В своей книге-рассказе о детстве Константин Паустовский писал:
«Очень жаль, что всю прелесть детства мы начинаем понимать, когда делаемся взрослыми. В детстве всё было другим. Светлыми и чистыми глазами мы смотрели на мир, и всё нам казалось гораздо более ярким. Ярче было солнце, сильнее пахли поля, громче был гром, обильнее дожди и выше трава. И шире было человеческое сердце, острее горе и в тысячу раз загадочнее была земля».
Большинство людей несомненно согласится с этим, даже если их детство было не слишком розово-беззаботным по современным стандартам пластикового-цифрового комфорта.
В детстве - у человека еще нет самости. Именно поэтому в душу его, этот сосуд, созданный Богом, открытый и еще незахламленный, свободный от мусора, вливается Божий мир естественно и беспрепятственно. Радость и безусловная Любовь, которыми, как воздухом, дышит входящий в мир человек, неоспоримо свидетельствуют о благости Божьего мира, о его первичной основе. Но мы, по большей части, лишь снисходительно вздыхаем о рае детства - и только. А надо бы вслушаться, всмотреться и попробовать понять - а что было там, что стоит за милыми сердцу воспоминаниями?
В пятилетнем возрасте я, городской ребенок, впервые была летом в деревне. И помню: утром, на заре стою на пригорке, а прямо передо мной, низко над землей, в золотом тумане - огромное солнце. И мы смотрим друг на друга... А еще была ночь на берегу озера, когда я впервые встретилась с звездным небом. Я смотрела в него, а оно - в меня, таинственно и спокойно. Эти впечатления не были поразительными, удивительными и волнующими, ведь мне еще не с чем было сравнивать, и нечему удивляться. Они, такие величественные, просто вошли в детскую душу, не ошеломив, не испугав, и остались в самой глубине. Потому что, как теперь понимаю, Творец миров, касаясь новорожденной души, трости надломленной не переломит, и льна курящегося не угасит (Мф. 12:20).
Но они были просто воспоминанием, пока спустя почти целую жизнь то утро не откликнулось на слова: «Солнце Правды - Христос Бог наш, а ночь - на стих: Небеса поведают славу Божию, творение же руку Его возвещает твердь» (Пс.18).
Человек, любимое творение Божие, входит в мир с душой, не заполненной еще ничем - что и кого она впустит в себя, кому станет жилищем?
«Священное Писание называет всякого вообще человека домом, обителью, сосудом. Тот человек, который не захочет быть домом Божиим, сосудом Божественной благодати, соделывается домом и сосудом греха и сатаны... Человек не может не быть тем, чем он создан...» (Свт. Игнатий Брянчанинов. Слово о человеке).
Но ин мир Божий, ин мир падшего человека...
И с точки зрения мирской личность ребенка еще не полноценна, потому как она не образована по его падшему образу и подобию, не усвоила еще ничего из его сокровищ. Наши поколения вступали в безбожный мир, Церкви не давали возможности быть Матерью человеку, он осиротел, и мир получал новую душу в полное свое владение...
Отношения с людьми, книги, науки, искусства - все это входило в ум и сердце без духовного руководства, оставалось там, совокуплялось с душой, плоды этого росли, становились самостоятельными сущностями, они требовали себе пищи и новых впечатлений, притягивали себе подобное, размножались. «В душе происходит странная работа, следствием которой бывает по видимости какое-то созидание: видишь материалы для построения, начало, середину и конец дела, а на самом деле концом всего выходит - ничто» (св. прав. Иоанн Кронштадтский). Мы, безбожники, не имели дара различения - в результате в этом сосуде такое кишит и копошится!.. И все это не дает Богу войти, яко в злохудожную душу не внидет премудрость (Премудр. 1, 4). Да, детское сердце шире и светлее, потому что нет в нем грязи, и земля для него загадочна не по причине неведения, а потому что оно чувствует, что мир - тайна Божия, и радостно открывается навстречу этой тайне.
Если взрослый человек захочет сравнить себя-ребенка с теперешним, то он увидит, что сравнивать не с чем - что есть в одном, того нет в другом, и формально он не сможет признать единства. Но ДУШОЙ несомненно ощущает, что там, в детстве - именно он, и лучший, чем теперь. Это голос совести... Как чудесны глаза ребенка, сколько чистоты и изливающейся райской радости во взгляде человечка, который едва начал говорить, еще не умеет мыслить, по всем меркам он еще не даже не личность. Но в его глазах все лучшее человека, ибо говорю вам, что ангелы их на небесах всегда видят лице Отца Моего Небесного (Мф. 18:10). А взгляд ребенка, принимающего Святые Тайны видит только служитель Божий, даже матери это не дано.
И вряд ли какой мудрец, поднявшийся на самый верх по лестнице земной мудрости имел или имеет такой взгляд.
Для меня этот свет и любовь детства являются свидетельством того, что Бог есть, что Он есть Любовь, и что мы - его дети. А память об этих двух событиях-встречах - подтверждением указателя пути, который дал Сам Господь: Если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное (Мф. 18:1-9). Стать как дети, освободить свою душу от мусора, хлама и грязи, чтобы дать в ней свободу войти и действовать Богу, чтобы снова увидеть духовным взором Солнце Истины - на это направлена вся православная аскетика. К этому труду призывает нас приближающийся Великий Пост - весна духовная.
«С вочеловечением Сына Божия природа человеческая одуховлена, обожена, и мы поспешаем к горнему Царствию, которое не пища и питие, но правда и мир и радость во Святом Духе (Рим. 14, 17)» (св. прав. Иоанн Кронштадтский).
