С именем и беззаветным служением Николая Ивановича Ильминского (1822-1891) делу духовного просвещения и воспитания инородческого населения Российской империи связаны самые, пожалуй, примечательные страницы этнической истории кряшен. Вопреки установившемуся в промусульманской националистической литературе стереотипу миссионера-насильника Н.И.Ильминский ни в помыслах, ни в практической деятельности никогда не был сторонником духовного принуждения, тем более насильственного крещения кого бы то ни было. В одном из своих писем по этому поводу он высказался так: «Я здесь под миссионерством разумею не прямое обращение в православие и крещение инородцев, но постепенное и искреннее сообщение и внушение им христианской нравственности и христианского мировоззрения».
В одном из прежних выступлений я озвучил мысль о том, что появление Н.И.Ильминского на поприще просвещения российских инородцев следует рассматривать как непосредственный вызов эпохи. К тому времени средневековое миссионерство изжило себя, но продолжало действовать прежними методами. Миссионеры пытались изменить миросозерцание нерусских народов, не имевших ни малейшего представления о христианстве и не воспринимавших толкований новой для них веры на чужом языке, посредством административного, сугубо волевого приведения их к послушанию и покорности. Но ни посулы, ни принуждение не давали желаемых результатов. Наоборот, зачастую вызывали противодействие. Ситуация требовала иного подхода.
В ещё большей степени необходимость пересмотра миссионерского дела диктовалась преобразованиями российского общества, связанных с отменой крепостного права, судебной реформой, образованием земств и отменой религиозных ограничений. В этих условиях крещение и пребывание в православии могло осуществляться исключительно на добровольных началах. Н.И.Ильминскому удалось раньше других распознать новые веяния и адекватно ответить на них. Не случайно известный его современник К.П.Победоносцев утверждал, что с Ильминского «началась, можно сказать, новая эпоха миссионерства».
В чём же заключалась её новизна? Известно, что в обычаях, обрядах, традициях, поведении язычников прочно укоренились многовековые стереотипы взаимодействия с себе подобными, с окружающей действительностью, с таинственными явлениями и всемогущими силами. Порвать с ними, в одно мгновение отказаться от них они не могли. А нетерпеливые власти понуждали миссионеров отлучать их от такого образа и уклада жизни методами психического давления, и, когда они не приносили результатов, использовали все доступные средства, не исключая радикальные принудительные меры.
Будучи прирождённым педагогом от Бога, Н.И.Ильминский понял тщетность таких усилий. Он избрал своеобразный, не сразу понятый и одобренный даже наиболее прогрессивно настроенными современниками путь приобщения инородцев к христианству. Для того времени он был насколько радикален, настолько и прост. Так как поколебать убеждения взрослых людей, перенацелить их духовные ориентиры случайными проповедями иноязычных священников невозможно, то надо было коренным образом изменить и направление, и объект воздействия. Полем миссионерской деятельности он сделал школу начальной грамоты, а её объектом - детей инородцев. Таким образом, своеобразие его миссионерской стратегии заключалось в смене акцентов и переносе просветительно-воспитательного воздействия с взрослого населения на детей, а через них в первую очередь на женщин, а затем и на всех членов семьи. Православная миссия призвана была выполнить эту задачу в тесном взаимодействии с национальной народной школой нового типа. В силу этого и сама миссия становилась по определению и национальной и просвещённой.
Именно этот поворот позволил светским и церковным властям отказаться от непопулярных средств и мер христианизации нерусского населения и перейти к цивилизованным методам их духовного просвещения. Нововведения Н.И.Ильминского положили начало той миссии, которая не на словах, а на деле претворила в жизнь наказ Ивана IV архиепископу Гурию «страхом ко крещению никак не приводить», обращать в веру христианскую любовью и ласкою.
Итак, школа начальной грамоты для инородческих детей была изначально задумана, а затем воплощена в жизнь как инструмент миссионерской деятельности. Образцом её стала Казанская центральная крещёно-татарская школа, полувековое существование которой без всякого преувеличения стало триумфом миссионерско-педагогических принципов Н.И.Ильминского. Кроме того, она положила начало системе образования инородцев, объединявшей до двухсот разноязычных школ от Северного Кавказа до Якутии.
Чем же принципиально новым отличалась эта школа?
Казанская центральная крещено-татарская школа (фото XIX века)
Прежде всего, это была частная школа-интернат с полной инфраструктурой. В её комплекс входили два учебных здания, домовая церковь с колокольней, общежитие, больница, баня-прачечная, производственные мастерские, фруктовый сад-огород и все необходимые хозяйственные службы.
Предпочтение в школе отводилось воспитанию. В популярном педагогическом наставлении «Беседы о народной школе» Н.И.Ильминский, так раскрыл эту мысль: «...Чтобы образовать нравственного человека, недостаточно разъяснения или преподавания... а надо воспитывать человека, т.е. сделать так, чтобы он вырос и укрепился существенно в делах добрых и в чувствах богобоязненных и честных». «Пусть сначала образуется хороший человек, а потом на этом основании будет хороший специалист».
Учитель должен быть для учащихся отцом, старшим братом, который и вне учёбы остаётся товарищем, соучастником во всех делах и развлечениях. Н.И.Ильминский требовал даже, особенно на первых порах, совместного проживания учителя с учениками. Отсюда семейный уклад внутреннего распорядка школы с элементами самообслуживания.
В школе не применялись никакие наказания, только назидание, наставление, приобщение к культуре, духовно-нравственным ценностям без формальной оценки знаний и поведения. Поначалу ни привычных нам классных журналов, ни переводных, ни итоговых экзаменов не было. Ввёл их Н.И.Ильминский впоследствии вынужденно, чтобы уравнять свою школу с министерскими училищами и оградить учащихся от рекрутских наборов.
Большое значение придавалось связи школы с родителями. Всячески поощрялись приезды в школу родственников учащихся, посещение ими занятий, богослужений в школьном храме, участие в религиозных праздниках и обрядах, других мероприятиях. В школе специально была оборудована своего рода ночлежка для приезжих, стойла для их лошадей.
Заслугой школы являются её постоянные усилия по повышению роли женщины в воспитании детей. Это было продиктовано спецификой сельской жизни, когда мужчины часто отлучались из дома, и попечение детей полностью ложилось на материнские плечи. Не случайно, в школе функционировало женское отделение.
Много внимания уделялось подготовке учащихся к самостоятельной жизни, к труду на сельском поприще. Помимо занятий в учебных мастерских, работы в школьном огороде, учащиеся во время летних каникул привлекались к разъяснительной работе среди своих односельчан: демонстрировали успехи в учении и овладении различными навыками, пропагандировали грамотность среди сверстников, привлекали крестьянских детей к обучению в казанской и возникших позже сельских школах Братства святителя Гурия. Причём многое из этого имело чисто миссионерскую подоплёку: учащиеся читали сельчанам священные и богослужебные книги, обучали молитвам и церковным песнопениям, под руководством учителей казанской и сельских школ принимали участие в приходской жизни.
Об эффективности работы центральной школы ходили легенды. Её выпускники пополнили ряды видных государственных и общественных деятелей, выдающихся учёных и хозяйственных руководителей, крупных военачальников, известных литераторов и артистов. Есть и впечатляющие количественные показатели. За полвека школу закончили почти четыре тысячи детей. Четыреста из них стали учителями, двести пятьдесят священнослужителями. Действовавшие в начале ХХ столетия более шестидесяти кряшенских школ, пятьдесят приходов и два монастыря не имели никаких кадровых проблем. Иными словами, их потребность в кадрах была не только покрыта полностью, но и перекрыта. Кряшенские учителя и священники служили даже в школах и храмах инонациональных регионов империи.
Но главный итог миссионерско-просветительной деятельности Н.И.Ильминского и его последователей состоит в том, что среди кряшенского населения империи была ликвидирована неграмотность детей школьного возраста, а подавляющая часть взрослых была воцерковлена. И не формально, как это было в печально известное дореформенное время, а всерьёз и надолго. Неопровержимое тому свидетельство - сохранение кряшенами приверженности православию, проявленная стойкость в защите своей этноконфессиональной самоидентификации в эпоху атеизма, непоколебимая воля и способность к возрождению в качестве самостоятельного православного народа.
Отдавая дань выдающимся заслугам в христианском просвещении народов России, состоявшаяся 16 мая 2012 года научно-практическая конференция, посвящённая 190-летию Н.И.Ильминского, поддержала инициативу о представлении его к канонизации в лике святых. Считаю, что и нам следует присоединиться к этой святой акции.
Также вношу предложение просить администрацию г. Заинска и управление Альметьевской епархии открыть школу-интернат с этноконфессиональным компонентом по образу и подобию Казанской крещёно-татарской школы.
Здание Казанской центральной крещено-татарской школы (современный вид, фото Р.Сулейманова)
