестности:
Святой тоски и умиленья
Здесь полон каждый уголок
Событий нашего спасенья:
Взгляни туда - в глуби поток
Давно иссохшего Кедрона.
Здесь Гефсимания,
А там
Святые скалы Елеона…
–И чуть ниже (поэт продолжает обзор):
Отсюда чуден вид Сиона!
Здесь – Силоамская купель;
В связи ж с верхами Елеона
Гора соблазна, где сумел
Враг наш попутать Соломона,
Чрез жен языческих его,
Оставить Бога своего…
Как часто я люблю с вершины
Молясь, крестясь, глядеть на даль,
На Иорданские долины
Иль асфальтический кристалл…
И далее:
…Звучны имена
И Вифлеема и Сиона.
Во все былые времена
Прелестны скалы Елеона…
Стихотворение большое, фактически поэма, которую автор назвал «Из письма брату», приписав: «1845 г. Января 30 дня. Иерусалим (глубокий вечер».
Про «асфальтический кристалл» надо пояснить: речь идёт о Мёртвом море. Оно называлось Асфальтовым. Его грязи, ныне рекламируемые как целебные, назывались асфальтом, которым заливались трупы для сохранности, если погребение откладывалось, им покрывались дороги. Интересно, когда в России начинали класть асфальт, то тротуары из него именовались «жидовская мостовая» (Словарь Даля).
И ещё: в сочинениях не только у Святогорца, но и у его современников и у более ранних, Елеон каменный, скалистый, а мы его видим цветущим, зелёным, золотым. Это уже великие труды русских монахов, архимандритов Антонина и Парфения. Но о них речь впереди.
Подытоживая, так сказать, литературную часть рассказа о Елеоне, нельзя не вспомнить книгу Андрея Муравьёва «Путешествие ко Святым местам в 1830 году». Это было в прямом смысле событие не только в религиозной, но и в общественной жизни России. Тема Святой Земли была в трудах молодого поэта, офицера (родился в 1806 году), и ранее - в двадцать лет он сочинил трагедию в стихах «Битва при Тивериаде, или Падение крестоносцев в Иерусалиме». Пушкин горячо приветствовал «Путешествие» Муравьёва: «… с умилением и невольной завистью прочли мы книгу».
Для темы о Елеоне процитируем строфу из стихотворения А. Муравьёва «Над Иосафатовой долиной». Тут, по предсказанию, должно свершиться Страшному суду. Иосафатова долина продолжает поток Кедрона, ранее текущего у подножия Елеонской горы, теперь загнанного подобно нашей несчастной Неглинке, в бетонную трубу. Но я пишу об этой трубе со слов, так сам такого факта в источниках не встречал.
Юдоль плачевная, на дне твоём
Всё ныне спит глубоким мёртвым сном.
Сухой Кедрон в числе их! – над тобой
В вечерний час, как саван гробовой,
Лежит поруганного храма тень!
Земное всё прошло в судьбе твоей:
Из стольких будущих для мира дней –
Один тебе остался – СУДНЫЙ ДЕНЬ.
Пальмовая ветвь, привезённая Муравьёвым и подаренная Лермонтову вдохновила Михаила Юрьевича на гениальное стихотворение: «Скажи мне, ветка Палестины».
Достойно упоминания, что праздник Кущей, значительный для иудеев, отмечался именно на Елеонской горе. «…пойдите на гору и принесите ветви маслины садовой и ветви маслины дикой, и ветви миртовые и ветви пальмовые, и ветви других широколиственных дерев, чтобы сделать кущи по написанному». (Неем. 8, 15).
По позднейшим исследованиям, подтверждённым раскопками, на Елеонской горе совершалось сожжение рыжей телицы, пепел которой использовался иудейскими священниками для ритуальных очищений.
По указанию судей синедриона на горе зажигались огни для передачи сигнала о наступлении нового месяца. (Вавилонский талмуд, трактат Рош-Ашана).
Завершением Ветхозаветного почитания Елеонской горы являются слова пророка Иезекииля (11, 23): «И поднялась слава Господня из среды города и остановилась над горою, которая на восток от города».
Эпоха Крестовых походов также коснулась Елеона. Оставляя в стороне разбор их, так сказать, позитивных и негативных последствий, скажем, что первый поход (1095-1099 гг.) был освобождающим Иерусалим от мусульманского владычества. И означал начало основания Иерусалимского королевства (1099-1291 гг.). И здесь мы сразу видим великую заслугу герцога Нижней Лотарингии Готфрида Бульонского. Он из рода Карла Великого. Стремления его были чистейшими, преданность Христу была главной в его жизни. С детства отличался особой религиозностью и стремлением идти на освобождение Гроба Господня. Такими же были и его сподвижники Раймонд Тулузский и Боэмунд Тарентский и знаменитый воин Танкред. С ними шел легат папы римского (подчеркнём: тогда ещё православного).
Осадные орудия, конница, пехота окружили город. В решающий момент на Масличной горе показался всадник в блестящем воинском одеянии. Щитом и мечом указывал он на город. Крестоносцы ворвались за стены, заняли Давидову башню. Гарнизон сдался.
Жители Иерусалима видели в Готфриде нового короля Иерусалимского, но благоговейное смирение герцога не позволило ему принять такие почести: он не хотел быть королём, он объявил себя защитником Гроба Господня.
Подвиг Готфрида не забыт. В храме Воскресения, в северной части, справа от храма Явления Христа Богородице оборудована сакристия (ризница католической церкви), в которой хранится меч герцога.
Небесная лествица
Стремление к небесам очень духовно. Мы понимаем, что всё околоземное пространство забито нечистой силой, стерегущей наши души. Но мы также знаем, что после прохождения их, после мытарств открываются Небеса обетованные. Души православные тянутся вверх. Вот три примера. Один: святитель Григорий Палама, умирая, говорил: «В Горняя, в Горняя!». Писатель Гоголь видел лестницу, спускаемую для него с неба. Пушкин, умирая, просил Даля его приподнять и звал с собою, показывая ввысь.
И уж, конечно, библейская лествица Иакова, восхождение к святости преподобного Иоанна, называемого Лествичником.
Вот это – ввысь – совершенно естественно на Елеоне. Близость к небесам здесь реальна. Ещё бы – под тобою Вечный город, кругом Святая Земля, и так не хочется спускаться вниз. Такое же чувство испытываешь и на Фаворе. И у многих бывает, описанное в духовной литературе, состояние, когда молитва отрывает от земли и возносит. Со мной, грешным, такого не бывало, но хотя бы радость отрешенности от суетных мыслей, от уклонения души в дела мiра испытывал. И то спасибо.
Паломники – калики перехожие
Русские легче переносят холод, чем жару, от того так отраден наступающий вечер на Елеоне. Здесь вечера короткие, день в ночь переходит быстрее, чем в России. Вот уже прохлада, вот уже и звёзды обозначились. Тем более их видно, когда уходишь под сень деревьев. Слышишь лёгкий шум листвы, будто деревья тихо молятся и просятся в рай. Отсюда же самая короткая в него дорога. Да, всё другое – внизу шумит поток, явно не кедронский, машинный, но всё те же звёзды, то же состояние души, то же устремление её от мрака земного к Небесному свету. Та же радость ожидания Второго пришествия.
Вообще, русские паломники – это совершенно особый народ. Их происхождение – это калики перехожие Древней Руси. Это не калеки, хотя и калеки всегда были у нас в чести. Их увечье, болезни воспринимались как понесённое страдание за Христа или же наказание за грехи. Калики, слово, скорее происходящее от слова калиги, то есть короткие сапоги, обувь странника. Игумен Даниил рассказывает в своём «Хожении», как ключарь храма Воскресения Господня «повеле ми выступити из калиг, и тако босого введе мя единого во Гроб Господень». И название паломнического посоха не палка, не костыль, а «клюка подорожная», близкое созвучие: клюка-калика. Или ещё догадка – название от пирогов с калиной, их называли калигами, калижками. Секрет их в том, что они долго не черствели и в дороге были незаменимы.
В новгородской летописи от 1163 года указывается: «Ходиша из Великого Новаграда от Святой Софии сорок мужей, калицы, ко граду Иерусалиму, ко Гробу Господню».
О каликах перехожих, в западном варианте о пилигримах (латинское перегримус – странник, в русских былинах часто действует «старичище-пилигримище), очень много песен и былин, в которых конечная цель странствий всегда одна – святой Иерусалим.
А из пустыни было из Ефимьевы,
Из монастыря было, из Боголюбова,
Начинали калики снаряжатися
святому граду Русалимскому.
Сорок калик со каликою.
Идёт мощная сила. Когда калики встречают самого князя Владимира, то
«становились калики во единый круг, клюки-посохи в землю потыкали, а и сумочки исповесили, и скричали калики зычным голосом», от которого
Дрогнула матушка-сыра земля,
С дерев вершинки сломилися,
Под князем конь окорачился,
А богатыри с коней попадали.
Калики в былинах изображаются богатырями, но какими? Идущими за прощением и покаянием в своей жизни. Васька Буслаев в новгородской былине чистосердечно признаётся: «С молоду бито много, граблено, под старость надо душу спасти» и идёт со всей дружиной в Иерусалим. Представим этих паломников на Елеонской горе. Они не могли не побывать на ней.
Даже и то вероятно, что архимандрит Антонин Капустин, может, и не взялся бы за строительство монастыря на Елеонской горе, за созидание колокольни – Русской свечи, если бы не паломники из России. Они все обязательно поднимались на гору. Ещё бы – на ней особенно ощущаешь причастность к Евангельским событиям. Входил Спаситель в Иерусалим отсюда и ушёл в вечность, в которой нет времени, тоже отсюда. Здесь окончилось пребывание Его на земле, отсюда Он вознёсся к Отцу Небесному. Рядом Вифания, дом Его друга Лазаря и его сестёр Марии и Марфы. На горе Малая Галилея – пристанище для жителей Галилеи, когда они приходили на праздники в Иерусалим, много всего. Да и просто здесь так хорошо! Так хорошо, так отрадно, не высказать.
Никуда отсюда не хочется. Смотришь на стены Старого города, на Золотые ворота, на купола храма Марии Магдалины, на высохший от времени поток Кедрон, Иосафатову долину, Ветхозаветные кладбища и – слёзы из глаз! Также и все паломники из России всегда бывали тут и молились, обращаясь к храму Воскресения Господня, к храму Вознесения. И, конечно, к России. Молясь о ней и за неё. Понимая, что Святая Русь и Святая Земля духовные побратимы. Увозили отсюда веточки маслины, оливковые листочки которой обозначают мир в душе и мир в м!ре.
Елеонский подарок
Не было лучшего подарка, и доселе нет, как привезти со Святой Земли бутылочку монастырского оливкового масла. Это идёт издревле. Ещё в ветхозаветных богослужениях оливковое масло было основой для составления масла помазания при освящении скиний, священников, новокрещаемых. В состав входила смирна, душистая смола миррового дерева, корица, кора веток коричневого дерева, благовонный тростник, кассия – тонкая кора лавра. Составленный таким образом елей запрещалось употреблять для бытовых нужд, даже под страхом смертной казни (Исх.30, 33).
Масло елейное возжигается христианами перед святыми иконами, употребляется при обряде благословения хлебов. Елеем помазываются на всенощной или на заутрени верующие, елеем подаётся помощь в болезнях, елей возливается на усопших. То есть Елеонская гора с нами во все дни нашей жизни, от крещения до отпевания.
Но также к месту вспомним из Псалтири (140, 5) выражение: «Елей грешника да не намастит главы моея», то есть нельзя принимать услуги грешных, полезнее обличение праведников.
Вообще, в нашей жизни, церковной и домашней, именно растительное масло занимает особое место. Отлично помню московских верующих старушек начала 60-х, которые всегда просили достать им для лампад репейное или, особенно, вазелиновое масло. Вазелиновое горело светлым-светлым огонёчком, а репейное желтовато-золотистым. Старушки и лечили все свои болезни маслом от горящей лампады. «Поясницу всю разломало, внучка растёрла её маслицем, прошло. А недавно грудь заложило, приняла чайную ложечку, отлегло…». А вот почему-то льняным, любимым маслом детства, лампадки не заправляли. Или дорогое, или ещё что. Так же и подсолнечным. Хотя оно главное в России. И название красивое: подсолнечное, то есть п о д солнцем, да и не просто п о д солнцем, а постоянно с солнцем.
В детстве меня поразило, когда мы пришли в огород и мама сказала: «Смотрите, сейчас утро, солнце с востока встаёт, а подсолнушки уже его встречают, лица к нему повернули. Вот понаблюдайте, как они будут за солнцем весь день идти». И в самом деле, перед закатом шляпы подсолнухов сами развернулись на запад, и попрощались с солнышком до завтра. А за ночь развернулись и опять встречали главное наше светило с востока.
Именно от московских старушек узнал я, что есть оливковое масло. Где ж мне было в своей Вятке знать о нём? И вот оно – елеонское, одно из главных продуктов Елеонского монастыря. Теперь уже знаю, сколько с ним хлопот и трудов, но и радости.
