Жертвы чёрного октября. Продолжение расследования

                                                                               Они изрыгают дерзкие речи;

величаются все делающие беззаконие;

попирают народ Твой, Господи,

угнетают наследие Твое;

вдову и пришельца убивают,

и сирот умерщвляют

и говорят: «не увидит Господь,

и не узнает Бог Иаковлев»

Псалом 93: 4-7

Четверть века отделяет нас от трагических событий осени 1993 года. Но по-прежнему многие обстоятельства того кровавого противостояния не выяснены. В частности замалчивается роль США в разработке и организации механизма провокации и уничтожении защитников Верховного Совета России.

Рано утром 4 октября, ещё до начала штурма здания российского парламента, Павел Юрьевич Бобряшов, находясь на баррикаде, выходившей на Конюшковскую улицу, заметил на крыше здания американского посольства человека. Когда тот человек останавливался, у ног баррикадников чиркала очередная пуля. «Ещё до атаки БТРов, - свидетельствует Анатолий Семёнович Киселёв, - первые отдельные выстрелы раздавались со стороны гостиницы «Мир» и нового здания посольства США. Стреляли снайперы. Появились раненые. При мне одну девушку убило в водовозке. Она сидела в кабине, видимо, отдыхала. Пуля снайпера влетела через стекло со стороны американского посольства» (см. фильм В. Новикова «По долгу совести» - 2014 год). Около 7 часов утра Галина Васильевна Рябухина шла от Дома Советов к метро. Видела БТРы. Потом вернулась к зданию американского посольства; наблюдала, как оттуда по бегущим людям стрелял снайпер. Все, даже не сторонники оппозиции, кричали: «Янки, убирайтесь, не смейте стрелять по нашему народу» (см. аудиоархив Георгия Георгиевича Гусева в Центральном государственном архиве города Москвы).

Бесценны показания бывшего заместителя командующего Воздушно-десантными войсками Виктора Андреевича Сорокина, данные 8 сентября 1998 года во время заседания Специальной комиссии Государственной Думы по оценке соблюдения процедурных правил и фактической обоснованности обвинения, выдвинутого против Президента РФ: «Мы продвигались, - вспоминал Сорокин, - со стороны гостиницы «Мир», мимо здания СЭВ. И где-то около 8 часов подразделения выдвинулись к стенам Белого дома. <...> Во время выдвижения подразделения в полку погибло 5 человек и 18 были ранены. Расстреливали сзади. Я сам лично это наблюдал. Стрельба велась со здания американского посольства, с крыши, с колокольни у гостиницы «Мир». Все погибшие и раненые были расстреляны сзади» (Рогозин Д.О. Враг народа. М., 2012. С. 176-177).

Характерно свидетельство фотокорреспондента Владимира Николаевича Машатина: «Когда в 8 час. 30 мин. утра короткими перебежками от Садового кольца по Большому Девятинскому переулку к зданию парламента двинулся Смоленский ОМОН, Валерий Яков мимоходом предотвратил начало третьей мировой войны! На доступном для бойцов языке Яков потребовал прекратить стрельбу по зданию американского посольства, на крыше которого солдаты увидели людские фигурки и приняли этих охранников дисциплины за снайперов Руцкого. К нашему удивлению, командир стрелявших бойцов извинился, сославшись на полное незнание Москвы, и даже отдал Якову свою каску. По посольству его солдаты больше не стреляли» (Новые известия. 2013. 4 октября).

Командирам попавших под обстрел подразделений десантников и таманцев сотрудники Министерства безопасности и МВД говорили, что огонь ведут свои правительственные снайперы, трассовики бывшей «девятки», и неизвестные снайперы с крыши посольства США и его жилого городка, которые, по словам спецслужбистов, никому «из наших» не подчиняются (Мусин М.М. Месть президента, или Как расстреляли власть народа. М., 2009. С. 291).

Вскоре после кровавой развязки Сергей Николаевич Бабурин встретил знакомого фотокорреспондента, который был ранен 4 октября при попытке сфотографировать человека, стрелявшего с территории американского посольства. Снайпер, заметив, что его собираются заснять, выстрелил в фотоаппарат. Объектив был разбит, корреспондент ранен в лицо (см. «Контекст. Спецвыпуск» (телеканал «День TV», 3 октября 2014 года). О снайперах на территории посольства рассказывали и местные жители: «Вижу, - делилась впечатлениями одна из жительниц, - на крыше (такие низенькие дома у них) их снайпер ползёт. Морда во (показывает, что лицо снайпера закрыто), каска, ружьё такое длинное-длинное» (Вольская С.А. 1994. Россия, помни! М., 2013. С. 7).

Евгений Львович Маргулян в 7 часов утра стал очевидцем того, как из окна чердачного помещения двухэтажного здания на территории посольства США двоё в форме российской милиции и в касках стреляли из пулемёта по баррикаде Горбатого моста. Другой защитник парламента уточнил, что пулемёт бил из самого крайнего окна справа (если смотреть на здание с площади) (см. аудиоархив Георгия Георгиевича Гусева). Генерал-майор Юрий Вениаминович Колосков, контр-адмирал Равкат Загидулович Чеботаревский и народный депутат России Иван Арчилович Шашвиашвили были вынуждены лечь на пол, когда увидели, что из маленького окошка «красного» здания американского посольства в сторону Белого дома строчит пулемёт (см. стенограмму заседания Комиссии фракции КПРФ по проверке обстоятельств совершения государственного переворота, повлекшего массовую гибель граждан в сентябре-октябре 1993 года в г. Москве. 20 ноября 2014 года). Художнику Андрею Геннадьевичу Подшивалову местный житель рассказал, что утром 4 октября видел из окна своей квартиры, как один из БТРов, штурмовавших здание парламента, дал очередь туда, откуда стрелял пулемёт.

Российских военнослужащих (нашивки с триколором) в окошках двухэтажного здания посольства заметил и А.Н. Николаев (Восстание в защиту Конституции. Интервью с защитником Верховного Совета А.Н. Николаевым // 1993-2013.Ру [Интернет-ресурс]. 2013. 25 сентября. URL: http://1993-2013.ru/?p=437 - дата обращения: 03.01.2018). Данные факты говорят о совместной российско-американской операции по ликвидации Верховного Совета РФ.

Очевидно, что защитники парламента были изначально приговорены к расстрелу. Свидетельствует журналист Андрей Владиславович Семёнов (в 1993 году депутат Гагаринского райсовета г. Москвы): «О 4 октября было известно ещё 21 сентября. Мой коллега по депутатской группе, участвовавший в «Демократической России», об этом знал. Он ещё вечером 21 сентября мне сказал, что 4 октября в Белом Доме будет нечто и туда ни в коем случае не следует ходить. На протяжении двух недель, когда я оклеивал свой муниципальный округ депутатскими обращениями, разъясняющими антиконституционность указа, он постоянно предлагал мне поднять мятеж и захватить помещение муниципальной управы, на что я не повёлся» (Православный форум Апостола Андрея Первозванного (Без Любви всё ничто) [Интернет-ресурс]. 2011. 6 августа. URL: http://www.cirota.ru/forum/view.php?subj=81118&fullview=1&order - дата обращения: 03.01.2018).

В ночь с 27 на 28 сентября Дом Советов организовано покинула охрана Р.И. Хасбулатова. Из сорока с лишним человек остались только двое. Накануне начальник Службы безопасности председателя Верховного Совета Евгений Ситников заявил начальнику охраны А.В. Руцкого Владимиру Тараненко следующее: «Мне передали «оттуда», что скоро всем тут конец настанет. Это точная информация, можешь не сомневаться» (Тараненко В.Н. Урок демократии: [воспоминания]. М., 2008. С. 442).

28 сентября народный депутат России Р.С. Мухамадиев встретился с генеральным прокурором В.Г. Степанковым. Валентин Георгиевич отвел Рината Сафиевича в сторону и сказал: «Если хочешь знать, мы все тут всего лишь пешки. И никто не обратит внимания на то, какой ход пешки делают. Течение событий не сможет изменить даже Ельцин. Он сам показался мне заложником. Значит, и ему так велено, так решено. В здании Верховного Совета прольётся кровь» (Мухамадиев Р.С. Крушение: Хроника бешеных дней. М., 2002. С. 134). Вспоминает Олег Германович Румянцев (в 1990-1993 годах народный депутат России): «Мне врезалась в память встреча с Лобовым, секретарём Совета безопасности, 28-30 сентября, в один из этих дней. Я говорю: "Олег Иванович, скажите, будет политическое решение?" Он берёт блокнот и пишет: "Олег, увы, политического решения не будет"» (см. запись телепрограммы «Суд времени», вышедшей в эфир на Пятом канале 2-3 августа 2010 года).

28-29 сентября Сергей Васильевич Свойкин дежурил на баррикаде Казачьей заставы со стороны парка (на пересечении Дружинниковской улицы и переулка Капранова). Офицер из милицейского оцепления сказал: «3 октября будет провокация, 4-го вас возьмут. У нас приказ на 4-е». Кроме того в дни противостояния Сергею Васильевичу удалось побеседовать со своим братом, военнослужащим ОМСДОНа, который рассказал о том, что у них уже есть приказ 4-го идти в наступление (Бузгалин А.В., Колганов А.И. Кровавый октябрь в Москве. М, 1994. С. 48). Как свидетельствует подполковник Борис Александрович Оришев, за несколько дней до бойни омоновцы говорили защитникам парламента: «Мы вас всех будем резать 4 октября». Вячеслав Александрович Кондрашкин запомнил, что числа 29-30 сентября за оцеплением на Дружинниковской улице появились «краповые береты», которые кричали баррикадникам: «4-го числа мы вас перестреляем, как собак» (См. фильм Студии православных фильмов во имя Святого Апостола и Евангелиста Иоанна Богослова «Свидетельства офицеров 1-го Московского добровольческого полка особого назначения имени Верховного Совета РСФСР» - 2013 год).

1 октября, в пятницу, советник А.В. Руцкого Евгений Витальевич Гильбо встретился с полковником Генштаба, который сообщил, что на воскресенье назначены провокации. Милицейские заслоны получили указание только провоцировать демонстрантов на беспорядки, а затем отходить. На понедельник был назначен штурм Дома Советов (Площадь Свободной России. М., 1994. С. 49).

Вечером 2 октября руководителей ГУВД Москвы собрали на экстренное совещание. Вспоминает бывший начальник МУРа Юрий Григорьевич Федосеев: «Торжественный в парадной форме Панкратов (в 1992-1995 годах начальник ГУВД г. Москвы) в присутствии внешне беспристрастного руководителя Администрации Президента Филатова и лощёного вице-премьера Сосковца, которые должны были как бы подтвердить высочайшее одобрение всего происходящего, поставил задачу "по обеспечению общественного порядка во время митинга и несанкционированного шествия от Октябрьской площади к Белому дому"» (Федосеев Ю.Г. Записки начальника МУРа. М., 1996. С. 203).

Приведём свидетельство офицера милиции о событиях 3 октября: «Мы стояли в числе других подразделений на Ленинском проспекте, перегораживая подходы к Октябрьской площади. Около двух часов к нам стала приближаться колонна людей. Мы построились в несколько рядов, готовясь отразить попытки прорыва. <...> В надвигавшейся колонне было около тысячи человек. Когда мы сомкнули щиты, неожиданно поступил приказ отходить. <...> Мы позволили соединиться им с толпой у Калужской площади» (Народная защита. 1994. № 1. С. 4).

По словам чешского фоторепортёра Войтеха Лавички, «дзержинцы» рассказывали интересные вещи - что у них отобрали оружие, что они были очень уставшими, потому что несколько дней подряд дежурили. И когда на них двинулась толпа, они получили команду уходить (Площадь Свободной России... С. 99).

Публицист Олег Анатольевич Платонов встречал народное шествие на Смоленской площади, где были сосредоточены значительные силы милиции и ОМОНа, построенные в несколько плотных шеренг. Садовое кольцо перегораживали сомкнутые ряды автобусов и тяжёлых грузовиков. Находясь рядом с оцеплением, Олег Анатольевич слышал, как по милицейской рации неоднократно раздавался приказ: «Снимайте посты, отходите в переулки». Милиция и ОМОН организовано снимали оцепление и уходили (Русский вестник. 2017. № 20. С. 8).

Виктор Михайлович Сурженко шёл в колонне сторонников парламента от Октябрьской площади к Дому Советов. Один из мужичков в телогрейке, рядом с ним, выкладывал из сумки заранее заготовленные камушки, чтобы бросать в оцепление. Были и другие такие «мужички». Позже, когда с балкона здания парламента выступал Руцкой, Виктор Михайлович заметил в толпе группу прилично одетых мужичков, которые дружно начали скандировать «Останкино». Вскоре после этого эпизода сотрудник ядерного центра (г. Кремлёв - ныне Саров) Николай Александрович Сорока услышал от знакомого журналиста CNN Брюса следующее: «Вас сегодня начнут стрелять: сначала в Останкино, там заготовлена западня. Жалко ребят, которые поехали» (Новый город. 2003. 2 октября).

Неизвестные подробности бойни в Останкино сообщил В.М. Сурженко. Когда у телецентра появились БТРы и начали преследовать собравшихся, люди побежали в дубовую рощу, стали прятаться за деревьями. БТРы, дав очереди над головами, опустили стволы и ударили на поражение. Затем приостановили стрельбу и начали объявлять: «Вы находитесь в зоне боевых действий. У нас приказ освободить эту территорию. Даём вам 3 минуты. В противном случае, мы вас будем немножечко стрелять». Последние слова были произнесены как бы с немецким акцентом.

Люди начали выходить. БТРы возобновили огонь на поражение. Прожекторами высвечивали прячущихся за деревьями и расстреливали. Освещали лежащие на земле трупы и стреляли. От убитых летели ошмётки мяса. Виктор Михайлович видел, как БТР снёс хвостовую часть машины скорой помощи. Легковушка, где находились мужчина и женщина, была раздавлена в лепёшку.

Сурженко и ещё около 200 человек прятались за двумя стоящими по диагонали туалетами. Из-за угла того укрытия, которое располагалось ближе к дороге и где прятался Виктор Михайлович, вышел парень и в эмоциональном порыве начал кричать на БТРы. Ударил крупнокалиберный пулемёт, и парень упал. Головы у него не было - разлетелась.

По свидетельству Сурженко, всего к телецентру прибыло 6 БТРов. Три стреляли непосредственно по ним; один ездил вдоль главного корпуса, а также вёл огонь и по ним; ещё два стреляли около техкорпуса.

Оценив обстановку, Виктор Михайлович перебежал к другому строению, которое располагалось приблизительно в 50 метрах от первого. Там он обратился к майору Гусеву, прибывшему на защиту парламента из Петербурга: «Либо нас всех расстреляют из пулемёта, либо поодиночке. Вы действующий военный, принимайте командование». Гусев спросил: «Обратно сможешь добежать?». Сурженко ответил: «Смогу». Майор посоветовал: «Только не по прямой, петляй как заяц!». И ещё сказал: «Строй людей на десятки, и по моей отмашке выпускай. Считай до десяти и выпускай следующую десятку».

Виктор Михайлович перебежал обратно и начал строить укрывшихся на десятки. В каких-то группах оказалось по 11 человек. Некоторые просили: «Можно мы пойдём вместе?». Гусев выпускал людей из-за угла одного строения, Сурженко из-за угла другого. Всего у майора оказалось 12-13 групп, у Виктора Михайловича - 11-12, примерно по 10 человек в каждой. Но спаслись немногие. Десятка распространялась немного вширь и бежала по прямой. БТРы прожекторами высвечивали бегущих людей и расстреливали. Первые десятки все полегли. Тех, кто пытался помочь раненым, тоже расстреляли. Например, убили мужчину, который тащил раненого. Среди погибших - мужчины и женщины.

До относительно безопасного места из последней десятки Сурженко добежали он сам и ещё один человек. БТРы били в спину. Виктор Михайлович видел, как рядом падали люди. Из последней десятки Гусева вышел один Гусев (майор погиб 4 октября во второй половине дня в Белом доме; в официальном списке жертв не значится).

(Продолжение следует)