"Где бы ты ни жил, пожалуйста, помни, где ты родился, где твои корни". Из завещания Руфины Николаевны Могучевой сыну Николаю. В напутствии она перечисляет свою крестьянскую родословную, начиная от прадеда, но и поколения земляков, которые отсюда "вышли в люди". И всех воевавших и погибших в Отечественную войну - поимённо. А "вышли" все они из деревни Голохвастиха, что лежит на берегу реки Ветлуги.
Руфина Николаевна пишет её словесный пейзаж с таким нежным чувством, словно это - родное существо. "Летом - утопающая в зелени. А сколько яблонь, хоть и диких, но как вкусны были плоды. Рядом берёзовая роща, лес. Мы, дети, бегали на Красную гору смотреть плывущие пароходы... Но со временем лес повырубали, река обмелела... Берега, покосы, озёра - всё заросло. Деревни обезлюдели, разорены. Корни остались - от деревьев, людей. Невидимые, оживут в душах многих, кто помнит..."
У нанайского народа, что живёт в Приамурье, на другом конце многоликой страны, есть поверье, что при рождении человека душа поселяется в нём в образе невидимого Дерева. Умирает человек - вместе с ним умирает Душа-Дерево.
Не оттого ли в прежние столетия, да и поныне принято вычерчивать родо-словную в форме ветвистого Древа, где, вместо листьев, пишутся имена предков, царская ли это династия, или никому не известный обыкновенный род. Человеко-дерево.
Излюбленный жанр тысяч художников в мировой культуре - ПЕЙЗАЖ.
Что видят в пейзажных картинах зрители разных эпох? Многие, если не большинство: "ну, просто красиво". "Внешнее любомудрие", как сказал об этом Святитель Тихон Задонский в своей книге "Сокровище духовное, от мира собираемое". Книга была написана в ХYIII столетии. Главная мысль монументального труда Святителя: ВЗАИМО-ВЗГЛЯДЫ Человека и Природы.
В чём оно - "сокровище духовное"? Автор исходит из древнего христианского учения:"Мир, как он создан Богом и каким он остаётся в своей сердцевине - прекрасен, полрн радости и ликования. Но чтобы увидеть мир в его истинной реальности, нужно очищение, аскеза". Природу Святитель называет "словом Божьим!, "логосом Мира". Чтобы увидеть их, нужно приобрести "иное зрение". Это и есть, по слову св. Тихона Задонского, "евангельская христианская философия", которая отлична от "внешнего любомудрия" (любования).
Николаю Могучеву судьба уготовила свою "аскезу". В юности, закончив Ветлужское медучилище, он пробовал себя в качестве зубного техника. Понял: "Не моё". Далее получил заочное образование в МГУ-Леса в Мытищах. Работал в Ветлуге, в Земельном комитете: и престижно, и положение... И всё-таки - "не моё". "Моё" состоялось, когда пожилой приятель С.А. Зуев привёл Николая в храм святой Екатерины. Настоятель о. Николай Кравчук определил его на работу в церковную кочегарку.
Ещё в школьные годы, то один, то другой случай связывал Колю с людьми, близкими к иконописанию. Уже тогда он заинтересовался реставрацией, просвещался изучением специальной литературы.
В 1992 году, по благословению митрополита Нижегородского и Арзамасского Николая (Кутепова), в Ветлуге началось восстановление старинного Троицкого собора, где тогда кощунственно действовал электромеханический завод. Через Министерство культуры, после упорных ходатайств в московские инстанции, удалось вернуть в храм из местного Краеведческого музея собрание икон, переданных туда из закрытых или разрушенных церквей Ветлужского района во времена воинствующего атеизма.
Реставрировать возвращённые иконы община предложила Николаю Могучеву.
Началась - нет, не "работа", в дежурном смысле - началось ПОСТИЖЕНИЕ духовной тайнописи, воплощённой в иконах безымянными иконописцами. И, как говорит Николай, "великой перед ними ответственности".
Несколько лет назад настоятель Екатерининской церкви о. Николай благословил Могучева написать образ Воскресения Господня во всю трёхметровую высоту алтарной стены. Художник согласился, но лишь через два года приступил к настенной росписи. Говорит: "Надо было созреть для столь чрезвычайной важности дела".
Помните, в раннем рассказе Максима Горького "Старуха Изергиль" его герой Данко восклицает: "Что сделаю я для людей?!" Казалось бы, патетическая риторика. Но с этим вопросом-призывом каждый человек может обратиться к самому себе.
Печально, но с каждым годом город Ветлуга теряет свой старинный архитектурный облик. Неповторимый. Уникального "ветлужского стиля". Сгорел бывший Народный дом (в советское время - кинотеатр "Волна"; разрушается без догляда кирпичная "Пивная Зебальда", в которой сиживал в своё время племянник Ф.И. Шаляпина Игорь - музыкант и антисоветчик; дом (бывший военкомат) и каменные фигурные ворота, принадлежавшие купчихе Разумовой, ни мертвы, ни живы... Да только ли они!
В прошлом году в Краеведческом музее проходила презентация книги "Зодчий Николай Львович Шевяков".
Ветлужанин, автор проектов выдающихся зданий города, Николай Шевяков был именит и в Москве. Столица обязана ему созданием Румянцевского музея, и ныне, после многих испытаний, здравствующего. И не только в Первопрестольной, но и других городах России, сумели бережно сохранить здания в стиле модерн, выполненные по его чертежам..
Почти в те же дни, когда была презентация книги о выдающемся нашем земляке, дом, где Николай Шевяков провёл детство, был безжалостно, бестрепетно снесён. Избавились от "лишних хлопот", хотя дом этот простоял и прослужил бы ещё сто лет.
Теперь многие уничтоженные архитектурные раритеты можно увидеть только на картинах Николая Могучева. Он создавал портреты этих строений, понимая их обречённость. Всю серию картин, которую можно озаглавить:"Ушедшая в прошлое Ветлуга", Николай Могучев подарил музею. Во время знакомства ветлужан с книгой о Шевякове, ностальгические картины художника были вывешены в зале. Безгласными свидетелями, запечатлевшими дух и душу наших предков.
"Что сделаю я для людей..."
Летом прошлого года в моей жизни состоялось знаковое событие. Николай и его жена Елена пригласили меня в свой деревенский дом - родовое гнездо в глухой деревеньке, недалеко от Ветлуги.
Если вы хотите представить себе мифическое "Седьмое чудо Света" - "Сады Семирамиды", - то вот они перед вами. "De rerum natura". Известную латинскую фразу я перевела бы как "Душа Природы". В саду Елены нет упорядоченных клумб, ни линейной геометрии садов классицизма. Редкие и редчайшие растения-эндемики соседствуют с привычными среднерусскими растениями. И все - цветут, как поют: причудливой ли формой и цветовой гаммой листьев, изысканной пластикой стеблей, экзотическим разнообразием плодов и цветов...
Цветы и цвета симфонии сада музыкальны. Ещё один "регистр" пейзажа - наступающая на сад, почти дремучая тайга. А стоит войти в дом, и вы увидите "солиста" дивного оркестра. Солируют картины хозяина дома - Николая Могучева. Он не пишет свои пейзажи "с натуры", не выходит с мольбертом "на пленэр". В картинах не надо искать "узнаваемости места". Надо, вместе с художником, приблизиться к тайне изображённого пейзажа.
В своих картинах, - говорит Николай, - он "пытается ухватить нечто".
Французский поэт Шарль Бодлер (1821 - 1867), человек, познавший извращённую среду Парижа, тем не менее. в минуты прозрения (может быть, озарения) писал:
"Природа - некий храм,
Где от живых колонн
Обрывки смутных фраз
Исходят временами.
Как в чаще символов,
Мы бродим в этом храме,
И взглядом родственным
Глядит на смертных он".
("Соответствия")
Фёдор Иванович Тютчев - русский дипломат, мыслитель, поэт - писал в унисон с Бодлером:
"Не то, что мните вы - Природа.
Не слепок, не бездушный лик.
В ней есть душа, в ней есть свобода,
В ней есть любовь, в ней есть язык".
Утверждения обоих поэтов - не литературные метафоры, ради "красного словца".
Гениальный русский учёный Владимир Иванович Вернадский (1863 - 1945), основатель Института геохимии, автор трудов по естествознанию и философии, создатель учения о ноосфере, пришёл к тем же выводам. "Это загадочное и торжественное утверждение о том, что ПРИРОДА МЫСЛИТ, ПОНИМАЕТ СВОЙ СУЩЕСТВОВАНИЕ, НО НЕ В ТЕХ ФОРМАХ, КОТОРЫЕ ПРИВЫЧНЫ И ПОНЯТНЫ ЧЕЛОВЕКУ, что история природы и человека есть единый поток, равно данный для познания гуманитарным и естественным наукам".
(Антон Белоусов, Николай Морохин. "По реке Ветлуге". Нижний Новгород. 2012 год.)
Мировоззрение коренных народов планеты Земля эмпирически подтверждает прозрения европейских поэтов, открытия учёного В.И. Вернадского, богословскую интуицию Святителя Тихона Задонского.
Природа, на мой взгляд, - Икона Творца.
Любимые пейзажисты героя этого очерка Николая Могучева - австриец Адольф Кауфман (1848 - 1916) и русский художник Юлий Клевер (1850 - 1924), чрезвычайно популярный в России в начале ХХ столетия. Вглядываюсь в копию его картины " Берёзовый лес", которую приобрёл император Александр III.
Угол каменного балкона - это, видимо, то что осталось от некогда богатого имения. Был парк - стал лес. "Лес забвения" - память о живших здесь когда-то... И в этом тоже - тайна отношений всепоглощающей природы и человеческой памяти...
В пейзажах Николая Могучева тонко прописан диалог цвета и света. Однако эта характеристика в словесном выражении звучит слишком прямолинейно. "Свет невечерний", уловленный и переданный какой-то нездешней интуицией, наполняет его пейзажи, будто приподнимает их над землёй. Реалии -деревья, цветы, металл старинных ворот, Троицкий храм в отдалении - воспринимаются как мираж, ЗРИМАЯ ДУХОВНОСТЬ.
"Попытка ухватить нечто", - повторю слова художника.
НЕЧТО - это, наверное, и есть: "душа", "любовь", "свобода", "язык"...
