Сегодняшний коронавирус, так же как и наводнение девятнадцатого века в Петербурге, - это гнев Божий, суровое наказание за наши бесчисленные беззакония и грехи, за отступление от Бога.
***
Александр Сергеевич Пушкин любил читать «Новый Завет» и его последнюю книгу, которая называется «Апокалипсис». Именно ее он, мне кажется, чаще всего перечитывал. Почему? Да потому что апокалиптические грозы гремели всегда, во все времена, в том числе и в девятнадцатом веке. Во время очередного прочтения этой книги у Пушкина, по всей вероятности, и возник замысел поэмы «Медный всадник» (он ее назвал Петербургская повесть). Мимо его внимания, разумеется, не прошли яркие художественные образы всадников на бледном, рыжем, вороном и бледном конях, которые несли опустошительные разрушения, голод, моры и смерть.
Начиная свою поэму, автор предупреждает читателя о том, что его рассказ будет весьма печален. Более того, он трагичен, так как повествует о неожиданном, страшном наводнении, которое постигло Северную Пальмиру.
Погода пуще свирепела,
Нева вздувалась и ревела,
Котлом клокоча и клубясь,
И вдруг, как зверь остервенясь,
На город кинулась. Пред нею
Все побежало, все вокруг
Вдруг опустело – воды вдруг
Втекли в подземные подвалы,
К решеткам хлынули каналы,
И всплыл Петрополь, как тритон,
По пояс в воду погружен.
Как тут не испугаться? Как не приуныть? Как не впасть в отчаяние? Как не взмолиться Спасителю о пощаде? Люди, не рискуя выйти на улицу, печальными глазами смотрели на великое разрушение, постигшее прекрасный город. Что они могли сделать? Что предпринять? Чем поправить ситуацию? Ничем.
Осада! приступ! злые волны,
Как воры, лезут в окна. Челны
С разбега стекла бьют кормой,
Лотки под мокрой пеленой,
Обломки хижин, бревны, кровли,
Товар запасливой торговли,
Пожитки бедной нищеты,
Грозой снесенные мосты,
Гроба с размытого кладбища
Плывут по улицам!
Народ
Зрит Божий гнев и казни ждет.
(Выделено мною. – Н. К.)
Да, разбушевавшаяся стихия явилась для людей Божиим наказанием и сильным вразумлением. За отступление от Бога и за многие и тяжкие грехи. Аристократия Северной Пальмиры развратилась совершенно. Беспрестанные балы (бесовское занятие!), сплетни, празднословие, увлечение оккультизмом, праздность, суеверие, поклонение золотому тельцу заполнили жизнь князей, княгинь, графов, министров, завсегдатаев разных клубов. В великосветских салонах и гостиных звучал только (!) французский язык. Как будто Петербург был столицей не России, а какого-то иностранного государства.
Для воспитания своих детей графы и княгини приглашали, конечно же, французов. В Россию пестрыми толпами хлынули парикмахеры, сапожники, конюхи, дворники и прочий невежественный сброд. До какого падения и до какой слепоты надо было дойти, чтобы доверить своих детей – будущее нации! – безграмотным прощелыгам! Понять это невозможно.
Много жертв оставила после себя слепая стихия. Пострадал и Евгений, главный герой повести, молодой человек, делающий только первые шаги в самостоятельной жизни. Гибель Параши, чистой и скромной девушки, его возлюбленной, так потрясла его, что он лишился разума. С тех пор юноша, бездомный и голодный, скитался по городу, а спал на пристани.
И так он свой несчастный век
Влачил, ни зверь, ни человек.
Как-то Евгений очутился на площади, где
в темной вышине
Над огражденною скалою
Кумир с простертою рукою
Сидел на бронзовом коне.
Ужас объял бедного безумца при виде «горделивого истукана», он задрожал и стремглав бросился прочь.
И он по площади пустой
Бежит и слышит за собой –
Как будто грома грохотанье –
Тяжело-звонкое скаканье
По потрясенной мостовой.
И, озарен луною бледной,
Простерши руку в вышине,
За ним несется Всадник Медный
На звонко-скачущем коне…
Сегодняшний коронавирус, также как и наводнение девятнадцатого века в Петербурге, - это гнев Божий, суровое наказание за наши бесчисленные беззакония и грехи, за отступление от Бога. Это, как и у Пушкина, один из ВСАДНИКОВ АПОКАЛИПСИСА, беспощадной рукой поражающий свои жертвы. Он скачет ныне по всей России, не пропуская ни одного города и ни одного села. Его громкий топот наводит ужас на потрясенных жителей. Как за пушкинским Евгением скакал Медный Всадник, так нынешний Всадник Апокалипсиса скачет за каждым из нас.
Бедный Евгений погиб. А нас Господь утешает такими словами: «И как ты сохранил слово терпения Моего, то и Я сохраню тебя от годины искушения, которая придет на всю вселенную, чтобы испытать живущих на земле» (Откр. 3, 10).
Николай Кокухин, член Союза писателей России, член Союза журналистов России
