Из пятидесяти государств современной Европы только двенадцать сохраняют монархическую форму правления, хотя еще в начале XX века именно монархия определяла политическое лицо Старого Света. Как отметил британский историк Гарольд Николсон, за короткий период с 1910 по 1936 гг. «мир стал свидетелем исчезновения пяти императоров, восьми королей и восемнадцати династий»[1]. С тех пор только одной стране удалось восстановить на своей земле монархию, которая продолжает существовать и по сей день. Это Испания.
«Пиренейская Африка» или «Храм Милосердия»?
Некогда могущественная Испания, хозяйка полумира, к концу XIX века полностью потеряла своё былое величие. Раздираемая внутренними противоречиями (только с 1808 по 1873 годы королевство сотрясли пять революций!), она стала легкой добычей для своих соседей. В период от французской оккупации 1808 года до испано-американской войны 1898 года Испания территориально «похудела» более чем на 90%.
Все это не могло не сказаться на экономическом и социальном климате государства. Если в начале XIX века Испания - это всё ещё одна из крупных колониальных европейских держав с самым большим флотом и стабильной денежной системой, то в начале XX -малозначительный игрок на мировой политической арене с посредственной экономикой и шаткой властной вертикалью.
Советские исследователи и ряд современных историков особенно пристально концентрировались на экономических, политических и социальных проблемах Испании периода до 1931 года, обосновывая неизбежность революционной ситуации и последующей гражданской войны. Так, например, в книге Сергея Юльевича Данилова «Гражданская война в Испании (1936-1939)», которая вышла в 2004 году, южное королевство описывается как «застойная, полуфеодальная страна с глубокими социальными контрастами и напряженными межклассовыми отношениями. <...> Около половины испанцев не знали, что такое отдельная кровать или столовый прибор. Во многих отдаленных деревнях население никогда не видело паровоза и телефона. <...> Армейские новобранцы не просто не могли написать письмо домой, но даже не имели представления (sic!) о том, что такое почтовый конверт и тем более что нужно делать с маркой»[2].
Несмотря на определенную долю истины в этих словах (Испанию тех лет, действительно, сложно было назвать центром экономического и социального благополучия), в них чувствуется чрезмерная предвзятость. Во многом эти и подобные определения королевства следуют в русле так называемой испанской «черной легенды», выражаемой фразами вроде «Африка начинается за Пиренеями» или «За Пиренеями Европы нет». В сознании француза, англичанина или немца Испания веками рисовалась как ужасающее, варварское место, вотчина садистов-церковников и непутевых идальго. Однако подобный идеологический конструкт, сравнимый с теми же европейскими представлениями о кровожадном Востоке или дикой России, во многом более был определен политическими тенденциями, чем реальностью.
Говоря же по правде, проблемы Испании не были уникальны, и уж тем более фатальны, непреодолимы. Королевство постепенно перестраивалось на рельсы новых экономических реалий, училось жить «своими силами», без опоры на колонии и заморские владения. Росли, оснащаемые по последнему слову техники, заводы Барселоны и Бильбао. Бурно развивались каталонская промышленность и баскские банки. Правительство сумело привлечь в страну значительные иностранные инвестиции, которые способствовали становлению испанской металлургии и машиностроения. Альфонсо XIII (1888-1931), последний перед гражданской войной монарх, активно способствовал развитию туризма и спорта. Его любовь к футболу выразилась в покровительстве большому количеству отечественных клубов, среди которых такие, как Реал Мадрид, Реал Сосьедад, Реал Бетис, Реал Унион, Реал Сарагоса, получившие статус королевских, на что до сих пор указывает приставка «Реал» в их названиях.
Альфонсо XIII сумел проявить себя и как талантливый и миролюбивый политик, не только удержал Испанию от вступления в Первую Мировую войну, но и вместе с этим развернул широкую гуманитарную кампанию для помощи раненым и военнопленным. «Буквально сразу же после начала Первой мировой войны, - пишет российский историк И.Ю. Медников, - в королевском дворце была создана специальная канцелярия, которая в сотрудничестве с испанским министерством иностранных дел и его представительствами за рубежом занималась сбором информации о пропавших без вести иностранных подданных и о положении военнопленных; помогала передавать деньги, медикаменты, письма и различные вещи пленным и родственникам, оказавшимся по разные стороны фронтов; участвовала в обмене военнопленными и репатриации раненых военных и гражданского населения; ходатайствовала о смягчении приговоров и об отмене смертной казни для пленных»[3].
А вот как об этом писали непосредственные современники тех событий - редакция московской газеты «Раннее Утро»: «Отзывчивость Альфонса ХIII, принявшего горячее участие в судьбе одного французского солдата, жена которого обратилась к королю с просьбой помочь ей разыскать ее без вести пропавшего мужа, привлекла к нему бесконечное количество прошений от французских жен и матерей. Король учредил особое агентство, под своим личным руководством, на обязанности которого лежит наведение справок о пленных через посредство представителей Испании. Деятельность этого учреждения растет с каждым днем. За несколько недель его существования получены через него сведения относительно семи тысяч французских солдат»[4].
Как мы видим, заслуги испанской короны в защите базовых человеческих ценностей, таких как право на жизнь и свободу, не остались незамеченными мировой общественностью. Альфонсо XIII, который зачастую лично обращался к главам воюющих государств с просьбами о помиловании военнопленных и узников совести, не раз заслуживал внимание международной прессы, в особенности российской. Всё то же издание «Раннее Утро» в 1915 году сообщало: «Испанский министр иностранных дел от имени короля Альфонса через испанского посла в Брюсселе предпринял шаги для облегчения участи нескольких брюссельских жителей, среди которых находится графиня Тюлье, приговоренных к смертной казни. На телеграфное ходатайство испанского посла Вильгельм ответил, что он затребовал к себе делопроизводство для ознакомления с процессом»[5]. Петроградская газета «Новое время» в 1916 году в ряде публикаций отмечала особую роль испанского монарха в деле смягчения участи видных деятелей чешского национального движения, таких как Винценц Червинка, Алоис Рашин и Карел Крамарж. Последний - видный сторонник сближения с Россией, был арестован в 1915 году по обвинению в государственной измене и приговорен к смертной казни. Изменение приговора, и даже последующее в 1917 году полное снятие всех обвинений, во многом стали возможны благодаря личному ходатайству испанского короля.
Благодаря успешной политической и гуманитарной деятельности Альфонсо XIII в бушующей и горящей Европе Испания, подобно Швейцарии, стала маленьким островком безопасности, а за королевским двором закрепилось негласное, народное прозвище - «храм милосердия». Свою признательность человечной миссии испанского монарха высказывали и официальные лица. 11 мая (по ст. ст.) 1916 года уже упомянутый еженедельник «Новое время» сообщал: «Русский посол в Мадриде князь Кудашев на приеме у короля выразил благодарность за содействие, оказанное Альфонсом XIII в деле обличения участи наших военнопленных».
О выдающейся миротворческой деятельности монарха говорил первый посол революционной России в Испании А.В. Неклюдов. В своей речи перед королем, сказанной при передаче верительных грамот от Временного правительства, он не преминул перечислить заслуги Альфонсо XIII перед русскими подданными, оказавшимися под арестом и в лагерях стран Тройственного Союза. Однако король перебил дипломата, заявив, что его больше интересуют не прежние заслуги, а «судьба еще одного пленника - Николая II»[6].
Миссия спасения
Об особой расположенности испанского короля к российскому императору сегодня написано немало. Пожалуй, самым курьёзным в их отношениях можно считать тот факт, что два монарха лично так никогда и не встретились. Их общение сводилось к переписке, зачастую носившей официальный, церемониальный характер, а также обмену званиями и наградами. Однако Альфонсо XIII на удивление живо чувствовал связь с далекой северной страной и был уверен во взаимозависимости судеб Испании и России.
С самого начала революционных событий испанский монарх проявил беспокойство в отношении Николая II и его семьи. 10 марта 1917 года И. А. Кудашев, старый царский дипломат, рапортовал революционному правительству: «Срочно и весьма доверительно. Вернувшись сегодня из Андалусии, король вызвал меня. Его Величество очень обеспокоено за судьбу Императорской Семьи и с другой стороны опасается, что пребывание в России отрекшегося от престола Государя Императора может вызвать революцию и сильное кровопролитие. Хотя разговор имел частный характер, и король просил о нем не доносить, считаю долгом, тем не менее, предупредить Вас, что испанскому послу будет поручено обратиться к Временному Правительству касательно дальнейшей судьбы Императорской Семьи. Сущность мне не известна. Король опасается того, что Русские события отзовутся в Испании. В рабочих районах уже замечается революционное брожение. В Барселоне произошли беспорядки с человеческими жертвами, которые стараются скрыть»[7].
Испанский монарх и вправду оказался весьма прозорлив. Революционные события в далекой России, с которой у Испании и общих границ то не было, эхом прокатились по Иберии. Ссылаясь на сообщения датской прессы, российская газета «Трудовая копейка» в июне 1917 года писала: «Телеграммы из Испании передают, что положение короля крайне опасно, так как революционное движение в армии разрастается. На митингах ораторы говорят, что события в России, в которых выдающуюся роль сыграла армия, произвели колоссальное впечатление на умы испанского народа. <...> Крупные города - Мадрид, Валенсия, Барцелона, вообще вся провинция полны солдат, которые покинули армию и примкнули к революционным организациям»[8].
Несмотря на тяжёлую политическую ситуацию у себя в стране, король не отказался от решения спасти семью российского императора и продолжил направлять через своих поверенных запросы в Петроград. Однако Временное правительство и не думало освобождать государя, лишив его последнего шанса спастись.
Уже в следующем 1918 году, в двадцатых числах июля на Пиренеях узнали о безжалостной казни последнего русского монарха. Известия о трагедии всколыхнули испанское общество, и ужаснули самого Альфонсо. С 27 июля при дворе был объявлен месячный траур. Надеясь, что большевики пощадили хотя бы императрицу с детьми, Альфонсо приказывает начать новый раунд переговоров с революционными властями, которые тем временем всеми силами пытались убедить мир в том, что семье императора ничего не угрожает. Советским дипломатам удалось ввести в заблуждение и королевского поверенного в Петрограде Фернандо Гомеса Контрераса, который в свою очередь поспешил успокоить Мадрид. 8 августа 1918 г. Альфонсо XIII писал сестре последней русской императрицы, принцессе Виктории Баттенберг[9]: «Я начал переговоры, чтобы спасти императрицу и детей. Думаю, царевич мертв. Мое предложение - позволить им выехать в нейтральное место, под мое честное слово, где они оставались бы до конца войны. Надеюсь, что все монархи, включая меня, будут держать тебя в курсе всех новостей. Альфонсо, король»[10].
Получив особые инструкции от министра иностранных дел Испании, Ф. Гомес Контрерас вместе с нидерландским дипломатом Уденгеймом в начале сентября 1918 г. отбыл из Петрограда в Москву, чтобы там, в новой столице, ходатайствовать перед советскими комиссарами. Нарком по иностранным делам Г.В. Чичерин и его заместитель Л.М. Кара-хан приняли европейских дипломатов в гостинице «Метрополь», где на тот момент расположился советский Наркоминдел. «Я изложил ему [Г.В. Чичерину - прим. Н.Х.] гуманные стремления нашего суверена, - сообщал затем в своем отчете Ф. Гомес Контрерас, - заверив его, что речь не идет о вмешательстве в дела России, а лишь о том, чтобы императорская семья оставалась бы в Испании, вдалеке от любой политики. Комиссар начал с того, что выразил свое неудовольствие тем, что мы пришли ходатайствовать за тех, кто так много зла причинил народу. Он перешел к вопросу о признании власти Советов, заявив в резких тонах, что для того, чтобы обсуждать какое-либо дело, нужно чтобы обе стороны взаимно признали бы друг друга, добавив, что по этой причине недостаточно наших гарантий того, что императорская семья не примет участия в каком-либо контрреволюционном движении. Он упомянул об аресте Троц[кого] в Испании и заключил, что наша страна превращается в очаг реакции против революции международного пролетариата, которую они ожидают с минуты на минуту»[11].
Переговоры в Москве закончились ничем, а вскоре Ф. Гомес Контрерас и вовсе был вынужден бежать из России. Тем временем перед мировой общественностью открылся факт гибели всей царской семьи, и миссию, на которую столько надежд возлагал испанский монарх, было приказано свернуть. 22 сентября, уже упомянутая, принцесса Виктория Баттенберг писала Альфонсо: «Теперь, когда, увы, уже не на что надеяться в отношении моей дорогой сестры Аликс и ее детей на этом свете, так как очевидно, что смерть избавила их от дальнейших страданий и передала их из безжалостных людских рук в руки справедливого и милосердного Господа, я думаю, что должна послать тебе несколько строк, чтобы поблагодарить тебя от всей души за все, что ты пытался сделать, дабы спасти их от их врагов. Боюсь, мне кажется, что монарх [скорее всего, имеется в виду Вильгельм II - прим. Н.Х.], имевший самое непосредственное влияние на революционное правительство России, знавший мою сестру еще девочкой, в венах которого течет та же кровь, который ранее постоянно утверждал, что она принадлежит к той же национальности, что и он сам, оставил ее в ее несчастье, в то время как ты, для кого она и ее дети были относительно чужими, думал о них и пытался им помочь»[12].
Накануне грозы
О провальной миссии по спасению последнего русского императора и его семьи было решено публично не распространяться. Документы, связанные с этим делом, надолго переместились в архивы. А между тем саму Испанию все ещё лихорадили революционные волнения, причины которых коренились в довоенном прошлом.
Потеряв в конце XIX века последние владения в Новом Свете, испанская монархия решила перенаправить свой взор на Африку. Королевство еще сохраняло контроль над двумя небольшими колониями на западе континента (территории нынешних Экваториальной Гвинеи и Западной Сахары), и намеревалась завладеть марокканским побережьем, где у Испании еще со времен Реконкисты имелись небольшие города-крепости. Однако африканская страна входила в зону интересов Франции, а та была готова уступить только небольшую полоску суши вдоль Средиземного моря. Ситуация усугублялась постоянными нападениями и грабительскими вылазками со стороны берберов, проживавших в районе горного хребта Эр-Риф, которые стали причиной трех «рифских войн». Нестабильность в регионе требовала от Испании содержать здесь значительный военный контингент, непрерывно поглощавший людские и финансовые ресурсы страны.
Во время второй Рифской войны в 1909 году в Каталонии прошла череда антиправительственных выступлений, которые быстро переросли в уличные бои. Последователи русских революционеров М. Бакунина и П. Кропоткина - анархисты, положение которых было чрезвычайно сильно в Испании начала XX века, призвали к борьбе с классовыми угнетателями. По стране прокатилась волна погромов, было сожжено в общей сложности более 50 католических церквей и монастырей. В Барселоне в ходе уличных противостояний правительственные войска потеряли 9 человек убитыми и 124 ранеными, повстанцы - 100 человек убитыми и около 200 ранеными. «Трагическая неделя» (под таким названием вошли эти события в испанскую историю) привела к смене политического курса страны (правительство пошло на уступки рабочему движению), а также подтолкнула революционных деятелей к формированию в 1910 году единой анархо-синдикалистской организации - «Национальной конференции труда» (НКТ). К 1919 году численность НКТ достигла рекордных 800.000 человек. Ключевым центром организации становилась промышленно развитая Барселона - столица неспокойной и сегодня Каталонии.
В том же 1919 году в Барселоне в районе «трех труб», названному так из-за расположенных здесь заводских корпусов мирового энергетического гиганта «Barcelona Traction, Light and Power Company, Limited» более известному как «La Canadiense» («Канадец»), началась массовая забастовка НКТ. Профсоюзные бонзы сумели внушить рабочим «Канадца», что только радикальными мерами они смогут добиться улучшения своего материального положения. Работа предприятия остановилась, а вскоре к забастовке присоединились энергетики всей Каталонии. Правительство попыталось направить на заводы солдат, которые должны были на время заменить рабочих, однако бастующие принялись крушить оборудование. Регион оказался на пороге энергетического коллапса, и власти были вынуждены пойти на уступки. На несколько лет приморский регион превратился в черную дыру, где реальная власть сконцентрировалась в руках анархо-синдикалистских банд, сила которых росла с каждым годом. Так, например, если в 1922 году в городе было зафиксировано всего сто случаев нападений анархистов, то уже в первом полугодии 1923 года эта цифра выросла в восемь раз[13].
Правительство не могло справиться с растущим революционным террором. В среде военных росло недовольство нерешительными действиями королевских министров и самого монарха, и, наконец, в 1923 году у военного губернатора Барселоны Мигеля Примо де Ривера созрел план государственного переворота. В течение ночи с 12 на 13 сентября преданные генералу части заняли ключевые узлы столицы Каталонии. Примо де Ривера собрал в своей резиденции каталонскую прессу и возвестил им «Манифест стране и испанской армии», в котором фактически объявил о приостановлении действия Конституции 1876 года, введении всеобщего военного положения по всей стране, возвращении к жесткой консервативной политике, отказе от выборов в парламент и формировании нового, свободного от политиканства, правительственного органа - военной директории. На следующий день мятежный генерал направил в Мадрид телеграмму, в которой призвал короля признать власть военных, дабы революция «сегодня умеренная, не приобрела кровавый характер». Большинство военных и министров поддержали переворот, и монарх был вынужден передать власть восставшим. «Господь хочет, чтобы вы преуспели, поэтому я дам вам власть»[14], - произнес Альфонсо XIII в ходе встречи с мятежником. Затем король подписал указ о назначении Примо де Ривера новым главой правительства и «единственным министром», что по сути превращало его во всевластного диктатора.
Однако Барселонский переворот не смог решить накопившиеся в испанском обществе, проблемы, а лишь слегка заморозил их. Уже в 1927 году Примо де Ривера начинает терять поддержку как в верхах испанского общества, так и среди простого народа. Заявленная с самого начала как временная мера, диктатура испанского генерала, казалось, и не собиралась заканчиваться или трансформироваться в нечто новое. В век господства идеологий диктатор так и не сумел предложить испанскому обществу стройной политической концепции. Экономические проблемы также оставались нерешенными.
В то время как диктатура теряла поддержку, росла популярность оппозиционных партий и групп. 11 февраля 1926 года в день годовщины формирования первой Испанской республики представители Радикальной Республиканской Партии Алехандро Лерусса, Федеральной Республиканской партии, Каталонской Республиканской партии и группа Республиканского действия объявили о создании Республиканского альянса. Своей целью Альянс ставил борьбу за ликвидацию монархии, в связи с чем дважды предпринимал попытку государственного переворота (в июне 1926 и в январе 1929), и оба раза неудачно. Однако 28 января 1930 года, на фоне продолжительной болезни и усилившегося общественного недовольства, Примо де Ривера сам подал в отставку. Альфонсо XIII назначил новым главой правительства генерала Дамасо Беренгера, которому поручил восстановить политическую систему, заложенную Конституцией 1876 года. Однако возвращение к «конституционному порядку» уже мало кого могло устроить. Общество требовало не реставрации старой политической системы, а создания новой.
Летом 1930 года в Сан-Себастьяне представители семи республиканских движений и партий во всеуслышание заявили о необходимости немедленно «отправить монархию в архивы истории». В октябре к этому заявлению присоединились Испанская социалистическая рабочая партия и Всеобщий союз трудящихся, что стало завершающим этапом в консолидации крупнейших антимонархических сил Испании. В начале декабря подписанты Пакта в Сан-Себастьяне сформировали революционный комитет, которому было поручено спланировать и осуществить государственный переворот. Для достижения поставленной цели было решено провести всеобщую политическую стачку, сопровождаемую армейскими выступлениями по всей стране. Однако своё намерение революционерам осуществить так и не удалось. Запланированный на 15 декабря переворот, был сорван из-за преждевременного, начавшегося на три дня раньше, восстания военных в городе Хака, немедленно подавленного правительственными войсками.
Но даже несмотря на временный провал республиканцев, участь испанской монархии была предрешена. В обществе не осталось ни одной социальной группы, кроме, пожалуй, духовенства, которая бы не желала изменения политического строя. Даже старые, преданные монархисты стремились заручиться поддержкой республиканских кругов, видя в них новую силу - гораздо более авторитетную, чем всё ещё существовавший монархический режим.
Однако тогда никто и не мог предположить, чем обернется для страны революционное опьянение. Испании предстояло пережить не только крушение монархии, но и кровопролитную гражданскую войну, на фронтах которой схлестнулись силы крупнейших европейских держав, и беспрецедентное для новейшей истории возрождение монархии, которое представляется нам небезынтересным в контексте прошлого и будущего России.
Продолжение следует.
1 - Nicolson H. King George V: His Life and Reign. - Constable, 1952. - P. 106
2 - Данилов С. Ю. Гражданская война в Испании (1936-1939). - М.: Вече, 2004. - С. 10
3 - Медников И. Ю. Миссия спасения: Альфонс XIII и Российская императорская семья // Вестник РУДН. Серия: Всеобщая история. 2011. №1. - C. 66
4 - «Испанский король и французские женщины». URL: http://starosti.ru/article.php?id=47361
5 - URL: http://starosti.ru/article.php?id=48042
6 - Олано-Эренья А. Испанский король и попытки спасения семьи Николая II // Новая и новейшая история. - М., 1993. - № 5. - С. 157
7 - Цитата по: Медников И. Ю. Миссия спасения: Альфонс XIII и Российская императорская семья // Вестник РУДН. Серия: Всеобщая история. 2011. №1. - C. 70
8 - Революция в Испании. URL: http://starosti.ru/article.php?id=54743
9 - Не путать с женой самого Альфонсо XIII Викторией-Евгенией Баттенберг, которая приходилась родственницей указанной принцессы.
10 - Cortés-Cavanillas J. Alfonso XIII y la guerra del 14: Una documentación inédita y sensacional del archivo privado de Alfonso XIII en el Palacio Real de Madrid. - Madrid, 1976. - Р. 265
11 - Цитата по: «Медников И. Ю. Миссия спасения: Альфонс XIII и Российская императорская семья // Вестник РУДН. Серия: Всеобщая история. 2011. №1. - C. 72
12 - Там же. С. 67
13 - González Calleja E. La España de Primo de Rivera. La modernización autoritaria 1923-1930. - Madrid: Alianza Editorial. 2005. - P. 24
14 - Tusell J. Primo de Rivera. El golpe // La Aventura de la Historia - 2003. - №59. - P. 16.
1. Re: Пиренейский феникс