Жертвы чёрного октября. Продолжение расследования

 

Часть 1

Часть 2

Ворвавшиеся в здание парламента штурмовики расстреливали безоружных людей, в том числе и корреспондентов. Во время штурма в холле четырнадцатого подъезда находились иностранные журналисты: снимали происходящее на камеру, установленную на полу. Их было четверо. Когда обстановка стала накаляться, В.М. Сурженко и его спутники предложили журналистам покинуть вестибюль. Говорили им: «Идём, идём». Но те отказывались, отвечали: «No, press, press!». Показывали бейджики. Виктор Михайлович и его товарищи начали подниматься на второй этаж. Слышали, как в холл ворвались каратели и открыли огонь. Приблизительно через 30-40 минут Сурженко вновь оказался в том же холле. На полу лежали расстрелянные журналисты. Валялась разбитая камера. В официальном списке погибших те журналисты не значатся.

Расстрелы продолжились во дворах и подъездах жилых домов и на стадионе «Асмарал» («Красная Пресня»). Сергей Манукович Золотарьян и трое его невольных попутчиков в ночь с 4 на 5 октября скрывались от карателей в подъезде жилого дома. Примерно до 12 часов ночи с улицы доносились автоматные очереди, потом были слышны одиночные выстрелы: последний был ровно в 3 часа ночи. Когда в девятом часу утра выходили из подъезда встретили двух местных жительниц, которые рассказали, что люди, спасавшиеся от стрельбы, забежали на хоккейную площадку напротив дома и, добежав до противоположной стены площадки, уткнулись в высокую сетку. И тут их заблокировали омоновцы, открыв огонь на поражение. Собрали трупов 60.

В июле 1994 года к Сергею Васильевичу Свойкину (в дни противостояния состоял в казачьей сотне В.И. Морозова) на Дружинниковской улице подошёл мужчина, житель дома по переулку Глубокому, и рассказал, что около 7 часов утра 5 октября 1993 года он посмотрел в окно и увидел трупы, разбросанные по двору. Причём все убитые были раздеты. Вскоре подъехали люди, покидали трупы, как «баранов», в грузовики и уехали.

Подполковник, который в 1993 году служил в группе «Альфа», говорил И.А. Шашвиашвили, что после штурма Белого дома видел, как подъехала спецмашина, откуда омоновцы вывели группу задержанных, среди которых были женщины, завели на стадион и расстреляли.

Несколько суток из Дома Советов вывозили тела погибших. Бывший военнослужащий 27 отдельной мотострелковой бригады признал, что на военных грузовиках из Белого дома вывозили трупы и что он находился за рулём одного из тех грузовиков. На вопрос: «Сколько вынесли тел погибших и куда их вывезли?», - бывший военнослужащий не смог ответить. Только сказал: «Нам не разрешали смотреть, сколько загружают трупов». Как уверял невольный шофёр, в перерыве между рейсами он зашёл в кабинет на цокольном этаже. Кабинет до уровня подоконника был завален изъятыми документами (паспорта, удостоверения).

Зять Георгия Георгиевича Гусева в то время работал водителем автобазы. По его словам, грузовики-фургоны их автобазы, которые обычно использовались для перевозки продуктов, после расстрела парламента были задействованы в вывозе трупов из Белого дома. Сам он сделал один ночной рейс и доставил трупы в морг.

Бойцы софринской бригады, дежурившие после окончания штурма в здании парламента, рассказывали журналисту Владиславу Шурыгину, что ночью была подогнана баржа, куда стали загружать трупы. Сколько туда загрузили, они не знают (см. «Народное восстание 1993 года. Воспоминания участников: Владислав Шурыгин» - телеканал «День TV», октябрь 2012 года).

Как сообщил корреспонденту «Новой ежедневной газеты» источник, пожелавший остаться неизвестным, список погибших в трагических событиях, чьи тела содержались в Лианозовском трупохранилище, на начало марта 1994 года занимал две страницы машинописного текста (Новая ежедневная газета. 1994. № 43. С. 1). По свидетельству Е.Л. Маргуляна, когда 4 марта 1994 года из Лианозовского трупохранилища увозили хоронить Сергея Новокаса, туда привезли большие деревянные ящики, в каждый из которых стали укладывать по четыре трупа в полиэтиленовых мешках. На вопрос Евгения Львовича: «Куда их?», - рабочий ответил, что поскольку прошёл срок хранения, кремировать.

В 1998-99 гг. в Южном Бутове шло большое строительство. В одном из котлованов рабочие обнаружили контейнер с человеческими останками. Изымать находку приехала группа спецслужбистов. Один из рабочих пришёл в редакцию газеты «Завтра» и рассказал о случившемся (см. «Народное восстание 1993 года. Воспоминания участников: Владислав Шурыгин» - телеканал «День TV», октябрь 2012 года).

Официально в кровавых событиях октября 1993 года пропавших без вести не было. Однако многие так и не дождались своих родных и близких. 4 октября 1993 года в расстрелянном Доме Советов командир 4-го мотострелкового батальона Добровольческого полка Михаил Иванович Чучалин договорился с командирами рот встречаться раз в месяц в определённый день у баррикады батальона. Всего состоялось три или четыре встречи. Михаилу Ивановичу передавали там записки, полученные от родственников людей, которых не смогли найти после трагической развязки. Записки были следующего содержания: «Не можем найти. Понятно, что погиб. Помогите!»; Помогите, пропал единственный кормилец!»; «Коля пойдёт в школу, нет зимней обуви». Обратилось за помощью три или четыре семьи, в частности из Тульской области и г. Ейска Краснодарского края. Чучалин собирал для них деньги.

По неофициальным данным, во время тех событий пропали без вести 5 жителей Щёлковского района Московской области (Тимаков Ю.А., Гаршин А.Ф. Они стояли у истоков подлинно народных органов власти и строили советское государство. Щёлково, 2017. С. 109).

Вот что рассказал журналист Владислав Шурыгин: «Белый дом защищал один из моих знакомых, он учился в Академии. Если не ошибаюсь, он тогда был подполковником. И его отец, полковник, приехал из Минска. Вечером 3 числа сын ушёл на дежурство, потому что он ничего не мог сделать, он обязан был идти. А отец остался защищать Белый дом. И с тех пор он пропал бесследно. То есть он вообще исчез» (см. фильм В. Новиковой «1993-й: год кровавого перелома» - 2013 год).

Среди пропавших без вести оказалось немало жителей Москвы. В середине 1990-х гг. Андрей Геннадьевич Подшивалов, один из организаторов «Вахты памяти» и автор мемориального комплекса на Дружинниковской улице, разговорился с молодым человеком 16-17 лет, москвичом. Юноша рассказал, что его отец, который работал в АНПК «МиГ», в 1993 году ушёл на защиту парламента и пропал без вести. В официальном списке погибших отец не значится.

Не нашла своего сына и Людмила Николаевна Голикова. Андрей Юрьевич Голиков участвовал в Афганской войне, получил инвалидность (по причине производственной травмы). В 1993 году ему исполнилось 28 лет. Ушёл на защиту Верховного Совета. 3 октября после прорыва блокады звонил маме, Людмиле Николаевне, из квартиры своего друга, который жил на Пресне. Андрей сказал: «Мама, не волнуйся! Мы у Белого дома. Здесь происходят интересные события». 4 октября пропал без вести. Людмила Николаевна подала заявление, ездила на опознания в морги, но о судьбе сына так ничего и не выяснила. Мама Андрея умерла в 2011 году. О семье Голиковых рассказал Вячеслав Константинович Белов, который работал вместе с Людмилой Николаевной.

26 ноября 2013 года на «Народном радио» (Москва) состоялась программа, посвящённая жертвам «чёрного октября». Через несколько дней после эфира позвонила слушательница из района Люблино и рассказала о коллеге по работе. Жирков Геннадий Фёдорович ушёл на защиту Дома Советов и после октябрьской бойни пропал без вести.

Работу по установлению имён погибших, которые не значатся в списке Генпрокуратуры, координировал председатель Союза жертв политического террора капитан 1-го ранга Виктор Алексеевич Мовчан (умер 8 августа 2005 года). По состоянию на 2003 год в списке Мовчана числилось более 700 имён погибших.

Во время штурма Дома Советов погибли священники. Гибель одного из них видели, по меньшей мере, пятеро: ветеран Великой Отечественной войны Алексей Сидорович Дядченко, полковник Юрий Фёдорович Ерёмин, певица Тамара Ильинична Картинцева, депутат Анатолий Михайлович Леонтьев, инженер Станислав Дмитриевич Полунин.

17 октября 2014 года автору этих строк удалось поговорить с Ю.Ф. Ерёминым. Когда начался штурм (около 7 часов утра), Юрий Фёдорович находился в двадцатом подъезде на втором этаже Белого дома и наблюдал из окна то, что происходило на улице. Видел, как по площади ехал БТР и стрелял из крупнокалиберного пулемёта. На броне сидели автоматчики в камуфлированной военной форме и тоже стреляли по людям перед зданием парламента. Примерно посередине площади, где-то напротив четырнадцатого подъезда, по направлению к БТРу шёл священник, подняв икону над головой. Ерёмин не смог рассмотреть лица батюшки, так как видел его с боку и со спины (священник шёл спиной к Горбатому мосту). Батюшка был убит не то очередью из БТРа, не то автоматной очередью с брони. Поскольку другой БТР, который пытался переехать баррикаду Казачьей заставы, развернулся и открыл огонь по окнам двадцатого подъезда, Юрий Фёдорович был вынужден отойти от окна. Спустя некоторое время он снова выглянул в окно и увидел, как солдаты оттащили тело батюшки к деревьям где-то между зданием Приёмной и Казачьей заставой. Со священника стекала кровь. Около 7 часов вечера Ерёмин оказался на Дружинниковской улице. У торца дома 11/2 он заметил два трупа. Из-за длинной одежды подумал, что женщины. Присмотрелся - два убитых священника. Юрий Фёдорович остановился, снял фуражку. От батюшек стекали струйки крови.

В аудиоархиве Георгия Георгиевича Гусева сохранилось следующее свидетельство: «Батюшку, который ходил, не можем найти. Многие говорят, что его убили у торца жилого дома, который напротив Верховного Совета [дом 11/2 по Дружинниковской улице, у торца которого, судя по свидетельству Ю.Ф. Ерёмина, лежали тела двух убитых священников]. Кровь от убитых из-за сухой погоды высохла. А из-за дождливой погоды на девять дней кровь стала растворяться и текла ручьями в нескольких местах. Вот как раз напротив торца этого дома - сильно».

Найдены ли очевидцы гибели другого батюшки? В интервале от 11 до 12 часов дня 4 октября В.М. Сурженко наблюдал из окна Дома Советов, как на середину площади вышел священник. Батюшка шёл со стороны двадцатого подъезда по направлению к стадиону. На руках вроде бы был ребёнок («торчала головка»). Раздалась очередь, и священник начал падать.

Накануне расстрела парламента архимандрит Кирилл (Павлов) прислал своим духовным чадам сообщение, что будет бойня и надо уходить из Белого дома. Вспоминает О.А. Платонов: «У меня в глазах до конца жизни останется умирающий в корчах мужчина лет сорока, лежащий на площадке у телецентра и обращающийся в сторону стрелявших с библейскими словами: "Кровь наша на вас и детях ваших"» (Русский вестник. 2017. № 20. С. 9). Инокиня из Дивеева сообщила протоиерею Александру Шаргунову, что в ночь с 3 на 4 октября на монастырских крестах и куполах был отсвет красной луны, казавшийся кровавым, и старая монахиня сказала: «В Москве пролилась христианская кровь» (см. Александр Шаргунов, протоиерей. Ещё раз об октябрьских событиях 1993 года // Русская народная линия [Интернет-ресурс]. 2017. 5 октября. URL: http://ruskline.ru/news_rl/2017/10/05/ewe_raz_ob_oktyabrskih_sobytiyah_1993_goda/ - дата обращения: 03.01.2018).

Свидетельствует Леонид: «Один парень в ночь перед расстрелом (ещё не было стрельбы) спал. Ему, видимо, приснился вещий сон. Он просто так сказал (такой весёлый; все шутили, подбадривали друг друга): "Жаль ничего не получилось у нас, сегодня утром убьют". Причём так совершенно спокойно, как совершившийся факт. Многие просто были избраны для этого» (см. фильм Студии православных фильмов во имя Святого Апостола и Евангелиста Иоанна Богослова «Свидетельства защитников Дома Советов и очевидцев событий в Москве в сентябре-октябре 1993 года». Часть. 2 - 2013 год).

11 октября 1993 года восемнадцатилетний Женя Виноградов должен был идти служить в армию. Техникум, в котором учился, не нравился. Мама, Александра Евгеньевна, спросила: «Женя, ну почему в армию? Закончи обучение. Давай найдём, где ты можешь учиться, ты переведёшься». Он ответил: «Нет, я пойду в армию, я должен посмотреть, что такое армия. Понимаешь, мама, пройдёт жизнь, и я спрошу себя, что я сделал для людей. Я должен знать, что я себе отвечу». 4 октября недалеко от Белого дома Евгений Виноградов был смертельно ранен. У Жени на обороте записной книжки была иконка Николая Чудотворца, но принять таинство крещения он не успел. Александра Евгеньевна пошла в церковь на Якиманке. Священник сказал, что много людей приходит, и благословил недельное послушание - пост. Спустя неделю батюшка прочитал молитвы и пояснил, что «грех не крещения снят».

Вот на что обратил внимание Андрей Леонидович Кузнецов: «Меня поразило, почему-то вот у очень многих убитых были какие-то очень сходные черты. Как правило, это были мужчины в возрасте где-то 30-40 лет, такие бородатые и очень напоминающие таких православных верующих, священников, или, во всяком случае, прихожан церкви. И все трупы были очень худые. Понятно, что когда человек умирает, у него черты лица заостряются, и цвет кожи меняется. Характерно то, что они все имели какую-то такую сходную внешность в этом плане» (см. стенограмму заседания Комиссии фракции КПРФ по проверке обстоятельств совершения государственного переворота, повлекшего массовую гибель граждан в сентябре-октябре 1993 года в г. Москве. 26 февраля 2015 года).

Вспоминает Сергей из Костромы: «Где-то году в 94-м от матери услышал, что накануне бойни в Москве она видела в небе Крест. Спросил, почему сразу не сказала. Ответ был: "Испугалась"... В 97 году слушаю юбилейную «Встречу с песней». Зачитывает В.В. Татарский письмо от одной из слушательниц. Тот же 93-й год; июль, вроде. И тоже - Крест в небе, Восьмиконечный, Православный» (см. комментарии к статье: Аксючиц В.В. Государственный переворот // Православие [Интернет-ресурс]. 2013. 3 октября. URL: http://www.pravoslavie.ru/arhiv/64590.htmо - дата обращения: 03.01.2018). 24 или 25 сентября 1993 года на Казачью заставу пришли участники Крестного хода и сказали, что видели в небе Архангела Михаила, который шёл «к нам на помощь». В дни блокады защитница Верховного Совета, неверующая, коммунистка, увидела во сне старца, который был на облаке, плакал и крестил площадку между баррикадами, а с внешней стороны клубилась мгла. Женщина рассказала свой сон верующим. Судя по описанию, она видела в небе преподобного Серафима Саровского.

Шевченко Валерий Анатольевич, кандидат исторических наук

 

 

1.      Иконостас у Дома Советов. 27 сентября 1993 года. Фотограф: Г.Я. Баксичев

 

 

2.      Колокольня храма Девяти мучеников Кизических после расстрела Дома Советов. Октябрь 1993 года. Фотограф: Г.Я. Баксичев

 

 

 3-4. Настенная роспись храма Девяти мучеников Кизических после расстрела Дома Советов. Октябрь 1993 года. Фотограф: Г.Я. Баксичев