О сущности «современных революций» и государственных переворотов

Раздел III

Нации как субъекты революционных процессов и государственных переворотов

Нации (как государствообразующие, так и этнические меньшинства-диаспоры(1) в том или ином государстве) при определённых условиях могут являться активными субъектами революций и государственных переворотов. Речь в данном случае идёт о различных видах и формах борьбы, войны за обретение независимости, национального освобождения от колониального ига-ярма или борьбы с интервенцией, национализме, сепаратизме(2), создании собственного государства или обретении государством всей полноты государственного суверенитета.

Как часто бывает, подобного рода борьба находит своё зримое проявление в различных видах национально-освободительного движения, или националистических, сепаратистских движениях, как особых разновидностях политических движений. Столь же часто, такая борьба приобретает характер борьбы за сам факт существования той или иной нации или создание собственного государства, «национального государства».

Для того, чтобы более подробно разобраться в этом вопросе, обратимся к рассмотрению понятия и сущности «нации».

Понятие нации (от лат. «natio») на протяжении долгого времени являлось и воспринималось как синоним греческому слову «этнос». Однако в эпоху Высокого Средневековья в Европе, в силу некоторых особенностей развития западноевропейской культуры, оно приобрело иное звучание и восприятие, став восприниматься как «землячество». «Например, в весьма знаменитом в Европе Пражском университете времен Яна Гуса официально числилось четыре «нации» (четыре корпорации студентов и преподавателей): чешская, польская, баварская и саксонская»(3) (См. Таблицу 1).

Таблица 1. Студенческие и преподавательские корпорации в Пражском университете XV века

чешская нация	баварская нация
польская нация	саксонская нация

Впоследствии смысловая нагрузка данного термина на Западе продолжила свою эволюцию, одновременно породив в науке две традиции толкования этого понятия. Традицию «восточную» и традицию «западную». Причём внутри них, как и в случае с категориями «этнос» и «этничность», нет единого мнения по определению сущности этого феномена, а наблюдается большое количество разнообразных точек зрения, часто зависящих от политических, идеологических, культурных, личных предпочтений авторов. В результате чего наблюдается большая путаница в толковании и употреблении термина «нация», а также его соотношении с категориями «этнос», «народ», «национализм» и другими.

В западной традиции (которую у нас часто именуют англо-романской, французской или этатистской традицией), основанной на формационном подходе к процессу общественно-исторического развития, нация представляет собой явление, свойственное исключительно Новому и Новейшему времени. Появление наций как исторического феномена сопряжено с образованием «nations states» (национальных государств), а также с формированием капиталистических отношений и появлением буржуазии. Одна из распространённых точек зрения состоит в том, что нации складываются в процессе возникновения индустриальных обществ. Образование нации есть, по Э. Геллнеру, прямой результат начала процесса модернизации, т.е. перехода от традиционного аграрного общества к обществу индустриальному и постиндустриальному(4). До начала процесса модернизации наций как таковых не существовало.

Согласно западной традиции понимания нации, она являет собой следующее звено в цепочке развития человеческих коллективов: род - племя - этнос - нация. Или в её марксистко-ленинской интерпретации: род - племя - народность (народ) - нация. Понятие нации самой по себе есть понятие надклассовое. Нация как особый человеческий коллектив представляет собой исторически сложившуюся полиэтническую общность - совокупность подданных, граждан государства. Например, испанскую нацию составляют этнически собственно испанцы, каталонцы, баски. Поэтому не вызывает удивления тот факт, что именно в этом понимании категория «нация» из англосаксонской системы права перекочевала и прочно вошла в употребление в систему международного права. Когда мы говорим об Организации Объединённых Наций (ООН), речь идёт о нациях в смысле государств («государствах-нациях)».

Понятие «нации» в западной традиции в принципе неотделимо от понятия «национальное государство» («nation state»). В этой традиции толкования феномена нации основными признаками нации являются наличие единой культуры, национального самосознания и государственности или стремления к обретению таковой. Национальность человека определяется не его этнической, а исключительно государственно-правовой принадлежностью.

Национальное самосознание, иначе говоря, способность сознавать себя членом национального коллектива, является определяющим признаком нации. Возникает оно в Новое время, когда рушатся привычные формы общности людей (кланы, цеха, общины) корпоративного характера, человек остаётся один на один с быстро изменяющимся миром и выбирает новую надклассовую общность - нацию. Возникают нации вследствие проведения политики, ориентированной на совпадение этно-культурных и государственных границ. Политическое движение самоутверждения народов с общим языком и культурой в качестве единого целого есть национализм. Национализм может быть объединительным (национальные движения в Германии и Италии XIX века) и разъединительным (национальные движения в Австро-Венгрии XIX - XX веков).

Понятие нации и национализма в западной традиции являются действенным инструментом исследования общественной жизни Западного мира. Однако в других регионах она неприменима. В этом ключе характерны проблемы несоответствия теории с практикой, которые возникли у большевиков и советских учёных при попытках применения прозападных марксистских теорий на российской почве, где наций в западноевропейском понимании попросту не было. После прихода к власти, проживающие в СССР этносы, большевики вынуждены были поделить на «нации» и «народности», где нациями считались этносы, которые при осуществлении административно-территориального размежевания были наделены статусным подобием государственности (в виде союзных и автономных республик), а народностями считались все остальные этносы, не имеющие своих административно-территориальных единиц. При этом аргументацией обоснованности и целесообразности наделения того или иного этноса статусным подобием государственности являлся за уши притянутый критерий наличия или отсутствия у этноса собственного рабочего класса, а также уровень урбанизации.

«Восточная» традиция толкования феномена нации и национализма, в отличие от западной традиции, основана не на европоцентристских, прогрессистских позициях, а на полицентризме. Такой подход позволяет преодолеть узость формационного подхода в его марксистской, неомарксистской или постмодернистских интерпретациях, где за основу берётся и абсолютизируется опыт развития западноевропейской культуры. В силу чего, к сожалению, многие исследователи, как мы уже могли убедиться, придают феноменам нации и национализма в их западноевропейском понимании характер общемировых и, неправомерно применяют их к исследованию общественных процессов других регионов мира, что приводит к искажению предмета исследования и вызывает справедливое неприятие результатов их исследований.

Позиция полицентризма, на основе которой стояли такие выдающиеся мыслители, как Ф. Ратцель, Н.Я. Данилевский, К.Н. Леонтьев, О. Шпенглер, Л.Н. Гумилёв и другие авторы, предполагает наличие на Земле нескольких культурных центров со своим неповторимым обликом и своеобразием развития (Ближний Восток, Индия, Китай, острова Тихого Океана, Восточная Европа). Все эти культурные центры можно описать понятиями, выработанными «восточной» традицией исследования общественной жизни. Для анализа общественной жизни России также более подходит именно «восточная» традиция толкования нации и национализма, в которой особая роль принадлежит представителям немецкой и русской философских и политологических школ.

В «восточной» (этнической) традиции (распространённой в Германии, Восточной Европе и Азии) понятие нации является синонимичным понятию этнос. Нация (или этно-нация) - это этнос, который может включать в себя иноэтничные группы (по Л.Н. Гумилёву - «ксении»), разделяющие основные национальные интересы. В данной традиции не обойтись без понимания этнической природы нации, её природной сущности, выраженной в культуре и народном характере.

Напомним, что в соответствии с воззрениями Л.Н. Гумилёва, этнос - исторически сложившаяся на основе оригинального стереотипа поведения устойчивая человеческая общность, коллектив людей, обладающих общим самосознанием, некоторым присущим им стереотипом поведения и противопоставляющий себя всем другим подобным коллективам, на основании подсознательной симпатии (антипатии) людей, распознающих друг друга по принципу «свой - чужой». Этнос проявляется в поступках людей и их взаимоотношениях, что позволяет делить на «своих» и «чужих». Своеобразие этноса не в языке, не в ландшафте территории, занимаемой им, не в экономических структурах, а в укладе жизни и традициях людей, его составляющих. Этническое самосознание существует на протяжении всей исторической жизни человечества, становясь в процесс национального строительства вторым планом национального самосознания.

Каждая нация имеет свой неповторимый духовный облик и свою особую историческую миссию. Национальная принадлежность человека определяется не столько государственно-правовым статусом, сколько его самосознанием, имеющим как этническую, так и общенациональную составляющую.

По И.А. Ильину национализм - это «инстинкт национального самосохранения» и, это состояние «верное и оправданное»(5). Он выражается в определённом стереотипе поведения, при котором интересы своей нации доминируют над всеми другими. «Каждый народ имеет национальный инстинкт, данный ему от природы (а это значит - и от Бога), и дары Духа, изливаемые в него от Творца всяческих. И у каждого народа инстинкт и дух живут по-своему и создают драгоценное своеобразие(6)».

Соответственно националист - это человек, любящий своё отечество и ставящий его интересы во главу угла. Это не предполагает недоброжелательность к другим нациям, а подчёркивает то, что критерием оценки деятельности человека или группы людей является соответствие её интересам нации.

Понятие национализма тесно связано с понятием патриотизма. Патриотизм подразумевает любовь к Родине, преданность ей, стремление своими действиями служить её интересам. И.А. Ильин писал: «Родина есть дух народа во всех его проявлениях и созданиях; национальность обозначает основное своеобразие этого духа. Нация есть духовно своеобразный народ; патриотизм есть любовь к нему, к духу, его созданиям и к земным условиям его жизни и цветения(7)». «Национализм есть любовь к духу своего народа и притом именно к его духовному своеобразию(8)».

Национализм составляет активную функцию народного самосознания, но имеет тенденцию приобретать эгоистический оттенок. Патриотизм более расплывчат, менее социально активен, но выполняет роль блокирования эгоистических тенденций в национальном самосознании. Любовь к Отечеству имеет более высокий порядок, чем любовь к своему народу, поскольку последняя, как правило, слепа и любит недостатки и пороки, присущие любому народу, в той же степени, как и достоинства. Любовь к Отечеству имеет вертикальную составляющую, возводящую человека от земного, материального к духовному, небесному. Божья благодать (энергии, которые может воспринять человек от Бога) врачует и восполняет немощи и недостатки, присущие как людям, так и народам. Но национализм - любовь к труду Создателя, сделавшего нас разными, возложившего на нас разные миссии, не менее значим для здорового духа народа.

Патриотизм (от греч. «πατρίς» - родина, отечество) - любовь к Отечеству, преданность ему, стремление действиями служить его интересам. Под Отечеством может подразумеваться не только государство или разделенная между несколькими государствами страна, но и все историческое наследие данной страны.

К сожалению, национализм имея тенденцию приобретать эгоистический оттенок, бывает реализует себя в крайних формах: шовинизме, нацизме, сионизме.

Шовинизм (фр. «chauvinisme») - крайняя форма национализма, проповедующая национальную исключительность, превосходство, противопоставляющая интересы своей нации интересам других наций в ущерб последним.

Нацизм - идеология и практика расового неравенства народов, теоретически развитая идея национального превосходства, контроля над всеми проявлениями общественной жизни людей, применения крайних форм насилия.

Сионизм - националистическая идеология и практика, связанная с идеей переселения всех евреев к горе Сион, характеризующаяся презрением и ненавистью к иным народам как расово неполноценным чужеплеменным «гоям», мессианскими ожиданиями, идеями «национальной чистоты», «жизненного пространства».

На определённом этапе развития человечества в Западной Европе возник космополитизм (от др.-греч. «κοσμοπολίτης» - космополит, гражданин мира) - идеология так называемого «мирового гражданства», отрицающая во имя утопических идей «единства мира» национальный суверенитет, проповедующая отказ от национальных традиций, культуры и патриотизма.

Позднее возник интернационализм - идеология и практика, ставящая во главу угла общность интересов угнетённых классов различных наций, проявляющаяся в их психологии и добровольном сотрудничестве при соблюдении равноправия и независимости каждого из них.

Как космополитизм, так и интернационализм одинаково негативно воспринимают всё национальное. Но если интернационализм подчёркивает существование общности классов, т.е. частей разных наций, то космополитизм подчёркивает несущественность самих наций, иллюзорность разделения людей на нации.

Появление в Западной Европе шовинизма, сионизма и позднее нацизма, можно рассматривать как реакцию на появление космополитизма и интернационализма. Как отмечал И.Л. Солоневич, «идея всякого национализма есть идея, объединяющая и воспитывающая нацию к исполнению её исторической миссии на земле. С этой точки зрения шовинизм есть дурное воспитание нации. Космополитизм - отсутствие всякого воспитания. Интернационализм - каторжная работа нации для чуждых ей целей»(9). Вследствие взаимного влияния культур и народов земли друг на друга космополитизм, интернационализм, шовинизм и нацизм имеют место во всех культурных регионах мира.

Возвращаясь к вопросу изучения нации как субъекта революционных процессов и государственных переворотов, следует отметить, что во многих революционных процессах и государственных переворотах в полиэтничных государственных образованиях, особую роль играют национальные меньшинства и диаспоры, как активные субъекты этих процессов. Хотя при этом, они часто используются иностранной державой-конкурентом в нужных для себя целях. Как отмечал Эдвард Н. Люттвак, при определенных условиях: «этнические меньшинства, которые воинственны и настроены против правительства... могут казаться идеальными рекрутами для переворота»(10).

При этом, здесь важно понимать следующее. Если речь идет о борьбе нации за обретение независимости, национальное освобождение от колониального ига-ярма или борьбы с интервенцией, создание собственного государства, то эти процессы, выражающие единую совокупную волю нации, в этом контексте, вполне обосновано следует относить к «классическим» революциям. Например, Американская Революция или война за независимость 1775-1783 гг. Хотя в ней четко просматривается и иностранный след: Франция и Россия активно поддерживали американцев, заинтересованные в ослаблении Англии. Если же нет, а имеет место искусная имитация этих процессов, прикрывающая по факту процесс расчленения того или иного государства или дестабилизацию ситуации в нём под националистическими, шовинистическими, нацистскими или сепаратистскими лозунгами, то речь идёт либо о «современных», «цветных» революциях, как разновидностях государственных переворотов, либо о спецоперациях спецслужб иностранных держав.

Иностранные государства как субъекты революционных процессов и государственных переворотов

Иностранное государство, как показывает история, является одним из самых важных субъектов революционных процессов и государственных переворотов. Оно активно:

- финансирует «революционные» проекты и государственные перевороты, различных субъектов их реализующих;

- стремится дестабилизировать ситуацию в стране-конкуренте, посредством поддержки оппозиционных, экстремистских, террористических, сепаратистских движений и организаций, а также ведением против неё экономических войн и санкций;

- руками своих спецслужб организует осуществление государственных переворотов и революций;

- ведёт информационную войну против свергаемого режима, активно поддерживает в информационном поле деятельность субъектов «революционных» проектов и государственных переворотов;

- оказывает дипломатическое давление на свергаемое правительство и его союзников, а также дипломатическую поддержку революционному или новому правительству;

- оказывает военную поддержку «революционерам», заговорщикам или осуществляет интервенцию.

В истории часто можно наблюдать полное или частичное сочетание всех подобного рода действий государств или его органов и структур. Например, большевики, сами организовав «революционные» выступления, под предлогом помощи «восставшим» «трудящимся», фактически присоединили к РСФСР в 1920 году территории Бухурского эмирата и Хивинского ханства, планомерно ликвидировав эти дружественные России государственные образования. Англосаксы на протяжении веков, что стало своеобразной «традицией» внешней политики Англии и США, полномасштабно осуществляли эти действия в разных государствах во всех регионах мира.

Как отмечает Д. Голдстоун, «революции необходима благоприятная международная обстановка. Успех революции часто зависел или от иностранной помощи, поступавшей оппозиции в трудный момент, или от отказа в помощи правителю со стороны иностранной державы. И наоборот, многие революции терпели неудачу или были подавлены интервенцией, направленной на помощь контрреволюции»(11).

Джин Шарп, также считает, что внешние силы, в виде «общественного мнения», ООН, определенной страны, экономических и политических санкций, могут оказаться весьма полезными для свержения той или иной «диктатуры»(12). «Международный бойкот, эмбарго, разрыв дипломатических отношений, исключение из международных организаций, осуждение со стороны органов ООН и т.д.»(13), - все эти действия могут оказать большую помощь успешному развитию революционного, протестного движения внутри той или иной страны.

У иностранного государства есть самые разнообразные ресурсы для смены режимов, дестабилизации остановки в стране, расчленения или подчинения себе государства-конкурента, заметно выделяющие их среди иных субъектов революционных процессов и государственных переворотов. Для осуществления их оно может задействовать самые разные структуры и институты. Например, спецслужбы, армию, финансовые учреждения, собственные, международные НКО и различные международные структуры.

Спецслужбы иностранного государства проводят масштабные спецоперации по смене режимов или дестабилизации обстановки в «недружественной» им стране.

Джефри Ричалсон, один из ведущих экспертов в сфере изучения деятельности спецслужб, выделил несколько разновидностей, осуществляемых ЦРУ США «тайных операций», призванных скрыть прямое участие США в организации государственных переворотов, «революций» или дестабилизации обстановки в других странах мира. К «тайным операциям» ЦРУ относятся:

«1. Оказание влияния на политических, государственных и общественных деятелей зарубежных стран.

2. Создание выгодной для США ориентации общественного мнения в зарубежных странах.

3. Оказание финансовой поддержки и материально-технической помощи (включая снабжение оружием и боеприпасами) политическим партиям, группам, фирмам, организациям и отдельным лицам, деятельность которых отвечает государственным интересам США.

4. Пропагандистские мероприятия.

5. Экономические мероприятия.

6. Политические и полувоенные акции с целью поддержки или свержения существующих в зарубежных странах режимов.

7. Физическая ликвидация отдельных лиц»(14).

Как верно подметил американский историк А.М. Шлезингер, характеризуя масштабы и последствия тайных операций ЦРУ:

«В последние годы американская приверженность международному праву идет на спад... Центральному разведывательному управлению как инструменту внешней политики стали придавать все более растущее значение. Конечно, все державы имеют свои разведывательные службы. Шпионы то и дело нарушают закон, а когда попадаются, то отвечают по заслугам. У соперничающих разведслужб может даже выработаться своя собственная этика на основе взаимности, как это тонко подметил в своих романах Джон Ле Карре. Но, если не считать периодов войны, большинство разведок сосредоточено на сборе и анализе добытой информации. Крупным нововведением ЦРУ стал упор на «тайные операции» в мирное время, то есть использование подпольных методов для изменения политики и смены режимов в других странах. Вместо того чтобы ограничиваться выяснением, что происходит в тех или иных регионах, ЦРУ готово превзойти всех в попытках сделать так, чтобы происходило именно то, что ему нужно. Шпионаж в некотором смысле «нормальное» явление,
явление принятое, хотя и не имеющее легального статуса
в межгосударственных отношениях. Тайные операции несут куда более серьезную угрозу договорным обязательствам и нормальным отношениям между государствами. Однако американские администрации одна за другой игнорировали последствия тайных операций ЦРУ и то, как они сказываются на мировом правопорядке»(15).

По поводу того, что тайные операции являются своеобразным нововведением американских спецслужб А.М. Шлезингер, конечно же, немного преувеличивает. Тайные операции всегда и традиционно являлись своеобразной визитной карточкой англосаксонских спецслужб. И американцы давно уже научились у англичан, как их осуществлять в различных частях мира. Другое дело, что в условиях «Холодной войны», скрывать их стало практически невозможно, что, впрочем, особенно уже и не делалось, что отмечает в своей книге и сам А.М. Шлезингер:

«В 1983 г. Рейган откровенно подтвердил «право страны проводить тайные операции в тех случаях, когда она считает, что это наилучшим образом отвечает ее интересам». В 1985 г. он добавил сюда новый принцип: «Поддержка борцов за свободу является самообороной и полностью соответствует уставам ОАГ и ООН». «Борцами за свободу» Рейган называет партизан, воюющих на нашей стороне. Он применял этот свой принцип к «каждому континенту, от Афганистана до Никарагуа». Советский Союз действует по тому же принципу, с той лишь разницей, что он предпочитает выражение «национально-освободительные войны». В итоге каждая из сверхдержав, таким образом, провозглашает, что она вправе действовать на мировой арене так, будто для нее закон не писан»(16).

Советские спецслужбы в противостоянии с англосаксонскими спецслужбами и спецслужбами иных держав, также осуществляли спецоперации по приводу к власти в той или иной стране дружественных лидеров и установлению в них дружественных СССР режимов, посредством организации государственных переворотов (например, свержение и ликвидация Х. Амина в декабре 1979 году в Афганистане) или поддержки, где «революционных», где национально-освободительных движений. Хотя до масштаба деятельности англосаксов в этом направлении, советским спецслужбам было далеко.

Осуществление тайных операций является одной из значимых функциональных обязанностей спецслужб любой страны. Так уж устроен мир и с этим ничего не поделаешь. Однако, деятельность спецслужб за пределами собственного государства может быть эффективной лишь в том случае, если в пределах своего государства ими успешно осуществляется контрразведывательная деятельность и на корню предотвращаются попытки осуществления различными акторами государственных переворотов или «революций».

Формирование «пятой колонны» внутри государства-конкурента, является важной составляющей любой тайной операции спецслужб. «Пятая колонна» активно задействуется в спецоперациях спецслужб, как одна из движущих сил революционного процесса или государственного переворота. Успех действий «пятой колонны» во многом зависит от масштабов её проникновения в систему органов власти.

Осуществляя разведывательную деятельность в государстве-конкуренте, спецслужбы стремятся создать хорошо законспирированную разветвлённую агентурную сеть, вербуя агентов и агентов влияния.

«Вербовка агентов - важнейшая часть в работе по подготовке государственного переворота. В результате подобных мероприятий в организации оказываются источники ценной политической, экономической, научно-технической или военной информации. Вербовщики стремятся к прямому или косвенному выходу на ключевые фигуры в политике, экономике, банковской сфере»(17).

«Успех государственного переворота зависит на 80% от человеческого фактора. Агентура - самое главное и непременное условие успеха и эффективности. Чем больше в рядах заговорщиков профессионалов, чем больше своих людей окажется в стане противника, тем больше шансов на успех. Как уже говорилось, заговору противостоят органы государственной безопасности, вооружённые силы и Министерство внутренних дел. Поэтому для заговорщиков жизненно важно иметь в структурах государственной власти своих людей - для получения информации о деятельности партийно-государственного аппарата, органов разведки и контрразведки. На этих людях лежит обязанность в час «Х» нейтрализовать противодействие данных структур перевороту»(18).

Выбрав потенциальный объект для осуществления вербовки, представители спецслужб различными методами начинают собирать информацию из открытых и закрытых источников об объекте. Всесторонне перепроверяют её, составляют психологический портрет объекта, а далее на основании анализа имеющихся данных о нём, оценки возможности, перспектив и рисков привлечения и использования его в качестве агента, принимают решение о вербовке объекта или, не вербовке. Если решение будет положительным, то на основании имеющихся данных об объекте (его убеждениях, проблемах, мотивах и предпочтениях), принимается решение о выборе метода вербовки. После выбора метода вербовки объекта наступает фаза оперативной разработки объекта, завершающаяся его вербовкой.

Как отмечает О.Н. Глазунов: «Основная задача вербовщиков - проследить и проанализировать историю карьеры, личной жизни человека со времён окончания им школы. Для вербовочного подхода важна национальность, политическая перспектива и карьера. Причем принадлежность к определённому этническому меньшинству имеет большое значение»(19).

«Наиболее пригодны для вербовки люди с моральными изъянами (страстью к алкоголю, сексуальными развлечениями, наркотиками) или с запятнанной биографией, имеющие долги, сильно привязанные к кому-либо или чему-либо, серьёзно недовольные, например, затруднениями в карьерном росте, сложностями в личной жизни, политической обстановкой в стране»(20).

Методы вербовки, используемые спецслужбами иностранного государства, могут быть самыми различными. Это может быть шантаж, если на объект имеется компрометирующий его материал самого разного характера. Банальный подкуп, если объект алчен или нуждается в денежных средствах. Обеспечение карьерного роста и удовлетворение амбиций объекта, если он тщеславен, эгоцентричен, обуян желанием отомстить. Убеждение, т.е. привлечение объекта к сотрудничеству на основании имеющихся у него политических, религиозных убеждений и национальной принадлежности.

«Чётко нарисовав психологический портрет объекта и проанализировав его способности, затруднения и устремления, вербовщик определяет мотивы, способные склонить намеченного человека к сотрудничеству. Чаще всего - это политические или религиозные убеждения, стремление к власти, романтические представления, национализм, тщеславие, месть, материальное затруднение, страх, жадность, житейские слабости и пороки. Американцы создали свою формулу вербовки - MICE. Её название образовано первыми буквами слов: Money Ideology Compromise Ego, которые адекватны русским понятиям: деньги, идейные соображения, компромат, самомнение. Естественно, что завербовать президента, члена кабинета министров или сенатора, обладающих одновременно и информацией, и властью, удаётся редко. Поэтому приоритет отдаётся тактике постоянного отслеживания перспективных политиков, дипломатов, банкиров и бизнесменов в начале их карьеры. Скурпулёзно оцениваются их деловые качества, умение налаживать связи с влиятельными людьми, особенности характера и присущие им человеческие слабости. В конце концов используются и провоцируются «трудные ситуации» и предлагается «помощь» в обмен на «необременительное деликатное содействие». Нередко объектом вербовки становятся друзья обладателя информации, коллеги по работе, секретари и помощники. Они не только находятся в курсе дел своих начальников, но и активно влияют на их поведение»(21).

Особо ценной является вербовка не просто агентов, снабжающих спецслужбы информацией или задействованных в качестве исполнителей в различных оперативных мероприятиях, а агентов влияния, способных оказывать воздействие на выработку стратегического курса развития страны-конкурента, решения различных государственных, политических, религиозных, социальных, экономических и военных проблем.

Как показывает опыт, например, российской истории, адепты антисистем часто и охотно идут на контакты с представителями иностранных спецслужб.

Анализируя и оценивая поступающую к ним информацию от агентов, агентов влияния или иных источников, при наличии благоприятных условий, факторов и возможностей, спецслужбы приступают к разработке плана проведения операции по осуществлению государственного переворота, реализации очередного «революционного» сценария в государстве-конкуренте. Разрабатывают стратегию и тактику действий. Привлекают для их осуществления различные структуры: научно-исследовательские центры и институты, банки и различные финансовые учреждения, международные организации и структуры, НКО, средства массовой информации и коммуникаций, дипломатов и военных. Армия часто играет заметную роль в осуществлении подобного рода операций, особенно, когда она занимается обучением кадров для осуществления государственного переворота, их материально-техническим обеспечением или сама осуществляет интервенцию.

А.Э. Гапич и Д.А. Лушников выделили следующие направления работы иностранных спецслужб и дипломатических миссий при реализации «цветных» «революционных» сценариев:

«1. сбор и анализ информации о ситуации в обществе, положении власти и оппозиции, протестных настроениях и т.п;

2. установление контактов с местными НПО, представителями элиты, СМИ, лидерами оппозиционных сил (в случае отсутствия явных авторитетов и харизматичных лидеров, определение возможных кандидатур, как это было с фигурой В. Коштуницы в Югославии), бизнес-сообществ, авторитетными представителя местного сообщества (в том числе на территории других стран);

3. формирование массового протестного движения, курирование мероприятий по «раскрутке» оппозиции;

4. организация обучающих семинаров и тренингов для оппозиционного актива;

5. перевозка и распределение денежных потоков для оппозиции;

6. отслеживание действий власти в ситуации начала противостояния с оппозицией;

7. шантаж представителей власти, реальных и потенциальных сторонников власти, представителей правоохранительных органов и армии в процессе подготовки цветной революции;

8. контроль над действиями самих оппозиционеров, препятствие возможностям сговора с властью, внедрению в оппозиционную среду агентов местных спецслужб, утечке информации»[1].

При грамотной, четко спланированной работе структур иностранного государства по осуществлению государственного переворота и «цветной революции» и верной оценки ситуации, шансы на успех подобного рода мероприятия существенно повышаются.

Однако, отнюдь не любая операция спецслужб и иных органов и структур иностранного государства приводит к успеху. История знает множество примеров, когда подобного рода операции с треском проваливались. И у англосаксонских спецслужб таких провалов множество. Например, провал государственного переворота по отстранению от власти в Венесуэле президента Уго Чавеса в 2002 году и осуществления «белоленточного» «революционного» сценария в Российской Федерации в 2011-2012 годах.

О попытках осуществления в Российской Федерации в «постельцинский» период её истории очередного «цветного» «революционного» сценария и роли в этом «спектакле» иностранных государств, в силу актуальности для современного российского общества и государства данной проблематики, следует поговорить особо.

Примечания

1. Диаспора (греч. «διασπορά» - рассеяние) - устойчивая этническая или национальная общность людей, пребывающих за пределами своей исторической родины, но сохраняющих и поддерживающих посредством образования социальных институтов чувство идентификации с ней.

2. Сепаратизм (от лат. «separatus» - отдельный) - стремление и движение к отделению, обособлению части государства, созданию нового самостоятельного государственного образования или получению религиозной, национальной, культурной автономии.

3. Махнач В.Л., Елишев С.О. Политика. Основные понятия. М.: ОЛМА Медиа Групп, 2008. С. 175.

4. См.: Геллнер Э. Нации и национализм. М., 1991.

5. Ильин И.А. Наши задачи//Собр. соч.: в 10 томах. М., 1993. Т. 2. Книга 1. С. 363.

6. Там же. С. 360-361.

7. Ильин И.А. Путь духовного обновления//Собр. соч.: в 10 томах. М., 1993. Т. 1. С. 208.

8. Там же, С. 196.

9. Солоневич И.Л. Политические тезисы российского народно-имперского (штабс-капитанского) движения// Наш современник. 1992. №12. С. 139.

10. Эдвард Н. Люттвак Государственный переворот: практическое пособие. М.: Русский Фонд Содействия Образованию и Науке, 2012. С. 59.

11. Голдстоун Джек А. Революции. Очень краткое введение. М.: Издательство Института Гайдара, 2015. С. 35.

12. См.: Шарп Д. От диктатуры к демократии: стратегия и тактика освобождения. М.: Новое издательство, 2012. С. 15.

13. Там же. С. 16.

14. Цитируется по: приложение к книге Даллес А. Доктрина: Россию надо поставить на место. М.: Алгоритм, Эксмо, 2011. С. 215.

15. Шлезингер А.М. Циклы американской истории. М.: Издательская группа «Прогресс», «Прогресс-Академия», 1992. С. 124-125.

16. Там же. С. 127-128.

17. Глазунов О.Н. Государственный переворот. Стратегии и технологии. М.: ОЛМА-ПРЕСС Образование, 2006. С. 56-57.

18. Там же. С. 50-51.

19. Там же. С. 54.

20. Там же. С. 52.

21. Там же. С. 62-63.

22. Гапич А.Э., Лушников Д.А. Технологии цветных революций. М.: РИОР: ИНФРА-М, 2014. С. 28.

[1] Гапич А.Э., Лушников Д.А. Технологии цветных революций. М.: РИОР: ИНФРА-М, 2014. С. 28.

1. Re: О сущности «современных революций» и государственных переворотов

Уважаемый Сергей Олегович, позвольте мне повторить мой вопрос (комментарий к Части 1) - не могли бы Вы указать сноску на конкретный источник к ставшему в нынешней публицистике "общим местом", и также использованному здесь Вами утверждению, что Ленин "прилюдно высказал свои пессимистические мысли о том, что он точно не доживет до осуществления революции в России, а дожить до этого сможет только современная ему молодёжь".

Федорова Л.К. / 09.09.2016, 18:40