Философско-фантастический рассказ
Воскресни сегодня Вольтер или Кант, или кто-нибудь из мыслителей, веривших в прогресс разума, они были бы очень удивлены. Но не техникой.
К технике они бы быстро привыкли. Привыкли и поняли, что техника не только облегчает физический и механический труд, но и помогает превращать в идиотов целые народы.
Возникла, своего рода, целая цивилизация идиотов. Чтобы было легче разобраться в современной жизни, давайте позовем на помощь великих людей.
Представим фантастическую ситуацию. Воскресли Кант и Вольтер. И вот уже несколько лет живут в нашем мире. К тому же, они успели поработать в Комитете по справедливости ООН. Так что, очень интересно послушать рассуждения двух великих людей о современной жизни.
Вольтер: Вы знаете, господин Кант, я часто вспоминаю вашу мысль из «Критики чистого разума». Мысль о том, в какую историческую эпоху лучше всего живётся разуму. Вы подчеркиваете, именно в ту, когда «Ничто не может устоять перед открытым чистым взором разума».
Кант: А я вспоминаю вашу мысль.
Вольтер: Какую же?
Кант: «В бессмертие направляются с небольшим багажом». А вот сегодня в бессмертие отправляются вообще без багажа. Если отправляются вообще. История как-бы кончилась вместе с бессмертием. Человек живёт только сегодня, всё остальное для него покрывается густой тайной. Однако в странную эпоху мы попали, господин Вольтер.
Вольтер: Но, благодаря этому мы лучше поймём человеческую природу. Нужно сказать, что мы с вами были еще наивными людьми, господин Кант.
Кант: Согласен. Мы переоценили разум и недооценили силу глупости и подлости. Оказывается, что в истории действует закон подлости, о существовании которого мы даже не подозревали.
Вольтер: Вот смотрю я на этот современный мир и в голову мне приходят нехорошие мысли. Всё человечество напоминает самолёт, захваченный террористами-летчиками. Эти летчики-смертники заблокировали двери в кабину и направили самолет на скалы. Но ещё очень немногие разгадали замысел террористов. Большинство пассажиров ни о чём не подозревает и спокойно смотрит на экраны телевизоров. Кто убеждён, что самолёт захватили террористы, назовём их просвящённые, пытается взломать дверь и проникнуть в кабину. Но открыть кабину извне практически невозможно.
Между тем, верующая часть пассажиров возмущена хулиганством просвящённых и считает их террористами. Самолёт тем временем приближается к скалам. Пассажиры подразделяются на несколько групп: одна группа предлагает молиться, чтобы Господь вразумил пилотов-смертников, вторая группа просвящённых по-прежнему пытается открыть дверь, третья группа считает, что на всё Воля Божья и никому не стоит волноваться. А четвёртая группа считает просвящённых сторонниками заговора, т.е. сумасшедшими. И не даёт им взломать дверь. Самолёт уже должен был прибыть в место назначения два часа назад, Но, он всё летит, и среди пассажиров начинается сильное волнение. В этот момент летчики-смертники сообщают по радио следующую информацию. Группа экстремистов пассажиров, находящихся в салоне, хочет проникнуть в кабину и взорвать самолет. Ненависть всех пассажиров самолета теперь обращена к так называемым просвящённым, знающим истину. Все попытки просвящённых убедить пассажиров, что пилоты – это сумасшедшие самоубийцы, наталкиваются на яростный протест. В конце концов большинство пассажиров набросились на просвящённых и связали их по рукам и ногам. Между тем, уже четко обозначились скалы. Самолёт летел из Нью-Йорка в Армению к горе Арарат. Там, где причалил Ноев Ковчег во время потопа.
Кант: Ну и ну. Не хотел бы я быть пассажиром этого самолёта. Бедные люди. Вы, господин Вольтер, целый сценарий мне рассказали. Эту притчу можно снять и продать её на телевидение. Вы, конечно, совершенно правы: самолёт с человечеством летит на скалы, и все народы бессильны проникнуть в кабину. Вы знаете, конечно, я не верил в ветхозаветного бога по-настоящему. А вот сейчас верю в сатану. А разве может существовать сатана без Бога?
Вольтер: Сатана помогает человеку при жизни, а Бог – после смерти. Но не всем сатана помогает, а только избранным. Мы сегодня живём в условиях диктатуры идиотизма. Кто не идиот, у того могут быть неприятности. Вот посмотрите на современную моду. Мода всегда менялась: высокая, низкая, широкая, узкая. Но ни в какие времена не было моды на рваную и грязную одежду. Мода обезображивает своё лицо пирсингами и татуировками, как папуасы. Я француз и я знаю, что такое мода. На анализе современной тенденции ходить в рваных джинсах и с проколотыми языками можно объяснить все, что происходит в большой политике. Сейчас я просто скажу, что это неестественная мода. Её навязывают специально, чтобы разрушить красоту традиционного человека и поставить на его место монстра.
Кант: Согласен. Насилие повсюду. Человек думает, что он делает сознательный выбор, а в действительности этот выбор делает тот, кто управляет его сознанием через моду, телевидение, интернет.
Вольтер: То, что человечество убивают, не вызывает у меня никаких сомнений. Но до сих пор я не могу понять зачем?
Кант: А, вы понимаете, кто это делает?
Вольтер: Мне кажется, что я высказал эту мысль, а может и не я. Неважно. Суть её вот в чем: Если вы хотите узнать кто вами правит, вначале узнайте, о чем запрещено говорить. Это было популярное высказывание в эпоху просвящения, но я не помню, что были запрещены к рассмотрению какие-то метафизические или религиозные темы. Вы, наверное, знаете, что я просидел год в Бастилии за то, что мне приписали стихи, посвящённые королю, которых я не писал. Но там было прямое оскорбление. А вспомните пьесу Мольера «Тартюф». Людовик XIV не запретил эту пьесу, хотя она подрывала основы церкви, а, значит, и государства.
Кант: Нет ничего прекраснее восхода солнца и восхода истины.
Вольтер: Если восход истины затрагивает интересы людей, то истина может и не взойти. Национальная элита – это ум народа. Если её уничтожить, то народ оказывается слабоумным. В таком положении оказались народы всех христианских государств сегодня. Если бы мы вернулись в наш XVIII век, и я рассказал о будущем, которое мы с вами посетили, надо мной бы посмеялись и сказали, что такого быть не может, потому что это противно человеческой природе. А общество развивается, как и природа, по своим законам. Получается, что развитие общества принимает аномальный характер. Кстати, я об этом написал роман. Как будто во сне я попал из XVIII в XXI век, и проснувшись описал всё, что видел: рваную одежду, гей-парады, браки гомосексуалистов, в том числе и между священниками-гомосексуалистами, музеи, где мусор с улиц считается произведением искусства, если его внести в музей, а если вынести, его вновь воспринимают, как мусор. Про социальное неравенство я уже молчу, потому что здесь ничего удивительного нет, такое было во все времена. Это меня меньше всего возмущает. Так что вы думаете, как встретили мой роман? Книгу объявили экстремистской и запретили. А издателя разорили, хорошо, что не убили.
Кант: А как назывался ваш роман?
Вольтер: «Заговор против жизни». Я думаю, что если бы я издал такой роман в 1765 году, может быть не было бы и французской революции?
Кант: А я написал тоже книгу на современную тему о XXI веке. Называется «Государство и тайное общество». Я был свидетелем французской резни, которую почему-то называют великой. Но говорить на эту тему сегодня запрещено. А в наши стародавние времена об этом говорили открыто. Каждый, у кого были догадки на этот счет могли всё обсуждать в печати. Вот вам и прогресс свободы. Кстати нужно ещё раз почитать книгу Огюста Баруэля. Я думаю, что он оказался прозорливее меня и мудрее. Действительно, в странное время мы живем. Я хочу это понять, но чувствую какую-то опасность. Я хочу вам сказать одну вещь, господин Вольтер. Нам, мыслящим людям, жилось бы легче, если бы мы знали, что живём в условиях войны. Во время войны естественны ограничения, которые в мирное время выглядят нелепостью. Запреты и табу на свободу слова и свободу передвижения, на ложь, провокации, разные вирусы. На войне подлость – это хитрость, а в мирное время хитрость – это подлость. Нам говорят, что мы живём в свободном правовом государстве. Самое главное – живём в мирное время. Войны нет. А я чувствую идёт война. А поскольку война, постольку свободы и права ограничены, как это бывает во время войны. Поэтому человек недоумевает, сталкиваясь с ограничениями, ведь в мирное время таких ограничений быть не может. А он живёт в мирное время, так ему говорят. А если идёт война, то как она называется, каковы движущие силы, кто с кем воюет и из-за чего, на каком этапе войны мы находимся и чем для всех нас обернётся окончание этой войны, выиграем мы или проиграем? Мы – мыслящие, талантливые, честные и благородные люди. Неважно какой мы национальности, потому что все люди, наделённые от Бога способностями, французы, немцы, евреи, русские, англичане, итальянцы, испанцы хотят одного – свободного их развития. Кто же заинтересован в том, чтобы люди, одаренные от Бога, не имели возможности проявлять свои дарования в жизни. Почему миром управляют тайные общества? Вы сами были, господин Вольтер, членом тайного общества. Ваша клятва уже потеряла срок давности, поэтому я хочу вернуться, как-нибудь, к вашему масонскому прошлому и посвятить этому нашу очередную встречу. Только этой теме. Что мы сейчас наблюдаем в мире? Все правительства вводят народ в заблуждение. А зачем тогда ограничения, с которыми мы сталкиваемся при всякой попытке объяснить природу общества и человека. А для того, чтобы не было сопротивления. Ничто не должно мешать разрушению национального государства и яркой индивидуальности. Кто сопротивляется – попадает под санкции, блокады, убийства. На того ставят клеймо – расист, неонацист, антисемит. Всё это делается для того, чтобы освободить место для строительства царства сатаны. В действительности никакой свободы нет и никакого правового государства не существует. Это диктатура идиотизма. Какие нужно иметь «куриные мозги», чтобы не отличить свободу от диктатуры.
Вольтер: Согласен с вами, господин Кант. Что касается моего масонского прошлого – это особый разговор. В ложу я вступил уже в самом конце жизни. Сейчас я стал понимать гораздо больше. Как говорится, век живи – век учись. Мы живем в диктатуре особого рода. Её мало кто замечает. Это прежде всего диктатура над духовной жизнью. Но её нельзя почувствовать, если нет у человека души. Я тоже раньше был уверен, что все люди обладают душой и умом. Их нужно только просветить, и мы получим прекрасный мир образованных людей, в котором свободно развиваются все таланты. Но это не так. Одни люди обладают умом, другие душой, а у третьих нет ни того, ни другого. Я полностью с вами согласен, господин Кант, что мы сейчас живём в условиях войны. Эта война ведётся только против души и разума. У кого их нет, тот войны не чувствует. Тот живёт в свободном правовом государстве в условиях мира. Некоторые люди, обладающие умом и душой, остаются наивными, ибо они не подозревают о законе подлости, который действует в их государстве.
Эта война уловка, хитрость. Если бы она была объявлена официально душе и уму, то они бы и сопротивлялись, и воевали с противником. А поскольку войны нет и в стране царит мир, то всякое сопротивление можно объявить экстремизмом. Действительно, если свободное правовое государство существует в условиях мира, а кого-то это не устраивает, то любое сопротивление можно объявить против идеи мира, свободы и прав человека. Кто ведёт войну без объявления, у того больше преимущества ее выиграть, поскольку никто не сопротивляется. Действительно, а с каким врагом бороться? Врагов нет, есть только силы светлые прогрессивные. Они борются за укрепление свободы, демократии и прав человека. Какой же нормальный человек будет бороться против своих прав и свобод? Только сумасшедший экстремист. Поэтому нормальное общество должно оградить себя от экстремизма уголовными законами.
Человек имеет право на защиту, и он ее получает. Тот, кто посягает на это право, тот преступник и должен сидеть в тюрьме.
Хитрость этой войны в том, что, борясь за свои права и свободы, человек разрушает свою мораль и своё национальное государство. Человек думает, что борется за свою свободу, а в действительности борется за своё рабство. Он празднует чужую победу, а думает, что празднует свою. Поэтому мы живем в состоянии войны. Но мы не воюем, а воюют с нами. Мы не имеем права защититься, не имеем права на самооборону без того, чтобы не нарушить закон. Мы поставлены в такое положение, что всякая попытка защититься от насилия, объявляется экстремизмом. В лучшем случае – нарушением прав человека. Словосочетание «права человека» сегодня содержит столько подлости, что она перевесит подлость двух тысячелетий. Нам поставили мат, но игра была нечестной. Мы не имеем права что-то опротестовать. Ибо выигрыш уже канонизирован и пересмотр результатов игры преследуется уголовным правом. Мы проиграли, ибо поверили, что нам несут дары свободы и демократии. Но вся хитрость такой свободы в том, что ты имеешь право защитить врага, но не имеешь права защитить друга. Ибо твой друг – это твой враг, а твой враг – это твой друг.
Кант: Да, попало нынешнее человечество в перезагрузку. Конечно, я тоже внёс свою лепту в создание диктатуры идиотизма. Мы начали разрушать религию, боролись за права разума, всё подвергали сомнению. Мы стояли у истоков либерализма, а теперь этот либерализм ограничивает права разума и фактически запретил свободу мышления. Как говорят русские «за что боролись, на то и напоролись». Какой же я всё-таки был наивный человек, и после всего этого меня считают великим философом. Но поезд ушел.
Вольтер: Вы можете сесть в машину времени и догнать поезд.
Кант: Но вначале нужно её создать. Мы могли приехать на чужой машине времени, а догонять нужно на собственной. Но я думаю, что нам нужно не догонять ушедший поезд и изменить мировую историю. Разве вы не знаете, что нужно было сделать тогда, чтобы не произошло того, что произошло сейчас?
Вольтер: Мне хотелось бы выслушать сначала ваше мнение на этот счет.
Кант: Нам нужно было сохранить аристократию. И ради этого принять самые чудовищные законы. Императрица Екатерина Великая, которую вы очень хорошо знаете, господин Вольтер, аристократа Николая Радищева назвала бунтовщиком хуже Пугачева – донского казака, разбойника. Эта женщина чувствовала, что аристократии угрожает внутренний враг. Это были дворяне, а не крестьяне и рабочие, которым дела не было до понятия справедливости и свободы. Потом Николай I повесил дворян-декабристов. А что оставалось делать человеку, которому хотели отрубить голову и уничтожить Россию на 100 лет раньше? Николай I казнил пять человек, выходцев из своего сословия, а вот Николай II не решился на это, потому что был уже отравлен и гуманизмом, и либерализмом, идеей непротивления злу силой. А чем всё это кончилоcь? Убили царя и всю его семью. И в придачу еще десять миллионов человек. Аристократию уничтожили как класс, стёрли в порошок.
История евреев показывает их борьбу за выживание. Они выжили потому, что не ассимилировались. Они сохранились как народ, как раса, как секта левитов-финансистов с манией богоизбранности. А аристократия стала размываться, якобы, согласно закону справедливости и прав человека. Высшие сословия ассимилировались с низшими. Именно левиты приложили руку к ассимиляции аристократии, но не допустили собственной ассимиляции. Аристократия должна возродиться, и только она может спасти мир. Это – богоизбранный народ. Это – великие люди, великие гении. Неизвестный гений, кто первый изобрёл колесо, огонь, приручил животных. Архимед, Пифагор, Гиппократ, Аристотель, Авиценна, Коперник, Галилей, Ньютон, Паскаль, Фарадей, Ломоносов, Менделеев. И не важно какой они национальности.
Вольтер: Как же вы собираетесь возродить аристократию, господин Кант? Это – утопия. Это всё равно, что воскресить Лазаря. Для этого нужен приход нового Мессии. Кстати, есть теория о мозговой аристократии. И этой аристократией должны быть избранные евреи. Вы, наверное, уже читали книгу «Практический идеализм» Рихарда Каллерги, которую подняли на щит все еврейские банкиры в 1923 году. В ней речь идёт о том, что богоизбранный народ порождает мозговую аристократию, которая и будет управлять всем человечеством. Но для этого она должна смешать все народы, все расы и создать единую негроидную расу. Которая будет населять землю. Я бы поспорил на миллион франков, что такая идея никогда и никому в голову прийти не может, и, тем более, никогда не может быть поддержана великими мира сего с их финансами. А в 21 веке к этой идее добавилась еще, что нужно смешать не только черное с белым, но и большое с маленьким, умных и глупых, мужчину и женщину, ребенка и взрослого и из этого продукта создать новое население планеты. Как вы думаете нам с вами уготовлена какая-то роль? Наши имена будет вспоминать человечество?
Кант: Разумеется, нет. Я в таком шоке от всего происходящего, что даже не могу себе вообразить, как такое возможно. У этой мозговой аристократии явно чего – то не хватает. Может быть, совести.
Вольтер: Отсутствие совести – распространенное явление в истории и никакого отношения не имеет к уголовному преступлению.
Кант: Но на Страшном суде за это будут судить.
Вольтер: Всё зависит от того, сумеют ли они подкупить судью...
Продолжение следует
