АКТУАЛЬНАЯ, ОСТРАЯ И СМЕШНАЯ САТИРА
Рекомендую читателям «Русской народной линии» рассказ-памфлет московского физика и психолога, кандидата психологических наук, при этом искренне православного человека, Вячеслава Александровича Монастырского. Рассказ посвящен последствиям возможной цветной революции в нашей стране на примере Москвы. Тема действительно очень актуальна, особенно в аспекте событий, происходящих в столь близкой нам Беларуси.
Не могу не вспомнить как ещё в СССР плодотворно мы, социальные психологи Ленинградского университета, сотрудничали и проводили исследования на производственно-техническом объединении электронной промышленности «Монолит» в г. Витебске, совершенствуя организацию труда и нравственно-психологический климат в трудовых коллективах. И как уже в новое время (2007 г.) я выступал оппонентом на защите докторской диссертации в г. Минске в Институте социологии Академии наук Беларуси. Это была замечательная работа Виктора Васильевича Кириенко «Менталитет современных белорусов», в которой он, проведя обширные эмпирические исследования, не только изучил менталитет белорусов, но и доказал близость и фактически общность менталитетов белорусов, русских и украинцев, составляющих восточно-славянский менталитет, в отличие от западно-европейского менталитета.
Рассказ В. Монастырского иронично-гротескно и очень смешно как раз и показывает, к какому дикому вытеснению и подавлению восточно-славянского русского менталитета приводит либерально-цветная революция.
В.Е. Семёнов, доктор психологических наук, профессор, заслуженный деятель науки России
***
Вячеслав Монастырский
Кошмар ХХI века
Сцена первая
Из репродуктора поезда, прибывшего в Москву, звучит:
- Уважаемые пассажиры, наш поезд прибывает в Москву. Добро пожаловать в столицу… Будьте осторожны при выходе из вагона.
- Вань, что они там провякали? Тоже не расслышал? Ну, черт с ними. Бери сумку, выходим. Ну, здравствуй, Москва-матушка! Встречай сибирских гостей!
Рядом сдавленным шепотом:
- Да не орите вы так!
- А?..
- Говорю – не орите же так. Это же Москва! И вообще – осторожнее с русским - здесь это не приветствуется.
- Чего?!
- Повторяю – как можно тише говорите вслух по-русски. И вообще – нечего торчать посреди перрона, отойдем куда-нибудь в сторону… Да шевелитесь же вы!
- Э, чегой-то это такое-то?
- Ну, вы же в Москве, столице победившей толерантности и мультикультурности! В поезде же это специально объявляли.
-Да не слышали мы…
- Ну, так теперь слушайте! Кой черт вас вообще сюда занес. С вашей рязанской внешностью-то?
- Ну, сын школу кончил. Отпраздновать надо. Я спрашиваю – Вань, может в Кению съездим? Слонов и жирафов посмотрим? Нет, батя, давай лучше по России проедемся, в Москву завернем…
-Туристы нашлись. Что здесь делать-то собираетесь?
- Ну, это… Красная площадь. Третьяковская галерея. В Большой сходить…
- Да, набор стандартный. Так… в Большом у нас только «Лебединое озеро» и «Дети Розенталя». Не советую…
- Почему же, дядя?
- На детях Розенталя артисты калом в публику кидаются.
- А Лебединое? Это же классика!..
- Молодой человек! Классика-то она классика. Но в новом прочтении. Все партии танцуют мужчины.
- Как, и не одной балерины?
- Ну, есть одна – Белый лебедь. А после того, как принц её топит, начинается общая оргия в честь победы толерантности с обязательным участием зрителей.
- Ну и что?
- Господи! Мальчик – ты что, вообще ничего не понимаешь?
- Вообще-то да…
- Святая простота… В общем – садитесь-ка вы обратно в поезд, да дуйте к себе домой побыстрее.
- Ну, уж нет. Приехали, так приехали. И как же Москву-то не посмотреть - через всю страну пёрли.
- Москву им посмотреть… Экстремалы провинциальные. Ну, ладно. Покажу вам город. Но после этого – моментально домой! Обещаете?
- Слышь, мужик. Спасибо, конечно. Да мы сами справимся, чай тут не в первый раз.
- Горе ты моё. Ты когда был здесь в последний раз? Десять, пятнадцать лет?
- Давненько.
- Поменялось здесь всё, ребята. Сильно поменялось. Одним вам опасно. Ты какой-нибудь, кроме русского, знаешь?
- По-башкирски немного умею.
- Это не то. Вот если бы что-нибудь заграничное…Так что пойдем, но рта не открывать! Если говорить, то шепотом. И слушаться меня беспрекословно.
Вторая сцена
- Ух ты, дядя! Где это мы?
- Как заказывали, Красная площадь.
- Слышь мужик – не дури голову. Я ж здесь бывал. Ни черта похожего.
- Она и есть.
- А Василий Блаженный где?
- Снесли в ходе борьбы с православным мракобесием.
- А что это вместо него мандула какая-то торчит? Это что – это же ж**а, а в нее штык воткнут?!!!
- Тише! Это памятник гомосексуалистам. Жертвам советских репрессий. Видишь на штыке серп и молот?
- Ничего себе!
- Батя, ты только глянь. Лица размалеванные, голые, в перьях, … трясут! Тьфу!
- Тссс, мальчик! Я те поплююсь. Ну-ка улыбайся. А то «Радужный Дозор» вмиг заметёт. Мало не покажется. Это геи на свой парад собираются.
- Геи? Это … что ли?
- Мужик. Заткнись, я тебя умоляю. Отвернись и смотри в другую сторону.
- Дядь, а что это за магазин такой? Коробки, шприцы?
- Это мальчик магазин общества межнациональной дружбы. Наркота словом.
- Наркота?! В Москве?!! Открыто?!!!
- А куда деваться. Национальный промысел. Нельзя запретить.
Сцена следующая
- Батя, давай в Третьяковку. Верещагина наконец-то посмотрим. Увидим Крамского, Сурикова…
- Э, мальчик, размечтался. Там теперь главная галерея Гельмана. Нет там ни Сурикова, ни Верещагина. Только перформансы и инсталляции…
- А Верещагин?
- Милый! так уж лет пять как публично сожгли всё. В порядке искоренения русского национализма.
- Сожгли?!!!
- Ну, допустим, сожгли копии. Подлинники через английскую комиссионку «Сотби» толкнули. И кто знает – у кого они сейчас.
- Мужик, а что это за караул такой у мавзолея странный? Какие-то бородатые, в камуфляже? С автоматами?
- Глаза разуй, валенок сибирский! Видишь что на мавзолее написано – не по-русски?.
- Чего?!!!
- Тише ты, камикадзе. Всё. И пошли отсюда. А то точно нарвемся.
Сцена четвертая
- Слышь, друг. Давай хоть в Храм Христа Спасителя. Посмотрим.
- А нечего там смотреть. Нет его. Одни руины.
- И его снесли?
- Нет. Всё решали – во что переделать – в синагогу или в мечеть, или в дворец сектантский. Ну и… не договорились. Да отойди ты от домов подальше. Не видишь купольные перекрытия.
- И чего?
- Да ничего. В любой момент завалиться может. Каждый день что-то наворачивается.
- То-то я гляжу – кругом одни заборы.
Ещё одна сцена
- Да, батя. Давай-ка на Ленинградку. К железным ежам-надолбам. Поклонимся памяти отцов, Москву защищавших.
- А там теперь вместо ежей «площадка Стыда и Покаяния».
- А?.. Что?
- Ну, место такое, где каются, что в 1941 году не допустили «цивилизованных европейцев».
- Ах ты, …!?
И ещё сцена
- Мужик! Ну что ж ты, что ж ты… Ну не рвись. Я ж тебя лося здоровенного не удержу. Успокойся и не ори. Вон уж и либерцейский на нас нехорошо смотрит.
- Кто?
- Либерцейский. Либерализация у нас теперь. Либеральная полиция.
- Так зови её скорей! Вон не наши какие-то пацана метелят. Семеро на одного. Держись пацан! Щас я этим с**м врежу! Ваня, за мной!
- Мужик. Сваливаем отсюда! Бегом!!!
- Ты чё?!
- Мужик. Он нас слышал. Сейчас ОМОН нагрянет! Бежим!!!...
Сцена последняя
- Уфф! Вот и вокзал. Ваш поезд. Ну что? Посмотрели Москву? И вперед – на свой поезд! … Тут-то я и проснулся. Слава Богу, цветная либеральная революция у нас не прошла!
4. Ответ на 4, Андрей Козлов:
3. Ответ на 3, Валентин Евгеньевич Семёнов:
2. Ответ на 1, Андрей Козлов:
1. Мне не понравилось