Сказки Красного леса

 

Сотрудники Виштынецкого эколого-исторического музея Алексей Соколов и Эдуард Барсуков у камня, установленного там, где разведгруппа «Максим» - «Джек» в октябре-ноябре 1944 года не была. Фотография из статьи Ивана Маркова на сайте «Комсомольская правда – Калининград».

 

            Сразу несколько калининградских СМИ сообщили об установке в центре Красного леса, неподалёку от так называемой «дачи Геринга», памятного камня объединённой разведгруппе «Максим» - «Джек», которая, якобы, действовала здесь в октябре-ноябре 1944 года. На информационном портале «Новый Калининград» 20 июля появился материал Оксаны Ошевской, озаглавленный «Камни Роминты: как продолжается история пущи в памятниках-валунах». На сайте «Комсомольская правда-Калининград» в тот же день был размещен материал Ивана Маркова «Как советские разведчики захватили «языка» в охотничьем доме Геринга».

Диверсионно-разведывательная группа «Джек» - самая известная из всех советских разведгрупп, действующих на территории Восточной Пруссии в 1944-1945 гг. Ей посвящено несколько книг: «Вызываем огонь на себя», «Лебединая песня» и «Лебеди не изменяют» Овидия Горчакова; «Есть под Варшавой могила» Колосова; «Парашюты на деревьях» Ридевского; «На краю пропасти» Юрия Иванова; «По специальному заданию» Юферова; «Увидеть Пруссию и… умереть: легендарная разведгруппа «Джек». Свидетельство оставшегося в живых» Юшкевича… Ей посвящены художественные фильмы «Вызываем огонь на себя» (4 серии) и «Парашюты на деревьях» (2 серии). В честь бойцов разведгруппы «Джек» на территории Калининградской области установлены памятники: обелиск у посёлка Сосновка Полесского района на месте гибели разведчика Иосифа Зварика; памятник первому командиру группы капитану Павлу Крылатых у посёлка Громово Славского района; памятник второму командиру группы лейтенанту Шпакову у посёлка Десантное Славского района… Деятельности разведгруппы «Максим» историки и писатели также уделили много внимания. Ей посвящены повесть Льва Каплина «Прыжок в «Волчье логова» и роман Олега Маркеева «Оружие возмездия».

            В свете вышесказанного дальнейшее увековечение памяти разведгрупп «Джек» и «Максим» первоначально выглядит делом совершенно естественным. В своей статье «Камни Роминты: как продолжается история пущи в памятниках-валунах» журналист Оксана Ошевская называет инициаторов установки памятного камня: «Придумал проект житель Гусева, который хорошо знаком всем, кто увлечен историей края, - Александр Казённов. Он давний и страстный исследователь этих мест, и сегодня, наверное, нет никого, кто знал бы их лучше. За исключением разве что сотрудников Виштынецкого эколого-исторического музея, вместе с которыми все и удалось сделать. <…> Идею расширить список памятных роминтенских камней Александр Казённов вынашивал давно <…> А год назад, прочитав стенограммы допросов немецких диверсантов, захваченных после того, как советские войска заняли территорию пущи, понял, какой именно памятный камень точно придется к месту в 2020-м. История разведгрупп «Джек» и «Максим» (а точнее, объединенной разведгруппы «Джек»-«Максим», которая на время слилась осенью 1944 года) - действительно яркая и значимая часть этой военной операции: советские разведчики здесь собирали информацию, связанную с прифронтовой ставкой люфтваффе. В Виштынецком эколого-историческом музее, рассказал его директор Алексей Соколов, инициатора с удовольствием поддержали, деньги - почти 270 тысяч рублей <…> на проект выделили региональные власти. Гранитный валун весом в 3,5 тонны в пущу доставили месяц назад, он установлен именно в тех местах, где действовала объединенная разведгруппа, недалеко от «дачи Геринга». Недавно здесь появились информационные стенды».[1]

            На церемонии открытия памятного камня присутствовали представитель Союза ветеранов военной разведки главного управления Генштаба ВС РФ Владимир Савин, глава представительства Союза ветеранов военной разведки в Калининграде Сергей Серёжкин. Правительство Калининградской губернии представлял заместитель руководителя аппарата регионального правительства, начальник управления по внутренней политике В.А. Беспалов. Речи, изъявления благодарности… Затем памятный камень был освящён настоятелем прихода свв.мчч. Адриана и Наталии посёлка Краснолесье иереем Олегом Демьяненко. Всё, как говорится, чин чином.

            Что не так? Сразу обратим внимание: Оксана Ошевская в своей статье написала, что разведчики собирали информацию, связанную с «прифронтовой ставкой люфтваффе», а камень почему-то был установлен «именно в тех местах, где действовала объединенная разведгруппа, недалеко от «дачи Геринга». Так вот, ставка люфтваффе и «дача Геринга» - совершенно разные объекты, и находились они довольно далеко друг от друга по калининградским меркам – километрах в двадцати. Любой «давний и страстный исследователь этих мест» знает сей факт. Должен знать и Александр Казённов. Должны знать и сотрудники Виштынецкого музея Алексей Соколов и Эдуард Барсуков. Ставка люфтваффе, под кодовым названием «Robinson», находилась в поселке Гросс-Куметшен рядом с городом Гольдап, на западном берегу довольно большого озера Гольдапер-зее. Сегодня это территория Польши. При этом ни город Гольдап, ни ставка люфтваффе не находились на территории Роминтенской «пущи» (Красного леса). Да, западный угол «пущи» подходил довольно близко к восточному берегу озера Голдапер-зее. Вероятно, из ставки люфтваффе можно было даже разглядеть эту опушку за озером, но, повторим, ставка была за пределами «пущи». Все небольшие леса и перелески в районе города Гольдапа к Роминтенской «пуще» никакого отношения не имели. Сама Роминтенская «пуща» имеет весьма скромные для пущи размеры: километров двадцать пять с запада на восток и километров пятнадцать с севера на юг. До 1945 года размеры этого леса была ещё меньше. Посадка новых деревьев советскими лесниками в послевоенное время увеличила площадь Красного леса вдвое. Теперь даже посёлок Краснолесье оказался окружённым лесом, хотя до войны лес был где-то в стороне от посёлка.

Строения бывшей ставки люфтваффе находится сегодня на территории Польши. Они обведены красным кругом. Через ставку проходила железнодорожная линия, на которой под парами находился штабной поезд «Померания-2» из 15 вагонов. Гросс-Куметшен поляки переименовали в Кумече.

 

«Дача Геринга» - это современное народное название «Имперского охотничьего двора Роминтен» (Reichsjaegerhof Rominten), построенного в 1936 году в качестве охотничьей резиденции Германа Геринга, рейхсминистра авиации, обергруппенфюрера СА, почётного обергруппенфюрера СС и прочая, и прочая, и прочая. В числе прочего – титулы «Имперский лесничий Германии», «Имперский егерь Германии» и «Высший уполномоченный по охране природы». Как и все нацистские лидеры, Герман Геринг боролся за власть для того, чтобы обеспечить хорошую жизнь в первую очередь себе любимому. Построенная за государственный счёт дача стала его личной резиденцией. Она использовалась для отдыха, охоты и приёма высоких гостей. Использовать её в качестве ставки люфтваффе было, с одной стороны, невозможно технически. Подобная ставка должна иметь мощный узел связи (радиостанции, телефон, телеграф), позволяющий управлять действиями авиации на всех фронтах. Она должна иметь также массу помещений (служебных и жилых) для многочисленных штабных работников, охраны, обслуги. Рядом со ставкой должен быть удобный транспортный узел (шоссейные и железные дороги, аэродром). Для всего персонала нужно построить бомбоубежища и т.д. и т.п. Расположение ставки должно гарантировать безопасность от разведчиков и диверсантов, то есть они не должны иметь возможности незаметно к ней подобраться. Всем этим требованиям удовлетворял город Гольдап, рядом с которым и была создана ставка люфтваффе. Всем этим требованиям совершенно не удовлетворял находящийся в глубине леса «Имперский охотничий двор». С другой стороны, Герман Геринг совершенно не собирался стеснять себя в чём-то, предоставляя личные владения под военные цели и наводняя свою «дачу» сотнями офицеров и солдат.  

Штабной поезд «Померания-2» в ставке люфтваффе в Гросс-Куметшен. У «дачи Геринга» железной дороги не было вовсе.

 

Нетрудно догадаться, что «дача Геринга», в отличие от ставки люфтваффе, не имела никакого военного значения и принципиально не представляла никакого интереса для советской разведки. Но памятный камень разведгруппам «Максим» и «Джек» почему-то был поставлен именно у «дачи Геринга», а не у ставки люфтваффе. Что вообще послужило основанием для идеи установки камня? Сохранились ли надёжные документальные подтверждения действий объединенной группы «Максим»-«Джек» у «дачи Геринга» в октябре-ноябре 1944 года?

К литературным произведениям типа «На краю пропасти» Юрия Иванова и «Прыжок в «Волчье логово» Льва Каплина следует отнестись критично. Авторский вымысел в художественных произведениях никто не отменял и здесь он присутствует в изобилии. Наиболее убедительными были бы оригинальные документы или хотя бы их фотографии и сканы. Их мало. Так, в Интернете можно найти фотографии официального письма № 313/24/139 от 22 февраля 1973 года с грифом «для служебного пользования» на четырёх пожелтелых от времени страницах, направленного из войсковой части 61379, Москва, К-160 в адрес военного комиссара города Калининграда. Письмо отпечатано на пишущей машинке. Проставлены исходящие и входящие регистрационные номера. В начале письма сказано: «Направляю письмо Калининградского областного отделения Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры и сообщаю, что разведгруппа «Джек» численностью в одиннадцать человек во второй половине 1944 года выполняла задание штаба 3-го Белорусского фронта в тылу немецко-фашистских войск на территории Восточной Пруссии.

После выброски в ночь с 26 на 27 июля 1944 года группа приземлилась в район 26 км юго-западнее г. Тильзит, через несколько дней, из-за преследования противником, перешла на участок Лабиау - Меляукен. В сентябре группа находилась в районе западнее Вострбурга, в октябре - в районе Велау, в ноябре - в районе Ангербург, а затем в районе Зенсбург. В начале декабря группа находилась в 18 км северо-восточнее Мышинец.

Действуя в сложных условиях, группа несла тяжёлые потери, вследствие чего оказалась не в состоянии полностью выполнить поставленные ей задачи. Связь штаба фронта с группой прекратилась в декабре 1944 года. После освобождения района действия группы наступавшими частями Советской Армии в штаб фронта возвратились только три разведчика, отбившиеся от группы во время боёв с карателями и укрывшиеся от преследования».[2]

Далее в письме приведены конкретные сведения по всем членам разведгруппы «Джек». В завершение напечатано: «Вопрос о целесообразности передачи вышеизложенных сведений Калининградскому областному отделению всероссийского общества охраны памятников истории и культуры прошу вас согласовать с местными компетентными органами»[3].

Из данного письма мы можем узнать, что разведгруппа «Джек» в октябре 1944 года действовала в районе Велау (ныне – посёлок Знаменск Гвардейского района), а в ноябре – в районе Ангербург (ныне – город Венгожево в Польше). Эти населенные пункты находятся довольно далеко на запад от «дачи Геринга». Про Роминтенскую «пущу» и «дачу Геринга» в вышеприведенном документе не сказано ни слова, но, мы, конечно, понимаем, что в месяце октябре тридцать один день, а разведгруппа могла перемещаться. Теоретически она могла, например, большую часть октября находиться в районе Знаменска, потом быстро-быстро сбегать к «даче Геринга», а затем также быстро-быстро переместиться в район Венгожево. Такой возможности нельзя исключать, но её надо подтвердить достоверными документами. И вот здесь начинаются сложности. Фотографий или сканов таких документов в Интернете не находится. Приходится ориентироваться в основном на отрывки из текстов радиограмм, публикуемые в различных очерках, посвященных деятельности советских разведгрупп в Восточной Пруссии. При этом приходится доверяться добросовестности авторов очерков, а иногда включать и свои мозги.  

Из текстов отдельных радиограмм можно понять, что в начале октября 1944 года группа «Джек», уменьшившаяся к тому времени до четырех человек (все они впоследствии погибнут), действительно базировалась в лесном массиве на правом берегу реки Алле (ныне – Лава), в треугольнике между посёлками Дружба (Правдинский район), Знаменск (Гвардейский район) и Пушкарёво (Черняховский район). Группа вела наблюдение за железнодорожным сообщением противника. Из радиограммы № 67 от 10 октября: «Дислоцируемся в десяти километрах юго-восточнее Велау…»[4] Через несколько дней группа «Джек» была в очередной раз обнаружена противником. Из радиограммы № 70 от 16 октября: «В связи с новой облавой и погоней вынужден оторваться от объекта наблюдения и двигаться на восток к Гольдапу и Роминтенскому лесу».[5] Обратим внимание на то, что в радиограмме было указано только направление движения. Достигла ли группа «Джек» Гольдапа и Роминтенского леса, из этой радиограммы определить никак нельзя. Обратим внимание на то, что группа была ВЫНУЖДЕНА двигаться на восток, спасаясь от облавы. Это было решением группы, а не распоряжением «Центра». Изначально группа «Джек» совсем не намеревалась искать какую-то там ставку люфтваффе. Запомним дату начала движения - 16 октября. Это очень важная дата.

От места базирования группы в районе Велау (Знаменска) до города Гольдап – километров 90 по прямой. Двигаться же приходилось отнюдь не по прямой, а скрываясь в лесах и перелесках, пересекая железные и шоссейные дороги, обходя населённые пункты. Во время этого движения остатки группы «Джек» встретили разведывательную группу «Максим» и вошли в её состав в качестве автономной единицы. В различных статьях и очерках может утверждаться, что группа «Максим» во второй половине октября начала движение в сторону города Гольдап, получив задачу «Центра» разведать прифронтовую ставку люфтваффе, но текст и дата приказа не приводятся. Как бы то ни было, со второй половины октября до 12 ноября (дата прибытия нового командира «Джека») обе группы действовали вместе.

Группа «Максим» была десантирована ночью 17 августа 1944 года в районе нынешнего посёлка Залесье Полесского района. Достоверных сведений по ней находится ещё меньше, чем по группе «Джек». До сих пор точно не установлена даже ведомственная принадлежность «Максима» (военная разведка или НКГБ СССР). Официально в группе числилось 20 человек, но реально по списку безвозвратных потерь в ней почему-то оказался 21 человек. К середине октября группа «Максим» понесла потери, её численность уменьшилась.

Трудно понять сам смысл идеи разведки прифронтовой ставки люфтваффе именно в эти дни. Дело в том, что как раз 16 октября (обратим ещё раз внимание на эту важную дату) началась Гумбиннен-Гольдапская наступательная операция. По приказу Ставки Верховного Главнокомандования 3-й Белорусский фронт был должен разгромить тильзитско-инстербургскую группировку противника, а в последующем, продвинувшись на запад на 170-180 километров, овладеть Кёнигсбергом.[6] При таких планах на ближайшие дни посылать несколько разведгрупп искать ставку люфтваффе на территории, которая вот-вот будет занята наступающей Красной Армией, выглядит как-то нелогично. В «Центре» же не идиоты работали? Элементарные расчёты показывают, что наступающие советские войска должны были быстрее достигнуть ставки люфтваффе, чем разведчики. Забегая вперед, скажем, что так и произошло.

 

Карта боевых действий 31-й армии с 17 по 23 октября 1944 года. Красная пирамидка – руины «дачи Геринга». Голубой кружок у города Гольдап – ставка люфтваффе. На карте можно видеть границы Роминтенского леса, а также озеро Виштынецкое к востоку от него. К 22 октября все эти объекты были заняты Красной Армией.

 

Уже 18 октября войсками 3-го Белорусского фронта с боем была пересечена граница Восточной Пруссии. На направлении главного удара советские войска 19 октября вышли к реке Писса, 20 октября был завершен прорыв полосы германской обороны, и в сражение был введён 2-й гвардейский Тацинский танковый корпус, устремившийся к Гумбиннену (город Гусев) и Неммерсдорфу (посёлок Маяковское Гусевского района). На южном фланге советские войска также быстро продвигались вперед. 18 октября советские войска освободили город Виштитис и стали обходить Виштынецкое озеро с обеих сторон. 19 октября, оставив Виштынец за спиной, красноармейцы двинулись в глубину Красного леса (Роминтенской «пущи»). В ночь на 21 октября 1944 года 88-я стрелковая дивизия 71-го стрелкового корпуса 31-й армии заняла посёлок Роминтен и руины «Имперского охотничьего двора» («дачу Геринга»). Почему руины? Накануне, в ночь с 19 на 20 октября, по приказу Геринга «Имперский охотничий двор» был взорван, чтобы не достался большевикам. Также были взорваны некоторые объекты ставки люфтваффе в Гросс-Куметшен.

К 14 часам дня 21 октября красноармейцами был занят посёлок Хардтэк (Краснолесье), располагавшийся к западу от «пущи». Советские бойцы вышли на восточный берег озера Гольдапер-зее. Таким образом, 21 октября 1944 года вся Роминтенская «пуща» (Красный лес) оказалась полностью под контролем Красной Армии, и этот контроль более не прекращался. 22 октября 58-й гвардейский стрелковый полк 18-й гвардейской стрелковой дивизии под командованием подполковника Белова обошел с севера озеро Гольдапер-зее и в 15-м часу дня ворвался на северную окраину Гольдапа. При этом была занята и территория ставки люфтваффе в Гросс-Куметшен. К 18 часам 22 октября Гольдап был очищен от немцев. Дальнейшее наступление советских войск на этом направлении приостановилось. Немцы смогли ликвидировать Гумбинненский прорыв. 30 октября войска 3-го Белорусского фронта перешли к обороне. Линия фронта стабилизировалась до января 1945 года.

 

К 22 октября Роминтенский лес остался в тылу Красной Армии. Зелёный кружок – ставка люфтваффе. Оранжевый – руины «дачи Геринга»

 

Где находилась в дни Гумбиннен-Гольдапской операции (16 октября – 30 октября) группа «Максим» - «Джек»? Как помним, 16 октября группа «Джек», спасаясь от облавы, двинулась из окрестностей Знаменска на восток, в направлении Гольдапа и Роминтенского леса (радиограмма №70). 23 октября она «засветила» себя у шоссейной дороги, ведущей на юг из Инстербурга (Черняховска) в Норденбург (посёлок Крылово Правдинского района). Об этом свидетельствует радиограмма №72 от 23 октября: «По шоссе Инстербург – Норденбург прошло 19 средних и 14 лёгких танков, 27 самоходных орудий…»[7] Судя по этой радиограмме, группа «Джек» не прошли и половины расстояния от Велау (Знаменска) до Гольдапа. При этом она занималась своим главным делом – наблюдала за перемещением германских войск в прифронтовой полосе и докладывала о них в «Центр». В сложившейся ситуации это было на пару порядков полезней, чем разведка ставки люфтваффе. Учтём для себя и то, что за день до отправления этой радиограммы территория ставки люфтваффе оказалась в руках советских войск и вопрос, если он и стоял, был, как говорится, закрыт.

Забегая вперед, можно сказать, что через десять дней, в ходе локальной операции 3-4 ноября, немцы смогли вытеснить советские войска из города Гольдапа и достигнуть западного берега озера Гольдапер-зее. Гросс-Куметшен с территорией ставки люфтваффе снова оказался под немецким контролем, но использовать по первоначальному назначению ставку было, естественно, невозможно. Здесь пролегла передовая линия германских позиций. Бункеры и бомбоубежища стали использоваться в качестве укрытий пехоты. Сил для продолжения контрнаступления у немцев не хватило. На другом берегу озера закрепились советские войска. Достигнуть опушки Красного леса немецким войскам так и не удалось. Запомним даты этих событий для лучшего понимания происшедшего!

 

«Дезинформационный стенд» у памятного камня

 

Теперь вернёмся к установленному и освященному рядом с «дачей Геринга» памятному камню. Рядом с камнем был установлен ещё и информационный стенд, озаглавленный: «Разведчики в Роминтской пуще в годы Великой Отечественной войны». На этом стенде можно найти информацию о тех, кто установил этот памятный камень и при чьей поддержке. Конечно, информация стенда должна убедительно обосновывать повод его установки. Читаем:

«Во второй половине октября 1944 года объединенная группа «Максим»-«Джек», выполняя указание «Центра», совершила рейд в направлении озера Виштынецкое с задачей: провести разведку прифронтовой ставки люфтваффе фашистской Германии, располагавшейся в чаще Роминтской пущи».

Читателя сразу убеждают, что объединенная разведгруппа СОВЕРШИЛА РЕЙД. Названо направление рейда: Виштынецкое озеро. В радиограмме группы «Джек» от 16 октября было названо направление бегства от облавы – Гольдап и Роминтенский лес. Если смотреть от Знаменска, то Виштынецкое озеро находится в этом же направлении. Но, если быть точным, в радиограмме №70 озеро Виштынецкое не упоминалось. Понятно также, что совершить рейд в направлении озера Виштынецкое ещё не значит дойти до озера Виштынецкого. Осенью 1941 года германские войска наступали в направлении Москвы, но до Москвы так и не дошли. Но, совершенно непонятно, на каком основании создатели информационного стенда утверждают, что ставка люфтваффе размещалась в чаще Роминтенской «пущи»? Выше я уже объяснил, что она находилась вне «пущи», рядом с городом Гольдап. Далее: хотелось бы увидеть документ с указанием «Центра» провести во второй половине октября «разведку прифронтовой ставки люфтваффе фашистской Германии». Повторю: логика у такого указания в сложившейся обстановке начавшегося советского наступления отсутствует полностью. Наконец, напомню, что советские войска в ходе Гумбиннен-Гольдапской операции заняли окрестности Виштынецкого озера и весь Роминтенский лес раньше, чем объединенная группа «Максим» - «Джек» смогла бы достигнуть этого района.

Для наглядности информационный стенд украшен несколькими фотографиями. На одной из них мы можем видеть «Имперский охотничий двор». Подпись к этой фотографии гласит: «Объект разведки – место расположения ставки люфтваффе до середины октября 1944 – Рейхсягерхоф. Мебель из кабинета Г.Геринга подготовлена к вывозу в ожидании наступления Советской армии (октябрь 1944)». Таким образом, авторы проекта всерьёз утверждают, что ставка люфтваффе находилась в «Имперском охотничьем дворе», а это совершенно не соответствует действительности… Вспомним, что Оксана Ошевская назвала Александра Казённова и сотрудников Виштынецкого эколого-исторического музея «лучшими знатоками этих мест». Раз они являются «лучшими знатоками», то обязаны знать, что ставка люфтваффе была на окраине Гольдапа, а не в «даче Геринга». Таким образом, текст информационного стенда не информирует, а дезинформирует читателя. Этот стенд лучше было бы именовать дезинформационным.

 

Дезинформация на стенде. На самом деле ставка люфтваффе располагалась в Гросс-Куметшен, на окраине Гольдапа

 

Читаем далее: «Данный район был насыщен гитлеровскими войсками. Вероятность столкновения с карателями была высока».

Выше было сказано, что уже днём 21 октября вся территория Красного леса (Роминтенской «пущи») была занята Красной Армией. С этого момента лес был насыщен не гитлеровскими, а сталинскими войсками. Про вероятность столкновения с какими карателями сообщает текст дезинформационного стенда?  

Читаем далее: «Из радиограмм, поступивших в «Центр» 3-5 ноября 1944 года от объединенной разведгруппы «Максим» - «Джек»: «2 ноября 1944 года… Обнаружили дом Геринга. По сведениям «языка» и визуальным наблюдениям установлено, что самое ценное из имения вывезено, телефоны отключены, охрана снята. Ставка люфтваффе находится в Иоганнисбурге (г.Янсборг, Польша)…»

Отрывок текста этой радиограммы приводит в изумление. «Дача Геринга» (её руины) были в руках Красной Армии с 21 октября. Что на самом деле обнаружили разведчики?! Если без эмоций проанализировать текст этой радиограммы, можно понять, что ставку люфтваффе разведчики не обнаружили вовсе. Кто-то («язык»?) сообщил им, что ставка находится в городе Иоганнисбурге, находящимся в сотне километров южнее. Выше было сказано, что советские войска заняли территорию ставки люфтваффе днем 22 октября. Не пересекая линию фронта, разведчики не могли достигнуть этого места. Здесь всё сходится. А вот насчёт дома Геринга? «Дача Геринга», повторим, находилась в руках красноармейцев с 21 октября. Чтобы её достигнуть, надо было… пересечь линию фронта. Как разведчики могли наблюдать за ней 2 ноября, да ещё и взять «языка»?!

Можно, конечно, пофантазировать. Мол, разведгруппа шла по лесу, шла… Не заметив, пересекла линию фронта. Гитлеровцы и сталинцы разведгруппу тоже не заметили. Дружно спали, видимо. Шла группа по лесу дальше, прячась от гитлеровцев-карателей (а лес был наполнен красноармейцами). Нашла дачу Геринга. Взяла «языка» (часового-красноармейца, которого приняла за гитлеровца). Ласково его допросила с применением каких-нибудь средств убеждения, и «язык» рассказал то, что от него хотели услышать: всё ценное вывезено, телефоны отключены, охрана снята, хозяин уехал. Присыпав тело «языка» ветками и листьями, разведгруппа пошла назад, прячась от гитлеровцев-карателей (а на самом деле - красноармейцев). Снова, не заметив, перешла линию фронта и продолжила наблюдение за перемещениями германских войск. И всё это надо было сделать быстро-быстро. На информационном стенде процитировали только одну радиограмму от 2 ноября. А в Интернете-то есть продолжение:

«3 ноября… Весь район к востоку от реки Ангерапп (ныне – Анграпа) затоплен вместе с населёнными пунктами, промышленными предприятиями и оборонительными сооружениями… На всех возвышенностях доты и дзоты…».

«4 ноября… В районе Гумбиннена (ныне – Гусев) – Гольдап – Ангербург (ныне – польский Венгожево), по сведениям «языка», оборону занимают соединения 26-го армейского корпуса. В лесу под Ангербургом стоит первая танковая дивизия «Герман Геринг», которая, по данным «языков», одна из самых сильных танковых дивизий вермахта: около 12 тысяч солдат и офицеров, около 120 танков и 80 самоходных орудий. Командир дивизии генерал-лейтенант Вильгельм Шмальц…».

«5 ноября… По шоссе Ангербург - Гольдап за сутки прошли к фронту следующие подкрепления: грузовиков с солдатами - 432, со снарядами - 327, командирских «мерседесов» и «опелей» - 43, «королевских тигров» - 38, «пантер» - 48, средних танков – 50, самоходных орудий - 27…»[8]

То есть, побывав, якобы, на «даче Геринга», разведчики меньше чем за сутки пробежали по лесам и болотам километров сорок-пятьдесят на восток, не заметив пересеченную ими линию фронта (красноармейцы и гитлеровцы их тоже не заметили), и на следующий день уже радировали о затоплении местности в районе реки Анграпа, о дотах и дзотах на возвышенностях. 

В подобное можно поверить? Я не поверю! А ведь авторы дезинформационного стенда иного основания для привязки деятельности группы «Максим» - «Джек» к «даче Геринга» и Роминтенской «пуще» не приводят. Только это единственное: «2 ноября 1944 года… Обнаружили дом Геринга». И это всё! А  если ещё вспомнить, что в ночь с 19 на 20 октября «дача Геринга» была взорвана, то это основание становится совсем фантастичным.

 

Изменения линии фронта в результате Гумбиннен-Гольдапской операции по состоянию на 28 октября. Зелёная точка – ставка люфтваффе. Оранжевый ромбик – руины «дачи Геринга». Зелёная звездочка – место дислокации группы «Джек» по 16 октября включительно. Знак молнии красного цвета – место, откуда 23 октября была послана радиограмма №72. Знак молнии зелёного цвета – место, откуда посылались радиограммы 2, 3, 4 и 5 ноября

 

Не надо иметь семи пядей во лбу, чтобы понять, что разведгруппа «Максим» - «Джек» не пересекала дважды линию фронта незаметно для себя, а также для гитлеровцев и красноармейцев. Она вообще не была в Роминтенской «пуще» в октябре-ноябре 1944 года и не наблюдала визуально за «дачей Геринга». Находясь 2 ноября где-то в районе Ангербурга (ныне – город Венгожево в Польше), разведчики взяли «языка». Кем он был, радиограмма не сообщает. Офицер? Рядовой? Полицай? Гражданский? Вот этот «язык» и слил разведчикам дезинформацию о том, что ставка люфтваффе находится не у Гольдапа, а где-то в ста километрах к югу, в Иоганнисбурге. Он же и указал на близлежащую усадьбу какого-то богатого немца, как на дом Геринга. Возможно даже, что фамилия бежавшего хозяина усадьбы была созвучная фамилии Геринг. Возможно, хозяин усадьбы просто был каким-нибудь важным чиновником или генералом. Короче, «язык» малость обманул разведчиков. Или они сами немного ошиблись. Эта ошибка элементарно выявляется сличением текстов радиограмм и дат их отправления с датами основных событий Гумбиннен-Гольдапской наступательной операции. «Лучшие знатоки» этих мест (Александр Казённов и сотрудники Виштынецкого эколого-исторического музея Алексей Соколов и Эдуард Барсуков) обязаны эти даты знать. Они просто не могут в данном вопросе ошибиться. Иначе, какие они сотрудники ИСТОРИЧЕСКОГО музея?!

Например, любой сотрудник Калининградского областного историко-художественного музея знает дату капитуляции фашистского гарнизона Кенигсберга – 9 апреля 1945 года. Эту дату каждый калининградский школьник должен знать, а уж тем более - сотрудник исторического музея! Каждый сотрудник музея истории города Нестерова знает дату взятия советскими войсками города Эбенроде (ныне – Нестеров) – 25 октября 1944 года. Неужели сотрудники Виштынецкого эколого-исторического музея, расположенного в посёлке Краснолесье, за два десятилетия существования своей лавочки так и не поинтересовались датой взятия советскими войсками этого посёлка и датой полного овладения ими лесным массивом, именуемым ими «Роминтской пущей»? Но, если это не ошибка, то что?

Можно было бы, кстати, установить памятный камень в честь реальных подвигов воинов 88-й стрелковой дивизии, очистившей от гитлеровцев Роминтенский лес и занявшей руины «дачи Геринга». Но тем воинам, которые реально сражались и побеждали именно в этом месте, никакого памятного знака не поставлено. Рядом с руинами «дачи Геринга» установили камень с надписью «Памяти разведгруппы «Максим» - «Джек» октябрь – ноябрь 1944 г.», а рядом с камнем – ещё и дезинформационный стенд. Установку памятного камня там, где разведчики группы «Максим» - «Джек» в октябре – ноябре 1944 года и близко не были, оплатили региональные власти, выделив из областного бюджета 270 тысяч рублей. В результате получился памятник чьей-то хитрости и памятник чьей-то глупости. Памятник чьей-то алчности и памятник разбазариванию бюджетных средств на высосанные из пальца проекты, фальсифицирующие историю. Кому и зачем понадобился этот обман или самообман?

А кому это может быть выгодно, собственно говоря? Понятно, что в первую очередь это может быть очень выгодно самим сотрудникам Виштынецкого эколого-краеведческого музея Алексею Соколову и Эдуарду Барсукову. Установкой памятного камня они убили сразу пару зайцев. Каких конкретно? Вспоминается, что примерно год назад в СМИ появились критические материалы относительно деятельности сотрудников Виштынецкого эколого-краеведческого музея: «Почему калининградские чиновники изучают «историческое наследие» злейшего врага России»[9], «Как калининградцы увековечивают память нацистов под соусом «экоистории»[10] и т.п. В этих публикациях Алексей Соколов и Эдуард Барсуков фактически были обвинены в пропаганде кайзеровского и нацистского наследия Красного леса (Роминтенской «пущи»). По каким-то причинам тема не получила своего логического завершения, но обнародованная информация явно встревожила сотрудников Виштынецкого музея. Ранее кормившиеся западными грантами, они в последнее время активно получают гранты Президентские, и не только. Естественно, сомнительная слава пропагандистов кайзеровского, а тем паче нацистского наследия может помешать получению очередного Президентского гранта. Видимо, это и подвигло их к установке «патриотического» камня. Можно предположить, что им совершенно не хотелось это делать, но надо же было как-нибудь замаскировать свою любимую деятельность по пропаганде камней кайзера и наследия Германа Геринга.

Любопытно, что перекос в сторону кайзеровско-нацистского наследия Роминтенской «пущи» фактически был признан участниками акции. Так, в своей статье Иван Марков написал: «Несмотря на обилие памятных камней на этой территории, все они, как правило, посвящены довоенной истории (например, знаковым охотам кайзера Вильгельма Второго). А памятник в честь разведчиков – это первое и пока единственное исключение. <…>

– Это событие, которое останется не только в нашей памяти, но и в памяти многих людей, - заявил на церемонии открытия Алексей Соколов. - Камни в Роминтской пуще открываются не каждый день, но их в этом лесу много. Однако такой камень, который повествует об истории советского народа, на этой земле первый».[11]

 Таким образом, установка памятного камня группе «Максим» - «Джек» очень хорошо маскирует ведущуюся по сей день пропаганду кайзеровского и нацистского наследия. Прикрываясь камнем группе «Максим» - «Джек», можно просить очередной Президентский грант. При этом внутренние убеждения инициаторов установки нисколько не страдают. Они-то не могут не знать, что группа «Максим» - «Джек» в октябре-ноябре 1944 года здесь и близко не была. Посвящённые в эту тайну могут даже посмеяться над наивными туристами, наводнившими этим коронавирусным летом Красный лес. Пипл схавает, как любил говорить Владимир Познер. Не знаю, были ли посвящены в эту тайну присутствовавшие на акции ветераны военной разведки. Может, просто чутьё потеряли. Впрочем, ветераны военной разведки тоже бывают разными. Известный ныне всему миру полковник военной разведки Сергей Скрипаль провёл детство в городе Озёрске (германский Ангерапп), совсем рядом от Роминтенской «пущи». Если бы его не разоблачили, вполне мог бы присутствовать в качестве почётного гостя на открытии памятного камня у «дачи Геринга», да ещё и речь патриотическую произнёс бы.

Следующий убитый заяц – материальный. Установка любого памятного знака в Красном лесу повышает туристическую привлекательность их кормушки. Если не считать грантов, то основным источником доходов музея являются его посетители. Поехали туристы посмотреть камень, зашли в музей, оставили деньги. Чем больше людей посещает Красный лес – тем больше доходов у музея. Здесь всё просто. Да и освоенные 270 тысяч бюджетных рублей тоже на дороге не валяются.

 Областное правительство не впервые содействует установке памятников с элементами фальсификации. Помнится, в августе 2015 года в Зеленоградске при поддержке правительства Калининградской области открыли памятник польскому поэту и политическому деятелю Адаму Мицкевичу, положившему жизнь на уничтожение российского государства.[12] Мицкевич умер во время Крымской войны в Константинополе, где формировал польские легионы с целью отторгнуть от России Крым. Акция установки памятника была явно приурочена к первой годовщине возвращения Крыма России. Такой своеобразный плевок в Путина, в Госдуму и в русский народ, принявших в 2014 году историческое решение. На портале правительства Калининградской области было названо следующее основание для установки памятника именно в Зеленоградске: «Город Зеленоградск знаменитый польский поэт посещал в 1824 году по пути в Санкт-Петербург». К постаменту памятника прикреплена табличка с надписью: «Поэт Адам Мицкевич отдыхал в Кранце в октябре 1824 года». (Кранц – это старое название Зеленоградска).

Так вот, не мог Мицкевич посещать Зеленоградск в октябре 1824 года. Никак не мог. У него элементарно не было загранпаспорта. Ещё в октябре 1823 гола он был арестован в Вильне за участие в сепаратистском движении и сидел в тюрьме. В апреле 1824 года был выпущен на поруки, но продолжал находиться под надзором. В октябре 1824 года действительно был выслан в Санкт-Петербург, столицу Российской империи. Ссылка имела целью ослабить его связи с сепаратистским движением. В это время Мицкевич не имел заграничного паспорта и, естественно, не мог посещать никаких Зеленоградсков-Кранцев, хотя по России он мог ездить довольно свободно. Побывал в Москве, Одессе, заехал в Крым. Выпросить загранпаспорт удалось только в 1829 году. Сразу же Мицкевич уехал в Европу и больше в Россию не возвращался. Получается, что Мицкевич в октябре 1824 года в Зеленоградске не был, а памятник ему при поддержке правительства Калининградской губернии стоит. Памятник заклятому врагу государства Российского.

В отличие от Мицкевича бойцы разведгруппы «Максим» - «Джек» самоотверженно служили России, точнее, тогдашнему Советскому Союзу. Это не памятник врагам. Но, по-хорошему следовало бы памятный камень этой группе перенести хотя бы на шоссейную дорогу Черняховск-Крылово. Это соответствовало бы исторической правде. Группа действительно действовала там в октябре 1944 года, она вела наблюдение за передвижениями гитлеровцев по этой дороге конкретно 23 октября, о чем свидетельствует её радиограмма №72. А в Роминтенской «пуще» в это время уже стояла Красная Армия.

Ну а Виштынецкому музею в утешение за понесенные труды по фальсификации военной истории можно присвоить имя главного лесничего и главного эколога Третьего Рейха. Будет очень громкое и привлекающее туристов название: Виштынецкий эколого-исторический имени Высшего уполномоченного по охране природы имперского лесничего Германии Германа Геринга музей. Заслужили.