Прощай, 2021-ый! Прости нас, совращенных, разрушивших наш родной общий Дом, потерявших верную дорогу, заблукавших, тонущих в гнилых болотах. А заманили чистых и доверчивых лютые древние враги обещаниями цветущих садов, обильных полей и лесов – земного рая! Прости, не сумели ознаменовать тебя победами, добром и достойной славою увековечить в Истории. А ты стоил того: многие юбилеи и круглые даты могли нас поддержать, направить, помочь…

Прощай, 2021-ый! Год и моих надежд и мечтаний, хотя, наверное, – жуть, как поздно! – а потому и – нелепо, смешно?.. Год тяжких, невосполнимых утрат, потерь, боли предательств, крушений доверия, но и – неистребимой веры, врожденной. И – мамой завещанных: «Терпение и труд всё перетрут!», «Делай, что должен – и будь что будет», «Своего спасиба не жалей, а чужого не жди». И – несокрушимых: «Добро не лихо: бродит по миру тихо», «Не устоять худу против добра», «Мир не без добрых людей!»

Повелось в нашем дому: прощаясь с Уходящим, вспоминать то хорошее, что принес он, чем одарил; благодарить людей – ближних и дальних, тех, кто помог в беде, утешил в горе, кто – понял! О, как это важно – понять и принять: сердцем, душою!..

А потому, конечно, вспомню редакторов сетевых журналов, ставших мне дорогими, особенно: Русское поле (Молодое око), РНЛ. Многие публикации в них, приветствия в связи с моим юбилеем 2021-го, добрые намерения издать мою книжку крепили дух, побеждавший немощи. С книгой  пока не получилось, но –  не поспоришь с Н.В. Гоголем: «Нашего русского человека надо благодарить уже за намерение…», с прозорливым словом Луция Аннея Сенеки: «Кто мудр, тот во всем смотрит на замысел, а не на исход». Тем паче, что еще не – исход. И Марина Цветаева утверждала: «Замысел: явная воля к...» К чему? – К осуществлению – рано или – пусть! – попозже. Надеюсь и прошу: примите, дорогие, и, особенно, – Лидия Андреевна, мою глубокую благодарность!

Прощаясь с Уходящим, мы всегда стараемся и… прощать, пожалев незлых, но гордецов неблагоразумных… Помня: «Лучше мучиться, чем мучить».

…А коль снова я упомянула о юбилеях Уходящего, то позволю заметить, что его юбилярами стали многие книги. И снова вспомню Марину Цветаеву: «Природа и книги, – выше и ярче нет ничего». Хотя, как убедилась: «Много читавший не может быть счастлив. Ведь счастье всегда бессознательно, счастье только бессознательность». Но! – «Книги и люди ничего не открыли мне кроме моей безмерной возможности любить: Готовности служить». Не –  услуживать недостойным, прислуживаться, а – служить! В том числе – служить просвещению.

Неплохо сказал Пьер Буаст (1765-1824), французский лексикограф и философ, автор универсального словаря французского языка, литературного словаря, книги «Энциклопедия ума, или Словарь избранных мыслей»: «Просвещение и патриотизм создают нации; невежество и эгоизм создают чернь». Не хуже сказал и наш А.Н. Радищев (1749-1802): «Блажен писатель, если творением своим мог просветить хотя единого, блажен, если в едином хотя сердце посеял добродетель». Увы, – «Наука в развращённом человеке есть лютое оружие делать зло», – уверен Д.И. Фонвизин (1745-1792), а – «Просвещение возвышает одну добродетельную душу». Кстати, в 2021-м исполнилось 240 дет его «Недорослю». И – Боже Ты мой! – скольких же недорослей расплодило наше времечко!..

Больно и страшно, и – невыносимо стыдно! Это – на нашей-то земле, с нашей литературой, в нашем народе?! Как же не услышать В.А. Жуковского (1783-1852)? – «Люби и распространяй просвещение: оно – славнейшая подпора благонамеренной власти;  народ без просвещения есть народ без достоинства». И уж он неблагонамеренную власть не потерпит! И потому-то во все времена она – злонамеренная – гнобит и литературу, и верных народу, красоте, истине литераторов, насаждая всяческую мерзость, убивая любовь и веру, силу и мужество, честь и достоинство – душу. Убивая Память.

Нет сил узнавать о том, что читают дети, что рекомендуют им программы, какая гниль и пакость переполняют иные «модерные» СМИ – социальные сети, сайты, блоги.

«Жили книжные дети…»

Помните строки из песни «Баллада о борьбе» Владимира Высоцкого? –

Средь оплывших свечей и вечерних молитв,
Средь военных трофеев и мирных костров
Жили книжные дети, не знавшие битв,
Изнывая от мелких своих катастроф.

Детям вечно досаден
Их возраст и быт –
И дрались мы до ссадин,
До смертных обид,
Но одежды латали
Нам матери в срок,
Мы же книги глотали,
Пьянея от строк…

…Если руки сложа
Наблюдал свысока,
И в борьбу не вступил
С подлецом, с палачом, –
Значит, в жизни ты был
Ни при чём, ни при чём!

Если путь прорубая отцовским мечом,
Ты солёные слёзы на ус намотал,
Если в жарком бою испытал что почём, –
Значит, нужные книги ты в детстве читал!

Хорошая песня, близкая сердцу…

А.П. Чехов по меньшей мере дважды – в «Драме на охоте» (1884) и в «Рассказе неизвестного человека» (1893) – упомянул: «Скажи, что ты читаешь, и я скажу, кто ты». Автором слов считают Луи Блана (1811-1882), французского социалиста, историка, журналиста, политика, деятеля революции 1848 года. Л. Блан считал, что «Можно составить верное понятие об уме и характере человека, осмотрев его библиотеку».

Прощаясь с Уходящим, с благодарностью перечислю лишь некоторые произведения из «юбиляров», взрастившие наше поколение и поколение наших детей:

700 лет исполнилось «Божественной комедии» Данте Алигьери, 420 лет пьесе-трагедии «Гамлет, принц датский» Вильяма Шекспира. 295 лет – «Путешествию Гулливера» Джонатана Свифта, 195 – книге Джеймса Фенимора Купера «Последний из могикан», любимой как мальчишками, так и «оторвами»-девчонками, а 180 лет назад родился его «Зверобой, или Первая тропа войны». 190 лет живет «Собор Парижской Богоматери» Виктора Гюго, «Шагреневая кожа» Оноре де Бальзака, «Красное и черное» Стендаля (Мари-Анри Бейля). 175 лет – творению Александра Дюма (отца) «Граф Монте-Кристо», 155 – «Всаднику без головы» Томаса Майн Рида, 145 – «Приключениям Тома Сойера» Марка Твена, 130 лет «Приключениям Шерлока Холмса» Артура Конан Дойла.

Неужто нынешние подростки, юноши и девушки отказались бы от этих книг, подскажи, расскажи о них, почитай и – остановись «на самом интересном» – мудрый воспитатель? Не хочу верить! И не могу видеть выброшенные «на мусорку» книги. Поднимаются же руки!..

Особо дороги, конечно, наши, русские книги, произведения – юбиляры. 200 лет исполнилось «Кавказскому пленнику» А.С. Пушкина. Я неоднократно упоминала эту раннюю поэму нашего Поэта, которую, даже сам критикуя, он любил; которая и сегодня многое нам может объяснить в реалиях нынешнего. Порадовало меня знакомство с тем, кому адресованы строки: «Тебя я воспою, герой, / О Котляревский, бич Кавказа!» – Петром Степановичем Котляревским (1782-1851), «Генерал-метеором, Кавказским Суворовым», как его звали соотечественники. Нелишне знать и нынешней молодежи…190 лет исполнилось сказкам Александра Сергеевича: «Сказке о попе и его работнике Балде», «Сказке о царе Салтане, о сыне его славном и могучем богатыре князе Гвидоне Салтановиче и о прекрасной царевне Лебеди» – ах, как замечательно прочел огромный отрывок из последней 4-хлетний Максим Воронюк (сегодня – выпускник юридического факультета) на одной из программ Литературной гостиной Одесского Дома ученых, покорил и всю Одессу исполнением на ТВ- программе!

190 лет и «Вечерам на хуторе близ Диканьки» Н.В. Гоголя, и актуальнейшему «Горю от ума» А.С. Грибоедова; 185 лет – «Капитанской дочке» А.С. Пушкина и «Ревизору» Н.В. Гоголя. 175 лет – повестям «Бедные люди», «Двойник», 160 лет – роману «Униженные и оскорбленные», 155 – «Преступлению и наказанию» нашего дорогого Юбиляра – 200: Федора Михайловича Достоевского! Столько же: 155 лет – поэме «Кому на Руси жить хорошо» также ныне 200-летнего Николая Алексеевича Некрасова!

Не может, не имеет права называть себя русским человек не читавший, не проникнувшийся глубоким смыслом, сутью, прекрасным Словом великих творений Русских классиков!

И – «Левша (Сказ о тульском косом Левше и о стальной блохе)», Н.С. Лескова (140 лет), и «Гранатовый браслет» А.И. Куприна (110 лет), и «Алые паруса» А.С. Грина (Н.Ф. Гриневского) (100 лет), и «Донские рассказы» М.А. Шолохова (95 лет), и «Мастер и Маргарита» М.А. Булгакова (55 лет), и «Белый Бим, Черное ухо» Г.Н. Троепольского (50 лет), и «Прощание с Матерой» В.Г. Распутина (45 лет) – наше бесценное, неоспоримое, неотъемлемое Богатство!

…Из ранне-школьного детства: впервые читаю сказку А.Н. Толстого «Золотой ключик, или Приключения Буратино» (85 лет) и почему-то более всех других меня привлекли, вызвали сочувствие и признательность «двое ужей, ослепших от старости», брошенных в глотки слуг злодея Карабаса-Барабаса – полицейских бульдогов, заткнувших им глотки, спасая деревянного человечка и его друзей. Не провидение ли моего будущего эти детские чувства?..

Одесской школьнице, конечно, дорога книжка В.П. Катаева «Белеет парус одинокий» (85 лет), счастливой пионерке – «Тимур и его команда» А.П. Гайдара (80 лет). И пусть небольшую, но свою команду таки создала! А за книжкой Е. Ильиной «Четвертая высота» (75 лет) о Гуле Королевой, киноактрисе, санинструкторе, героине обороны Сталинграда, погибшей в ноябре 1942 года, выстояла большую очередь в школьной библиотеке. Сын уже пользовался и домашней библиотекой, собранной семьёю в 40-90-ые годы.

Позволю себе предложить вашему вниманию небольшой рассказ. Он был опубликован в сборниках, выпущенных «за свой счёт» (увы, и навсегда, видать, суждено…): «Литературная гостиная, выпуск третий» (Одесса: «АстроПринт», 2000, – С. 7-9; тираж 300 экз.), и – «Прими мое слово…» (Одесса: «АстроПринт», 2000, – С. 166-169; тираж 150 экз.)

Как она дошла до жизни такой?

Библиотекам им. Крупской
и № 35 Малиновского района Одессы

А очень просто. – Книжный ребенок.

…Серия «Мои первые книжки», а потом – все толще, толще, переполнив отведенную ей полку красавицы-этажерки, потеснили книги родителей, где главная – светлозеленая, с красными буквами «История ВКП(б)».

Этажерка – центр и главное украшение дома. Фанерная, с лакированными резными столбиками, она затмевала, конечно, и железные койки, «списанные Укрмедснабом» (какой добрый дядя этот Укрмедснаб!), и стол, табуретки, изготовленные отцом.

Он – папа – прораб, на стройке. Плохое слово: «что-то вроде раба!». Весь день на пронизывающем ветру, а ведь у него – туберкулез – «трофей войны», – говорит мама. Одежонка «на рыбьем меху» (а где у рыбы мех?!), кирзовые солдатские сапоги и брезентовые рукавицы… А после работы где-то должен отмечаться. Долго ждет, но снова его не приняли, отметили повестку, сказали: «придите завтра». А у мамы родился братик, но их все нет и нет, уже скоро три месяца…

Это много позже она узнает и о плене отца, вызовах в КГБ, и о сепсисе, едва не унесшем маму. И о дедушке – папином папе – дворянине, инспекторе народных училищ, сфотографированном на одном из совещаний с министром просвещения и Ильей Николаевичем Ульяновым… В семье главное – книга, знание.

А сейчас – 49-й год, ей неполных восемь лет. И она очень любит читать. И папа несет и несет ей книжечки. С ними – не страшно одной, после школы…

Книжки нередко «зачитывали» подружки. Она ведь органически неспособна, захлебываясь от восторга и… ужаса, что другие этого не читали, не умолять прочесть! «Естественно», – считают мама с папой.

Но все равно этажерка уже потрескивала. И мама нашла выход: библиотека! Ей уже знакома школьная, и священный трепет: сколько их, и все можно прочесть! А теперь рьяно взялась за изготовление формуляров из старой «амбарной» книги! Ведь в ней есть чистые листы, плотные, расчерченные – согласитесь, это очень важно!

Читателями стали «ребята нашего двора», а там – и улицы, класса. Игра увлекла чрезвычайно. Но сохранности «фонда» отнюдь не способствовала, скорее – наоборот.

Но вот однажды настал тот день! После 2-х месячного пребывания в санатории в Люстдорфе, везя ее домой, отец всю дорогу загадочно намекал: «А что тебя ждет дома!»

Ах, как тянется этот 29-ый, потом 2-ой!

Но вот, наконец, родимый перекресток с хлебным магазином на углу! А вот – и Заславского! Сердце выскакивает: дом, дома!

Как зарос садик за домом! Какие высокие георгины, подсолнушки! Виноград поспел, а листья уже чуть схвачены желтизной…

Друг мой, каштан! И ты уже усеял дворик листьями и блестящими шариками!..

Но – скорее, скорее – в комнату!

О-о-о! Полированный! Книжный! шкаф! – со стеклянной дверцей, с замочком, пустой! «Мы хотели, чтоб ты сама…»

Как сладостно перетирать книжки, расставлять их, поселяя в такой прекрасный дом!

«Книжкин дом», каким же крохотным ты станешь после… И сегодня – «рада бы душа в рай, да грехи не пускают»! Как их перевезти? А оставить – немыслимо. Пусть бы и могла (конечно, не смогу!) приобрести точно такие же там! Но… эти вот купил папа, эти – мама… Эта шепчет: «а помнишь?», а на той неудержавшаяся слезинка оставила след. Над этой страницей хохотала до колик и завидовала тому, кто будет читать впервые… Как их бросить? С ними – тепло, с ними – не так страшно…

Прошлой весною вдруг потянуло в библиотеку. Имени Крупской. Спасибо, не сменила (пока?) имени. Поднялась по высокой (снова!) – для ее трех ног – старой мраморной лестнице, зашла в отдел младших классов и спросила ту, памятную: «Девочка ищет отца».

Давали ее только в читальном зале. Не отсюда ли – скорочтение? Ведь так переполняется сердце, закипают слезы, а как плакать при людях?!.

Вспомнились томики Гайдара. Взяла серые, вернула белые. Отмыла до неузнаваемости! Впервые сдавать книги летела как на крыльях! А библиотекарь – «Это – не наши!» Как гордилась!

А было и другое – больное.

Пришла как-то зимой сменить книги. Под пальто – платьишко байковое (других не водилось), домашнее и локти – штопаные. А в библиотеке как раз – читательская конференция. И всех – в зал, и – надо раздеться! Как отпрашивалась, просилась! Ни в какую! Иначе – книг не дадут!

Ничего не понимала, ничего не слышала: обеими ладошками прикрывала локотки и горевала: знала бы, форму надела, с белым передником, галстуком, как те, такие уверенные девочки! А они глядят насмешливо: что за замарашка? Нет, платьице чистое, но локти, локти! И рукава еще короче кажутся! Беда, горькая!..

Еще вспомнилось: от «Повести о Зое и Шуре» – к «Оводу». От него – к «Прерванной дружбе». Над «Оводом» плакала втихомолку, но тут прям взвыла! Особой какой-то болью, сокрушающей, неистовым протестом: да как же можно так, так расстаться?! Феликс, Рене, разве можно? Не объяснившись, не выяснив! И ведь – навсегда! Непоправимо!

Не отсюда ли извечный протест против недоговоренности, попытки все всем всегда разъяснить, объясниться?

И мамино недоумение: такой счастливой вернулась дочка со свидания, ну, слава Богу! А она, истинно счастливо, радостно: «Мама, мы так хорошо… расстались!»

Результат легко прогнозируем. Но она долго не понимала. Да и сейчас, понимая, уже не может измениться. Изменить себя? Изменить себе?

Не смогла же усвоить тогда же, в детстве, поразившись словам Бичер-Стоу в «Хижине дяди Тома»: «Есть люди, которым побои, несомненно, идут на пользу. Ткните их носом в грязь и они проникнутся к вам уважением».

Так то же – не люди! Разве Легри, рабовладелец, замучивший дядю Тома, – человек?!

У нас, в нашей стране, таких нет!

О, sanсta simplicitas!..

Много позднее у кого-то вычитала о парадоксальной, но лишь на первый взгляд, ситуации: один из посольских начальников, влетая во двор на машине, никогда не тормозит и едва не сбивает привратника – негра. Другой не только тормозит всегда, но и здоровается, даже интересуется здоровьем слуги, его семьи.

Как думаете, кого слуга уважал, а кого… презирал? То-то… Рабская психология. Живет и побеждает.

А вот совсем недавно вычитала у Ломоносова и вовсе забавную историю… Впрочем, «было бы смешно, когда бы не было так грустно»...

Это уже – Лермонтов. Самый любимый – в юности. Но как ни повторяла его – взрезавшее:

Делись со мною всем, что знаешь,
И благодарен буду я.
Но ты мне душу предлагаешь –
На кой мне черт душа твоя? –

не усвоила. Не приняла…

А вы – «как дошла до жизни такой?»

Вот так и дошла: не на дорогу, не по сторонам глядела. В книгу.

30 сентября 1998, Одесса.

Вместо заключения

Хочу, завершая, снова вспомнить интервью видного советского и российского ученого: критика, литературоведа, доктора филологических наук П.В. Палиевского (1932-2019) газете «Кубанские новости», названном «К понятию дороги». Интересно, что интервью вышло в номере от 26 сентября 1998 года. В нем П.В. Палиевский сказал: «…произошел слом, обвал на исторической дороге, которой шел народ. Со своими, конечно, причинами, но не без мощной поддержки извне». С открытым использованием «мировых денег», которые «действуют оттуда, где их успели больше нахватать, с неимоверной быстротой маневра перебрасывая силы в нужный момент и место мгновенно, подавляя людей через своих носителей и адвокатов почище "сеанса черной магии"».

Но – «Вся русская культура была направлена на одоление силы денег: и Пушкин, и Гоголь с "Мертвыми душами", и Толстой, и Достоевский, и Щедрин, и Некрасов, Островский, Чехов – кого не вспомнишь, не говоря уже о советских. Общество росло и строилось в этом направлении, создавая новые организации, отношения и людей. Допустить, чтобы человеком в его общественной и духовной жизни руководили законы рынка, значит сделать каждого, помимо его воли, по точному народному определению "продажная", "продажный" – со всеми вытекающими последствиями». К тому, что «на виду и есть. Принудительное падение человеческого уровня, сведение его к простейшим интересам и инстинктам, громадная индустрия по их поощрению и удовлетворению, т.е. обращение человека в цивилизованное животное. Чтобы удобнее пасти».

Да, сегодня «картина мрачная», но лишь «когда не видят дороги, или забыли о ней, или дали себя обмануть "сочувствующим" причитаниям, что ее не было и нет. На деле нет ничего интереснее и важнее, чем понимание хитросплетений зла. Понимание это бесконечно более для него опасно, чем желание, развернувшись, "дать ему в ухо" (это желание им прямо поощряется)».

А потому – не «провокационно подсказанные» действия, а мужественный, неустанный труд по восстановлению Дороги и неиссякаемая Вера, завещанная праотцами.

П.В. Палиевский напоминает: не впервой Руси преодолевать тяжкие беды, приводит строки А.С. Пушкина, Ф.И. Тютчева, М.А. Шолохова, одаряет надеждою: выдюжим! Приводит строки из стихов Тютчева «Ужасный сон отяготел над нами...» (1863):

…О край родной! такого ополченья
Мир не видал с первоначальных дней...
Велико, знать, о Русь, твое значенье!
Мужайся, стой, крепись и одолей!

И нам не годится терять надежд и мужества. Несмотря на угрозы «рукотворных» пандемий и войн!

Да будет мирным, пусть и трудным, но – счастливым верой, любовью, добрыми делами и свершениями Наступающий Новый 2022-ой!

27 декабря 2021, Одесса.