В то время, когда рушилась Российская империя, когда ненавистно уничтожалось всё старое и заменялось новым, во время небывалых перемен и великих свершений, ценой которым были миллионы человеческих жизней, возьмёт начало наш краткий рассказ, который передаст небольшую историю длинной жизни.
Как быстротечна жизнь!
Уже почти век прошёл с тех пор, и те, кого мы сейчас вспоминаем как прадедушек и прабабушек, были такими же, как мы, со своими интересами, стремлениями, надеждами.
В Подольской губернии, на восточной стороне реки Збруч, в селе Ульяновке появилось двое чужаков – молодая пара: Прохор и Агнешка Ненечи, серб и полячка. Заброшенные сюда по воле судьбы они не могли перебраться к родственникам, живущим на другом берегу реки Збруч, так как то была территория Польши, с которой Советская Россия была в состоянии войны. Всвязи с военными действиями на границе, Неничам пришлось обосновываться здесь, в Ульяновке, у дальней родни.
Украинские крестьяне никакой ненависти к чужакам не проявляли, и в трудности их не оставили. И через 20 лет у Неничей уже была ладная хата, небольшое хозяйство, а в их семье было шестеро детей: четыре дочки и двое сыновей. Но вновь мирной жизни не дано было начаться. Новая война заставила содрогнуться весь мир. Но беды, которые испытали другие народы, несоизмеримы с морем страданий, постигшим русский народ. Один из сыновей Неничей был призван в армию, сражался в рядах советской армии до конца войны, и в 1947 возвратился домой.
Пока колесо войны набирало свои обороты, люди с обеих сторон ещё не имели по отношению друг к другу особой злобы, и зверств не вытворяли. Но оказалось, что культурность немцев сочеталась с их жёсткостью, впоследствии переросшей в жестокость. В сёлах появились объявления, приглашающие крестьян на работу в Германию. Обещали высокую плату и хорошие жилищные условия. Поначалу согласившихся были полные вагоны. Но по прибытию нашли они там совсем другое. Поток добровольных украинских рабочих в Германию прекратился. Тогда настало время отправки принудительной.
В село приехала комиссия от Рейхкомиссариата, и старосте было велено выделить для отправки в Рейх определённое количество молодёжи.
Прохора Ненича вызвали в Управу.
- Ненiчи, ви повиннi вiдправити когось з дiтей в Нiмеччину. Не хочу примусювати. Самi вирiшуйте – кого вiдправите.
Эта участь досталась 16 летней Жене. Её посадили в товарный вагон, и через несколько дней она была на германском военном заводе. Работа оказалась для девушки непосильной. Дело состояло не только в тяжёлом для неё физическом труде. Труженицы ежедневно вдыхали в себя взвесь, состоявшую из паров разогретого машинного масла и металлической пыли. Это приводило к развитию аллергического бронхита. Здоровье Жени выдерживать это не могло, день ото дня она слабела. Её определили в барак для умирающих.
Умирая в этом бараке, лежа среди живых и мёртвых вперемешку, погружаясь в этот бред, давало ей жизнь воспоминание о маминой иконе «Матерь Божья Ченстоховская». Всеми силами она старалась удержать в сознании этот Образ, и это давало ей силы бороться со смертью. А затем произошло чудо.
В лагерь прибыла инспекция. Обнаружив очаг антисанитарии, инспектирующие офицеры устроили руководству разнос. Один же из них, узнав, что полячка, дочь бывших подданных австрийского кесаря находится при смерти в совершенно скотских условиях, немедленно потребовал её перевода в польский лагерь, в котором условия были гораздо лучше, предварительно определив её на лечение в госпиталь.
Когда Женя пошла на поправку, её навестил этот офицер и рассказал ей, как он о ней узнал. Получив временный отпуск, немецкий офицер направлялся к себе домой. Судьбе было угодно, что бы он по пути на пару дней остановился в селе Ульяновке. Он поинтересовался, говорит ли кто-нибудь из местных на немецком. Ему указали на семью Неничей. У них он и остановился на постой. Познакомившись с хозяевами, он узнал, что они бывшие поданные австрийского императора. Отношение к ним сразу стало другим. Офицер стал воспринимать их почти что своими соотечественниками, тем более что на данный момент по всей Германии слышалась пропаганда о превосходстве арийской расы над всеми прочими. Мама Жени, Агафья, рассказала офицеру о том, в каких условиях сейчас находится её дочь в Германии, и просила его как-то помочь ей. Офицер заверил бывшую подданную австрийского императора, что так это он точно не оставит. Обещание своё он выполнил.
Выйдя из госпиталя, она стала работать с полячками. Условия были действительно лучше. Её переодели, стали выдавать продуктовые наборы из посылок Красного Креста. А главное, она стала бесконвойной, то есть могла свободно перемещаться по лагерю и между заводскими блоками. Она старалась подкараулить своих подруг-остарбайтерок – украинок и русских – и передать им что-то съестное.
А потом её перевели на работу к фермерам-австрийцам в качестве прислуги.
После ада военного завода и чистилища барака для смертников – это был, наверное, рай. Ведь всё познаётся в сравнении. Фермеры отнеслись к ней доброжелательно, научили многим мелким секретам ведения хозяйства.
К тому времени уже отгремела Сталинградская битва, после чего ситуация на войне стала для немцев угрожающей. Нацистские пропагандисты поспешно свернули агитацию своего расового превосходства и заменили её на пропаганду антибольшевистскую. И теперь Германия пыталась выглядеть не истребителем «неполноценных народов», а якобы защитницей Европы от большевизма.
Австрийские фермеры уже и не знали, как относиться к полу-полячке – полу-сербке с Украины: надо её презирать или нет? Ведь о превосходстве арийской расы замолчали. А потому отнеслись к ней по-человечески. А когда она отмечала свой 18 день рождения, в Австрию вошли русские войска.
Евгения Ненич сразу приглянулась одному русскому солдату. Александр Тихомиров, бойкий и смекалистый, известный на всю роту своим отменным знанием немецкого языка, подруги сердца не имел. И потому, когда немцы, боясь встречи с русскими солдатами, всё покинули, он, не теряя времени, отправился хозяйничать в лагерную канцелярию, где находились досье на трудившихся здесь девушек. Александр смекнул, что у него есть возможность быстро и без особого труда узнать всё об любой из освобождённых тружениц. Досье было кратко, но в нём было налицо изложено всё, интересующее молодого солдата: национальность, возраст, фотография, физические и нравственные характеристики. Просматривая папки, он наткнулся и на досье Евгении Ненич. После этого он захотел увидеть её вживую. А познакомившись с ней, Саша понял, что его поиски можно считать оконченными. Он незамедлительно сделал ей предложение. Но Евгения ответила ему довольно холодно.
Ей не понравилось столь скорое предложение разбитного старшего сержанта. Она не выказывала своего благоволения его скороспелым чувствам. Стала называть его обидным для него прозвищем «киргиз», намекая на узкий разрез глаз. Уроженцам Поволжья действительно присуща эта черта. Если бы это было пустое увлечение, то он бы не стал тратить на неё время и попытал бы счастья с другой. Но чувства Александра оказались настоящими. И он доказал, что храбр и смекалист не только в ухаживании, что он не всего-навсего бойкий хвастун, а действительно заслуживает эти качества и готов послужить ими родине.
Рядом с местоположением роты, в которой служил Тихомиров, пыталась прорваться в американскую зону колонна немецких грузовиков и бронетехники. Остановить её пехоте без собственной танковой или артиллерийской поддержки было очень сложно. Но, по счастью, русским солдатам досталась не только немецкая канцелярия. Наши бойцы обнаружили оружейный склад, наполненный изготовленными на фабрике фауст-патронами. Это противотанковое оружие русским солдатам было в новинку, а попытки самообучения заканчивались плачевно. Но спокойно проехать немецким танкам не удалось.
Александр нашёл в захваченном складе инструкции по правилам обращения с этим оружием. Переведя их, разобравшись сам, он обучил владению фауст-патронами своих товарищей. И, прежде чем остаткам вражеской колонны удалось скрыться, немало техники осталось догорать на лесной дороге. За этот подвиг Александр Тихомиров был награждён Орденом Красной Звезды.
А потом Евгения Ненич вышла за него.
Много позже, Александр Михайлович, будучи не в духе, бранил свою супругу, упрекая её в том, что она помогала фашистам изготавливать снаряды, которые убивали его боевых товарищей.
Но бранил он обычно слабенько, без вдохновения.
Поскольку сам прекрасно знал, что никаких снарядов она не изготавливала. И в трудовой лагерь попала отнюдь не в погоне за Рейхсмарками.
Савватий Тихомиров, 16 лет
