На вопрос врача, не желает ли Пушкин видеть кого-
нибудь из приятелей, поэт посмотрел на полки книг
и сказал: «Прощайте, друзья!»
(Из воспоминаний друзей Пушкина)
У меня до сих пор хранится книжка, купленная мне родителями, когда я едва научилась читать - сборник стихов русских поэтов «Жаворонок». Она неоднократно переиздавалась и, думаю, есть у многих. Иногда я достаю ее, глажу истрепанную мягкую обложку, читаю стихи, которые прекрасно знаю наизусть, разглядываю простенькие, но почему-то такие милые черно-белые иллюстрации. Эта книжечка помнит руки папы и мамы, и вспоминая себя на родительских коленях во время чтения, понимаю, что эти легкие строки - один из первых камней фундамента дома моей души, моей Родины. А в шкафу и на этажерке были и другие «камни» - например, «Борис Годунов» с гравюрами Фаворского на каждой странице, изданная ДетГИЗом(!). Разглядывая эти прекрасные иллюстрации, начинала читать то, что пока не понимала умом...
Потом были книги, взятые в библиотеке или купленные в магазине. Всегда это было радостью, предвкушением - вот она, в руках, перебираю страницы, оцениваю оформление... За переплетом - или неизвестный мир, или уже знакомый, но который так хотелось (и вот наконец-то!) сделать принадлежностью своего. Книга в руках - незабываемое ощущение! Она или становилась, или не становилась другом, но всегда была живым существом, имевшим душу и плоть. Особенное чувство вызывали старинные или даже просто старые книги, они казались драгоценностями, удивительные виньетки - таинственными и так и не разгаданными иероглифами. Эти строки читали глаза, эти страницы переворачивали пальцы людей, которых сейчас уже нет, но книга в моих руках связывала нас, делала звеньями одной цепи. Не только писатель, но и все те, кто давал книге плоть - художник, наборщик, переплетчик, а потом - длинный ряд читателей. Мир писателя, благодаря материальности книги и всем, кто держал ее в руках, делался реальным. А зачитанные, потрепанные тома - как притягивали они, взгляд быстро замечал их на полках, и рука первым делом тянулась к ним! За истертыми обложками как будто скрылись толпы читателей, околдованные сладким вымыслом, они и меня звали за собой.
Книга, как и человек, имеет не только душу, но и тело. Необходимо оно ей, чтобы якорем держало слово автора в материальном мире, чтобы не исказилось оно в бесконечной анфиладе устных пересказов. Может быть, из-за этого сходства так любима, так важна книга для нас всем своим составом? Иные из них дороги нам, как близкие друзья, а иные вызывают отторжение...
Электронная книга... Я не верю, что она вытеснит печатную, нет, она никогда не заменит ее. Как не заменит общение по скайпу или телефону рукопожатие и плечо друга, объятие любимого человека. Они хороши в недолгой разлуке при уверенности в том, что родной человек жив, и разлука временна. Не умрет живая книга, не выродится в артефакт, по которому только сверяют подлинность информации. Много сейчас людей, прельстившихся мнимым, виртуальным миром, в котором они безнаказанно, как им кажется, стали сами себе боги. В обольщении новизной они спешат и книги лишить плоти - оцифровывают целые библиотеки - зачем? Ведь нет более ненадежного хранилища, чем виртуальная библиотека, да и читать не стали больше... Книга в цифровом виде мается в виртуальном пространстве - как человеческая душа, вылетевшая из тела, между небом и землею. Жива ли она, умерла ли - Бог весть...
Пока у человека живая душа, пока она нуждается в подлинности и ищет ее, до тех пор будет жива и печатная книга. Свое знание о мире и самом себе, человек выражает словом и запечатлевает в книгах. Они никогда его не покинут, встретят его и за порогом смерти, но уже иные:
И увидел я мертвых, малых и великих, стоящих пред Богом, и книги раскрыты были, и иная книга раскрыта, которая есть Книга Жизни; и судимы были мертвые по написанному в книгах, сообразно с делами своими (Откр. гл.20, 12).
