Поправка к проекту федерального закона № 717228-7 «О внесении изменений в статью 30 Закона Российской Федерации «Основы законодательства Российской Федерации о культуре» и отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с совершенствованием законодательных механизмов, регулирующих доступ детей к культурным ценностям и культурным благам», принятому Государственной Думой в первом чтении 05.12.2019)
Статью 1 проекта федерального закона дополнить двумя абзацами следующего содержания:
«2. Статью 3 Закона Российской Федерации от 9 октября 1992 года № 3612-I «Основы законодательства Российской Федерации о культуре» (Ведомости Съезда народных депутатов Российской Федерации и Верховного Совета Российской Федерации, 1992, № 46, ст. 2615; Собрание законодательства Российской Федерации, 2004, № 35, ст. 3607; 2006, № 45, ст. 4627; 2008, № 30, ст. 3616; 2010, № 19, ст. 2291; 2013, № 27, ст. 3477; 2014, № 30, ст. 4257; 2017, № 50, ст. 7563) дополнить новым вторым абзацем следующего содержания:
«Культура – это сфера исторически существующих в онтологическом единстве и вновь создаваемых, формализованных и неформализованных, духовно-нравственных (включая традиционные этнорелигиозные и семейные), языковых, эстетических, этических ценностей и ценностных установок, идеалов (образцов) отношений, исторически принятых в обществе норм поведения в интересах человека, семьи, общества и государства, нравственных идеалов и традиций в межличностных и в том числе семейных и межпоколенческих отношениях, составляющих неотъемлемую часть уклада жизни народа, семьи, личности и воплощённых в материальном и нематериальном выражении, объективации и общественных отношениях, не создающих реальные угрозы и не подрывающих общепризнанные в обществе принципы нравственности и морали и в целом основы правопорядка (публичного порядка) России, а также процесс и результат сохранения, производства, передачи таких ценностей, идеалов, норм, традиций и связанного с ними опыта».
Обоснование предлагаемой поправки к законопроекту № 717228-7
В Законе Российской Федерации от 09.10.1992 № 3612-I (ред. от 18.07.2019) «Основы законодательства Российской Федерации о культуре» правовая дефиниция понятия «культура» отсутствует.
В статье 3 Основ законодательства Российской Федерации о культуре закреплено определение смежного (связанного) понятия (при отсутствии возможности, вместе с тем, заменить им искомое понятие «культура»): «Культурные блага – условия и услуги, предоставляемые организациями, другими юридическими и физическими лицами для удовлетворения гражданами своих культурных потребностей». По смыслу этой нормы, культурные условия и услуги, просто произвольно заявляемые как направленные на удовлетворение неких культурных потребностей, невзирая на то, какого свойства и какого качества такие услуги (в данном случае употреблена ещё и крайне неопределённая по смыслу лексема «условия»), предоставляются названным в указанной норме практически неограниченным кругом лиц (то есть любым и каждым) по своему самопроизвольному усмотрению, невзирая на то, насколько такие услуги и продукты реально относимы к сфере культуры, к разряду хоть как-то связанных с культурой.
Столь же размыты и закреплённые в статье 3 Закона Российской Федерации от 09.10.1992 № 3612-1 (ред. от 18.07.2019) «Основы законодательства Российской Федерации о культуре» дефиниции понятий «культурные ценности» и «культурная деятельность».
Определение понятия «культура», закреплённое в Основах государственной культурной политики, утверждённых Указом Президента РФ от 24.12.2014 № 808, упускает ряд важнейших существенных элементов его структуры и содержания и фактически индифферентно к целям обеспечения защиты национальных интересов России в сфере культуры.
Однако отсутствие законодательно закреплённой дефиниции понятия «культура», обладающего системообразующим, аттрактивным значением для всей этой сферы общественных отношений, уже длительное время создаёт реальные проблемы правоприменения в рамках государственного управления в сфере культуры, дефектность такого государственного управления[1], в целом проблемы правореализации законодательства в названной сфере.
В числе прочих – следующая проблема. В многочисленных уголовных делах обвиняемые в распространении экстремистских материалов и оправдании терроризма, пытаясь защитить себя, нередко апеллировали к якобы культурному характеру своих произведений, называли свои работы (текстовые или аудиовизуальные произведения) произведениями культуры. И это, по крайней мере, требует формирования и закрепления в федеральном законе правовой дефиниции понятия «культура» для отграничения явлений, объектов культуры от всего того, что ими не является и только лишь ложно прикрываемо (камуфлируемо) словами «культура», «культурное» и т.д.
При этом круг проблем и угроз много шире и глубже.
Соответственно, полагаем совершенно необходимым внесение изменений в статью 3 Основ законодательства Российской Федерации о культуре в части закрепления релевантной и юридически корректной дефиниции понятия «культура» и устранения в статье 3 указанного же акта недостатков дефиниций понятий «культурные блага» и «культурные ценности».
Приведём лексико-юридическую и логическую схему (топологизацию) внутренней структуры предлагаемой правовой дефиниции и использованной для её технико-юридического конструирования лексики:
«Культура – это сфера[2] исторически существующих в онтологическом единстве[3] и вновь создаваемых, формализованных и неформализованных[4], духовно-нравственных (включая традиционные этнорелигиозные и семейные), языковых, эстетических, этических ценностей и ценностных установок, идеалов (образцов) отношений, исторически принятых в обществе норм поведения в интересах человека, семьи, общества и государства[5], нравственных идеалов и традиций в межличностных и в том числе семейных[6] и межпоколенческих[7] отношениях, составляющих неотъемлемую часть уклада жизни[8] народа, семьи, личности и воплощённых в материальном и нематериальном выражении, объективации[9] и общественных отношениях, не создающих реальные угрозы[10] и не подрывающих[11] общепризнанные в обществе принципы нравственности и морали и в целом основы правопорядка (публичного порядка) России[12], а также процесс и результат сохранения, производства, передачи таких ценностей, идеалов, норм, традиций и связанного с ними опыта.
Авторы-разработчики:
Понкин Игорь Владиславович, д.ю.н., проф. (г. Москва)
Белов Леонид Павлович, эксперт (г.Санкт-Петербург)
[1] Концептуальная основа понимания и выявления дефектов и дисфункций нормативного правового регулирования изложена в: Понкин И.В. Девиантология государственного управления: Учебник. – М.: ИНФРА-М, 2019. – 301 с.
[2] Лексическая конструкция «культурное пространство» (как в определённой степени синоним понятия «сфера культуры») использована в разделе I Плана мероприятий по реализации в 2019–2021 годах Стратегии государственной культурной политики на период до 2030 года, утверждённого Распоряжением Правительства РФ от 11.06.2019 № 1259-р.
Лексические конструкции «социокультурное пространство» и «различные формы бытия» использованы в Приказе Минобрнауки России от 06.03.2015 № 167, Приказе Минобрнауки России от 03.12.2015 № 1408, ряде других актов.
[3] Лексическая конструкция «онтологическое единство» использована в разделе III Концепции создания и функционирования национальной системы управления данными и плана мероприятий («дорожную карту») по созданию национальной системы управления данными на 2019–2021 годы, утверждённой Распоряжением Правительства РФ от 03.06.2019 № 1189-р.
[4] Лексическая конструкция «формальных и неформальных» применительно к объяснению понятия «культура» использована в разделе III Основ государственной культурной политики, утверждённых Указом Президента РФ от 24.12.2014 № 808.
[5] Лексическая конструкция «социокультурных, духовно-нравственных ценностей и принятых в обществе правил и норм поведения в интересах человека, семьи, общества и государств» использована в пункте 2 статьи 2 Федерального закона от 29.12.2012 № 273-ФЗ (ред. от 02.12.2019) «Об образовании в Российской Федерации».
Лексическая конструкция «ценностные установки» использована в пункте 1 статьи 2 Федерального закона от 29.12.2012 № 273-ФЗ (ред. от 02.12.2019) «Об образовании в Российской Федерации»
[6] Лексические конструкции «нравственные традиции в семейных отношениях и семейном воспитании», «ценности семейного образа жизни», «традиционные семейные ценности» использованы в разделе V, лексические конструкции «здоровый образ жизни» – в пункте 41 (раздел IV) Плана мероприятий на 2015–2018 годы по реализации первого этапа Концепции государственной семейной политики в Российской Федерации на период до 2025 года, утверждённого Распоряжением Правительства РФ от 09.04.2015 № 607-р (ред. от 28.09.2018).
[7] Лексема «межпоколенческие» использована в Распоряжение Правительства РФ от 05.02.2016 № 164-р «Об утверждении Стратегии действий в интересах граждан старшего поколения в Российской Федерации до 2025 года», в Распоряжении Правительства РФ от 27.12.2018 № 2950-р «Об утверждении Концепции развития добровольчества (волонтёрства) в Российской Федерации до 2025 года», ряде других актов.
[8] Лексическая конструкция «уклад жизни» использована в пункте 15 Концепции государственной миграционной политики Российской Федерации на 2019–2025 годы, утверждённой Указом Президента РФ от 31.10.2018 № 622.
[9] Лексема «объективация» использована в Постановлении Суда по интеллектуальным правам от 24.09.2019 N С01-910/2019 по делу № А54-78/2018, Постановление Президиума ВАС РФ от 06.11.2012 N 7697/12 по делу № А60-10618/2011, в ряде других актов.
[10] Лексическая конструкция «создающих реальную угрозу» использована в Постановлении Правительства РФ от 05.05.2018 № 551 «О порядке принятия, приостановления действия и отмены решения о нежелательности пребывания (проживания) иностранного гражданина или лица без гражданства в Российской Федерации, принятого в связи с наличием обстоятельств, создающих реальную угрозу здоровью населения».
[11] Лексема «подрывающий» (в разных падежах) употреблена в подпункте 5 пункта 2 статьи 7 Федерального конституционного закона от 30.01.2002 № 1-ФКЗ (ред. от 01.07.2017) «О военном положении», в части 1 статьи 128.1 «Клевета» Уголовного кодекса Российской Федерации от 13.06.1996 № 63-ФЗ (ред. от 04.11.2019) и многих других актах.
[12] См., например: Определение Арбитражного суда города Москвы от 25.01.2007 по делу № А40-67462/06-8-494, где публичный порядок определяется как «фундаментальные начала правопорядка и суверенитета, общепризнанные в обществе принципы нравственности и морали, а также интересы обороноспособности и безопасности страны».
Лексическая конструкция «противоречило бы основам правопорядка (публичному порядку)» («противоречат основам правопорядка (публичному порядку)») использована в статье 167 Семейного кодекса Российской Федерации от 29.12.1995 № 223-ФЗ (ред. от 29.05.2019) и в пункте 4 части 3 статьи 12.1 Федерального закона от 03.08.2018 № 290-ФЗ (ред. от 26.11.2019) «О международных компаниях и международных фондах».
Референтна данной лексической конструкции часть 3 статьи 55 Конституции Российской Федерации: «Права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства», а также статья 1193 «Оговорка о публичном порядке» Гражданского кодекса Российской Федерации (часть третья) от 26.11.2001 № 146-ФЗ (ред. от 18.03.2019).
