Главная загвоздка тут в том, что разгром дореволюционного культурного наследия в годы советского лихолетья размыл и засорил само понятие русской культуры. До сих пор неясно: можно ли совместить возрождённые элементы этого наследия с теми достижениями подспудного развития русской культуры, которые, несомненно, были сделаны в течение советского периода внутри и вне официальной советской культуры? Мне думается, что будущее русской культуры вообще, и литературы особенно, зависит именно от способности нынешних деятелей культуры создать такой органический синтез.
Погром русской культуры
Начнём с погрома русской культуры, устроенного большевиками в самом начале культурной революции. Главным вдохновителем погрома был В. И. Ленин. «В каждой национальной культуре есть, хотя бы не развитые, элементы демократической и социалистической культуры, ибо в каждой нации есть трудящаяся и эксплуатируемая масса, условия жизни которой неизбежно порождают идеологию демократическую и социалистическую», наставлял Ленин своих партийных товарищей. При этом, «в каждой нации есть также культура буржуазная (а в большинстве еще черносотенная и клерикальная)». Конкретно для России он признавал, что «буржуазная культура» присутствует здесь «в виде господствующей культуры» и что «национальная культура вообще есть культура помещиков, попов, буржуазии».[1]
Теория «двух культур»
Такова теория «двух культур», на которую, как помнят люди нашего поколения, опиралась вся мощь советской пропаганды до самого конца СССР. Однако я нашёл эти ссылки на авторитет Ленина не в архиве, а на одном сегодняшнем сайте, посвящённом детскому воспитанию. Цитаты взяты не из собрания сочинений Ленина, а из пособия для учителей, изданного Учпедгизом в 1958 году. С расчётом на студентов педагогических заведений создатели сайта рекламируют эту книгу, которая якобы «во многом совершенно не устарела».
Далее идут цитаты из статьи Ленина «О национальной гордости великороссов», которая легла в основу советской культурной политики. На неё ссылались всякий раз, когда надо было подкрепить марксизм-ленинизм «русским патриотизмом». «Чуждо ли нам, великорусским сознательным пролетариям,- говорит Ленин,- чувство национальной гордости? Конечно, нет! Мы любим свой язык и свою родину, мы больше всего работаем над тем, чтобы ее трудящиеся массы (т. е. 9/10 ее населения) поднять до сознательной жизни демократов и социалистов».
Что бы Ленин ни говорил о своей русскости, его главным увлечением было не своеобразие русского национального опыта, а приверженность к учению Карла Маркса о классовой борьбе как движущей силе прогресса. По существу, Ленин отверг духовный опыт своего народа в пользу абстрактной теории, нигде не испытанной на практике, зато «западной». Особую ненависть богоборца Ленина вызывал тот факт, что национальная русская культура опиралась на ценности христианского православия (Отсюда его причисление «попов» к эксплуататорам).
Итоги погрома
Преклонение Ленина и других русских революционеров перед «учёностью» Запада обернулось трагической западнёй, в которую Россия провалилась в 1917-ом и просидела там чуть ли не весь XX век. При этом сами западные народы показали себя умнее. Отказавшись от самоубийства классовой борьбы и от крайнего богоборчества, они добились большего социального и экономического прогресса, чем Россия, погнавшаяся за марксистским «Западом».
В результате ленинской «культурной политики» за борт советской культуры были выброшены выдающиеся русские люди. Десятки писателей были убиты. Сотни репрессированы. Запрещённых писателей и деятелей культуры было ещё больше. Даже такие официально не запрещённые классики как Лев Толстой, Фёдор Достоевский и Антон Чехов допускались к советскому читателю только в урезанном и искажённом виде. Запуганным и задёрганным авторам несть числа. Даже «пролетарские» Маяковский и Горький не могли выжить в стране «демократической и социалистической великорусской культуры».
Суровой была судьба таких «несозвучных» эпохе писателей, как Василий Розанов, Евгений Замятин, Андрей Платонов, Анна Ахматова, Осип Мандельштам, Марина Цветаева, Максимилиан Волошин, Михаил Булгаков, Николай Заболоцкий. Начало «избиению младенцев» и превращению русской культуры в советскую макулатуру положил сам Ленин. Как известно, он был причастен как к казни Николая Гумилёва, так и к высылке за границу в 1922 году «кораблей философов».
Из-под глыб
В 1974 по инициативе Солженицына в Париже был издан сборник «Из-под глыб«, [2] циркулировавший потом в самиздате в СССР. Кроме Солженицына, в сборнике участвовали Игорь Шафаревич, Михаил Агурский, Евгений Барабанов, Ф. Светов, М.К. Поливанов и В.М. Борисов. Тезис сборника в его названии: русская культура раздавлена, но её остатки и осколки могут быть ещё извлечены из-под глыб, уцелевших после проката коммунистического бульдозера. Картина разгрома русской культуры в результате культурной революции, терзавшей страну более полувека, была более удручающей, чем последствия 250 лет татаро-монгольского ига. Ведь монголы не старались выкорчевать христианскую веру русского народа, которая издревле составляла ценностную основу русской культуры.
Наивно предполагать, что гласность, открывшаяся в годы перестройки, восстановила хотя бы остов русской культуры. Скорее, гласность дала возможность поговорить и повздыхать об уроне, ужаснуться его масштабами. Но реанимировать полуживое тело дореволюционной русской культуры и восстановить менталитет, её породивший, гласность была не в состоянии.
Зато дух русской культуры сохранился и даже кое в чём укрепился в русской диаспоре. Недаром среди русских эмигрантов бытовало выражение «Мы не в изгнании, а в послании». Так думали и философы, как Николай Бердяев и Иван Ильин, и литераторы, как Мережковский, Гиппиус, Михаил Осоргин, Илья Сургучёв, Иван Бунин, Вячеслав Иванов, Иван Солоневич. И деятели театра, как Сергей Дягилев и Анна Павлова; художники Наталья Гончарова и Борис Григорьев, композиторы Игорь Стравинский и Сергей Рахманинов. Их «послание» состояло в убеждении, что политическое и военное поражение сил правопорядка в России в 1917 году не означало духовной капитуляции русского народа. Это послание было благой вестью для России. Это послание было живым напоминанием Западным политикам, заигрывавшим с СССР, что коммунизм не вечен и что Россия может ещё воспрянуть. Это послание вдохновляло здравые силы Запада и мыслящих россиян на сопротивление советскому тоталитаризму.
Живительная сила «послания» белых эмигрантов окрепла послевоенным «экспортом» на Запад сочинений Бориса Пастернака, Андрея Амальрика, Варлама Шаламова, Владимира Максимова, Михаила Булгакова, Александра Зиновьева, Булата Окуджавы, Владимира Высоцкого, Иосифа Бродского и других запретных авторов. Утечка диссидентских сочинений на Запад показала лево-либеральной западной элите, что социалистическая система страдает неизлечимым недугом.
Пожалуй, самую заметную роль в просвещении Запада сыграли произведения Солженицына. Именно он заклеймил советскую систему как родину ГУЛАГа. Когда же он был выслан на Запад в 1974, то прямо предрёк грядущую смерть советской системы. За это он был освистан лево-либералами, заправлявшими западными СМИ. Тем не менее, крен западной интеллигенции в сторону коммунизма был сильно заторможен.
В своей вступительной статье «На возврате дыхания и сознания» к сборнику «Из-под глыб» Солженицын предупреждал против соблазна бездумного копирования западной демократии: «И если Россия веками привычно жила в авторитарных системах, а в демократической за 8 месяцев 1917 года потерпела такое крушение, то, может быть [...] следует признать, что эволюционное развитие нашей страны от одной авторитарной формы к другой будет для неё естественней, плавнее, безболезненней?»
Вопрос резонный. Писатель знал, что его сочтут ретроградом. «Но и реальных путей перехода от нашей сегодняшней формы к демократической республике западного типа тоже нам никто ещё не указал. А по меньшей затрате необходимой народной энергии первый переход представляется более вероятным». Ввиду колоссальных людских и производственных потерь в результате демократической шоковой терапии 1990х, иначе как пророческими слова Солженицына не назовёшь.
Формально гражданская война прекратились в 1922 году, но идеологическая гражданская война против русской культуры велась весь советский период и закончилась лишь в августе 1991 года. Именно тогда в Москву были впервые приглашены «белоэмигранты» и другие россияне в рассеянии сущие, которые исповедали не «советскую культуру», а единую и нераздельную русскую культуру. Речь идёт о Первом Конгрессе Соотечественников, который состоялся 19-30 августа того же года. Мне посчастливилось быть среди участников этого эпохального, но, увы, почти не замеченного и сейчас забытого события.
Не замечен он был, вероятно, потому, что день его открытия совпал с началом путча. Как советские, так и западные СМИ моментально забыли о новости, которую ждали семьдесят лет. Ведь это было возвращение на «блудную» родину её верных сынов. Злобой дня тогда было: Кто кого одолеет? Путч ГКЧП? Или путч Ельцина? Советские СМИ не захотели или не сумели показать эти два события, Конгресс Соотечественников и московскую смуту, во взаимосвязи. Оба события должны были бы дополнять и прояснять друг друга символически и практически. Ведь 19 августа был ещё и христианский праздник Преображения.
Лихолетье 1990-х
Как развивалась русская культура после августа 1991, Вы знаете лучше меня. Вместе со всей страной в лихолетье 1990-х она не столько жила, сколько выживала в условиях нищеты и национального унижения в купе с разгулом свободы на грани беспредела. Книг печаталось множество и на самые разные темы. Свобода литераторов (деятелей театра, кино и искусства вообще) была ограничена только безденежьем и развалом советской сети распространения книг по библиотекам и книжным магазинам страны. Только на заре нового тысячелетия видные деятели советской культуры оправились от культурного шока 1990х.
Но главным препятствием для возрождения русской культуры были не материальные трудности, а цепкость советского менталитета как среди писателей, так и читателей. И те, и другие в 1990-е годы перестали быть людьми советскими, но не стали ещё людьми русскими. Под словом «русские» я имею в виду не только этнических русских. Я имею в виду всех приверженцев русской культуры, независимо от их этнической, политической, конфессиональной принадлежности. Такая приверженность едва ли возможна без признания факта, что православное христианское миросозерцание лежало в основе дореволюционной русской культуры. Русская культура была целым и единым организмом, который жил сложно и противоречиво, но полной жизнью до 1917 года, до тех пор, пока большевики не покусились разорвать его на части по принципу классовой ненависти и гражданской войны.
И вот этой приверженности к единой и неделимой русской культуре я не вижу до сих пор среди широких масс населения России. Она не исчерпывается знанием русского языка или политической лояльностью к РФ. Она требует любви и уважения к исторической и культурной самостоятельности русского народа и его ключевой роли в многовековой Российской империи. К сожалению, память о своеобразии русской культуры по большому счёту была утрачена. Поэтому вопрос о способах извлечения русской культуры из-под глыб и её возрождения в условиях глобализации стоит особенно остро.
Внутренний Железный Занавес
Мы склонны забывать, что Советская Россия была изолирована Железным Занавесом не только от внешнего мира, но и от своей собственной истории и культуры. Как и предупреждал Солженицын, с поднятием внешнего Железного Занавеса через подворотню в Россию потекли не только плоды западного просвещения-не буду оспаривать ценности многих из них,- но и навозная жижа, да ещё и с ядохимикатами под привлекательными наклейками глобализации. И эта жижа не только затопила «совковую» культуру, лишившуюся государственной поддержки, но и отвлекла внимание от первейшей задачи извлечения досоветской русской культуры из-под внутреннего Железного Занавеса.
Общей чертой постсоветского состояния культуры стала её коммерциализация, то есть такие условия рыночной игры, которые постоянно соблазняют, совращают и растлевают авторов на интеллектуальную проституцию, то есть торговлю бездушным телом произведений, насыщенных банальностью, пошлостью, а то и порнографией, и криминалом. Разумеется, в России, как и на Западе, есть много талантливых и честных авторов, но боюсь, не они определяют общее состояние культуры.
Эффективного противоядия от чужеродного влияния до сих пор нет. Иммунная система, которая отличала открытую и восприимчивую дореволюционную русскую культуру со времён Пушкина и Гоголя, была разрушена диктатом ленинской концепции двух культур.
К Новому Синтезу
Поэтому задача восстановления единой и самобытной русской культуры после её разгрома Лениным и его наследниками остаётся актуальной. Страна нуждается в новой концепции строительства русской культуры, нацеленной на создание животворного синтеза
- лучших произведений дореволюционной эпохи
- лучших произведений советского периода
- лучших образцов литературы русского Зарубежья
- лучших переводов на русский авторов малых народов РФ
Называя этот синтез русским, я ни в коей мере не хочу исключить из него культуру других народов России, будь то угро-финны, татары, кавказцы, буряты или евреи. Полноводная река единой русской культуры испокон веков питалась мощными притоками всех народов России, как в царское, так и в советское время. От распада этого единого «водного бассейна» пострадают все народы РФ. Задача российских политиков обеспечить тесное общение, взаимопонимание, взаимодействие и дружбу всех народов России через посредство русского языка при государственной поддержке переводов с русского языка и на русский язык лучших авторов страны.
Речь не идёт также об исключении иностранных или чистке советских авторов. Речь идёт о восстановлении естественного процесса полифонического сосуществования, взаимопроникновения и взаимовлияния разных школ, методов и стилей, независимо от их политической, идеологической или эстетической ориентации-того процесса, который был искусственно и насильно задушен монологом ленинской культурной политики.
Состояние русской культуры в настоящее время можно определить гоголевской фразой об одном обманщике, который до поры до времени умудряется жить вольготно и размашисто. При этом он «несколько приглуповат и, как говорят, без царя в голове», то есть «не в состоянии остановить постоянного внимания на какой-нибудь мысли». Вот и нынешняя русская культура вообще и литература в частности, кажется, стоят сейчас на перепутье, не могут сосредоточиться на главном, то есть живут без царя в голове.
Разумеется, ещё со времён Радищева, Чаадаева, Белинского, Чернышевского, Некрасова и Салтыкова-Щедрина русская литература отличалась социально-политическим пафосом, как Ленин правильно заметил. В этом была её сила и уникальность. Её полемический настрой позволял ей играть роль гражданской оппозиции в условиях самодержавия, не допускавшего партийной оппозиции, как это было в западных странах.
Пролетарский Интернационализм или Всемирное Братство?
8 (20) июня 1880 в связи с открытием памятника Пушкину в Москве Достоевский сделал смелую попытку примирить русское общество, разделившееся на западников и славянофилов. Он отметил своеобразие русского национального опыта. «Стать настоящим русским, стать вполне русским... значит...стать братом всех людей, всечеловеком, если хотите. О, всё это славянофильство и западничество наше есть одно только великое у нас недоразумение, хотя исторически и необходимое. Для настоящего русского Европа и удел всего великого арийского племени так же дороги, как и сама Россия, как и удел своей родной земли, потому что наш удел и есть всемирность, и не мечом приобретенная, а силой братства и братского стремления нашего к воссоединению людей».
Достоевский признал, что и славянофилы, и западники были движимы чувством любви к родине и желанием облегчить нелёгкую долю трудового народа. Он указал на Пушкина как образец для всех писателей в деле служения высоким общественным идеалам, независимо от политической ориентации. Он выразил уверенность, что именно людям русской культуры предстоит сказать «НОВОЕ СЛОВО» для преодоления религиозных, социальных и политических противоречий, раздиравших тогда Европу. В терминологии того времени он предрекал, что Россия должна сыграть роль объединителя всех цивилизованных «арийских» народов на основе христианских заповедей.[3]
Этому не суждено было случиться. Ибо тенденцию к полемическому противоборству классической русской литературы большевики раздули в идеологическую, политическую, да и просто гражданскую войну, поставив марксистско-ленинскую идеологию монопольным заказчиком на культуру бывшего СССР.
Вместо поиска всемирного братства, Россия пошла по порочному пути «пролетарского интернационализма». Идейные шатания российской интеллигенции спихнули страну к терроризму и революции 1905 года. А девятью годами позже «цивилизованная» Европа сама скатилась к мировой войне за передел границ и рынков сбыта. Ни Россия, ни Америка не смогли или не захотели воспрепятствовать этой бойне и сами втянулись в неё. Бессмысленность войны помогла большевикам осуществить их план превращения «империалистической войны в войну гражданскую». Война закончилась падением трёх монархий и традиционного, освященного христианской церковью порядка в России, Австро-Венгрии и Германии. На смену пришли народные «вожди», «дуче» и «фюреры». Так, на волне демократического соблазна, популизма и заигрывания с народом двадцатый век оказался веком жестоких тиранов и демагогов.
Примирение на Донском Кладбище
В конце мая 2012 года я побывал на кладбище Донского монастыря, чтобы почтить могилу Александра Исаевича Солженицына, великого сына русского народа, сыгравшего огромную роль в освобождении России от марксистско-ленинского ига. Не меньшую роль он сыграл и в духовном сопротивлении Запада против советской экспансии. Сейчас на этом кладбище мирно сосуществуют обе «половины» русской культуры. «Реакционная» философия покоится в могилах Ивана Ильина и Ивана Шмелёва. «Помещичья и буржуазная» культура представлены здесь захоронениями «белых» героев Владимира Каппеля и Антона Деникина, а революционно-демократическая Петром Яковлевичем Чаадаевым.
Когда-то Чаадаев предрёк, что России суждено преподать всему миру важный урок. Через коммунистический эксперимент Россия действительно дала миру урок, и даже несколько уроков. Что насильно мил не будешь, ни у себя на родине, ни за границей. Что нельзя повести за собой другие страны, раздувая ненависть внутри них. Что нельзя полюбить весь мир, презирая самого себя. По иронии судьбы, этот последний урок вытекает из недооценки самим Чаадаевым своеобразия русского национального опыта. Большевики тоже погнались за западной «золотой рыбкой», которую им обещал марксизм, презрев ловлю «простой рыбки» у себя дома. И оставили Россию у разбитого корыта.
А вот пророчество Достоевского остаётся невыполненным. Русская культура до сих пор строит на перепутье. Дабы не остаться навсегда у разбитого корыта, дабы избежать своего дробления и упадка, Россия должна сосредоточиться на возрождении и развитии своей собственной уникальной культуры. Только крепко укоренившись в своей земле, древо русской национальной культуры сможет вознести свою крону на мировой уровень.
«Пролетарский» выпускник ГУЛАГа Солженицын символизирует примирение этих двух культур на Донском кладбище. Пусть ему не удалось произнести то НОВОЕ СЛОВО, которое должно было примирить все народы, как мечтал Достоевский. Но тот вклад, который он и другие деятели русского «послания» сделали для спасения Запада от коммунизма, является залогом того, что русская культура может ещё стать главным стратегическим ресурсом для превращения Российского государства в гаранта мира, правопорядка и благоденствия на всей планете.
Д-р философии Владислав Краснов, общественный деятель и учёный, проживает в США, где возглавляет общество русско-американской дружбы (www.raga.org). Родом из Перми, выпускник истфака МГУ, он закончил карьеру профессором Монтерейского Института Международных Исследований в Калифорнии
Примечание. Статья написана на основе доклада, прочитанного на Форуме «Культура как стратегический ресурс России», который состоялся в Московском Государственном Университете Культуры и Искусства (МГУКИ) 27 июня 2012. Опубликована в сборнике «Проблемы Российского самосознания», Часть 1, Москва-Пермь 2012
Справка
Владислав Георгиевич Краснов - американский учёный и общественный деятель, доктор философии, возглавляет Общество Русско-Американской дружбы «Добрая Воля» в Вашингтоне (www.raga.org)
До 1991был профессором Монтерейского Института Международных Исследований в Калифорнии, где руководил Русским Отделом.
Книги Краснова, опубликованные в США по-английски:
Vladislav Krasnov. Solzhenitsyn and Dostoevsky: A Study in the Polyphonic Novel (Солженицын и Достоевский: Поэтика Полифонического Романа), University of Georgia Press, 1979)
Vladislav Krasnov. Soviet Defectors: The KGB Wanted List http://www.amazon.com/Soviet-Defectors-Kgb-Wanted-List/dp/B002BAUOUI (Советские перебежчики в розыскном cписке КГБ), Hoover Inst. Press, 1986
Vladislav Krasnov. Russia Beyond Communism: A Chronicle of National Rebirth (Россия после коммунизма: Хроника национального возрождения), Westview Press, Bolder, Colorado, 1991 http://www.abebooks.com/9780813383613/Russia-Beyond-Communism-Chronicle-National-0813383617/plp
Книги, опубликованные в России:
Владислав Краснов. Пермский крест: Михаил Романов. Москва, 2011.
Солженицын и Достоевский: искусство полифонического романа, Москва, 2012
Новая Россия: от коммунизма к национальному возрождению, Москва, из-во «Литературная Россия»б, 2014
Статьи печатал в эмигрантских журналах Грани, Посев, Континент и в газете Новое Русское Слово, а также в The New York Times, Wall Street Journal, Christian Science Monitor, Los Angeles Times, San Diego Union etc.
Недавние статьи можно найти на Интернете, набрав:
Владислав Краснов http://ru.wikipedia.org/wiki/Краснов,_Владислав_Георгиевич
или
http://www.fgfbooks.com/Krasnow-W.George/Krasnow-bio.html
Род. в Перми, получил диплом истфака МГУ по этнографии, работал редактором Гостелрадио в радиовещании на Швецию, прежде чем оказался на Западе. В Швеции изучал славянскую филологию в Гётеборгском университете и преподавал в Лундском. Стипендиат Чикагского Университета (http://www.uchicago.edu/). Степени магистра и доктора философии защитил в Вашингтонском Университете (University of Washington) в Сеэттле. Проводил исследования в Хоккайдском университете (University of Hokkaido) в Саппоро, Япония.
После 1991 публиковался в журналах Москва, Представительная Власть, в Литературной Газете, Московских Новостях, Пермских Новостях и Звезде. Недавние статьи по-английски можно найти на сайте: www.raga.org
См. также мои статьи на сайте Русской Народной Линии http://ruskline.ru/author/k/krasnov_vladislav_georgievich/
[1] Цитируется по книге И. В. Кузнецов, В. И. Лебедев. Пособие для учителей "ИСТОРИЯ СССР. XVIII - середина XIX вв". Учпедгиз. Москва, 1958 г. http://www.detskiysad.ru/raznlit/istoria113.html
[2] https://ru.wikipedia.org/wiki/Из-под_глыб
[3] Речь Достоевского была произнесена 8 июня 1880 года на заседании Общества любителей российской словесности.
http://az.lib.ru/d/dostoewskij_f_m/text_0520.shtml
4. Re: Без царя в голове
3. Re: Без царя в голове
2. Re: Без царя в голове
1. Re: Без царя в голове