Россия и Украина: одна купель - два послушания

Часть 1

Часть 2

Сиротство как предпосылка создания национальной культуры

 

Итак, малороссийская культура, возникшая и окрепшая в борьбе с католической и протестантской культурами Западной Европы, слилась с формирующейся великороссийской культурой в одну православную русскую русскоязычную культуру. Все наиболее ценное было отдано и поступило на службу общему государству. Порыв к свободе религиозного и культурного самосознания привел к единению разрозненный народ...

На малороссийской простой мове и до воссоединения Украины и России богословские и прочие научные тексты не писались (исключениями являлись разве только полемические^[1]), но употребляли латынь, церковнославянский, польский и греческий языки. Теперь же образованные украинцы стали все в большей степени употреблять русский язык^[2], ведь цвет образованного малороссийского общества переехал туда, где говорили по-русски, а украинскому языку оставили, разве, фольклор. Язык, на котором говорили в Малороссии, хоть и называли его в Польше и Австро-Венгрии русским, все же отличался от великорусского, был иным, поэтому в Великой России, где эту разницу хорошо чувствовали, называли малороссийским наречием. Но наречие на Украине было не одно, существовала целая группа говоров, которые называли малороссийскими - по месту их распространения. Одни говоры мало чем отличались от великорусских, другие более... Существуют различные малороссийские говоры и теперь, например: слобожанский, подольский, волынский и проч., и они суть естественное явление для любого языка. Российский лингвист Андрей Зализняк отмечал, что еще в XI-XII вв. киевский диалект отчётливо отличался от новгородского^[3]. В течение же многих веков раздельного проживания, различия, по разным причинам, увеличились. Причем, не так уж и важно, путем польского культурного влияния, или в большей степени естественным развитием, или другим каким образом, или всеми способами одновременно, но украинский язык, вернее, целая группа диалектов и говоров, стала отличаться от великорусского языка, вернее, от великорусской группы говоров (там было тоже некоторое диалектическое разнообразие). Со временем, киевский (по другому мнению полтавский) диалект стал основой украинского литературного языка, был возведен в норму первыми украиноязычными писателями. Сколько бы ни спорили политики от лингвистики, или лингвисты от политики, как бы то ни было, на этом языке говорили и говорят, это родной язык для большого числа людей, подобно тому, как и русский язык является родным и любимым для великорусов, хотя тоже претерпел влияния иных языков.

Но, справедливости ради необходимо отметить и то, что и на Московской Руси с великорусским наречием в допетровское время происходило нечто подобное, - языком дипломатии и богословия был общий язык богословия для всей Руси - церковнославянский, использовался и греческий, в меньшей степени латынь, великорусское же наречие стало употребляться в высоких сферах только при Петре Первом, и, благодаря этой его реформе, сразу получило преимущество перед малороссийским наречием...

Так сложилась парадоксальная и несправедливая ситуация, при которой, после культурного объединения восточных славян, украиноязычные культура и литература лишилась серьезного наполнения. Малороссийские интеллектуальные силы ушли в великороссийскую языковую среду, малороссийской же мовеосталось быть разговорной в быту, а также песни и фольклор. Николай Васильевич Гоголь писал, что вся южная первобытная Россия оставлена своими князьями^[4]. Мы бы добавили, что южная первобытная Россия, оставлена дважды: сначала ополяченными князьями, затем переехавшей в Великую Россию интеллигенцией. Вряд ли малороссийская, белорусская и червонорусская интеллигенция хорошо осознавала, что языковое и географическое расстояние между Украиной и Россией, хотя и не было пропастью, но было достаточным, чтобы малороссы оказались дважды сиротами, почувствовали себя провинциалами, говорящими на «неправильном»русском, а потому, забавном, даже смешном, языке.

Конечно, на Украине было достаточно образованных людей, которые любили свой язык и хотели бы иметь написанные на нем достойные литературные произведения... Кроме того, если на бытовом уровне житель Украины прекрасно понимал великороссиянина, то на уровне культурного строительства пользоваться, пусть даже и близким, но до тонкостей не прочувствованным языком, не возможно.

И вот, на рубеже между XVIII и XIX вв. возникает новый украинский литературный язык, развивающийся на народной языковой основе, и новая украинская литература.

Литература же, в силу своих универсальных возможностей, более всех иных искусств и направлений человеческой деятельности отражает культуру народа, поэтому нам удобно именно на примере истории украинской литературы рассмотреть характер развития украинских культуры и мировоззрения в XVIII -XX вв.

Родоначальником новой украинской литературы (можно назвать ее художественной литературой, в отличие от церковной, существующей до того) общепризнанно^[5] считается Иван Петрович Котляре́вский[6] (1769 -1838), а его «Энеида» (укр. Енеїда. На малороссійскійязыкъперелиціованная И. Котляревскимъ»), поэма-бурлеск на сюжет одноименной поэмы римского поэта Вергилия - первое художественное произведение на украинском языке. Эту забавную вещь, в которой присутствуют отличительные особенности современной Котляревскому народной речи и образцы фольклора, изучают в украинских школах. Однако, при написании поэмы Котляревский не имел цели создать украинский литературный язык, напротив, использовал его как образец низкого стиля специально для большего комического эффекта^[7]. Котляревский имел основательное православное духовное образование, при этом был масоном, что в те наивные времена часто совмещалось, жизнь прожил деятельную, увлекательную и достойную уважения. Шедевром украинской литературы является его пьеса «Наталка-Полтавка», на основе которой Николаем Лысенко была сочинена знаменитая одноименная опера.

После Котляревского столпами в украинской литературе были трое представителей так называемого «харьковского кружка». Первый из них -учившийся в Киевской духовной академии сын православного священника, ректор Харьковского университета, сатирик и баснописец Пётр Петрович Гула́к-Артемо́вский (1790-1865). Его немногочисленныепроизведениябыли весьма заметны в свое время.

Второй - Евгений Павлович Гребёнка(укр. Євге́нГребі́нка; род. 1812 в Полтавской губернии - ум. 1848 в Санкт-Петербурге), совоспитанник Гоголя и Кукольника по Нежинскому лицею, верующий человек, достойный всяческого уважения труженик на ниве образования.Его песни «Помню, я ещё молодушкой была» и «Очи чёрные« стали русскими народными. Писал он достаточно много^[8] и увлекательно, но в основном на русском, на украинском же в основном басни.Романтическая поэма Гребенки «Богдан» (1843) посвящена единству малороссов и великороссов.Гребёнка одним из первых оценил талант Т. Г. Шевченко, принимал участие в его выкупе из крепостной зависимости и публикации первых его произведений, в частности в 1840 году - в издании «Кобзаря». Однако позже их отношения ухудшились.

Последний столп украинской литературы до Шевченко - первый классик украинской художественной прозы Григорий Фёдорович Кви́тка-Основья́ненко (1778-1843). Слепой от рождения, он чудесным образом шести лет от роду исцелился от слепоты в Озерянской пустыни перед чудотворной иконой, молодым человеком жил четыре года в монастыре. Человек глубоко верующий, общественно активный, писать всерьез он стал только после пятидесяти лет, и писал с тонким юмором, умно, увлекательно, доступно даже детям. Вряд ли в семи томах^[9] его сочинений можно почувствоватьхотя бы тенденцию к национальному обособлению малороссов или к трагическому восприятию действительности. Но и он на украинском языке писал комедии и бурлески, да три сентиментальные повести.

Ощущение безмятежного счастья под надежной защитой - вот настроение этого периода развития украинской культуры, возможно, как остаток эйфории объединения русского народа.

Эта литература пишется на той «простой» мове, которая достаточно сильно отличается от великорусской. Вподобных случаях,в достаточно удаленном диалекте, язык показывает себя под иным углом преломления и неожиданно открывает свои скрытые или незаметные грани, этимологию, гипотетические смыслы и прочее, и, в том числе сам собою, возникает комический эффект... Этот комический эффект ощущается только носителем литературной нормы или говора, достаточно близкого чтобы понимать, но и достаточно удаленного, чтобы иметь серьезные, но не абсолютные отличия, которые не заставляли бы смотреть в словарь, но провоцировали бы угадывать смысл сказанного с помощью разнообразных методов ассоциативного, логического, образного мышления и тому подобных. (Именно подобные взаимоотношения, по мнению многих лингвистов, говорят о том, что перед нами не разные языки, но разные диалекты одного и того же языка.Если же, чтобы понять услышанное, приходится прибегать к пояснениям и словарям, то перед нами уже иной язык).

Так был сделан шаг к сотворению украинского литературного языка на основании удаленных от великорусского языка говоров, а малоудаленные говоры продолжают свое существование до сих пор[10].

И снова справедливости ради необходимо подчеркнуть, что и на великорусском наречии в это же самое время художественная литература только формируется, и еще ведутся жаркие споры, например, между архаистами и карамзинистами, о самой возможности создания русского литературного языка на разговорной основе. Решительный шаг в этом направлении совершил только Александр Сергеевич Пушкин, став основателем русского (великорусского) литературного языка.

Начало культуры сиротства и непослушания.

 

Второй по значимости (после Шевченко) украинский писатель Иван Франко, в авторитетности мнений которого об украинской литературе никто не усомнится, пишет о рождающейся новой литературе, а значит, и о зарождающемся новом самосознании русских людей, живущих на Украине, следующее: «Украинский народ после ужасных треволнений XVII века начинает жить более спокойной, упорядоченной, хотя далеко не розовой жизнью. Цена человеческой жизни повышается, личность начинает чувствовать себя и стремиться к самовыражению. Героическая эпоха отходит в мир традиции; на смену национальному эпосу - думе - выступает народная лирика, достигающая, особенно в женских песнях, высокой степени красоты и задушевности. Политическое самосознание народа постепенно затемняется, но зато тем ярче вырабатывается классовое (песни чумацкие, рекрутские, бурлацкие) и индивидуальное чувство»^[11]. Этот очерк отлично характеризует путь украинской культуры «от спокойной, упорядоченной жизни», отраженной в произведениях Котляревского и «харьковского кружка», до «классового сознания» и «индивидуального чувства» следующего по времени выдающегося украинского писателя и властителя дум Тараса Григорьевича Шевченко (род. 1814 на территории нынешней Черкасской области - ум. 1861 в Санкт-Петербурге). Тарас Григорьевич тоже многое писал на русском, даже личные дневники, но тематика произведений на украинском языке у него совсем иная, нежели у представителей «харьковского кружка»: красной нитью через все его творчество проходит тема печальной судьбы угнетенного казацкого рода (малороссиян). Можно отметить, конечно, что в отличие от предыдущих авторов - дворян из казацкой старши́ны, Тарас был совсем иного происхождения, а с учетом сложностей личной жизни, она была менее радостной, чем даже у многих крестьян того времени. Шевченко как писателю и поэту много дано характеристик как положительных, так и отрицательных, поэтому здесь мы ограничимся лишь необходимымдля нашего очерка...

Христианскому сознанию свойственно принятие догмата о грехопадении человека и о последствиях грехопадения. Согрешив и, таким образом, отвергнув божественную жизнь, которой жил человек до грехопадения, Адам и все его потомки стали испытывать на себе «произошедшие вследствие падения изменения состояния природы человека и внешних условий его жизни»^[12]... Страдания падшего человека происходят от, во-первых, собственных грехов, во-вторых, от потерявшего райскую гармонию мироздания^[13]. При этом, интуитивное знание о том, что безмятежная, полноценная и счастливая, «райская» жизнь должна быть каким-то образом достигнута, в каждом человеке присутствует, и каждый к этой жизни стремится. Христиане же всегда понимали, что от страданий, следующих за грехами, можно уйти, для чего необходимо приобщиться благодатной силе Христа Бога и уйти от греха. Но от последствий космической катастрофы^[14]уйти не мог в земной жизни и сам Христос, тело которого имело «нужду в пище и питье, подвергалось усталости (см.: Ин.4:6), требовало сна (см.:Мк. 4:38), было способно к болезненным ощущениям (см.: Лк. 7 22:41 - 44 и Ин. 19:30) и, наконец, вкусило смерть»^[15]. К последствиям космической катастрофы относится и то, что вместо легкодоступного питания земля стала приносить человеку терния и волчцы (Быт.3:18), и питание приходится добывать трудом в «поте лица». А еще вред от животных, насекомых, непогоды, катастроф, зноя, стужи, трудоемкость любого изделия и его безжалостная хрупкость, ограниченность познаний и так далее, и так далее - все это последствия грехопадения человека, которые только отчасти могут быть преодолены усилиями человека и его покаянием.

Тарас Григорьевич Шевченко прочувствовал и описал скорбь человека с особой остротой, внятностью и пронзительностью. Но никогда он не понимал сам и не учил своих читателей, как избавляться силой благодати Христовой от той половины скорби человеческой, которая является следствием греховности самого человека, и в которой человек виноват сам («Караюсь, мучусь... але [но] не каюсь!»^[16]). А объективный, непреодолимый и только смягчаемый покаянием и усилиями человеческими характер второй части страданий, которой избежать в земной жизни невозможно было и саму Господу Богу, он как бы не замечал. Виновниками же и первых, и вторых страданий в творчестве Шевченко выступают некие внешние социальные силы, чаще всего - великороссийская государственность и ее защитники- москали.

Между тем, такая психология восприятия страдания, во-первых, значительно усиливает его действие, потому что никаких реальных способов уйти хотя бы от некоторой части страданий не видится, разве что кроме социальной борьбы, или почти нереальной, или чреватой еще большими страданиями, а безнадежность усиливает страдания до состояния уныния отчаяния. Во-вторых, такая психология страдания тождественна тем чувствам, которые испытывали древние язычники перед слепым и жестоким роком, или судьбой. Ощущения бессмысленности и произвола страданий - это всегда дополнительные невообразимые, гомеровские муки. Отсутствие покаяния ведет к отсутствию видения своих грехов и неправд, а значит, и к непониманию связи грехов с их мучительными последствиями.

Широкий спектр человеческих, слишком человеческих, и отнюдь не богочеловеческих^[17] чувств порождает подобная богатая на эмоции литература. Жгучая человеческая обида и тоска, уныние и униженность, укоры и обличение, безнадежность и бессилие перед слепой судьбой и ее несправедливостями, зависимость во всем и ото всего, жажда возмездия, пронзительная отчаянная и болезненная жалость к себе и «своим», беспросветная обездоленность и неприкаянность, безрадостность и ропот - и во всех этих духовных проблемах обвиняется исключительно некая внешняя сила.

 

Родственная линия в Великороссии

 

Но и в Великой России был писатель, который никогда не понимал сам и не учил своих читателей избавляться силой благодати Христовой от той половины скорби человеческой, которая является следствием греховности самого человека, и в которой человек виноват сам, а объективный характер второй части страданий человеческих, которой избежать в земной жизни невозможно было и самому Господу Богу, он как бы не замечал. Виновниками же всех страданий в его творчестве выступают некие внешние социальные силы, а именно - высшие классы общества. Этот писатель - Александр Николаевич Радищев (1749-1802), автор хрестоматийного, известного всем в России и в Советском Союзе со школьной скамьи «Москву">Путешествия из Петербурга в Москву«. Мировоззренческая позиция Радищева была разгромлена еще в очерке Пушкина «А.Н. Радищев»: «Сетования на несчастное состояние народа, на насилие вельмож и проч. преувеличены и пошлы. Порывы чувствительности, жеманной и надутой, иногда чрезвычайно смешны... Он поносит власть господ как явное беззаконие; не лучше ли было представить правительству и умным помещикам способы к постепенному улучшению состояния крестьян?... Какую цель имел Радищев? чего именно желал он? На сии вопросы вряд ли бы мог он сам отвечать удовлетворительно».

«Присовокупив к званию писателя должность трибуна, защитника всех обездоленных, Радищев основал мощную традицию, квинтэссенцию которой выражают неизбежно актуальные стихи: «Поэт в России больше, чем поэт»«^[18].

«Радищев родил декабристов, декабристы - Герцена, тот разбудил Ленина, Ленин - Сталина, Сталин - Хрущева...»^[19]. Этой фразой известный журналист Петр Вайль только повторяет мысль В. И. Ленина, высказанную в очерке «Памяти Герцена», которую полагалось знать всем гражданам Советского Союза: «Сначала - дворяне и помещики, декабристы и Герцен. Узок круг этих революционеров. Страшно далеки они от народа. Но их дело не пропало. Декабристы разбудили Герцена. Герцен развернул революционную агитацию. Ее подхватили, расширили, укрепили, закалили революционеры-разночинцы, начиная с Чернышевского и кончая героями «Народной воли» Шире стал круг борцов, ближе их связь с народом. «Молодые штурманы будущей бури» - звал их Герцен. Но это не была еще сама буря. Буря, это - движение самих масс. Пролетариат, единственный до конца революционный класс, поднялся во главе их и впервые поднял к открытой революционной борьбе миллионы крестьян. Первый натиск бури был в 1905 году. Следующий начинает расти на наших глазах». Дворянин Радищев является прародителем всех русских социальных революционеров.

Широкий спектр не богочеловеческих чувств порождает подобная богатая на эмоции литература. И во всех проблемах обвиняется исключительно внешняя сила, в первую очередь - власть имущий класс.

 

Параллельное течение двух болезней на Руси.

С творчеством А. Н. Радищева началась тяжелая и затяжная болезнь Великой России. С творчеством Т.Г.Шевченко - началась тяжелая и затяжная болезнь России Малой.

Творчество Тараса Григорьевича Шевченко может быть очень полезным для формирования таких качеств личности, как сострадание, сочувствие, соучастие, уважительное отношение к личности, чуткость, внимание и под... Однако, его одиночество на украиноязычном литературном горизонте оказало пагубное влияние на духовную жизнь украиноязычных малороссиян.В Евангелии сказано: «Ученик не бывает выше своего учителя; но, и усовершенствовавшись, будет всякий, как учитель его» (Лук.6:40). Даже если бы Шевченко был пророком или апостолом, и в этом случае его слов недостаточно было бы для уверенного стояния в истине[20]... Тем более, когда мы говорим не о пророке, но о литераторе. Можно представить, насколько разрушительные последствия произошли бы в великороссийской культуре, если бы существовала в ней исключительно линия Радищева... Болезнь, которую перенесла Россия в XX веке, была бы значительно тяжелее.Отсюда можно заключить, что болезнь, поразившую Малую Россию, излечить нелегко.

Главным направлением украиноязычной культуры линия Шевченко стала благодаря упомянутой выше двойной обиженности и брошенности народа. Во-первых, не осталось князей, которые заботились бы об образовании народа, - они давно перешли в католичество и растворились в Польше. Во-вторых, новообразованное из казачьей старши́ны новое украинское дворянство, как и полагается государственным деятелям, чаще всего находилось в Петербурге и Москве и стало говорить по-великорусски. Более того, со временем добавилась и третья обида, - царское правительство стало проводить политику русификации - сглаживания накопившихся различий между малороссами и великороссами. И эта обида воспринималась особенно остро. Чтобы понять эту обиду, россиянину достаточно представить, чтобы украинцы затребовали от жителей Средней полосы России писать и читать только на украинском языке, а русский оставить для песен, сказок и базаров. Украинцы до сих пор аккуратно ведут учет каждого шага, сделанного властями Российской империи в этом направлении[21]... Итак, вся южная первобытная Россия трижды оставлена своими князьями: первобытными, церковными и новыми дворянами из казачьей старши́ны. И теперь каждый простой украинец чувствовал себя трижды сиротой, только не каждый мог объяснить, откуда бралось это щемящее потомственное чувство, и не каждый мог перечислить все три случая своего сиротства. Казацкая старши́на не заметила за собою предательства, просто каждый устраивал свою жизнь и искал своей личной выгоды... Но простым казакам и крестьянам это последнее предательство было горше первого, потому что многовековые надежды на понимание, защиту и уважение «старшего» брата безнадежно рушились... Невозможность культурного развития в родной языковой среде - это невозможность существования вообще. Все, что впитывается с молоком матери, и в первую очередь, родной язык, становится плотью и кровью народа. Язык, на котором каждый малороссиянин впитывал чудные колыбельные песни и материнскую любовь, был освящен материнской любовью и памятью предков. Неудивительно, что украинцы увидели в Шевченко «батька», который один чувствовал ту же покинутость и которому одному было их жалко. Шевченко стал их единственным светом в окошке, и оттого его ошибки стали их ошибками, его недостатки - их недостатками. Шевченко был выразителем народных настроений, а народные настроения, в свою очередь, стали поддерживаться гением Шевченко. Круг замкнулся и выхода из него нет до сих пор. Даже тех деятелей искусства и литературы, мировоззрение которых расходилось с мировоззрением Тараса Григорьевича, народный авторитет теперь присваивал генеральной линии Шевченко, просто потому, что иной линии не имел и не желал.

Так постепенно, но неуклонно, на чувстве заброшенности и обиды возникал украинский национализм. Конечно, эта обида - не есть оправдание, ибо греху не может быть оправдания, но это еще и обвинение нечуткой и топорной национальной политике Российской империи. Отвержение духовного пути - есть духовное самоубийство. Совершающий самоубийство - совершает преступление, но и доведение до самоубийства -преступление не меньшее...

С другой стороны, трудно сироте стать на верный жизненный путь, но тем большая слава ждет его на Небе,как сказано в псалме: «ибо отец мой и мать моя оставили меня, но Господь примет меня» (Пс.26:10) и «Господь...поддерживает сироту и вдову, а путь нечестивых извращает» (Пс.145:9). Если же сирота становится нечестивцем, то и преимуществ сиротства лишается, и извращает Господь его путь...

В дальнейшем зарождающийся украинский национализм виден из принципиального и нарочитого формирования своего культурного багажа ради этого самого багажа. Не служение истине здесь на первом месте, которое сопровождалось бы национальным колоритом и облекалось в национальные формы, но именно сам национальный колорит принципиально занял первенствующее положение. Хоть что, лишь бы свое, украинское, отличное от русского.

Если Радищев породил декабристов, Герцена, Ленина, Сталина и Хрущева..., то Шевченко, сам о том не заботясь, породил Шухевича и Бандеру.

Шевченко и его ученики и последователи увели генеральную линию украинской культуры в сторону от православной, да и вообще от христианской духовности, так как, проигнорировав догматические начала христианской веры, вместе с тем отвергли и саму веру.

Идею христианского национализма, национализма, при котором любят Бога превыше нации и всего прочего и служат Истине всеми национальными дарами и силами, выдвинул самый ортодоксальный православный русский философ XX века И. А. Ильин^[22]. Второй же вариант, при котором нацию положено любить больше Бога, заклеймен навеки общественным мнением всех народов. Национализм христианский есть служение истине всем национальным культурным своеобразием народа, а национализм греховный - эгоистическое служение своему своеобразию. Такое служение очень быстро обнаруживает внутреннюю пустоту и вырождается в пошлость. Чтобы поддерживать его - необходимо создать идолов, к которым нельзя прикасаться и нельзя подвергать малейшей критике, потому что они не выдерживают любого поиска истины - на социальном ли, психологическом ли, богословском или любом ином уровне.

Духовная жизнь - очень тонкое явление, требующее вдумчивости и осторожности. Всего-то поменять ценности местами, на место Бога поставить что-то другое, пусть даже и высокое, например, закон и порядок, или семью, или нацию,- и ты уже преступник, достойный самых суровых наказаний. И сколько бы ты ни считал себя христианином - в реальности ты уже либо фарисей и законник, либо семейный эгоист, либо фашист.

В духовном мире человека в данном случае происходит всего лишь перестановка ценностей, на что многие чувствуют полное право и смело идут, вопреки христианским заповедям. Иногда же и не ощущают произошедшую в сердце перестановку, считая себя по-прежнему добрыми христианами, иногда же просто следуют за толпой и не понимают, что творят. Во внешнем же мире, в жизни социальной и политической, последствия этих перестановок катастрофические. По этим внешним проявлениям можно представить и то, насколько разрушительно действуют эти перестановки на души людей. Но куда серьезней эти последствия сказываются на вечной духовной судьбе человека, который, если принципиально нарушает духовные законы, становится духовным мертвецом.

Самое дорогое в нашей жизни - это мысли, потому что за них приходится дороже всего платить.

Но в общей для русских и украинцев русскоязычной культуре, где, кроме последователей Радищева, Некрасова, Горького и Бедного, есть линии Гоголя и Достоевского, Тургенева и Толстого, западников и славянофилов и прочие, имеет место если не повсеместное служение истине, то хотя бы споры о ней, а разрушительное однобокое влияние коммунистической идеологии на русскую культуру преодолено к исходу XX века.

Таким образом, можно сказать, что существует украинская русскоязычная и украинская украиноязычная культуры. И, хотя украинские националисты их стараются не разъединять (ибо чем больше культурный «валовый продукт», тем престижнее),в украиноязычной культуре всегда ощущается или явно, или ненавязчиво утверждение новой нации, оппозиция великорусской культуре, тенденция к тому, чтобы слово украинец окончательно стало не этнохоронимом, но обратным макроэтнонимом... То есть, чтобы украинцами называли не жителей местности Украина, но новообразованную нацию по названию страны...

О духовной сущности двух болезней - продолжение следует...

Протоиерей Александр Добросельский, кандидат педагогических наук, доцент кафедры теологии Рязанского государственного университета им. С. А. Есенина

---

[1]См. например, произведения Иоанна Вишенского, Лаврентия Зизания, ЗахарииКопыстенского и др.

[2]См. например, произведения Григория Сковороды, Феофана Прокоповича и др.

[3]http://ru.wikipedia.org/wiki/Украинский_язык

[4]Н. Гоголь «Тарас Бульба»

[5] Смотри, например, статью «Южно-русская литература» авторитетнейшего автора Ивана Франка в словаре Брокгауза и Ефрона

[6]Все сочинения Котляревского способны поместиться в один том...

[7]Кулиш П. А. Обзор украинской словесности // Основа. 1861. № 1. С. 244, 246. 247.  И далее: http://ru.wikipedia.org/wiki/Котляревский,_Иван_Петрович

[8] Издание 1862 года насчитывает 5 томов, советское издание 1980 года - 3 тома.

[9] 1978 года издания.

[10]Носители же этих говоров, которые являются чем-то промежуточным между литературнымиукраинским и русским языками, испытывают напрасное чувство неполноценности то перед одним, то перед другим, ибо имеют полное право говорить так, как их предки говорили в течение сотен лет. Иногда их говоры называют суржиком, смесью русского и украинского языков, на самом же деле, скорее всего они существовали всегда, хотя и смесь языков (суржик) тоже вероятна в тех или иных регионах Украины.

[11]Южно-русская литература // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона: В 86 томах (82 т. и 4 доп.). СПб., 1890-1907.

[12] Давыденков О., прот. Догматическое богословие: Учебное пособие / Протоиерей Олег Давыденков. - М.: Изд-во ПСТГУ, 2013. С. 330.

[13] См. там же, сс. 328-352.

[14] «Адаму же сказал: за то, что ты послушал голоса жены твоей и ел от дерева, о котором Я заповедал тебе, сказав: не ешь от него, проклята земля за тебя; со скорбью будешь питаться от нее во все дни жизни твоей.

(Быт.3:17)»

[15] См. там же, сс. 356-357.

[16]N. N. (О думимої!О славо злая!). Тарас Шевченко. Зібраннятворів: У 6 т. - К., 2003. - Т. 2: Поезія 1847-1861. - С. 47; 580-581.

[17] «Ибо в вас должны быть те же чувствования, какие и во Христе Иисусе» (Фил.2:5)

[18]ВайльП.Кризис жанра.http://www.litra.ru/critique/get/crid/00151311266840632414/

[19] Там же.

[20] См. у ап. Павла 1Кор.3:3-6 и далее: « вы еще плотские. Ибо если между вами зависть, споры и разногласия, то не плотские ли вы? и не по человеческому ли [обычаю] поступаете?  Ибо когда один говорит: "я Павлов", а другой: "я Аполлосов", то не плотские ли вы? Кто Павел? кто Аполлос? Они только служители, через которых вы уверовали, и притом поскольку каждому дал Господь. Я насадил, Аполлос поливал, но возрастил Бог.

[21]См., например: Николай Покровский. Три века искоренения украинского языка// Гривна. - № 32 (500). - 05.08.2004 (стр. 12); Роман Сушко. Мирослав Левицький. ХроніканищенняукраїнськоїмовивіддобиРоманових до сьогодення[Хроника уничтожения украинского языка от времени Романовых до сего дня. - перевод автора - А.Д.]. Виданнячетвертевиправлене й доповнене. Київ 2012. Народний Рух України. 79 с.

[22] «О русском национализме»